Молитва к Святой Маргарет (The Invocation of Saint Margaret)

Что касается его жизни, Джон Уотсон знал, что значит сожалеть о чем-то. Сожаление, чувство вины, боль, упущенные возможности, промахи и все эти «что если» – всего этого было в его жизни более чем достаточно для некоторых, чтобы пойти и утопиться. Большинство людей считали, что Джон или не был в курсе, как много раз его жизнь едва не оборвалась (или едва началась), или же просто-напросто был выше того, чтобы признать саму возможность того, что помимо той реальности, в которой он живет, существуют и другие. Прагматично. Слишком бесхитростно. Покорно. Слишком пессимистично. Святая Маргарет никогда не возглавляла список тех, к кому бы он обратился с мольбой. Как и Святому Фаддею*… Но факт оставался фактом, Джон Уотсон со всеми его силой и духом вряд ли смог бы вытерпеть давление со стороны всего разнообразия вероятностей, которые могли бы стать реальностью, если бы не изменил одну маленькую простую вещь. Если бы он уклонился вправо, вместо того, чтобы нырнуть влево, возможно он бы уклонился от замахнувшегося отца и не заработал сотрясение мозга. Если бы он склонился над тем павшим солдатом сначала с левой стороны, а не с правой, пуля, всего лишь прошившая плечо, могла ранить его смертельно. Если бы он, учитывая тот факт, что он не особо горел желанием видеть кого-то из своей прошлой жизни, проигнорировал Майка, тогда он никогда не повстречался бы с Шерлоком Холмсом. И несмотря на все раны и шрамы, которые достались ему в итоге этого знакомства, Джон знал, что если бы не встретил этого человека, то наверняка оборвал свою жизнь в течение нескольких месяцев. Нет, Джон Уотсон нес этот груз на плечах, тщательно прикрывая все шрамы за слоями одежды, чтобы вселенная не задавала ему никаких вопросов. Еще несколькими месяцами ранее, свое краткое знакомство с Шерлоком Джон считал бы скорее лишь временной отсрочкой приговора. Кратким проблеском надежды и воодушевления для обреченного человека. Его последним желанием. Но жизнь продолжалась. Планета все так же вращалась вокруг своей оси. А мучительная боль – спутница каждодневного пробуждения больше не ощущалась битым стеклом кромсающим ступни, или тягостным ощущением сжатого в тисках сердца. То, что он встретил Мэри, женщину, которая оказалась таким же отчаянным врачом, каким являлся он сам, было или милостью Божьей или происками Сатаны. Так ли то, что все врачи и медсестры притягиваются к безнадежно сломанным вещам? Она облегчила его боль так, что виски начал обжигать гортань. Его боль приобрела иной смысл, он увидел пустоту в душе, заполнить которую никогда не будет в силах, ибо на всей Земле не существует того, что подойдет к ней по форме и размеру. И он начал прислушиваться к своим друзьям. Они изменились, и никто из них больше не был прежним, в то время как Джон продолжал цепляться за прошлое. Но пришло время двигаться дальше. А потом он вернулся. С манией величия и наглостью, которые стали сильнее чем когда бы то ни было. Джон страдал. Агонизировал. Не из-за компании, Шерлок был более, чем счастлив, что Джон снова следовал за ним повсюду по пятам, гоняясь за карликами и наркоторговцами. Джон переживал из-за всего, что могло бы быть с ними, и чего никогда не будет снова, и за то, что его надежда умерла вместе с Шерлоком, и одно только его воскрешение уже больше, чем то, на что можно рассчитывать. Но новые случаи и дела были для него словно глоток воздуха для утопающего. Джон остался прагматиком. Чувство самосохранения заставило его с жадностью хватать те крохи кислорода, что оставил после себя Шерлок. И Джон ни за что не сказал бы «нет». Святая Маргарет – его благословение и проклятие. Итак, сейчас он сидел в комнате в доме 221Б, скрестив на груди руки, на столике в чашке стыл чай, а Шерлок что-то излагал по поводу одиноко лежащего там же спичечного коробка. Ярость – вот подходящее слово для того, чтобы описать то, что он сейчас чувствовал. Но она скорее была связана с делом в целом, не с Шерлоком. Все коробки были пусты, все кроме этого. И Шерлок отказывался открыть его, более того, он даже не позволял Джону прикоснуться к нему. Также он не позволил полицейским запротоколировать находку, но в этом ничего необычного уже не было. Нет, принести единственный вещдок на Бейкер-стрит, и ради чего? Джон уже было открыл рот, чтобы что-то проворчать, пригрозить или хотя бы задать вопрос, но в этот самый момент Шерлок открыл коробок и уставился на поток яркого света, хлынувший наружу и осветивший всю комнату. Джон нахмурился. Его жизненный опыт показывал, что спичечные коробки обычно не светились. И даже если запихнуть в какой-нибудь из них светодиодную систему, то навряд ли можно добиться такого эффекта – теплого желтоватого свечения, которое словно окутало их обоих. А затем ему пришла в голову мысль, что даже настолько крохотное взрывное устройство вполне способно прикончить их. Он тут же вскочил с кресла, в два шага пересек комнату и оказался рядом с Шерлоком в тот же миг, как свет стал еще ярче, настолько, что выносить его больше не было возможности. Джон моргнул. Слепящего света больше не было. Теперь было… достаточно темно… Не так, как обычно бывало в чертогах смерти, которую Джон привык избегать. Это был приятный, мягкий, приглушенный свет. Декоративная подсветка? На столике перед ним горели свечи, в помещении угадывался запах чеснока, томатов, пасты и вина. Кафе Анджело? Занятно – смерть отправила его туда, где можно было поесть. Толика уюта в неуюте вечности. Определенно, если бы он умер, то в качестве входа в рай Джон выбрал бы нечто иное, нежели кафе Анджело. Опять же, если бы он умер, то – учитывая его жизнь – рай бы оказался для него недосягаем. И он совершенно точно не ждал бы, что напротив него будет сидеть Шерлок Холмс. – Что? В руках Шерлока больше не было спичечного коробка. Шерлок… выглядел моложе, безумнее и ярче, он был воодушевлен и умен, именно таким Джон запомнил его после их первого совместного ужина. Все, вплоть до свечей и одежды, которая была надета на Шерлоке и на нем – совпадало. Джон нахмурился. Минутой ранее на них была совершенно иная одежда, а так они были одеты… Сказать, что Джон впал в замешательство – означало бы сильно преуменьшить действительность. Губы Шерлока – губы, выглядящие значительно моложе, без шрама, который обнаружился у него после возвращения, без появившихся мимических морщинок, без всех лет эмоций – шевельнулись, он произнес что-то, чего Джон не услышал. Абсолютно все заставляло его испытывать просто невероятно реалистичное и правдоподобное чувство дежавю. Не то, чтобы он не привык испытывать чувство неизвестности, однако в этом случае дело скорее обстояло наоборот. И, как правило, подобные ощущения – целиком и полностью вина Шерлока. Прищурившись и склонив голову набок, словно хотел взглянуть на него под другим углом, Джон посмотрел на Шерлока. Может быть все дело в игре света? Его волосы стали короче? Немного ярче? – В чем дело? Шерлок повернулся к нему лицом. Его глаза сузились, Джон мог поклясться, что Шерлок внимательнейшим образом изучает его. Может это какой-то тест? Может, перед тем как окончательно умереть, Джону предстоит заново пережить некоторые из наиболее значительных моментов жизни? Что это, чистилище? Джон Уотсон, это твоя жизнь. А этот вечер? Это