Ледяной плен.

«Да уж, обстановочка», - первая мысль, которая посещает голову, когда за спиной закрывается дверь. Абсолютно тёмный подъезд высотки, ещё в начале холодов лишившейся своих жителей. Эти дома были не слишком удобны в плане обогрева, в связи с чем люди по быстренькому перебрались отсюда поближе к земле. Осторожные шаги отдаются громким эхом от стен некогда покинутого жилища. Этаж, ещё и ещё, в какой-то момент начало казаться, что чутьё обмануло, и здесь уже ничего не может быть, слишком неуютно, слишком пусто, но зудящее под ложечкой чувство вело вверх и вверх, а внутренний голос уговаривал не сдаваться. Где-то после 10 этажа прекратил уже их считать, просто перебирал ногами ступени, не останавливаясь. Как тяжело, оказывается, остаться без поддержки родной планеты, такое чувство, что тебя ополовинили, оставили пустую оболочку шурша качаться на ветру. Интересно, как люди живут без такой вот постоянной подпитки, как должно быть тяжело не чувствовать постоянной поддержки, в любой безвыходной ситуации, в любом ранении. Задумался. Под правой рукой, которой опёрся на ближайшую дверь, скользнуло что-то гладкое. Я бросил беглый взгляд на эту дверь, она показалась более ухоженной, не такой, как все остальные в этом здании, я улыбнулся, всё-таки я ещё на что-то гожусь, как Хранитель. Минуту собираюсь с мыслями… Заношу руку для стука… Дверь открывается раньше, чем я стучу, в дверном проёме вижу давно забытое лицо. Лицо такое родное и в то же время такое далёкое, как воспоминание из прошлой жизни. Хотя, если подумать, ведь так и есть, эти глаза, они чистые, без малейшей пелены зла, такие, какими я их помню ещё с Терры, из тех времён, когда я ещё носил титул и корону, а на эту пару глаз, как и на три пары других я мог безоговорочно положиться. Не думал, что когда-то увижу их вновь, знакомое лицо, в этой жизни я его уже видел, видел как его перекосило злобой, как исказились тьмой правильные черты лица, как заволокло пеленой зла родной мудрый взгляд. Тогда, видя всё это я отчаялся, посчитал что надежды нет, оказывается зря. - Джед! – выдыхаю с облегчением Он жмёт мою руку, крепко обнимает меня: - Что-то вы задержались, мессир, совсем без нас навыки растерял? Не нахожусь, что ответить, тупо молча смотрю на него, и откуда-то, из глубин, поднимается волна силы. Теперь я уверен, они все здесь, а вместе мы можем всё, и мы отвоюем эту планету, чего бы нам это не стоило, ведь не бывало ещё такой передряги, из которой Эндимион и его Ши-Тенно не выбрались. - Постой, постой, принц, не гони коней, остальных ещё найти нужно, а вдруг, они вообще не в Токио, - как всегда проницательный Джедайт уловил мой настрой и прагматично осадил. - Но Нефрит точно в городе… - не успеваю закончить мысль, как сзади раздаётся голос: - И в этом ты чертовски прав, ваше величество, - вот и он, собственной персоной, сидит, развалившись в кресле, в своей любимой позе, лениво качая в руке бокал вина. - Так, лорд Запада, у меня к тебе два вопроса: первое, где ты взял вино? Но это я ещё могу понять, ты его где угодно найдёшь, и второе, самое главное, что с причёской? – сходу наехал я. - Первый вопрос, наверное, риторический, ты сам себе на него ответил, ну а касаемо второго, так я это, просто имидж решил сменить, - и Нефрит провёл пятернёй по красовавшемуся на голове короткому ирокезу, - не 90-е ведь уже на дворе. Я смотрел на них. Я не верил своему счастью. Их глаза, они были прежними. У Джедайта мудрые, глубокие, спокойные, а у Нефрита смешливые, с хитринкой. Распрощавшись, мы условились встретиться завтра для поиска ещё двоих товарищей. Уже на улице мне расхотелось идти домой, и ноги сами понесли к любимой. Бешено стучит сердце, я уже на пороге её дома, срываю звонок. Усако быстро приоткрывает дверь, я так же быстро заскакиваю внутрь, чтоб не выпускать драгоценное тепло. - Усаги, родная, кто там? – раздаётся хриплый голос - Это Мамору, мамочка, не выходи, он останется сегодня, - Усако бодрится, но я-то знаю, как ей непросто видеть мать в таком состоянии, и уже обращаясь ко мне: - Пойдём в мою комнату, только чай на кухне захватим, я как раз заварила. Как только остаёмся наедине, мне не терпится поделится с ней новостью, и я без объяснений или предисловий высказываю то, что крутилось в голове всю дорогу до её дома: - Его глаза… - Они прежние, - не даёт она мне закончить, - я знаю.