Немой Камминг

"Иногда она поступала слишком продумано и расчетливо. Иногда совершала горы ошибок. Впрочем, то была обычная человеческая жизнь" — Приемная мистера Блейка, я вас слушаю. — Можно связаться с мистером Блейком по вопросам доставки? — Кэрол стояла у уличного автомата и, натянув ворот куртки на нос, пыталась изменить свой юный звонкий голос. — Извините, мистер Блейк сейчас в командировке. — Простите, мисисс… — Мисс, — раздался в трубке елейный голосок. — Мисс?.. — Синди. — Мисс Синди, вообще-то, мы договаривались с ним и ни о какой командировке мистер Блейк не предупреждал. — Простите, командировка была действительно срочной, поэтому он не успел предупредить. — Как с ним можно связаться? — Ох, простите, я… — Был слышен шорох бумаг. — Мистер Блейк сказал, что сам позвонит мне и скинет контактный номер, но до сих пор звонков от него не поступало. Быть может, у вас есть возможность связаться с ним лично? В голосе секретарши Синди чувствовались тревожные нотки. Возможно, Кэрол попала в самую точку, говоря о срочных поставках, которые действительно ожидались. А, быть может, Блейк был очень строгим руководителем и сейчас эта девушка боялась не справиться со своими должностными обязанностями. — Вы знаете, куда он поехал? — Да, здесь действительно недалеко. Он в Кларксвилле, на конференции. К сожалению, он не сообщил название отеля, однако в прошлый раз он останавливался в Централ Хотел, на улице Штата. Извините, это все, что я могу вам сказать. — Спасибо. Кэрол повесила трубку и тут же отправилась на автобусную остановку. Если ей не изменяла память, именно тут останавливаются междугородние маршрутки. Больше вариантов у неё все равно не было. Поэтому нужно было цепляться за любую возможность. В салоне автобуса пахло неприятно. Поморщившись и тихо выдохнув, она прошла в конец и села на сидение возле окна. Людей было мало. Впереди сидела семейная пожилая пара. Сбоку от них — женщина средних лет с огромной плетеной корзиной. Возле двери стоял парень в косухе и огромных грязных ботинках. Недалеко от самой Кэрол расположилась молодая семейная пара с тремя детьми. Мотор машины дико зарычал и автобус, выпустив в воздух клубы серого дыма, двинулся вперед. Дорога была тихой и спокойной. Однако уже через полчаса Кэрол поняла, что её сильно укачало. Голова гудела, тошнота мерзким склизким комком подкатывала к горлу и падала обратно в желудок. Она часто дышала, блокируя рвотный рефлекс, но, как только автобус подпрыгивал на очередной кочке или резко поворачивал, она закрывала рот ладонями, чтобы заглушить характерные звуки. Её спасением стал пустой желудок, иначе бы она не смогла так долго сдерживаться. Проклиная себя за каждый глоток мерзкого ночного пойла, она открыла окно, вдыхая морозный воздух. Несколько раз она поклялась себе больше никогда не пить. И даже не нюхать. Обходить стороной каждую бутылку алкоголя. Лишь бы сейчас её перестало тошнить. В конце концов, от перенапряжения мозг отключился и противные ощущения отступили. До города оставалось, со слов водителя, еще около сорока минут, включая пробки, поэтому Кэрол, облокотившись на спинку удобного кресла, закрыла глаза и стала прокручивать в голове свой план. Он был достаточно простым, при условии, что отца Филиппа она найдет скоро. Отчего-то она была уверена, что этот человек, так мягко и уважительно разговаривавший с ней в прошлый раз, и сейчас не откажет в помощи. Наверняка он знает своего сына. Знает, на какие поступки он способен, просто признавать не хочет. Слишком лично. И слишком больно. Признавать, что твой ребенок не такой, как все. Что у него есть достаточно серьезные проблемы с психикой. Конечно, проще закрыть глаза и делать вид, что все в порядке. Наверное, это своего образа защитный механизм родителя, который до последнего не признает, что его ребенок болен. Тем более Филипп был единственным наследником