ключевой момент или провал? Джону считать его за победу или поражение? Удовольствие или боль? – Почему мы здесь? – вдруг спросил Шерлок. Что ж, это будет трудно. Настолько основательные вопросы надо еще поискать. Этот мог подразумевать вопрос о смысле жизни. Повтори это, Шерлок, потому что Шерлок-из-прошлого всегда целится в горло. Мы здесь, чтобы увидеть что-то важное или неважное? Что-то, чем Джон мог бы гордиться или чего стыдился? Твой следующий шаг приведет к раю или отправит прямиком в ад? Или, может Джон просто напросто упускает из виду очевидные вещи? Если вдуматься, он не помнит, чтобы Шерлок задавал ему этот вопрос. – Что, прости? Ты думаешь, я уже успел забыть, что мы ищем серийного убийцу? – это было всего несколько лет назад, и он пока не жаловался на свою память. Он совершенно точно знал, почему они ходили в кафе Анджело. Хотя, это все еще совершенно не то. – Я не настолько плохо соображаю. Или это был риторический вопрос? – он улыбнулся. Вот так-то, Шерлок-из-прошлого. Как тебе это? Отличная работа, Джон. Увидев же тень удивления на лице Шерлока, он не смог сдержаться, его улыбка стала еще шире. – Серийное убийство, представляемое как суицид? – По твоей версии, – усмехнулся Джон. Что ж если шансы один к одному, то Джон собирался рискнуть. Может быть, проживая эту ночь еще раз, он сможет неплохо провести время. Убедиться, что навсегда запомнит ее, имея возможность поставить в колонке своих побед еще одну галочку. Может… Может быть, все закончится несколько иначе, чем погоней за убийцей и Ло мейн*. В ответ на поддразнивающий тон, Шерлок ощетинился и, развернувшись на сидении, бросил взгляд через окно, сканируя улицу в ожидании убийцы. Джон просто наблюдал за ним. Так они просидели некоторое время, они не могли оба разглядывать улицу. А затем Шерлок прикрыл глаза и задышал глубже. Это было странно. Что-то новое. Ни в ту ночь, ни много раз после нее подобного не случалось. Джону приходилось видеть Шерлока в состоянии граничащем с паникой, но это случилось много позже. Нет, приступов панического страха у Анджело Шерлок никогда не испытывал, и будь Джон проклят, если позволит этому произойти сейчас. Если происходящее сейчас станет одним из его воспоминаний, он не хотел бы наблюдать раз за разом, как страдающий Шерлок роет себе яму. Он мягко положил ладонь на руку Шерлока. – Ты в порядке? Ему не следовало дразнить его. Он успел забыть, насколько юн был Шерлок, когда они впервые встретились. Насколько тонко гениален. Насколько невинно любопытен. И насколько в новинку были для него эмоции. Всегда чуть скрыты под поверхностью. То, как он расцветал в ответ на любое доброе слово. Слова, которые ничего не стоили Джону, но возвращались сторицей, когда Шерлок их слышал. Возможно, отклонение от курса этим вечером уже нарушило баланс памяти Джона. Если удастся, так делать больше не стоит. Джон мягко сжал руку Шерлока. – Дыши глубже, – произнес он тихим, успокаивающим голосом, поглаживая ткань пиджака Шерлока большим пальцем. – Вдох и выдох. Вот так. По крайней мере, дыхание Шерлока выровнялось. – Расслабься, Шерлок, – напряжение в его плечах ослабло. – Отлично, – пробормотал Джон. – Видишь, все в порядке. Шерлок открыл глаза. Джон ощутил укол глубокого уважения. Когда они с Шерлоком встретились впервые, он едва ли не обожествлял его, восхищался им, благоговел перед ним, знал наверняка, что если потребуется, то без каких-либо сожалений последует за этим ненормальным на верную смерть. Сейчас, пока он рассматривал Шерлока, все эти эмоции снова захлестнули его. Он все никак не мог решить, были ли эти воспоминания хорошими или плохими. Он, очевидно, действительно