"Первая любовь всегда полна сладкой безысходности"
7 дней и ночей с Мэрилин
Растирая красные замерзшие щеки, Кэрол влетела в дом, громко хлопнув дверью. Она придумала так много оправданий, пока бежала домой. Но весь боевой настрой улетучился из головы, как только она услышала шаги матери. Все нужные мысли разлетелись вмиг, оставив после себя пустоту. Что ей говорить? Как себя вести? Главное не начать заикаться, иначе она полностью даст понять, что врет. Нагло, открыто, глядя в глаза.
- Где ты была? - Грэйс быстрым шагом вышла из кухни и подошла к дочери, громко дыша. - Я чуть с ума не сошла!
Она покрутила телефоном в воздухе.
- Я собралась звонить шерифу! Я… я… Кэрол, как это понимать? Что случилось?!
- Ничего не случилось. По учебе задержалась. Честно.
Она стянула с себя куртку и повесила её на вешалку.
- По учебе? Ты что, меня за дуру держишь? Школа закрыта в это время! На часах десять вечера! На улице темнота. Нельзя находиться за пределами дома в такое время. Неужели ты не понимаешь, что может случиться? Сколько раз мы с тобой разговаривали про разных сумасшедших, которым только и нужно, что…
- Мам, перестань. Мне не десять. Я все прекрасно понимаю.
- Тогда объясни мне, что можно делать на улице в такое время?
- Во-первых, - начала уверенно Кэрол, взмахнув вверх указательным пальцем, - в школе я была практически до восьми вечера, а после мы пошли с ребятами на опушку. У нас проект горит по биологии.
- Что?
- Проект, мама. Ты же знаешь, какие учителя бывают строгие и придирчивые, тем более, мне нужны баллы. Нам пришлось час копаться в земле и выискивать нужный вид.
- Нашли?
Кэрол раздосадовано цокнула языком, внутри ликуя. Судя по тону, Грэйс ей поверила.
- Нет. Ничего не нашли. После праздников продолжим искать. Думаю, это лучше успеть сделать до сильных холодов, пока почва не промерзла. Иначе мы рискуем завалить проект.
- Хорошо. Только в следующий раз предупреждай меня о таких похождениях, прошу. Я чуть с ума не сошла.
- Мама, все в порядке, скоро полугодовые тесты, я усиленно занимаюсь и стараюсь урвать нужные проекты для хорошего аттестата. Но я обещаю тебя предупреждать.
- Ох, Кэрол, - Грэйс покачала головой и села на тумбу. - Я просто слишком волновалась, такое впервые и… что это?
Она подошла к дочери, хватая её за голову.
- Это синяк? Тебя били?
- Неудачно упала, - Кэрол приложила ладонь к шее, пытаясь унять волнение. - Это в лесу, это… это…
Как объяснить фиолетовый засос на шее? Как ей сказать, что её дочь сегодня вытворяла в заброшенном магазинчике? Её скромная, не по годам разумная девочка, которой, кажется, снесло крышу, и сейчас она не может сказать ничего умного. Которая сегодня целовалась с парнем, впервые чувствуя дикое возбуждение и…
Кэрол крепко зажмурилась, поняв, что, если она допустит еще несколько мыслей о произошедшем, то её лицо полностью покраснеет, и тогда мать точно поймет, что это за «синяк» на шее.
- У тебя в школе проблемы? О Боже, над тобой издеваются?
- Нет, мама, успокойся, - натянув ворот свитера повыше, она скинула ботинки и прошла к лестнице. - Все в порядке. Правда.
- Кэрол, не делай больше так. Или, если ты действительно занималась учебой, в чем я все же очень сильно сомневаюсь, предупреждай меня.
- Хорошо.
- Не огорчай меня, милая, - женщина подошла к лестнице и поднялась на первую ступеньку, глядя на дочь снизу вверх. - Ты же знаешь, как я тебя люблю и что я желаю лишь лучшего для тебя. До колледжа осталось полгода, ты должна, ты обязана поступить. Ты достойна лучшей жизни, чем я.
- Хорошо, мама. Я больше не буду так поздно приходить домой.
- Спасибо. А теперь иди ужинать и спать.
- Я перекусила в закусочной у Томми. Спокойной ночи.