нехилого состояния, продолжателем дела всей жизни отца. Если бы мистер Блейк признал, что его сын болен, то все, что он делал в этой жизни, потеряло бы всякий смысл. Все, ради чего он надрывался, испарилось бы. И осталась бы одна жестокая реальность, где нездоровый сын не способен продолжить наследие. Кларксвилл оказался довольно большим городом. Кэрол вышла на остановке и сразу поняла это по движению людей. Это не Камминг, где идет тихая размеренная жизнь и даже люди ходят, казалось, в два раза медленнее. Здесь все бурлило. Кэрол улыбнулась и посмотрела на высокий небоскреб, стоявший где-то в паре кварталов, залюбовавшись красными отблесками полуденного солнца на стеклах. Город. Вот это город! Не то, что Камминг, куда, казалось, солнце заглядывало лишь по праздникам, а все остальное время над местностью болтались низкие свинцовые тучи, а в оврагах стелился туман, придавая и без того унылому городку ужасающий вид, словно картинка, сошедшая со страниц мистических романов про средневековую Европу. Она отошла от офисного здания немного в сторону и вдохнула запах асфальта и бензина. Через дорогу в ряд располагались рестораны, кофейные и пиццерии, заманивая народ яркими рекламными плакатами. Рядом из музыкального магазина тянулась зажигательная популярная мелодия, а молодой парень, судя по всему, продавец, пританцовывая, выкладывал ассортимент на витрину, стоящую прямо на пешеходной зоне. Здания вокруг были яркими и разными. Не как в Камминге — под одну гребенку, а со своим стилем и цветом. Низкие и высокие, кирпичные и деревянные, красные и синие, с плоскими и выпуклыми крышами. Кэрол открыла рот от удивления, осматриваясь по сторонам. Наверное, именно так выглядела жизнь. Движение, звуки, запахи, все это наполнило её окружение и она вдруг поняла, как сильно ей хочется жить в такой среде. Ходить по красивым улицам в отглаженном деловом костюме. Цокая элегантными шпильками, заходить в офисное здание своей работы. Поправляя воротник на входе, здороваться с охранником и идти на свою работу, чувствуя восхищенные взгляды коллег. Неужели этого никогда не будет? Её отвлек какой-то парень в смешном костюме, предлагающий заглянуть в их ресторан пончиков. Отрицательно замотав головой, Кэрол тихо вздохнула и подошла к газетному киоску, протягивая продавцу пару купюр за карту города. В отель Кэрол попала через час скитаний. Сначала она перепутала маршрут, потом, после того, как опросила около пяти человек, узнала номер нужного автобуса, но перепутала направление и уехала на окраину города. К отелю она подошла, когда солнце уже начало уходить за верхушки домов. Зайдя в здание отеля, она прошла на стойку регистрации. Милая девушка в униформе сообщила, что она не может разглашать информацию о постояльцах. И вновь Кэрол пришлось врать о поставках и прочей ерундистике, пока Дона, как гласил бейдж, не сжалилась и не сказала, что такой человек действительно находится у них в отеле, но сейчас куда-то уехал. Тяжело вздохнув, Кэрол вышла на крыльцо и поняла, что ей не остается ничего иного, как стоять и караулить его. Купив бутылку воды, она решила утолить голод хоть чем-то. В кошельке валялась только мелочь на обратную дорогу, поэтому ничего из еды позволить она себе сейчас не могла. Мистер Блейк появился лишь через два часа ожиданий. Он вышел из черной машины и, купив в киоске прессу, пошел к зданию отеля. Она узнала его сразу и тут же, разминая затекшие ноги, пошла ему на встречу. — Мистер, здравствуйте. Вы меня узнаете? — Кэрол, кажется. Здравствуй. — У меня к вам есть разговор. — Что случилось? Как ты здесь оказалась? — Приехала из Камминга. — По делам? — Да. К вам. — Что? Ты передумала? Что ж, я предполагал, что ты придешь, — он стал стучать по карманам, — выпишу тебе чек. — Нет, дело не в деньгах, — она осмотрелась по сторонам. — Вы не могли бы уделить мне немного времени? Мне необходимо с вами