Бездыханные

Рудбой и Депо расписались через полгода. Казалось бы и так долго ждали, чего тянуть? Просто они старались совместить отпуск, чтобы отправится в Питер и встретится с друзьями. Так сказать «Свадебное путешествие» на родину. Поэтому, как только они официально вступили в брак на территории Канады, через день отправились в Россию. Решив всё провести в старой квартире Вани, которая с недавнего времени пустовала, так как жильцы, которые её снимали, неделю назад съехали. Так же приехать мог и Глеб. Все складывалось как нельзя кстати. Парни не собирались звать много народа. Все свои: Глеб, Рики, Гнойный и… Мирон. Конечно, им все было известно о взаимоотношениях этой пары после расставания, да и вообще ребята не теряли связей. Реакцию друг на друга у Глеба и Мирона предположить было очень сложно, даже практически невозможно. Предположения были самые разнообразные, но выбрать какой-то один вариант никто не решался. А самым интересным было то, что ни один, ни второй даже не поинтересовались на счет того будет ли другой из их бывшей пары у ребят дома. Из этого можно было сделать вывод, что-либо им все равно, либо они надеятся увидеться. В час «Икс» Депо встречал гостей, а Ваня расставлял закуски на стол, так как отметить они решили в домашней атмосфере. Предпоследним пришел Глеб. — Привет, — заулыбался счастливый Артем, крепко обнимая друга. — Давненько мы не виделись, — Глеб ответил такими же объятиями Депо. — Ты сегодня один? — Ну как видишь, — Голубин пожал плечами, — я Даню на родителей сегодня скинул, они как раз приехали по каким-то своим делам. Им в радость, а я хоть сегодня спокойно отдохну. А то, как в Питер переехал, вообще не расслаблялся. — И не устаешь ты от сына? — От него-то не устанешь, — выдохнул Глеб, — такой непоседа, чёрт ногу с ним сломит. Но вроде бы справляюсь, да и родители помогают. — Пошли-пошли, — Тема потянул блондина в комнату, — уже все готово. В общем-то, вся атмосфера была дружеской и праздничной. Все было хорошо, пока не послышался звонок в дверь. Народ сразу как-то поутих и напрягся в ожидании того, что сейчас произойдет. Ваня поднялся и вышел в прихожую, откуда после послышался звук открытия двери и голоса. Глеб сидел и смотрел в свою тарелку и общей напряженности не заметил, углубившись в свои мысли, а когда поднял глаза и посмотрел в дверной проем, не знал, куда себя деть и как себя вести. Просто впал в ступор. В проеме стоял Мирон. Тот самый Мирон, которого он до сих пор любил, о котором думал в самые тяжелые моменты жизни и о расставании с которым жалел и не очень. Жалел, потому что любовь так и не прошла, а нет, потому что теперь у него есть Даниил, которого он любит ничуть не меньше. Ведь если бы они всё ещё были вместе, то в жизни Глеба не появилось бы такое маленькое чудо, которое радует его каждый день своими успехами или даже банально — улыбкой. Несмотря на то, что прошло уже несколько лет, мужчина почти не изменился, разве что в голубых глазах была какая-то грусть и под ними были небольшие мешки. А так, даже не смотря на то, что ему скоро будет сорок, он выглядел все так же. В отличие от самого Глеба, который изменился кардинально. Он больше не носил своих длинных футболок и обтягивающих штанов — разве что дома, предпочитая рубашки и брюки. Да и вообще он попрощался со всем, что могло мешать его званию журналиста и отца, не ограничиваясь только одеждой. Бросил курить, пил только по праздникам, стал домоседом, потому что времени кроме как на работу, дом и сына не хватало ни на что, в общем-то, как и сил. Разве что волосы он оставил такими же, как и раньше, но из пучка не выбивалась ни одна прядь, чего раньше за ним не водилось. Федоров смотрел на