* * *
— Да как он мог?! — уже второй час подряд возмущался Аллен, жалуясь Неа на глупость и несдержанность своего возлюбленного, — он же взрослый и вроде умный, так почему? — «Вот потому что он взрослый это и произошло», — отозвался Четырнадцатый. В его голосе слышалось ехидство, — «и вообще, хватит ныть! Ты ведёшь себя сейчас как побритый Канда, завязывай!» — Бритый БаКанда? Это что-то новенькое. Спасибо, моя личная Шиза, мне лучше. — «Рад за тебя», — но в его интонации не было радости. — А я-то как рад, теперь можно и поесть, — Уолкер улыбнулся, — пошли, Тимкампи.* * *
Утро в Ордене всегда было суетливым. Постоянная спешка куда-либо делала своё дело. Чаще всего в коридорах можно было встретить искателей. Они как подожжённые сновали туда сюда, мешая Аллену углубиться в свои мысли. Нередко замечались работники научного отдела. Экзорцисты же предпочитали проводить время за делом. Некоторые тренировались, кто-то скрашивал свою жизнь чтением книг в местной библиотеке, а счастливчики работали на очередной опасной миссии. Уолкер же привык находится в столовой. Это райское место было его зоной обитания. Была бы возможность, Аллен перенёс бы туда кровать. В принципе, мешала ему сделать данное дело только маска — маска джентльмена, которому не подобает спать в не предназначенных для сна местах. А, ну и Смотритель Чёрной Башни Комуи Ли ещё. Так вот, раз в столовой жить нельзя, то нужно там хотя бы поесть. Именно с такой мыслью Уолкер открыл большие двери ведущие к пище. Столовая Черного Ордена встретила Аллена приветливым гулом. Каждый обедающий старался поведать своим товарищам очередную захватывающую историю. Но даже здесь были нюансы, а если точнее всего один. В дальнем углу зала за отдельным столом сидел угрюмый мечник и ел собу. Вокруг него всегда стояла такая злобная аура, что подходить к нему было очень страшно, да и опасно, впрочем. Каков бы не был соблазн покушать вкуснейшие блюда здешнего повара, Джерри, не подойти к Канде и не сказать ему пару ласковых слов было просто нельзя. Именно поэтому свернув со своего обычного маршрута Аллен устремился к мечнику. — Привет, БаКанда. Как жизнь? — Тч. Ещё одно слово, Мелкий, и таких вещей, как жизнь, у тебя точно не будет. — Да ладно тебе, — явно проигнорировав угрозу, продолжил Уолкер, — неужели ты всех своих собеседников встречаешь подобным образом? Так у тебя и друзей не будет, — он уже сидел за столом, напротив Канды, и мило улыбался, — поговорить будет не с кем. — Мояши, — прошипел мечник, — не беси. Если хочешь жить свали по-хорошему. На эту парочку смотрели все. Каждому было интересно узнать чем закончится эта заварушка сегодня. Кто-то искренне жалел Аллена, который шёл на верную смерть, некоторые думали что он сам виноват. Однако точно ясно было одно: у Уолкера отключался инстинкт самосохранения когда его взгляд улавливал тёмную фигуру в длинном форменном плаще, с длинными сине-чёрными волосами и темно-голубыми глазами. — Вот знаешь, БаКанда, мне сегодня снился сон, — продолжал Аллен, — ты когда-нибудь представлял себя с короткой стрижкой? — на лице паренька появилась ухмылка. Но продержалась она не долго. В тот же миг к шее мальчика был направлен острый меч. Его остриё отливало красным, а само холодное оружие смахивало на катану. Впрочем, это она и была, но имела другое название — Муген, — ты слишком вспыльчивый, Юу, тебе бы успокоительного принять. И поспать тоже не помешает, вон какие мешки под глазами. — Ну всё, Шпендель, ты нарвался, — Канда резко встал из-за стола, убирая при этом меч, — через час, в тренировочном зале. И не опаздывай, — на этой зловещей ноте самурай развернулся и направился к выходу из столовой. — «Молодец! Теперь ты официально покойник», — в разговор включился Неа. — «Заткнись, и без тебя знаю».* * *