был с ним рядом до самой смерти. Шерлок смотрел на него с легким оттенком боли в глазах. Такого в ту ночь точно не было. – Вот как, – на всякий случай он сжал предплечье Шерлока еще раз, а затем откинулся на своем стуле, освобождая его личное пространство от своего присутствия. – Значит, не слишком большой любитель толпы? Да, они в общественном месте, в ресторане, где много людей. Это не просто время и место, которыми Джон может распоряжаться, как пожелает. Шаткая-ваткая временная-швременная фиговина*. – Я не слишком большой фанат любых скоплений народа, – ответил Шерлок. Очевидно. Чтобы не закатить глаза, Джону пришлось сунуть в рот немного еды. Окей, так на чем они остановились в этих воспоминаниях? Джон забормотал что-то, заполняя пространство ничего не значащими словами. Пытаясь вспомнить. Тот вечер. Что тогда произошло? И скорее до, чем то, что было после. – Знаешь, у людей обычно нет заклятых врагов, – вот оно. Ранее тем вечером он встретил Майкрофта. Заклятого врага Шерлока, его брата, все Британское Правительство во плоти. – Прости, что? – Шерлок моргнул. Да, именно на этом они и остановились. – В реальной жизни. Не существует заклятых врагов в реальном мире. Так не бывает, – Джон подцепил на вилку еще немного еды, довольный тем, что вспомнил, о чем они тогда говорили. Говорили тогда. Да, они вернулись к теме. – Разве? – рассеянно спросил Шерлок. В уголке губ Шерлока Джон заметил мелькнувшую морщинку. Нет, он определенно обратил бы на нее внимание тем вечером, в конце концов он только и делал, что пялился на губы Шерлока. – Нет, – Джон почувствовал небольшой ком в горле. – Не бывает. Не бывает и такого, что после смерти от взрыва бомбы, люди возвращаются на пять лет в прошлое, чтобы заново прожить один случайно выбранный разговор. – Кого же я встретил? Джон, готовый уже легкомысленно ответить на ехидное «А кто бывает тогда в реальной жизни?», едва не подавился, когда Шерлок встретился с ним взглядом и коротко ответил: – Моего брата. – Твоего… твоего брата? – Это было неожиданно. Это нервировало. Это определенно было что-то новенькое, а ему было суждено прожить этот вечер заново, то, судя по всему, какие бы то ни было правила вылетели в трубу. Что ж, если Шерлок-из-прошлого мог нарушать их, то и ему можно. Отлично, значит, следовать сценарию вовсе не обязательно. – Твой брат – это твой заклятый враг? Твой брат увез меня на заброшенный склад, чтобы предложить мне шпионить за тобой? – о, если бы только Джон знал это еще тогда. Глупый Майкрофт. – Он немного перебарщивает с гиперопекой. Джон не смог удержаться и рассмеялся. – Гиперопекой? – Глупый, насмешливый, саркастичный, юный Шерлок. – Это не то слово, которое я бы употребил. А вот это уже правда. Майкрофт открыто и покровительственно защищал младшего брата. А затем произошло еще кое-что новое. Шерлок улыбнулся. Уголки его губ чуть приподнялись в одной из его немногих настоящих улыбок, пусть она и вышла немного напыщенной – Тебе все равно следовало взять деньги, хотя я действительно признателен тебе за такую преданность. Джон лишь проворчал что-то в ответ на это заявление. Если бы он взял деньги, ни одна ставка не сработала бы. Майкрофт считал – нет доверия людям, которым он платит за шпионаж. А та демонстрация преданности скорее позволила им установить крепкую связь, вместо того, чтобы дать ей угаснуть даже не оформившись как следует, чего – и он был в этом уверен – и пытался добиться Майкрофт. Вообще он не задумывался о том, что Майкрофт мог сделать, чтобы он потерял доверие. Джон постарался скрыть свое беспокойство, сунув в рот еще одну порцию пасты. – Я клянусь, что у моего брата были