1. Это конец.
Огненная стена над головой, прямо в небе. Зрелище, насколько завораживающее, настолько и пугающее одновременно. Раскалённое небо, объятое пламенем, пламенем праведного гнева планеты. Оно грозит огнём, грозит всему живому что ещё осталось на поверхности Марса. Сполохи пламени лижут небосвод, закручиваются протуберанцами, кричат и плачут на все голоса, и голоса эти переворачивают нутро, заставляя сердце трусливо сжиматься от натиска стихии. Вспышки света, ярче тысячи солнц слепят ещё оставшихся в живых обитателей этой гордой планеты. Небо готово, скоро оно обрушит всю свою беспощадную ненависть, и на месте некогда цветущих садов останутся только красные пески, безжизненные и холодные. Пламя, густое и непроглядное, отбрасывает зловещие тени на лица находящихся под прозрачным куполом. Он надёжно укрывает от буйства планеты людей, жалкую горстку, оставшуюся от некогда могущественного Правящего Дома Марса. Эти люди, а точнее сказать, эти марсиане, стоящие сейчас здесь со мной, они последние разумные существа на этой планете. Их хрупкая принцесса, и для землян не обладающая высоким ростом, а для долговязых марсиан тем паче, стоит спиной ко мне, слегка подёргивая плечиком. У того, кто её не знает, может сложиться обманчивое впечатление, что весь свалившийся груз ответственности её пугает, и сейчас она стоит, сдерживая непослушные слёзы, но нет, я слишком хорошо изучил эту своевольную гордячку, чтобы знать: она не плачет и не растеряна, она полна решимости, прощаясь с родной планетой. Сверяюсь с наручными часами, пора. Осторожно опускаю руку на миниатюрное плечико, тихо произношу: «время», она кивает, но не смотрит в мою сторону. Открываю телепорт, и, прежде чем войти в него последним, на секунду оборачиваюсь: буря съедает планету, испепеляя всё живое, оставляя за собой только песок, мёртвый и безжизненный. Просыпаюсь. Медленно открываю глаза. От щемящей боли там, где должна быть душа, хотя сейчас я сомневаюсь, есть ли она у меня, и вообще, была ли когда-то, хочется выть. Я помню это, помню всё, как будто только вчера, вчера я открывал портал на Луну для наследного дома Марса, вчера обнимал её, такую родную, вдыхал запах её волос, пьянящей корицы и бадьяна и только вчера перед нами были открыты все двери, а будущее, несмотря на потери в прошлом, казалось светлым и безоблачным. И теперь эти отголоски спокойной жизни тревожат меня во снах, даже в них не давая забыть, ЧТО я сделал…. Рэй, простишь ли ты меня, марсианская моя дикарка…2. Хранитель
Слепящая до слёз голубизна неба… Тёплые солнечные лучи… Громадная птица, закладывающая очередной вираж в бескрайней синеве… И её отчаянный вскрик, полный боли… Давно я не видела этот сон, уже понимая, что на самом деле за видение меня посетило, мне становится горько, ведь я знаю, о чём оно и чем закончится, но ничего не поделаешь, если прошлое хочет встретится, придётся пойти с ним на свидание… Бегу по лесу. Я свободна, как птица. Встречный ветерок, скорее даже движение воздуха нежно ласкает расставленные в стороны ладони. Руки — это крылья, и я лечу, подхватываемая восходящими потоками. В мечтах, конечно. Однако. Этот миг. Мягкий летний ветер родной планеты, еле ощутимый морской бриз, дарят короткое чувство свободы. Сегодня мне в очередной раз удалось облапошить своих «надзирательниц». Нянь, конечно. Хоть я и не являюсь наследной принцессой, лишь дочерью служанки, жалким бастардом (изящное слово, прикрывающее позор), однако, охраняют меня как члена королевской семьи… Лес резко, без перехода, обрывается. Только были густые кроны деревьев до небес и вот, под ногами узкая полоса жёлто-оранжевого прибрежного песка. Дальше волны. Мерная рябь сине-зелёной водной глади канала. И птица. Высоко – высоко в небе она закладывает очередной вираж. Ниже. Ниже. Взмах мощных крыльев. Они горят сверхъестественным огнём, сердцем красной планеты. Жалобный, пронзительный крик. Я его знаю. Столько раз читала о нём, но слышу впервые. Хочу бежать. Ноги, они будто вросли в песок. Сердце пропускает удар, второй… Птица почти вертикально набирает высоту, и, последний раз вскрикнув на самой высокой ноте, уходит в штопор. Крылья сложены. Глаза её смотрят не мигая. Глядят открыто, прямо в цель. В прибрежный песок. Секунда. Всё кончено. Там, куда упала птица пылает пожар. Всего в нескольких метрах, прямо у моих ног. Огонь снова становится птицей. Не такой, которая упала. Эта птица целиком из огня, она не пылает, она плазма. Чистая энергия. Движется ко мне. Зависает всего в нескольких сантиметрах от моего лица. Слышатся крики нескольких служанок. Это дворцовые нашли меня. Но. Мне сейчас совсем не до этого. Даже не могу повернуть голову. Во все глаза рассматриваю птицу. Поток энергии перекликается с моим внутренним "я", ощущаю его всеми фибрами марсианской души. Тем временем она меняет форму. Силуэт птицы становится силуэтом женщины. Проступают черты лица. Поразительно. Она так похожа на… меня… Ближе, всё ближе, сполох пламени…И мы становимся одним целым. В голове лишь одно слово, оно звенит, поёт и плачет, кричит, шепчет, повторяясь раз за разом, словно заезженная пластинка, становится моим естеством, и я уже не представляю себя без него, оно неотделимо, и слово это: «Хранитель».