Непонятно, о чём Аллен думал в тот момент, когда назвал Канду по имени. А зачем он вообще к нему полез, останется загадкой. Однако, прошлого не воротишь. Именно поэтому, сейчас седовласый мальчик направлялся к месту их дуэли. Поесть Уолкеру, кстати, так и не удалось. После ссоры с мечником весь зал смотрел на него так, что спокойно насладиться пищей было уже просто невозможно. Вероятно, из-за данного факта парень и был так подавлен. Заходя в зал, Аллен уже видел ухмыляющуюся физиономию своего соперника. Встав напротив него, седовласый начал буравить его взглядом, надеясь что тот испугается. Но не тут-то было. — Готов, Мояши? — вопрос прозвучал неожиданно, из-за чего Уолкер вздрогнул, что не укрылось от зорких глаз мечника, — Чего, уже страшно? — Я — Аллен, дурья башка, пора бы уже запомнить. А, да, как я мог забыть? У тебя же память, как у золотой рыбки. Красивая оболочка, а толку ноль, — Уолкер не думает о последствиях. — А ну-ка повтори, бобовое, или твой крошечный мозг не способен на такую сложную деятельность? — Меня зовут Аллен, придурок, Аллен Уолкер. Будь добр называть меня так, — крикнул парень уже занося руку для удара. К слову, дрались экзорцисты на деревянных мечах. Как этот тренировочный предмет оказался в руках Аллена он не знал, но факт его присутствия был очевиден. Начался поединок. Вот только его победитель был известен с самого начала. Увы, не в пользу седовласого. Вы не подумайте, оба бойца были очень способны, сильны и выносливы, но всегда было но. Уолкер плохо обращался с оружием. Ему больше по душе была драка на кулаках. Даже при использовании своей чистой силы, руку, превращённую в меч, мальчик часто терял, но та, являясь частью его тела, возвращалась к своему хозяину, способствуя наилучшему исходу боя. У деревянного оружия такой привилегии не было. Кроме того, Аллен не ел, что ставило жирный минус в его победе. Техника боя у двух экзорцистов была одинакова. Оба предпочитали ближний бой с частыми атаками. Вот только в таких случаях побеждал более искусный мастер. Уже спустя десять минут Аллен начал сдавать позиции. Стал чаще пропускать удары и неуклюже уклоняться от выпадов соперника. Надо ли говорить, что атаковать Уолкеру не давали. Канда теснил парнишу. Его плавные, но точные движения, отточенные до автоматизма, не давали сопернику и вякнуть. Так и получалось, Юу наносил удары, а Аллен защищался, иногда меняя позиции. Бой проходил в тишине. Аллен был жутко сосредоточен. Перспектива проиграть его не радовала. Канада же ухмылялся. Победа была уже у него в кармане и он просто игрался со своим противником. Через пять минут Юу резко исчез из поля зрения седовласого. Это была элементарная подсечка. Но прежде чем Уолкер это понял, а уж тем более среагировал, он уже лежал на полу. Меч был отброшен в сторону, а оружие Канды приставлено к его переносице. — Ты продул, Мелочь, — самурай стоял над седовласым, немного наклонившись, чтобы меч доставал юноши. — Я — Аллен, БаКанда, пока дрался совсем мозги растерял? Хотя, там и терять было нечего, — не переставал дерзить юнец. — Нет, ты — Мояши. Самый настоящий тупой гороховый стручок. — Сейчас посмотрим, кто кого ещё, — выкинул Уолкер поднимаясь. Подъём с разгибом, захват, удар, и оружие Канды уже вне его зоны досягаемости. Начался настоящий мордобой. Экзорцисты колотили друг друга, как боксёрские груши. Бойцов не волновало, что завтра на их телах будет немыслимое количество синяков и гематом. Хотя, это грозило только Аллену. Мечник, с его то регенерацией, отделается просто, пару часов помучается и всё пройдёт. Не останется и пятнышка. — «Мне бы такое мыло, как его регенерация», — подумал седовласый. — «Если не хочешь потом весь день дуться из-за проигрыша, лучше сосредоточиться на поединке, умник», — раздался ехидный голос Неа в голове юноши. Стоит ли говорить, что Аллен не выиграл этот бой?* * *