благие намерения. Он просто немного удивлен нашему столь быстрому… товариществу. Джон моргнул. Молодой Шерлок – всегда весьма острый на язык – старался сейчас подбирать слова и даже защищал Майкрофта? По правде сказать, Джон уже понял, что их братские узы были намного сильнее, чем хоть кто-либо мог подозревать. Но Шерлок никогда не признавал этого. Но этот Шерлок-из-прошлого, что еще он мог ему рассказать, такого, чего Джон не знал прежде? Насколько далеко они могут уклониться от того, что произошло тогда на самом деле и о чем еще смогут поговорить? – Я бы спросил, много ли у тебя друзей, но ты упомянул череп в качестве домашнего любимца. «Ты даже дал ему имя, говоришь с ним, а меня использовал в качестве его дублера», – с грустью подумал Джон. Насколько же нелепым было начало их дружбы. – Значит, я мгновенно снискал расположение твоего брата? – Похоже на то, – Шерлок слегка наклонил голову, ему на лоб упала одна завивающаяся прядка. Господи, когда вообще он выглядел настолько молодо? – Я уверен, что он одобряет тебя, иначе ты бы не вернулся. Джон усмехнулся. Ему нестерпимо сильно хотелось прикоснуться к этому завитку, убрать его с глаз Шерлока. Ему хотелось намного большего даже. Погодите-ка, Шерлок только что предположил, что… – Что, серьезно? – Он говорит, что занимает небольшое место в правительстве Англии. Я же считаю, что он и есть само правительство. В любом случае, он не думает, что ты окажешь на меня плохое влияние. «Просто подождите немного», – подумал Джон. Майкрофт всегда заблуждался на счет того, что Джон – здравомыслящий человек, но, откровенно говоря… – На тебя? Это ведь ты гоняешься за преступниками, – палишь в стены, используешь клиентов в качестве приманки и спрыгиваешь вниз с крыш зданий… Шерлок в ответ приподнял бровь, к счастью не заметив мелькнувшего на лице Джона меланхоличного выражения. – А ты всюду следуешь за мной по пятам. – Мда, – пробубнил в ответ Джон. Он всегда следовал за ним. Преследовал его. Желал. Джон повнимательнее пригляделся к молодому Шерлоку. Он был все такой же, и в то же время совершенно не походил на себя. Он инстинктивно понял, на чем они остановились в разговоре, который так неожиданно свернул на объездную. – А что насчет девушки? Или парня? Твой брат тоже всех распугал? «Достаточно близко», – отметил Джон. «Практически один в один». – За исключением одного потенциального поклонника, – многозначительно ответил Шерлок. Джон поджал губы. Кажется, этот ответ не был правильным. У Шерлока не было поклонников, когда они только встретились, он был женат на своей работе. Женат на том образе жизни, который не предполагал даже искорку сексуального любопытства. Итак, тогда… Что ж, ничего другого не остается, сказал «А», говори и «Б». – Значит, у тебя нет девушки? – Девушка? Нет, определенно не моя сфера. Джон покраснел. Совершенно точно такой же ответ, на совершенно иной вопрос. Он не мог точно сказать, почему так сильно покраснел, возможно, из-за того, каким тоном Шерлок ответил ему. Казалось, что подтекст сейчас был намного более очевидным, чем тогда, когда Джон слышал эти слова в последний раз. – А, хорошо, – продолжил он. – Тогда, парень? Теперь это нормально… Шерлок прервал его, точно так же, как сделал это прежде. – Я знаю, что нормально, – Джон хотел было уже кивнуть, но Шерлок продолжил: – Но, нет. Пока нет. Пока нет? Джон зашел в тупик. Это было не… Шерлок был женат на своей работе, или… – Но у тебя ведь были... Парни, я имею в виду? В этот раз все происходило несколько иначе. Честнее. Спокойнее. Шерлок словно прислушивался к разговору, а не просто фокусировался на деле. Возможно, в этот раз Джону даже удастся