поговорить. — Извините, не может ли этот разговор немного подождать? Я в командировке и действительно очень сильно сегодня устал. — Думаете, если бы это могло подождать, я бы ехала сюда к вам? — Девушка, понимаете… — Это касается вашего сына. — Что ж, — он осмотрелся по сторонам, — мы могли бы посидеть в том кафе, говорят, там неплохо готовят пиццу. — С удовольствием. Маленькое кафе с неоригинальным названием ‚Ты дома‘ располагалось в подвале. За столиками было пусто, поэтому, выбрав самый дальний, Кэрол села, принимая от официанта меню. — Я думаю, что случилось действительно что-то важное. Иначе бы вы не отрывали меня от дел, — мужчина, расстегнув плотный пиджак, сел на стул. — Давайте быстро. — В прошлый раз, когда мы с вами разговаривали у меня дома, вы обещали, что Филипп больше не тронет меня пальцем. — Все верно. Он что-то натворил? — Да. — С вами? — Нет. — Тогда не вижу смысла разговаривать, если это все, что вы хотели сказать. — Подождите, — рыкнула Кэрол и тут же удивилась своей решительности и настойчивости — она даже не заикалась, хоть и жутко нервничала, — выслушайте меня до конца. Вы сейчас тут в командировке и не знаете, что творит ваш сын. — И что же он творит? — Он совершил нападение на Дэрила Диксона в парке, а затем инициировал свое избиение. — С ним все в порядке? — С ним-то все в порядке, он не станет себя сильно калечить. Он слишком любит себя. — Вы несете чушь! — Правда? — Кэрол вскинула брови. — А может, и тогда я несла чушь, когда вы оправдывались за своего ненормального сына? — Так, — пыхнул Блейк, — давайте еще раз. Я обещал, что он вас не тронет. Он не тронул, что еще нужно от меня? — Усмирить своего больного ребенка! Мистер Блейк, неужели вы не видите, что он нездоров? — Позвольте, милая, с этим мне разобраться самому. А сейчас я не вижу смысла в этом разговоре. — Филипп написал на Дэрила заявление и ему грозит срок. — Это не мои проблемы, — отмахнулся мужчина, — на Диксона мне плевать так же, как и его собственному папаше. И я совершенно не понимаю, при чем тут вы. — Филипп знал, что меня трогать нельзя, иначе бы последовало наказание. От вас. Я полагаю, тогда вы с ним серьезно поговорили. И он решил действовать иначе. — Иначе? Действовать? — Дэрил Диксон, он, — Кэрол замялась, — не безразличен мне. И Филипп решил отомстить мне таким образом. — У вас бурная фантазия, девушка, — лицо Блейка покраснело, — вы просто наговариваете. Диксон — неуравновешенный ублюдок, а его семейка — проклятие города. Я бы предпочел, чтобы за решетку упрятали сразу всех троих, желательно, навсегда! Последние слова он прокричал, затем, откашлявшись, поправил полы пиджака. — И не ввязывайте сюда моего сына. — Вы же знаете, что он на такое способен, почему закрываете глаза? — Я не обязан перед вами отчитываться. — В прошлый раз вы разговаривали со мной по-другому. И я вам поверила. Я думала, вы действительно сожалеете о случившемся. Но прав был Дэрил, когда сказал, что для того, чтобы прикрыть задницу вашего больного выродка, вы притворитесь хоть волком, хоть овцой. — Как вы со мной разговариваете? — Так, как вы и ваш сын заслуживаете. Блейк сжал тонкие губы и постучал пальцами по столу. — Я думаю, этот разговор не имеет смысла. — Конечно, ведь ваш сын вне опасности. Но это сегодня, а что будет завтра? — Кэрол фальшиво улыбнулась. — Ведь завтра все может измениться? — Это угроза? — Филипп он… очень неуравновешенный. Ну, вы знаете, — Кэрол взмахнула рукой. — А знаете, как он звереет, если девушка ему отказывает в близости? Думаете, я единственная? Не-а! Она вновь широко улыбнулась. — А если его довести до предела, а потом отказать, что с ним будет? И на этот раз потерпевшая не будет входить в положение бедного горе-папаши, который слезно умоляет простить его такого прекрасного единственного сына. Она пойдет и напишет заявление в полицию, как и положено, не забыв