Перевоспитание.

Для Джека тоже со временем придумали обязанность. Руки у него работали прекрасно, так что он научился мастерить рыбачьи сети: большого ума для этого не требовалось. Сначала он был недоволен и ворчал про себя, но потом понял, что именно это позволяет ему чувствовать себя членом общества и приносить пользу, а не быть только обузой для них. И не так стыдно было получать свою порцию еды - теперь Джек точно знал, что заработал ее. Конечно, куда круче рубить деревья или ловить рыбу (охотиться в последнее время стало не на кого - немногих уцелевших свиней Ральф занес в Красную книгу, и все дружно перешли на рыбу, которая оказалась вовсе не плохой альтернативой мясу, а еще научились добывать альбатросов - и жизнь на острове вообще превратилась в праздник), но для этого требовалось стоять на ногах - роскошь, которую Джек давно не мог себе позволить, даже во сне. Хорошие радостные сны ему не снились. Так и коротал Джек свои дни, стараясь не думать о том, что коротать их ему придется до старости, до которой он впрочем надеялся не дожить. Однажды было решено устроить грандиозный праздник, приуроченный к полнолунию, потому что больше его особо приурочить было не к чему, а веселья очень хотелось. Луна и вправду была великолена: огромная, яркая, чарующая - точь точь как в ту ночь, когда уплыл Саймон. Она висела над морем и манила своим голубоватым светом. Джек лежал в одиночестве в своем шалаше и с завистью прислушивался к веселому гвалту, досившемуся со стороны берега. Приготовления к празднику шли полным ходом. Шутили, смеялись, жарили мясо (в честь праздника можно и Красную книгу нарушить разок), а в большом котелке варился некий пенный хмельной напиток, сделанный по недавно открытому рецепту. Эх, как же Джеку сейчас хотелось быть ними, шутить и смеяться. А он вынужден гнить тут, ибо слишком скверно вел себя прежде. О чем, впрочем, не так уж сильно и сожалел. Внезапно полог его шалаша распахнулся и на пороге появилась кучка весело смеющихся подростков, включая близнецов. - Чего, Джек-потрашитель не участвуешь в общем веселье? - со смехом обратился к Джеку самый деркий из них, не то Эрик, не то Сэм, видимо, уже успевший продегустировать содержимое котелка. - Или уже так набрался, чтот ноги не держут? Послышался дружный хохот, после чего нахал протянул Джеку руку и примирительно сказал: - Ладно, не обижайся - я пошутил. Мы как раз пришли за тобой, чтобы доставить Золушку на бал. Вот, и карета уже готова! А туфли из хрусталя тебе не нужны - танцевать ты точно не будешь! - Гори в аду, Эрик! - Джек даже сделал попытку плюнуть ему в лицо, но естественно не дотянул, и с досадой утер со своего лица свой же собственный плевок. - Я Сэм, - обиженно произнес пацаненок. Ребята снова прыснули от смеха, затем двое самых крепких из них сцепили руки, смастерив некое подобие стула, а остальные помогли Джеку на него взгромоздиться, и все вместе они понесли его на берег, туда где веселье было уже в самом разгаре. Никогда еще Джеку не было так хорошо за последнее время, как здесь с ними! Когда чаша с веселящей жидкостью третий раз обошла круг, хмель полностью лишил его способности связно мыслить, а заодно и самоконтроля, и он уже смеялся и вопил вместе со всеми, как будто так было всегда. От восторга Джек неожиданно взял свое хваленое верхнее ля, хор дружно подхватил, и песня понеслась над морем, прекрасная, как луна, в честь которой и была устроена вся эта пирушка.