заставить его съесть что-нибудь. – У меня были сексуальные связи с несколькими мужчинами, но ни одну из них я бы не назвал отношениями или серьезной эмоциональной привязанностью. Мне нужен кто-то особенный… Только исключительный человек смог бы завоевать мое полное и безраздельное внимание и вызвать глубокое чувство. Джон немного поерзал, он не был уверен действительно ли рад тому, как обернулся разговор, или несколько обижен, что этого не случилось в реальности. В любом случае, а что есть реальность? Шерлок подался вперед, слегка нарушая личное пространство Джона, и прикусил нижнюю губу, увлажнив ее. Джон почувствовал, как пересохло во рту и рефлекторно облизал губы, не отрывая взгляда от рта Шерлока. – Я тебя понимаю, – произнес Джон, стараясь не покраснеть снова. Он никак не мог оторвать взгляд от губ Шерлока и наблюдал за тем, как второй мужчина дышал, слегка приоткрытым ртом. – Значит, – продолжил он, пытаясь справиться с реакцией организма. – Мы оба свободны. – Неужели? – промурлыкал Шерлок. Джон почувствовал, как вниз по его спине прокатилась дрожь. Голос Шерлока всегда излучал чистый секс? Господи, он всегда звучал ровно, но настолько ли глубоко? – Ни девушки, ни парня? Джон отлично помнил, как тогда прошел этот разговор. Он был уверен, что тогда его заинтересованность можно было увидеть невооруженным взглядом. Он спрашивал, Шерлок же отвечал бесстрастно, руководствуясь исключительно логикой. Вопросы тогда звучали только лишь с одной стороны. Этот же Шерлок задавал свои. Все было как-то иначе… Как? – Нет, – ответил Джон. В то время он и правда был один. Он старался не думать о целой веренице девушек, которая скоро промарширует мимо Шерлока. – Значит, были и те, и другие? Джон подумал, что его сердце остановится на мгновение, но оно продолжало биться. Проклятье! Это просто пытка! Этот вечер, эти воспоминания, все эти воплощения его желаний, все это преследовало лишь одну цель – продемонстрировать ему, насколько ужасающе неправильно их отношения развивались с самого начала. Добро пожаловать в твою жизнь, Джон Уотсон: обучение на сожалениях. Он не мог продолжать смотреть на Шерлока, это было слишком болезненно. – Я… – Он принялся играть с оставшейся на тарелке едой. Как вообще ответить на такой вопрос. Определенно, в его жизни имели место и те и другие. Но, правда такова, что на самом деле был всего один человек. Начало и конец всего, что могло бы у него быть, и никогда не было. – Был один парень… – Начал он. Нет. Не верно. – Точнее, два… – Джон фыркнул, недовольный собой. – Но я старался… – что? Джон Уотсон, что ты старался? Ты старался обречь себя на неспособность проявлять эмоции и бесцельно плутать в своей сломанной жизни. – Я не гей. Он пожалел о сказанном, едва слова сорвались с губ. Это была правда. Он не гей, но он определенно человек весьма широких взглядов. Он старался не смотреть на Шерлока. Старался не пересекаться взглядом с этим Шерлоком, который явно обращал на него внимание. – Определения скучны, – категорически заявил Шерлок. Джон почувствовал, как краска залила его шею и грудную клетку. Шерлок был буквально одержим тем, чтобы дать всему определение, неоспоримый ярлык, классифицировать все и вся. Но не это? – Но если уж мы заговорили об определениях, то бисексуальность не особо кого волнует. Кто-то может сказать, что она даже выгодна: появляется возможность наслаждаться разнообразием людей во всем, так называемом, великолепии. Ну, просто отлично. Теперь лицо Джона просто пылало, от кончика носа и до кончиков ушей. Так называемом великолепии? Боже, мать твою правый, Шерлок вообще хоть когда-нибудь слушал, что вообще говорит? – Я никогда