Кэрол быстро прошла в свою комнату и с разбега упала на кровать, зарываясь лицом в подушку. Подавив в себе желание закричать, она издала тихий стон и сжала губы.
Прошедший вечер сейчас казался сном. Чем-то нереальным. Сказкой, рассказом, историей, столько раз прочитанными ею в книгах и ни разу не пережитыми в жизни. До сегодняшнего дня.
Что это было? Кэрол не успела понять. Она помнила только его мягкие умелые губы, ласковые руки и горячее дыхание, скользившее от щек к шее. Они практически не разговаривали, предпочитая дело слову. В голове не было ни единой мысли и, если бы не какие-то шорохи за окном, отвлекшие их от столь приятного занятия, наверное, Кэрол бы не опомнилась никогда вовсе. Так бы и просидела всю ночь рядом с ним, растворяясь в ярких, незабываемых и таких сильных чувствах.
Правда, когда она опомнилась и взглянула на часы, произошедшее уже не казалось настолько прекрасным. Перед глазами встало строгое лицо матери, которая в приступе злости сжимала губы так сильно, что они становились похожи на тонкую бледно-розовую линию, а глаза сверкали ярче молнии, давая понять, насколько сильную ярость она испытывает.
Кэрол быстро шла домой, запахивая на ходу куртку. Дэрил плелся следом и, проводив её до поворота, скомкано попрощался быстрым поцелуем в губы. А она бежала до дома, разгребая ботинками успевший собраться на тротуаре снег. Хотелось успеть до пурги.
Она успела и до погодного катаклизма, и до катаклизма домашнего. Казалось, приди она на пять минут позже, недобрых слов от Грэйс она услышала бы гораздо больше и совсем другим тоном. Расстраивать маму не хотелось. Но как ей объяснить то, что сейчас творится внутри? Как ей сказать, что её дочь влюбилась по самые уши и так сильно, что, кажется, вот-вот лопнет от необъяснимых чувств? Что его глаза, в которых она растворяется без остатка, – цвета неба, а его поцелуй – самое лучшее лекарство от любых жизненных напастей? Как сказать, что она дрожит лишь от одного его прикосновения, что она просто тонет в настоящем, когда он рядом. Что он самый лучший, самый прекрасный, самый нежный, просто самый-самый… Она же не поймет. Предположить реакцию Грэйс Кэрол могла с достоверностью в девяносто девять процентов. На признание она промолчит, не даст никаких советов. Запрет ее дома, будет провожать до школы, встречать с неё же и постоянно зудеть над ухом о важности учебы и её места в прекрасном будущем. Колледж, университет, профессия, карьера. Только жить Кэрол хотелось настоящим, а не тем, что будет через полгода. Только даже если сильно захотеть, не сможет она избавиться от этого чувства. Как объяснить женщине, которая уже давно не верит в любовь, что сегодня, когда его губы прикоснулись к её губам, целый мир, такой огромный и необъятный, со всеми проблемами и невзгодами, исчез. Впервые за всю свою жизнь она почувствовала себя настолько счастливой, что остальное стало неважно. Что в её сознании был только заброшенный магазин, старый диван и он, так нежно смотрящий в глаза. Смотрящий в глаза именно ей, которая никогда в жизни не смогла бы о таком даже мечтать. Ей, которая запрещала себе даже думать о том, что когда-нибудь ее личная жизнь станет явью. И на неё сможет кто-то обратить внимание. Грэйс не поймет. Она и сейчас не особо хотела знать, где была ее дочь. Для успокоения ей достаточно было тихого согласия о том, что такое больше не повторится. Она боялась услышать правду. Она не хотела её знать, наверное, желая, чтобы все проблемы ушли сами собой, где-то там, за пределами её видимости. А дома снова станет тихо и спокойно. И её дочь больше никогда не нарушит запрет. Вновь станет тихой, послушной и серой. И почему-то Кэрол в эту самую секунду неприятных размышлений поняла, что этого не случится. И, если сейчас она станет нужна Дэрилу, то никакие запреты, истерики и мольбы Грэйс не остановят её. Она уйдет к нему, если он попросит.
