Начало жизни

Лешка Успеваю проскользнуть к себе в комнату до того, как любопытной Ксю удается до меня добраться. Ложусь на кровать, включив музыку на компе. Юра остается для меня загадкой, быстро перейдя к поцелуям, заставив меня принять тот факт, что мы встречаемся, он признается в любви, не требуя ответного признания. Я почти занимаюсь с ним сексом, но когда все прекращается, даже тот факт, что я ночую у него, не заставляет Юру меня торопить. Странный он, я бы на его месте так себя не вел. Мать сегодня уходит в ночную, и я решаюсь, стучусь к Ксю. - О, привет, пропажа! - Слушай, Ксюшка, у меня к тебе будет три просьбы. - Какие? Смотрит вопросительно. - Можно одолжить у тебя денег? Я верну в следующем месяце. - Да, без проблем. - И еще прикроешь меня сегодня ночью? Присмотришь за Катей. - Ничего себе! Не знала, что тебе так понравится. Хорошо. Возвращаюсь к себе, и набираю Юру. - Привет! – радостно раздается в трубке. - Привет. Думаю, сейчас моя очередь приглашать тебя на свидание. В ПатиоПицца в семь часов устроит? - Вполне. - Тогда до вечера. Включаю музыку погромче, и принимаюсь искать по интернету нужную мне информацию. Помечая у себя в голове дальнейший план действий. Вначале нужно будет сходить в аптеку, затем опять плестись в душ, и только потом идти на свидание. В конце концов, должен же я знать, гей я или нет. Ужин проходил странно, я отвечал невпопад, скомкано и кратко, Юра не выдержал и спросил: - Леша, что происходит? Тебя что-то беспокоит? - Мама сегодня в ночную и я останусь у тебя. - Без проблем. - Но мы будем не просто спать, - скорее утверждаю, чем спрашиваю. - Ты уверен? - Да. - Тогда пошли домой. Я подзываю официантку и, когда приносят счет, плачу сам, несмотря на все попытки Юры поделить расходы хотя бы пополам. Уже в его квартире робею, но Юра решает все за двоих, прижав меня в коридоре к стене и начав жарко целовать. Краем затуманенного сознания понимаю, что мы, даже не разувшись, дошли, целуясь, до комнаты. Он снимает с меня куртку, стягивает футболку, снимаю обувь ногами. Тут же оказываюсь на постели, и узкие новенькие джинсы, вместе с бельем, за пару секунд оказываются на полу. Юра, все еще одетый, в кроссовках и кожанке, нависает сверху, удобно устроившись между моих ног. Нетерпеливый, горячий, он гладит и целует все, до чего может добраться. Тяну его за волосы, заставляя оторваться от моего живота и посмотреть прямо в лицо: - Ты же понимаешь, что я никогда не спал с парнями? Не торопись, будь осторожнее. - А ты знаешь, что интернет это зло? Расслабься и доверься мне. Все будет хорошо, я очень заинтересован в том, чтобы тебе все понравилось. Сдаюсь и принимаюсь стягивать с него куртку, несколько минут упорно расстегиваю пуговицы на его рубашке, но он просто дергает её, и половина пуговиц отрывается. Когда он успевает избавиться от кроссовок, джинс и белья мне понять не дано, он просто оказывается обнаженным, перетягивает меня на середину кровати, повернув спиной к себе. Вот тут все замедляется, руки уже ласкают, а не бесцельно и быстро лапают все, что могут. Губы и язык считают мои позвонки, нежно, не торопясь спускаются все ниже. - У меня в куртке смазка и презервативы, - шепчу. Смеется где-то в районе моей поясницы: - Не волнуйся, у меня все есть. Когда между моих ягодиц проходит вначале палец, затем влажный язык, не выдерживаю, со стоном выгибаюсь, пытаясь избежать слишком откровенных прикосновений. Вторую руку запускает под меня, находит мой член и принимается ласкать, не давая мыслить трезво, отвлекая. Я понимаю, что он меня растягивает, только понять, сколько пальцев уже во мне, и как скоро начнется самое важное, я не могу. Плевать, странно, но даже эти его действия мне приятны, не вызывают отторжения или дискомфорта. Вытаскивает из-под меня руку, заставляя протестующе застонать, и нависает надо мной, прижимаясь обнаженной грудью к спине: - А теперь забудь, о том, чего начитался, больно не будет, совсем. Шепчет, прикасаясь губами к шее, я формулирую и выдаю вопрос: - Почему? - Потому что я уже весь в тебе. Больно разве? Пытаюсь собрать воедино ощущения. Да, изнутри давит, вызывая дискомфорт и желание избавиться от постороннего вмешательства, но боли нет. Обнимает меня за талию, заставляя приподнять ягодицы и уткнуться лицом в руки. Странная, откровенно унизительная поза, но мне комфортно, начинает двигаться, шепча ерунду на ухо, перескакивая с русского на какой-то другой, незнакомый мне язык. Жаркое, постыдное удовольствие растет с каждым движением, заставляя двигаться навстречу, стонать, выгибаться. Я плавлюсь, мозг отключается, и вот я уже умоляю двигаться быстрее, входить глубже, и даже не краснею. Кончаю и падаю на кровать, словно из меня все кости вынули. Пока я пытаюсь отдышаться, чувствую, как он прижимается ко мне, чувствую, что он заканчивает рукой то, что начал во мне. Стыдно, я переворачиваюсь, добавляю к его ладони свою, и Юра мгновенно кончает. Я ожидал, что он навалится сверху, но он явно контролирует себя лучше, целует в губы и ложится рядом, обняв. - Нужно в душ, а лень. - Давай полежим пару минут, и я приготовлю нам ванну? – лениво предлагает. - А мы поместимся вдвоем? - Мы попробуем. Уже лежа на нем в теплой воде задаю вопрос, мучающий меня: - Ты, наверное, думаешь, что ты у меня не первый? - Во-первых, мне плевать, какой я у тебя. Лучше быть последним, чем первым. Во-вторых, я верю тебе. Интернет зло, еще раз повторю. У каждой пары секс проходит по-своему, и то, что ты получил удовольствие вместо боли, меня радует, а не огорчает. Обнимает, прижимаясь губами к плечу. - А на каком языке ты говорил? - Не поверишь, на латинском. Иногда со мной такое бывает. Алкиппа Я курю, стоя у окна, Ави спит в моей постели. Он счастлив и сам решил оказаться здесь. Странно, я понимаю, что впереди у нас еще много проблем, но отчего-то я уверен, что сейчас имею право говорить «мы», «нас». Знаю, что скоро мир изменится еще раз, но в этот раз мы с моим солнечным мальчиком будем на одной стороне. Леша никогда бы не смог полюбить садиста-диктатора, а вот мага-лекаря он примет в свое сердце легко. И я смогу больше не врать ему, почти. Только о том периоде, когда я узнал и полюбил его, я рассказать не смогу. Ну и что? Он по-прежнему мой Ави, моя птица, только я уже никогда не буду его клеткой.