— Аа, чёрт, больно, — причитал Аллен, — я конечно догадывался что будет всё болеть, но чтобы так сильно», — седовласый сдавленно зашипел, в очередной раз поднося ватку с перекисью водорода к ранкам. Последствия их с Кандой боя, который длился около двух часов, были на лицо. Множество синяков и ссадин украшали тело подростка, а разбитая губа вместе с покрасневшей, чуть припухшей левой щекой дополняли весь образ побитого сорванца и хулигана. Мышцы гудели, сковывая движения, разум плохо соображал. Все те же ощущения, как после выматывающей миссии, где-нибудь в Сибири. Не то что бы Аллен бывал там, просто по рассказам Лави, ученика книгочея, климат в тех местах очень суровый, а соответственно, усталости больше. Закончив обрабатывать кожные повреждения, Уолкер подался назад, тем самым оказываясь лежащим на твёрдой кровати. Обутые ноги стояли на полу, отчасти мешая мальчику полностью расслабиться. В комнату, до которой юноша еле как доковылял, проникали ещё утренние лучи яркого солнца, озаряя светом даже самые скрытые и тёмные углы временного жилища. Само помещение выглядело не броско: одноместная постель, прикрытая серым покрывалом с незамысловатым золотистым узором, небольшой дубовый двустворчатый шкаф, напротив него массивный письменный стол, который был заметно светлее своего соседа, керосиновая лампа, освещающая комнату в сумерки, большое окно с тюлевыми занавесками и всё — ничего лишнего. Прикрыв глаза, Аллен начал занимательный мысленный разговор: — «Хей, Неа, как ты будешь оправдываться за свои действия?» — внутренний голос был спокойным, без всяких колких ноток. — «В смысле?» — не понял Ной. — «Это ведь из-за тебя я продул, и БаКанда меня поколотил». — «Хо? Ты меня обвиняешь? Спешу заметить, что именно твоя невнимательность тебя и погубила, так что хватить разводить сопли», — Четырнадцатый, явно не ожидавший такой подставы, даже побагровел. Жаль, что его собеседник этого не увидит. — «Тебе легко говорить, это же не тебя несколько раз отпихнули к стене, что она чуть не проломилась, не ты собрал своей многострадальной тушкой всю пыль с углов чёртового тренировочного зала, и не ты получил кучу тумаков от злющего мечника, который совсем не понимает шуток!» — голос на повышенных тонах наполнил комнату столь ненужными резкими звуками. Слова нескончаемым потоком текли из уст мальчика, который всем своим видом высказывал своё недовольство. — «Всё это лишь говорит о твоей плохой физической подготовке, бедный ты наш, поэтому злиться стоит только на себя», — спокойно отозвался Неа. — «Да иди ты», — правда горька. Уолкер действительно уступал Канде и по силе, и по ловкости, возможно, из-за этого он и старался нажить себе ещё ссор с нелюдимым самураем, стараясь тем самым улучшить своё мастерство, обучаясь у лучшего. Кроме того, была в длинноволосом экзорцисте какая-то тайна, загадка, которую Аллен не мог разгадать, что подогревало интерес к мечнику ещё больше. Из раздумий мальчика вывел золотистый шарообразный голем, по имени Тимкампи, который, долгое время наблюдая за своим хозяином со шкафа, спустился к постели и аккуратно уселся на нос подростка. — О, Тим, ты очень вовремя. Как раз напомнил мне об одном очень важном деле, — проговорил в миг повеселевший юноша, резко вставая с кровати, — Свяжись с Графом, пожалуйста, мне нужно с ним потолковать. — «Это о чём же?» — встрял Четырнадцатый — Потом узнаешь, — Уолкер многообещающе улыбнулся, — А пока нам следует пройти в Белый Ковчег, иначе, нас могут подслушать.* * *
Комната управления Ковчегом встретила Аллена уже полюбившимся ему белым цветом, который приелся ко всему, что находилось в этом мини-мирке. Удобно расположившись на небольшом диванчике, юноша стал ожидать, пока Тим сможет связаться с Тысячелетним, ведь тот, как довольно занятая личность, мог долго не отвечать. И вот, когда седовласый уже думал, что пора бы прекращать попытки, раздался до боли знакомый треск и немного погодя, писклявый, но всё же приятный голос ударил по ушным перепонкам: — Здравствуй, Аллен, с чем пожаловал? — спрашивал Граф. Его лица не было видно, по вполне понятным причинам, но и так становилось ясно, что первый апостол улыбается. — Доброго, Господин Тысячелетний, у меня к вам небольшое дело, — усталость с Уолкера как рукой сняло, он явно ободрился своей давней идеей. — И какое же? — Вы же помните Четырнадцатого? — подождав пару секунд, пока собеседник даст утвердительный ответ, экзорцист продолжил, — Тогда вы знаете, что это существо сидит у меня в голове. Так вот, — мальчик сделал небольшую паузу, стараясь игнорировать Ноя, который в открытую возмущался в голове Аллена, — Не могли бы вы