блондина, как будто увидел призрака, не веря своим глазам. Он давно уже потерял всякую надежду даже просто увидеть его, а тут… Глеб, недолго думая, резко встал со своего места и, попрощавшись, вылетел из комнаты, а следом и из квартиры, оставляя у всех шок от того, что повел себя как подросток. Мирон отмер первым и побежал следом за блондином, не произнося ни слова. — Мда, отметили, — произнес Ваня. — А вдруг помирятся? — предположил Слава. — Надеюсь, — выдохнул Тема. — Аминь, — пизданул Рики невпопад, и комната заполнилась истерическим хохотом. Глеб выбежал из подъезда и прижался спиной к стене, постепенно съезжая вниз, судорожно выдыхая. Он смотрел перед собой невидящим взглядом, даже не замечая, что его кто-то обнял, а когда заметил, то сразу же оттолкнул от себя Мирона и прошипел: — Что ты делаешь?! — Глеб, я… — хотел начать Федоров, но блондин его перебил. — Не надо, — отрезал Голубин, не давая начать разговор, — даже не начинай. Глеб поднялся, отряхивая свои штаны, и направился к своей машине. Мирон схватил его за предплечье, притягивая к себе и крепко обнял, не обращая внимания на то, что блондин вырывался и колотил его по бокам. В какой-то момент Глеб перестал сопротивляться и лишь опустил голову. — Чего ты хочешь? — произнес он. — Нам нужно поговорить. — Мне ничего не нужно, — Голубин почувствовал себя каким-то мальчишкой, находясь в таких знакомых и желанных объятиях человека, которого он любил, но выносить это было выше его сил. — Я люблю тебя. — Этой фразой Мирон выбил из него весь дух, казалось, что он даже перестал дышать, замер, и даже не моргал. «Что он только что сказал? Любит? Все ещё?» — пронеслось в блондинистой голове. Он хотел бы ответить взаимностью на эти слова, но он теперь не один. И если свою жизнь он уже однажды положил на алтарь любви, то Даниил страдать от этого не должен. — Зато я тебя нет, — слишком равнодушно сказал Голубин. — Врешь, — Мирон прошептал ему на ухо, — тебя все ещё прошибает дрожь, когда именно я шепчу тебе на ухо. И ведь действительно, Глеб дрожал. Он все ещё ярко помнил их совместные ночи, объятия, поцелуи, ласки… Воспользовавшись моментом, Мирон впился в его губы поцелуем, жестким и собственническим. Сминая губы Голубина, не обращая внимания на то, что он не отвечает, насильно проталкивая язык и руша оборону Глеба. Он сдался под напором и ответил. — Не здесь, — прошептал Федоров, отрываясь от желанных губ и, взяв Глеба за руку, повел его по направлению к машине. Мирон открыл заднюю дверь, буквально закидывая туда Голубина, тут же припадая губами к бледной шее, терзая её поцелуями и укусами, оставляя свои отметины. Он с трудом заставил себя сдержаться и, оторвавшись, сел за водительское сидение, заводя машину и, направляясь, куда глаза глядят. — Куда мы едем? — Ко мне, — чуть ли не рычал Мирон. — Ты все там же живешь? — Да. — Ко мне ближе, — сказал Глеб и назвал адрес, после чего Федоров удивился тому, что Голубин вообще живет в Питере, а он до этого об этом даже не догадывался. Вваливались в квартиру они, как и в первый раз, так же страстно целуясь и раздеваясь прямо на ходу, пока добирались до спальни. Хоть у Мирона и не было выдающейся силы, но он легко смог швырнуть Глеба на кровать, начиная выцеловывать на его груди незамысловатые узоры, оставляя свои отметины, периодически лаская языком горошину соска и слегка прикусывая её. Глеб стонал и извивался под такими до боли знакомыми прикосновениями, ласками, которых иногда так не хватало, и желал в них раствориться. Но было и что-то новое. Мирон был предельно осторожен и ласков, стараясь не спугнуть добычу, которую он не хотел больше никогда выпускать из своих рук, подступаясь тихо и