***
Тяжелые мысли начали клубиться в голове Кэрол, как только она открыла глаза. Несмотря на то, что Грэйс буквально вытащила ее из кровати на кухню, попутно пихая в руки пузырьки с разноцветным кондитерским бисером и объясняя, почему именно так стоит сегодня украсить три десятка горячих кексов, вернуться в реальную жизнь, где мать в цветастом переднике бегает по кухне, не удавалось.
Рука с очередной банкой кокосовой стружки то и дело зависала над порцией сдобы, и Кэрол каждый раз приходилось врать матери, что в голове сейчас трехэтажные геометрические уравнения, а не лицо Дэрила.
Что не думает она сейчас вовсе о том, что произошло вчера вечером. Не вспоминает каждую секунду проведенного вместе времени, попутно анализируя ее и пытаясь хоть что-то понять. Вчера мозг был словно в тумане. Она, кажется, вообще потеряла возможность мыслить. Иначе как можно объяснить случившееся?
Поверить в то, что Кэрол могла ему понравиться, было нереально. Ей стоило кинуть лишь один мимолетный взгляд в начищенную до блеска поверхность кухонной плитки, чтобы это понять. А если при этом еще и улыбнуться, оголяя тонкие полосы металлических брекетов, вообще от ужаса шарахнуться можно.
В сказки про богатый внутренний мир она предпочитала не верить. Это точно не про них, с учетом их возраста, социального статуса и окружения. С другой стороны, они знакомы уже три месяца. Из них – два с половиной видятся почти каждый день. Довольно плотное сотрудничество, если подумать. По крайней мере, так казалось Кэрол, с учетом того, что до этого все ее общение сводилось к одной лишь Грэйс, которая разговаривала с дочерью строго во время и после ужина, только по домашне-бытовым делам.
- Кэрол Картер, если ты мне через пять минут не потрясешь над всеми кексами вот этой баночкой, я заставлю тебя убраться на чердаке.
- Угу.
Пообещав себе поговорить с Дэрилом об этом или, как минимум, задать вопрос, для чего ему все это нужно, она наконец-то немного успокоилась и принялась посыпать кексы бисером.
***
Впервые в жизни Кэрол было сложно сосредоточиться на книге. Шикарными рецензиями на неё пестрили практически все журналы и газеты, поэтому она купила ее, не задумываясь. Молодого автора, написавшего сей шедевр, критики хвалили, не скупясь на комплименты и пророчили ему большое будущее, ну как тут устоять? Особенно Кэрол – книжному червю, которая большую часть своей жизни провела, глядя на бумажные страницы чтива. Но сегодня, несмотря на абсолютную тишину в доме, буквы никак не хотели складываться в слова, а с натяжкой прочитанные фразы были бессмысленными.
Отложив в сторону книгу, Кэрол подошла к окну и, отодвинув занавески, прищурилась. Пурга стелила новый слой снега на плотную корку старого. Небо было темно-серого цвета, лишь полная луна бледным кругом проглядывалась сквозь тяжелые свинцовые тучи. Наверняка Грэйс сегодня будет долго добираться, если вообще это будет возможным. Природные катаклизмы были в Камминге постоянным явлением, судя по той информации, что Кэрол смогла почерпнуть из газет. Не город, а беда. И как только люди добровольно остаются тут жить?
Длинная трель звонка заставила сердце Кэрол часто застучаться и тут же выбежать из комнаты. Она спешила к двери, перепрыгивая через ступеньки. Она почему-то была уверена, что там, на улице, на крыльце ее дома стоит Дэрил. Она знала, что он не уедет, не попрощавшись. Она знала, что события вчерашнего вечера для него что-то значат. Что все случилось не потому, что он был немного пьян, не потому, что это было секундное помешательство, не потому, что он сжалился над ней.
Распахнув дверь, она вздрогнула от потока ледяного ветра. На пороге стоял человек в длинной куртке с накинутым на голову капюшоном. Темнота полностью скрывала его лицо, и Кэрол уже успела пожалеть, что так опрометчиво открыла дверь незнакомцу. В следующую секунду ткань его куртки зашелестела, и он сделал шаг вперед, а ей не оставалось ничего, кроме как попятиться назад, по дороге обдумывая, как успеть выбежать на улицу.