узнать, можно ли ему как-то вернуть плоть? Наступила тишина, видимо, Тысячелетний пытался переварить полученную ранее информацию и найти более подходящий ответ на просьбу мальчишки. Неа затих, отходя от шока, стараясь вникнуть в ситуацию, и заранее продумать пути отступления, ведь идею Уолкера он явно не поддерживал. Давно было понятно, что семья простила своего непутёвого родственника, однако, убийство почти всех членов семьи всё ещё тревожило Четырнадцатого, не давая трезво оценивать ситуацию. Возможно, поэтому его мнения Аллен и не учитывал. Поразмыслив немного, Граф ответил: — Да,я помню ты уже говорил об этом, мой мальчик, есть такая возможность, но данные об этом были утеряны, не безвозвратно, конечно. Я спрошу помощи Вайзли, ты не против? — Вот здорово! Нет, я не против, как долго времени займут поиски? — спросил Уолкер. — Порядочно. Я свяжусь с тобой как найду что-нибудь ценное, — уверил мальчика Тысячелетний, — Это всё? Тогда, до встречи. — Да. До скорого, Господин Граф, — раздался треск, и звуки, исходящие из пасти голема, прекратились. Около минуты герои сидели молча. Каждый размышлял о чём-то своём, не желая делиться своими мыслями. Тимкампи, утомлённый голем, сновал туда сюда, то и дело присаживаясь на голову Аллена и также резко взлетая. Первым тишину прервал Неа: - Ты ничего не хочешь мне сказать? - юноша появился в зеркале, что находилось напротив седого, в виде сгустка тёмной массы в материи. Давно Уолкер не видел настоящей внешности своего дяди. Тот отчего-то не хотел выходить и принимать человеческий облик. Поэтому экзорцисту приходилось довольствоваться малым, вырисовывать внешность Ноя, каким мальчик помнил того из своего детства, по памяти. - Да не особо, - спокойно сказал Аллен, который уже долгое время буравил стенку взглядом, - Или ты о моей просьбе к Графу поговорить хочешь, так это не обсуждается... - он не успел договорить. - В смысле не обсуждается, умный ты наш, тут, если ты не заметил, речь идёт обо мне. Нет? Так почему я не могу знать! - Четырнадцатый был взбешён поведением своего друга. - Вот знаю я тебя, поэтому и не скажу. Если прознаешь всё в подробностях, то начнёшь сразу меня отговаривать, мол, зачем это, мне и так хорошо. Я всё решил, и точка, - дело явно шло к ссоре. - Хо, так ты всё уже решил? А как же повиновение старшим, заботливый ты наш, к чему возвращать меня к земной жизни? - Если ты имел ввиду 'уважение к старшим', то я подумаю, а вот 'повиновение' - это перебор. К тому же, ты хоть и мой дядя, но ведёшь себя как пацан, не способный разобраться в своих переживаниях, - Аллен разговаривал на повышенных тонах. Его выводило из себя поведение Неа, - О твоём погроме тридцать пять лет назад никто уже и не помнит, а если и так, то уже давно простили тебя, только ты строишь из себя мученника. Хватит с меня. Раз ты не можешь о себя позаботится, унять свои терзания и простить себя, то это сделаю я! Четырнадцатый молчал, долго молчал, обдумывая всё сказанное Уолкером, а затем тихо ответил: - Хорошо, Аллен, делай что хочешь, - его голос звучал очень расстроенно, - Я тебя понял. - Неа, я... - но Ной уже скрылся из виду, а в седой голове стало как-то одиноко. Д.Кемпбелл больше не ответит. Аллен со вздохом встал с дивана. Видимо, он всё же перегнул палку. Четырнадцатый вряд ли сейчас его услышит. Ной закрылся в своём сознании, это Уолкер ясно чувствовал. - Пора бы возвращаться, - проговорил юноша, открывая врата Ковчега.* * *
Как только Аллен ступил на каменный пол комнаты он услышал настойчивый стук в дверь. Тихо ругнувшись, мальчик поспешил открыть её. На пороге стояла немного взбешённая Линали Ли, младшая сестра здешнего смотрителя. - А, Линали, привет. Ты что-то хотела? - милая улыбка и вежливость - всё что нужно в данной ситуации. - Да, Аллен, - проговорила Ли, - тебя звал братик. У него для тебя миссия. Пошли. - Видимо не дадут мне поспать, - вздохнул Уолкер. Он не знал как долго девушка добивалась чтобы ей открыли, поэтому стоило отвести подозрение, - Пойдём, - экзорцист вышел, закрыв дверь, улыбнулся товарищу, и отправился за ней в кабинет Комуи.