Страх

***Оптимус***        Мы выехали из города по указанному маршруту. Ада всю дорогу молчала. Хоть девушка и пыталась выглядеть спокойной, но я знаю ее уже не первый год, и поэтому мне не составляет труда видеть все то, что она пытается скрыть. Вот и сейчас, я чувствую, как она расстроена. И прекрасно понимаю, почему. Люди, которых я считал своими братьями, поступили очень подло. Уж не знаю, как мне удалось сохранить спокойствие в сложившейся ситуации, но одно могу сказать точно: все слова, сказанные мной, были самыми искренними моими намерениями. И если бы они посмели причинить девушке боль, несмотря на свой "мирный" характер, я бы убивал их долго и мучительно. Так может убивать лишь тот, у кого отобрали самое родное.       Но и она тоже меня повеселила. Судя по кровавым капелькам алой крови, которые текут по моему сидению с ее разбитой костяшки, Мерфи надолго запомнит рыжеволосую девушку с взглядом ангела, но тяжелым ударом.       — Испугалась? — Я только сейчас решил заговорить.       Девушка встрепенулась.       — Нет. Мне было нечего бояться, — ответила она.       — Почему же?       — Потому что Праймы не врут. — Девушка улыбнулась еще шире. — Ты обещал, что с тобой я в безопасности, и я верю в это. Спасибо тебе, Оптимус.       — Не стоит меня благодарить, это моя обязанность.       — Неправда! — возразила девушка. — Я читала кибертронский правовой кодекс и знаю, что в твои обязанности не входит заступаться за каждую чокнутую, попавшую в неприятности.       — При чем тут кодекс? В моменты, когда кому-то угрожает опасность, я перестаю быть Праймом и действую по зову искры.       — Искра? — удивилась рыжеволосая. — Что это?       — Искра — это самый главный орган в нашем организме, он отвечает за эмоции, мировоззрение...       — Значит, это ваша душа? — Она перебила меня.       — Да.       — Где она находится? — Ее выражение лица напоминало маленького ребенка, который впервые изучает окружающий его мир.       — В груди. Там есть защитная камера, в ней и находится искра.       Девушка о чем то задумалась и ухмыльнулась.       — Что? — спросил ее я.       — Просто... в вас столько интересного. Я имею в виду, что ты ведь вообще с другой галактики, и как только я вспоминаю об этом, в голове столько мыслей и вопросов...       — Это верно, но путь у нас долгий, поэтому буду рад ответить на все, что тебя интересует.       Ада задумалась.       - Вы чувствуете прикосновения?       — Да... — Я не успел договорить, как она протянула руку к рулю и начала нежно его поглаживать.       — Что ты чувствуешь?       От этих ее проявлений внимания в моей голове плавились все микросхемы. Так хотелось продлить этот момент, чтобы девушка продолжала, но и в тоже время, я должен был держать себя в руках, дабы не спугнуть наше, с трудом достигнутое этого уровня, общения.       — Чувствую тепло твоей руки, нежность, которой не хватало со времен начала войны.       — Тебе нравится? — Я не понимаю, чего и зачем она добивается. Мне все сложнее отгонять мысли, что лезут в мою голову.       — Это приятно, — пытаясь не наговорить глупостей, ответил я.       Она чуть заметно улыбнулась, но тут же опять задумалась, и улыбка изчезла.       — Значит и боль ты тоже чувствуешь? — спросила девушка, при этом продолжая гладить меня.       — Да, чувствую. Только теперь не так сильно. После пережитого мной, боль уже не чувствуется, — ответил я. —Теперь моя очередь задавать вопрос. — Ада выпрямилась и в ее глазах загорелся интерес. — Почему ты уговорила меня продолжить путь? Мы ведь могли вернуться обратно.       — Ну а почему ты согласился? — Девушка решила ответить вопросом на вопрос, в надежде перехитрить меня, но, к счастью, я многое повидал в жизни, и эти жалкие попытки не пройдут.       — Отвечай.       Она мило улыбнулась и задумалась.       — Просто мне надоело сидеть на базе и ничего не делать. Захотелось развеяться. Да и когда мне еще выпадет возможность провести целый день с вечно занятым Оптимусом Праймом. — Ее смех, словно лесной ручей, наполнил кабину.       — Ты хочешь больше времени проводить со мной? - Я удивился.       — Было бы неплохо. Ты хороший собеседник. — Она расслабила плечи и откинулась на спинку сидения.       — Ты можешь обращаться ко мне когда угодно.       — А как же твои дела?       — Для тебя я всегда найду время, раньше же находил. — Я не верил своим слуховым датчикам. Когда-то я мог только об этом мечтать, а теперь она сама предлагает мне частое времяпрепровождение в ее кругу.       Она опять звонко засмеялась. ***       Похоже, кто-то забыл о том, что он Прайм и на нем лежит огромная ответственность. Но мне нравится такой Оптимус. Беззаботный, разговорчивый и не прячущий свои эмоции за маской вечного самообладания. Сегодня он вообще не перестает меня удивлять. Уж не знаю, что на него влияет: уважение ко мне, или может быть мой образ, который выбирался несколько часов под бдительным наблюдением Смоукскрина. Но легкий флирт лидера Автоботов ласкает мое сердце, и я, не осознавая происходящего, отвечаю ему взаимностью.       Это как игра, мы по очереди делаем ход и наблюдаем за реакцией друг-друга. Вот только как бы мне не заиграться, ведь перспектива "влюбиться в инопланетянина" мне не очень-то и нравилась.       Теперь моя очередь задавать вопрос.       — Оптимус, если вы чувствуете нежность, то и любить можете? — Это прозвучало глупо, да и ответ на этот вопрос я знаю.       — Да. На Кибертроне часто бывало так, что трансформеры влюблялись друг в друга и создавали семьи, — уклончиво ответил он.       Не знаю, стоит ли задавать ему следующий вопрос, но сегодня день сумасшедших поступков.       — Оптимус, расскажи мне об Ариель.       Не успела я договорить, как Прайм резко затормозил, да так, что, если бы не ремень безопасности, я бы вылетела из лобового окна. Но на этом все не закончилось. Робот трансформировался, и уже через долю секунды он смотрел на меня растерянными окулярами.       — Откуда ты знаешь? — спросил он дрожащим голосом. Я не понимала, почему он так завелся и просто молчала.       — Смоукскрин? Мне очень интересно, что же он успел рассказать тебе?       — Ничего важного. — Мысли в голове спутались, я понимала, что только что подставила Смоукскрина.       — Ада, ответь мне! — В глубине его строгого взгляда я чувствовала обиду. Похоже, я задела давно не заживавшую рану.       — Он сказал, что вы любили друг друга, но она вскоре изменила тебе.       Робот отвел взгляд. Ему было больно вспоминать это.       — Оптимус, прости, я не хотела обидеть тебя. Я сожалею, что так получилось.       Какая же я дура! Зачем я вообще завела эту тему, ведь так все хорошо начиналось.       — Это было очень давно, Ада, забудь о ней. — сказал он очень тихо и опять трансформировался.       Мне было так стыдно за себя, что хотелось плакать. Я смотрела в окно и тихо размышляла.       Так мы молча проехали целый час. Меня начало клонить в сон, но я всеми силами держалась.       — Ты правда хочешь знать, что произошло? — Его хрипловатый и печальный голос заставил дернуться от неожиданности.       — Когда еще Кибертрон не поглотила война, в мои обязанности входило обязательное посещение всяких деловых встреч, собраний и конференций. На одном из таких мероприятий я и встретил ее... Она была красива и умна, чем и зацепила мою искру. Мы прожили с ней много времени в полной гармонии, как говорят люди "душа в душу". — Он часто останавливался, как будто что-то вспоминая. — В какой-то день она пришла ко мне и сообщила, что ждет ребенка. Я не могу передать словами, какое счастье тогда испытал... Я старался оберегать ее, как мог... Но должность главнокомандующего, не давала думать о себе и о своей семье. Поэтому в какой-то момент я, несмотря на возмущения Альфа Триона и Ультра Магнуса, решил оставить должность Прайма и посвятить себя семье. Решение было принято окончательно. — Он опять замолчал.       — Оптимус, если тебе больно вспоминать, то не рассказывай. — Но он будто не слышал меня.       — Когда я сообщил Ариель, что возвращаюсь обратно в архив, она была в шоке. Плакала, умоляла не покидать должность, но меня уже было не остановить... Когда она поняла, что я теперь ничего из себя не представляю, то просто исчезла. Я не знал куда, с кем и почему. Пытался искать ее, думал, что произошло что-то плохое. И через несколько лет мы все же встретились... Вот только не где-нибудь, а на поле боя. Она воевала на стороне десептиконов. Как-то раз мне удалось ее выловить и обо всем допросить. Она покаялась и рассказала мне всю правду... Оказывается, она никогда меня не любила, была со мной только из-за статуса первой Леди Кибертрона и много лет за моей спиной изменяла мне с Мегатроном... Когда я спросил про ребенка, она рассмеялась и во всех подробностях рассказала, как убивала зародившуюся в себе жизнь. — Я чувствовала, с какой тяжестью он рассказывает это. Думаю, если бы он умел, то выпустил из глаз пару скупых мужских слез. — Много времени прошло, но я не видел ее после того разговора. Много слухов ходило. Говорят, что Мегатрон поигрался ей и выкинул. Я не удивлен.       — Оптимус, мне очень жаль... — Я не переставала корить себя за начатый разговор.       — Это было давно, Ада... Очень давно... Шла война, и мне было некогда думать о своих личных проблемах, поэтому я забыл... И ты забудь.       — Война закончилась, Оптимус, пора бы уже и самому стать счастливым.       - Война не закончится, пока во вселенной существует хотя бы один десептикон. Но почему ты думаешь, что я не счастлив? У меня есть наша команда, заменившая семью, Земля, заменившая родной дом, ты...- Его перебил звук входящего звонка.       — Оптимус, как слышишь меня? — раздался голос Рэтчета, а на панельном экране Оптимуса воспроизводилась видео-картинка звонящего.       — Не только слышим, но и видим, — ответила я и улыбнулась, пытаясь отогнать грустные мысли.       - Пусти меня, гадюка! — буром прорывался к экрану Смоукскрин, — Это была моя идея позвонить.       — Если ты, шлак, еще раз посмеешь назвать меня гадюкой... — злобно прохрипел доктор, но ему не дали договорить.       — И что же ты мне сделаешь? Укусишь? — Робот похоже специально провоцировал Ретчета, а тот, в свою очередь, еле заметно скалился от злости. — Я гремучая змея, 100 рублей и я твоя. — Последней каплей для Рэтчета было наигранное змеиное шипение молодого робота.       — Прррр...Препарирую! — прошипел доктор и, схватив циркулярную пилу, накинулся на Смоукскрина. Тот, вовремя поняв, что довел доктора до нужной консистенции, бросился бежать, еле увернувшись от страшного инструмента. Через секунду экран был пуст, а за ним слышались звуки борьбы и подкалывающие шуточки молодого автобота, которые еще больше злили Рэтчета. Вдруг послышался громкий стук, и связь оборвалась. Оптимус попытался заново связаться с ними, но это не увенчалось успехом.       — И на час никого нельзя оставить, — вздохнул автобот.       — Да ладно тебе, пусть веселятся, — улыбнулась я, благодаря Смоукскрина за то, что поднял мне настроение.       — Ты права, но я надеюсь, что к нашему возвращению база будет целая и невредимая.       Я засмеялась, представив, как Рэтчет сейчас носится за Смоукскрином с циркуляркой, снося все на своем пути.