***
Кстати, о тренировках... - Ты волейболист?! Когда я тебя увидел, то думал, что ты, ну... футболист? - Ойкава выгнул бровь, явно намекая на рост Хаджиме. - Я ниже тебя на пять сантиметров. - Но ниже же. - Пять. Гребаных. Сантиметров. - Но ниже же! - Я тебе сейчас оторву ноги, и ниже будешь ты. Ойкава заткнулся. А потом открыл рот снова, но уже чтобы предложить сыграть. Иваизуми, естественно, не отказался.***
- Ойкава, я чувствую, как ты жрешь свои чертовы чипсы. Еще хоть раз на этой неделе я почувствую их вкус - въебу так, что вообще больше есть не сможешь, - рычал в трубку Иваизуми, от нервов щелкая ручкой и стуча ногой о пол. - Надеюсь, ты имел в виду "выебу". На другом конце провода послышался явственный треск сломанной ручки.***
- Ойкава, я чувствую вкус кофе. Ложись спать, сейчас три ночи, - попытался прорычать Иваизуми, но вместо этого обеспокоенно прошептал, закусив губу и сжав в руках одеяло. - Ива-чан, я не могу сейчас лечь. Завтра важный тест, а я ни черта не готов, я... я все завалю к чертовой матери, Ива-чан, - бормотал Ойкава, судорожно листая учебник по истории и чуть ли не хныча в трубку от усталости и паники. - Ты готовился несколько дней. Твоя суета сейчас - излишняя трата времени и сил. Ты попросту встанешь завтра усталый и истощенный, поэтому зубрежка ночью тебе ничем не поможет, - устало выдохнул Хаджиме, прикрыв глаза. Он привык. Привык чувствовать кофе на языке поздно ночью, привык звонить Ойкаве и гнать его спать, привык беспокоиться и волноваться. - Но, Ива-чан... - Спать. Я уверен, что ты сдашь этот тест на максимальное количество баллов. Вспомни, как часто ты паниковал по пустякам. Вспомнил? А теперь ложись. На другом конце провода послышалось молчание, а после - судорожные вдохи-выдохи, будто собеседник Иваизуми еле сдерживал слезы. - Я люблю тебя, Ива-чан... - прошептал Ойкава, кажется, шмыгнув носом. Хаджиме слабо улыбнулся, прижав телефон сильнее к уху. - Дурак, - шепнул он, но, чуть погодя, добавил. - И я тебя люблю. Ойкава сдал тест на отлично, как и обещал Иваизуми.***
- Я тебе говорил, что ты попадешь в больницу со своим дерьмовым питанием, Дерьмокава. Я, блять, говорил. Я запрещал тебе жрать чертовы чипсы и пить столько кофе, я заставлял тебя нормально ужинать, но нет, ты же у нас умнее всех, ты же, блять, сам знаешь, что тебе нужно! - надрывался Иваизуми в палате Ойкавы, пока тот стыдливо вжимал голову в плечи, мечтая о том, чтобы выбежать сейчас в окно и убежать домой как можно скорее, дабы избежать криков возлюбленного. - Ну и что, доволен?! Доволен, я тебя спрашиваю?! Тоору на автомате мотнул головой, вжав ее в плечи еще сильнее. Иваизуми, не поскупившись на силу, дал ему смачный подзатыльник и уселся на стул рядом с кроватью, злобно смотря на Ойкаву, который сейчас был похож на квинтэссенцию вины. Подняв большие карие глаза на брюнета, Тоору сдавленно прошептал "прости, Ива-чан" и закусил губу, что свидетельствовало о полном раскаянии виновного. Чуть смягчившись, Хаджиме тихо цыкнул и провел рукой по темному ежику волос, отведя взгляд. На самом деле, больше всех сейчас он винил себя. За то, что не углядел. За то, что плохо заботился. Этого придурка нужно с ложечки кормить, чтобы себя не загубил. - Черт с тобой. Не болит? - Иваизуми кивнул на живот Ойкавы. Последний мотнул головой, все еще сохраняя молчание. - Идиот. Хаджиме вздохнул, уложив голову на постель и потянувшись к руке Ойкавы, которая призывно торчала из-под одеяла. Сжав ее в своей, смуглой и грубоватой на вид, Иваизуми прикрыл глаза. - Знаешь же, что я за тебя волнуюсь, - прошептал он. Тоору сдавленно промычал, чувствуя, как вина его сейчас попросту задавит. - Я тебе и после выписки с диеты слезть не дам. Будешь правильно питаться до самой смерти. Ойкава только было набрал воздуха в легкие, чтобы запротестовать, как Иваизуми открыл глаза, пригвоздив парня количеством серьезности во взгляде. Ойкаве оставалось лишь кивнуть и надуть губы, будто это не для него стараются. Иваизуми приходил к нему каждый день, принося лишь здоровую еду, пока Тоору не задолбал его своим нытьем. Эти вечные "душу бы продал за пачку крабовых чипсов" надоели так, что Хаджиме как-то раз действительно принес эту самую пачку чипсов, усевшись напротив Ойкавы и открывая ее. - Оу, Ива-чан, ты что, решил сжалиться надо мной? - с надеждой спросил Тоору, гипнотизируя пакетик в руках Иваизуми. - Не-а. Помучить еще больше, - парень усмехнулся и забросил чипсину в себе в рот. Ойкава, почувствовав любимый вкус, чуть не взвыл, кинув в возлюбленного подушкой. А потом решил, что гастрит - это не так плохо, если есть Иваизуми. Потому что тот на самом деле не мучил, а давал Ойкаве почувствовать вкус любимой еды. Доедая омерзительные, по его мнению, чипсы, Хаджиме хмыкнул, надеясь, что Ойкава до этого не догадается.