не воспринимал себя, как… Я даже обычно не говорю об этом…– нет. Нет, он всегда занимал оборонительную позицию, когда речь заходила о чем-то подобном, в особенности с Шерлоком. Из-за чего вся эта досада и раздражение? Из-за того, что получил отказ в первый раз? И все потому, что Шерлок не был заинтересован в подобном? Из-за всей этой ерунды с перемещением? Джон снова встретился взглядом с Шерлоком, в его глазах уверенности было больше, чем он испытывал на самом деле. – Мне тоже необходим особенный человек, который мог бы привлечь мое внимание, – вот так-то. Клин клином, Шерлок. – Просто чтобы ты знал. Шерлок улыбнулся. Улыбнулся по-настоящему. Это было настолько редким зрелищем, что практически никто не видел этого. Он чуть ли не светился от радости. Сердце Джона дрогнуло. Где этот Шерлок скрывался в самом начале их знакомства? – Пол не имеет значения. Ты достоин того, кто способен понять, насколько ты уникален и особенен, Джон Уотсон. Слишком многие отвергают тебя, даже не зная, кто ты на самом деле. Ты замечательный, самоотверженный и преданный, превосходящий многих. Ты самый храбрый, умный и добрый. Тебя должны ценить. Тебя должны принимать таким, какой ты есть, со всеми особенностями твоей личности. Ты заслуживаешь гораздо большего, чем среднестатистический потенциальный кандидат на твою привязанность. Джон изумленно уставился на Шерлока. Затем моргнул, но не отвел взгляд. Он совершенно не ожидал, что хоть когда-нибудь услышит из уст Шерлока льстивые слова. Более того, это были его собственные слова – замечательный, самый храбрый, добрый и умный. Нет, постойте-ка, он никогда не произносил этих слов вслух. Пока нет. Определенно, он называл Шерлока гениальным, но все остальное, на это ушли годы. Годы дружбы, тоски, недопониманий и ситуаций, когда они оказывались на грани между жизнью и смертью. А еще желания. Желания. Всего того желания, которое скапливалось, пока они взаимно отрицали какие бы то ни было чувства. И все это раскрылось сейчас, на их первом совместном ужине. Как вообще жизнь может быть настолько жестокой? Джону хотелось, хотелось пережить ее снова, переписать, изменить, исправить все ошибки, ему очень этого хотелось. Опять же сейчас с ним сидел более молодой Шерлок, который умудрился каким-то образом перенаправить происходящее в совершенно иное русло. Как не спугнуть его? Как не позволить вырваться всем мыслям и чувствам о возможных ужасных вариантах будущего, что тугим комком скручивали все внутренности и крепко держали его за горло, не позволяя нормально дышать. Джон решил прибегнуть к одному старому проверенному способу из его книги: сменить тему разговора, сведя все в шутку. – Хочешь занять это место? Бам! Флирт. Джон Уотсон был хорош во флирте. Шерлок покраснел. Шерлок Холмс растерял все слова и отчаянно покраснел, это каким-то образом распалило азарт Джона еще сильнее. Но тишина, казалось, затянулась. Слишком надолго. Джон задумался, а не пересек ли он какую-то невидимую черту. _______________________ * Святой Фаддей – Иу́да Фадде́й, один из 12 апостолов Иисуса Христа. В Великобритании его чтут как заступника несчастных. Дабы не было путаницы с другим Иудой Искариотским, его имя в английском языке записывают как Jude, а имя предателя пишется Judas. В Евангелии его имя часто пишется, как Фаддей, потому мы выбрали для перевода этот вариант имени. Подробнее можно почитать тут: https://goo.gl/8TQggc Или тут: https://goo.gl/8moUzT * Ло мейн (lomein) – китайское блюдо, лапша, отваренная особым способом в соевом соусе, подается с супом Вонтон, овощами, жареной свининой или тушеной кантонской говядиной. * Отсылка к сериалу «Доктор Кто».