Страх

      Безликий снова перенёс нас в новый пункт назначения.       — Это Нью-Йорк? — спросила я, оглядев свою старую квартиру.       — Тебе виднее, ты же тут жила.       — Разве ты не был со мной всю жизнь?       — Да, но мы так часто переезжали, что я уже не помню, как выглядели все наши дома.       Угукнув ему, я прошла в просторную комнату, в которой царил, мягко говоря, небольшой беспорядок и пахло алкоголем.       — А какой сейчас год?       — А ты присмотрись получше.       Поняв, что мне опять придется делать все самой, я внимательно начала разглядывать интерьер, и тут до меня дошло. На стене висело большое круглое зеркало, но сейчас оно было завешано плотной чёрной тканью. На кофейном столике валялось множество фотографий, разных бумажек и бутылка дорогого виски. На полу валялась парочка таких же, только пустых.       — Ты специально выбираешь те моменты, когда случается что-то плохое? — Я возмущённо посмотрела на безликого.       — Нет. Я выбираю моменты, которые смогут ответить тебе на вопрос. Сейчас тебе 16 лет, и ты только что пришла с похорон своей матери. Вспомни, что было дальше…       Я в недоумении уставилась на Гидеона, пытаясь вспомнить, что было в тот день.       — Твою же мать. — Я ринулась в спальню, где в нос ударил сильный запах сигаретного дыма. На полу лежала другая я, облачённая в чёрное платье. В одной руке она держала тлеющую сигарету, а в другой вертела пузырёк с таблетками. Рядом стояла полупустая бутылка того же пойла.       Докурив, девушка трясущимися руками открыла пузырёк, высыпав в ладонь горсть маленьких белых таблеток.       — Нужно помешать ей. — Я кинулась на безликого. — Гидеон, сделай что-нибудь!       — Успокойся! Мы можем только наблюдать за процессом твоего спасения.       — Спасения? Точно, я ведь даже не помню, как тогда спаслась.       Девушка дрожащими руками одним махом закинулась таблетками, запивая их содержимым бутылки.       — Идём на улицу, там сейчас намного интересней. —Безликий схватил меня за руку и сквозь стены вывел во двор, где уже стоял Оптимус.       — Агент Фоулер, мне нужна ваша помощь, — обеспокоенный бархатный голос донёсся из кабины тягача.       — Так значит, это он? — тихо произнесла я, словно сама себе.       — Выходит, опять Прайм спас твою никчемную жизнь, — усмехнулся безликий. — Идём отсюда, тут больше не интересно.— сказал он, заприметив в конце улицы карету скорой помощи.       Мы снова поменяли место «дислокации». На этот раз мы оказались не в доме. Было темно, и разглядеть что-то вокруг проблематично. Загородная местность, такое ощущение, что рядом был лес.       Оглядевшись, я заметила высокое сооружение.       — Где мы? — обратилась я к безликому, что все это время наблюдал за мной.       — А ты не помнишь? Удивительно. Всего-то пять лет прошло. Тут не далеко от нас, я уловила едва разборчивые голоса и почему-то сразу догадалась, что происходит.       — Пожалуйста, Гидеон, только не этот момент! — Я накинулась на безликого. — Прошу тебя, давай улетим от сюда. Пожалуйста!       — Успокойся, ты обязана досмотреть до конца! Таковы правила!       Между тем, голоса приближались, перерастая уже во внятную речь.       — Прошу вас, отпустите меня. — жалобно стонала рыжеволосая четырнадцатилетняя девочка, которую под руки вели две светловолосые ровесницы.       — Заткнись, сука! Будешь кричать — останешься здесь, на этой старой электростанции! — прорычала идущая позади шатенка и пихнула бедолагу в спину.       — Теперь ты не такая крутая, как в классе? — засмеялась одна из блондинок.       — Давай, мразь, расскажи нам ещё что-нибудь о нашей чести, — поддержала вторая и толкнула девушку на землю.       — О какой чести может идти речь, если вы идёте втроём на одну? — огрызнулась другая я, пытаясь подняться с земли.       — Гидеон, прошу, прекрати это! — взвизгнула я.       — Ах, ну конечно, куда нам до такой заучки, как ты? Небось с такими мозгами тебе и череп жмёт, — засмеялась шатенка.       — Жаль, что не могу сказать того же самого о вас, — процедила сквозь зубы рыжеволосая. С земли ей встать так и не позволили.       — Ах ты ж сука. — Оскорбленная шатенка пнула другую меня прямо в лицо, на что девушка вскрикнула. Остальные тоже последовали примеру подруги и принялись пинать лежащую.       Я зажмурила глаза и закрыла уши руками, чтобы не слышать и не видеть всего этого. В голове крутился лишь один единственный вопрос «Почему? Почему дети такие жестокие?»       Неожиданно в глаза ударил яркий свет. Я распахнула их, гадая, что произошло.       На дороге появился синий тягач, что громко просигналил, подъезжая ближе к нам.       — Валим отсюда! — крикнула брюнетка, и девушки, кинув рыжеволосую, ломанулись в глубь леса.       Чем закончился тот инцидент, я и вправду не помнила. Я тогда здорово получила по голове и отрубилась, но утром каким-то чудом оказалась в больнице. Теперь-то я понимаю, кто был этим «чудом».       Будто подтверждая мои мысли, Оптимус трансформировался, приняв свой основной облик, и аккуратно взял тело девушки, боясь лишний раз до него дотронуться. Секунд двадцать он пялился на другую меня и только потом решил проверить, в каком она состоянии.       Нащупав пульс, он немедленно трансформировался обратно, вместе с телом, которое теперь оказалось в салоне, и рванул с места, прибавляя на ходу скорость.       — Он оказался тут случайно. — разбил тишину безликий, смотря в ту сторону, где совсем недавно скрылся тягач.       — Что ты имеешь в виду?       — Оптимус тогда даже понятия не имел, что ты находишься в этом городе. В час трагедии он просто был здесь на разведке и, услышав голоса, решил посмотреть, что здесь происходит. Он тогда даже и не знал, что помощь требуется именно тебе.       — Я знаю… Он замечательный. — Слезы снова начали скапливаться на глазах. — Больше всего на свете я жалею, что так и не успела сказать ему об этом. Смерть пришла так неожиданно… Я еще столько всего не успела… Больше всего на свете, я сейчас хочу оказаться рядом с ним… Многое бы сделала, многое бы сказала, во многом бы призналась.       Я взглянула на белолицую луну, что коварно смотрела на землю сквозь костлявые кроны деревьев. Мысли об Оптимусе не покидали меня ни на секунду.