сообщить, что известная личность в городе не против давать взятки за молчание. — Ты хоть знаешь, что я могу с тобой сделать? — Знаю, — Кэрол вновь улыбнулась, пряча за оскалом безудержное волнение и леденящий страх от одного только взгляда Блейка, — и поэтому рассказала всему городу, что сегодня буду обедать с вами по вопросам дальнейшего трудоустройства. — Что? Какого трудоустройства? Что ты несешь? — Неважно. Главное, что многие знают, что я сегодня тут, с вами. Моя мама, ваша секретарша, милая мисс Синди, да и просто официанты в этом кафе. — Что тебе нужно? — Во-первых, чтобы ваш сын забрал заявление на Дэрила. Во-вторых, чтобы он больше никогда не смел как-либо касаться меня и всего, что связано со мной. А, в-третьих… закажите мне большую пиццу, чашку чая и оплатите счет. И после этого можете быть свободны. — Сука. Далеко пойдешь. Блейк достал кошелек, вытащил три бумажки, кинул их на стол и вышел из кафе. Кэрол глубоко вдохнула и вжалась в кресло. Сейчас она могла выпустить страх наружу. Во рту тут же пересохло, ладони стали влажными, ноги задрожали. Холодок пробежал по позвоночнику, как только она вспомнила полный злости и ненависти взгляд Блейка. Его раскрасневшееся лицо, блестящие глаза и стальной голос, от которого все тело цепенело. Похоже, она нажила себе нового врага. Плевать. Главное, чтобы с Дэрилом все было в порядке. В Камминг она приехала поздно вечером. Старый автобус запыхтел по пыльной дороге, когда она села на ближайшую лавку, раздумывая над тем, что делать дальше. Идти домой не хотелось совершенно. Там начнутся бесконечные разговоры, а сейчас у неё не было на них совершенно никаких сил. Ей не хотелось думать о матери, которая сейчас наверняка плотно засела у окна в ожидании дочери. Ей не хотелось думать об отце, который, как оказалось, у неё есть. Не хотелось никаких долгих бесед, выносящих мозг нравоучений, бесконечных рассказов о прошлом, настоящем и будущем. Хотелось просто тишины и спокойствия. Поэтому, немного посидев, она встала и пошла в сторону магазина, в надежде отдохнуть в тишине, просто расслабиться. Конечно, желание рвануть к Дэрилу в больницу было сильным. Однако она понимала всю бесполезность и невозможность визита в столько поздний час. Да и пока говорить ему было не о чем. Возможно, когда её в визит в Кларксвилл даст свои плоды, она в мельчайших деталях расскажет Дэрилу о том, что случилось. Но не сейчас. Говорить об этом пока рано. С одной стороны, Блейк был не глупым человеком и, скорее всего, заставит сына забрать заявление. Но пока что Кэрол не была уверена в этом на сто процентов, а это означало, что и рассказывать о своих подвигах не стоило. Магазин встретил её тишиной и уютом. Прикрыв за собой дверь, Кэрол подошла к дивану и, усевшись на него, принялась снимать тяжелые ботинки. Ноги противно ныли, требуя отдыха. Откинув обувь в сторону, она тихо выдохнула, заправляя непослушные локоны за уши. Тихий шорох снаружи заставил её вздрогнуть и напрячься. По потолку пробежала тень, словно рядом проехал автомобиль. Но Кэрол точно знала, что машины рядом никогда не ездят, а такие тени тут просто так не гуляют. Не успела она встать, чтобы проверить, что случилось на улице, как дверь магазина распахнулась, чей-то образ метнулся в её сторону, и тут же ей на плечи опустились тяжелые руки, приказывая сидеть. Она хотела закричать, но губы быстрым движением заклеили вонючей изолентой. Руки в момент скрутили за спиной, сцепляя запястья проволокой. Холодный металл больно впился в кожу, и Кэрол застонала. — Какой приятный звук, — из-за дивана вышел темный высокий силуэт и встал точно напротив неё, — ну здравствуй, Кэрол. А мне тут папа позвонил. И знаешь, — его голос дрожал от злости. — Завтра я заберу заявление. Черт с этим Диксоном. Но ты… тебя я просто так не отпущу. Не даешь мне жить спокойно? Я научу тебя молчать. В темноте комнаты блеснуло лезвие.