ненапористо. Когда же дело дошло до растяжки, Глеб был очень нетерпелив, насаживаясь на пальцы и предельно расслабляясь. Он хотел и это чувствовалось. — Давай уже, — прохрипел Глеб, тяжело дыша. — Подожди еще, ты не готов. — Возьми меня, блять, уже! Возишься хуже, чем в первый раз! — прорычал он. Больше Мирону повторять было не нужно, хватило лишь одного взгляда на раскрасневшегося мужчину, который развел свои ноги еще шире, зазывая приступить уже конкретно к делу, а не растягивать прелюдии еще на больший срок. И Федоров приступил, закинув ноги Глеба себе на плечи, резко вгоняя свой член сразу до основания и под нужным углом, вырывая из блондина громкий стон и заставляя ахнуть. Но быстро двигаться не спешил, предпочитая помучить его еще. Движения были плавными, медленными, тягучими, заставляющие Глеба чуть ли не скулить, о том, чтобы он ускорился, но он этого не делал. А когда начал ускоряться, Голубин мог только стонать и выкрикивать: «Да!», «Глубже!», «Так!», «Ещё!» и что-то подобное, что сложно было разобрать из стонов и ахов со стороны блондина. Мирон же отвык от подобной узости партнера и понимал, что долго он не продержится, поэтому он просунул руку между их разгоряченными телами, накрывая член Глеба, и двигая ладонью в такт движениям, на что блондин начал стонать срывая голос и до крови царапая спину партнера. После чего он кончил, а сокращающиеся мышцы, которые были и без того узкими, заставили Мирона кончить сразу же за ним. Разморенные послеоргазменными эмоциями они лежали, держась за руки, и пытались отдышаться. — Я так понимаю, что ты согласен вернуться к нашим отношениям? — хриплым голосом проговорил Федоров, притягивая Глеба к себе и прижимая его. — Думаю, это был положительный ответ, — развел он руками, утыкаясь в шею партнера и прикусывая её, — А я ведь действительно без тебя не дышал, — уже тише произнес он, — точно как бездыханный. — Я тоже без тебя не жил, — шепнул Мирон ему в ухо, — пошли в душ. Уже ужиная на кухне, Глеб услышал звонок в дверь и направился её открывать. Мирон услышал, что из коридора доносится крик: «Папа!» и немножко так поперхнулся чаем, который так не вовремя решил выпить, обрызгивая стол. Так же были слышны голоса мужчины и женщины, как оказалось родителей Голубина, которые заглянули на кухню и разразились воплем: «Опять?!», после чего блондин что-то им объяснял и позвал Мирона выйти в прихожую. — Добрый вечер, — сказал он родителям Глеба. — Добрый, — ответила мать Голубина, а его отец предпочёл выдохнуть и просто отвернуться, — я не сказала бы, что рада с вами познакомиться, но если вы опять заставите Глебушку страдать, я откручу вам шею собственноручно, я ясно изъясняюсь? — Яснее некуда, мадам, — усмехнулся Федоров. — До свидания, — произнесла женщина, и они вышли за дверь. — Веселенькие у тебя родители, — смотрел в закрытую дверь Мирон. — Очень, — сказал Глеб, — а вот на руках у меня кое-кто поинтереснее. Поздоровайся с дядей, Даня. И только сейчас Федоров обратил внимание на светловолосого пятилетнего мальчугана на руках у Глеба, который был очень и очень сильно похож на своего отца, ну, разве что глаза серые. — Здравствуйте, — произнес малыш. — Привет, — хлопал глазами Федоров и пожал маленькую ручку мальчика, — приятно познакомится. Так он и познакомился с чудом своего чуда. Тем временем на квартире Рудбоя случилась колоссальная попойка, в духе тех, что проходила раньше, а все потому, что они ну очень уж сильно переживали за отношения Мирона и Глеба. Даже больше чем за свои, потому что даже успели пересраться, пока спорили что у них там, да как, но все равно быстро помирились, когда узнали, что пара восстановлена, отмечая теперь её воссоединение.

Конец.