***
— Да что же Вы творите! — тогда я впервые услышал её голос. Такой возмущенный, дерзкий, раздраженный голос. Я и подумать не мог, что этот звонкий, тоненький голосок станет мне столь дорог. Повернув голову, я тогда увидел большие глаза, нахмуренные брови, эту складочку на лбу и поджатые губы. Эта девушка уставила руки в боки и наклонилась ко мне, собираясь, видимо, отчитать. Тогда я совсем не испытывал к ней таких чувств, что испытываю сейчас. Я был слишком юн и глуп, чтобы понять, что передо мной стоит та, что станет моей судьбой, моей жизнью. — Отвали, глупая женщина! — в привычной мне манере ответил я тогда. Дело в том, что Реборн отправил меня в магазин за закусками для совместных ночных посиделок. Конечно, я хотел, как и Ямамото быть в доме Десятого, рядом с ним! Естественно, я был зол, ещё и эта чертова корова за мной увязалась! — Не женщина, а девушка! — возразила незнакомка, — нельзя же так с детьми обращаться, ты же уже взрослый, нельзя над ними издеваться! — Ох, не лезь не в своё дело! — как же меня раздражало, когда эти девушки пытались сунуть нос, куда не следует. Они ведь не знают ничего, ни обо мне, ни об этой тупой корове! Они видят лишь ребенка и подростка, но мы ведь не простые дети. А Ламбо тем временем, пользуясь ситуацией, уже заполз на руки этой девчонке, жалуясь на то, какой я плохой и постоянно его обижаю. Уже точно не помню, как мы тогда разошлись, но помню, что после того случая я стал чаще с ней сталкиваться. Оказалось, она жила недалеко от меня, и ходя иногда за покупками или с утра в школу, я довольно часто стал замечать её. Возможно, уже тогда у меня появились к ней чувства, потому невольно я всегда искал её глазами. А по-настоящему, так сказать, все началось, когда мы как-то встретились на пляже. С Десятым, девочками и остальной шумной компанией мы выбрались на выходной, покупаться. В тот же день там была она со своими подружками. Я особо не вникал, но то, как я смутился, видя её улыбку и махающую мне руку, не укрылось от глаз всевидящего Реборна. И совсем скоро эта девушка стала ещё одной гостьей в доме Савада. Она как-то слишком быстро нашла общий язык со всеми, и с детьми, и с хранителями, и с Бьянки, да и вообще со всеми, с кем бы она ни общалась. Совсем скоро я осознал, что моё смущение имеет под собой довольно весомые основания. Толпы девушек бегали за мной в школе, среди них определенно были симпатичные, но никто из них не мог быть важнее Десятого. А она… Мне просто хотелось держать её руку, смотреть в её глаза и чувствовать… Чувствовать, что она рядом, чувствовать её запах, её прикосновения.***
Пепельноволосый юноша уже сидел у стены под подоконником, облокотившись спиной о неё. Голова опущена, пряди волос свисают у лица. Слёз больше не было. Он был просто истощён, после такого выплеска эмоций не осталось теперь ничего. Где-то там остались ещё крупинки горечи, печали от потери той, кто была всей его жизнью, но внутри, кроме пустоты сейчас не было ничего. А стоило поступить иначе и все было бы хорошо! Счастливый конец, как в фильмах, это ведь так просто! Всё потому, что он отпустил её, позволил ей уйти, не сказав ни слова.***
— Прощай, Хаято. — холодно выдала она, стоя в дверях с собранным чемоданом. — Не понял, — начал было я, нахмурившись. Я и так был никакой после работы, ещё и она со своими истериками. Мы уже столько лет вместе, столько вместе пережили и хорошего, и плохого, я настолько привык к ней. Но в последнее время все у нас как-то не клеилось. Всё чаще она после работы начинала обвинять меня в том, что я уделяю слишком мало внимания ей, что вечно пропадаю на работе, а ей так не хватает меня рядом. Но до этого дня нам как-то удавалось решить все наши разногласия, мы находили общий язык вновь, вновь мирились и всё, казалось бы, было хорошо. Как оказалось, только казалось, и только мне. — Я больше не люблю тебя, — поджав губы тихо произнесла она, отталкивая меня одной рукой, — я нашла другого. Того, кто ценит меня и то время, что я ему посвящаю. — я был слишком уставшим, и слишком злым в тот вечер, чтобы что-то ей возразить. Меня до боли задели её слова о том, что я не ценю времени, проведённого с ней, что у неё, возможно, есть кто-то, кто лучше меня. Кого она считает лучшим, чем я. — Ну и вали! — я грубо толкнул её и запер дверь. Я не видел её лица и её глаз в тот момент. Была ли она удивлена?.. За все эти полгода я так и не задумывался об этом. Я оттолкнул её, совершенно не думая о её чувствах. Когда злость чуть отступила я подумал о том, что она позлится и вернётся. Но проходили дни, а её все не было. И когда спустя неделю она не вернулась домой, я решил-таки проверить, чем она занимается. Семьи у неё не было уже давно, потому кроме как ко мне, идти ей было некуда, учитывая, что никакого «другого» и не существовало. Кажется, это была попытка расшевелить во мне какие-то чувства. Глупо. И из-за такой мелкой глупости я потерял её? Мою драгоценную, бесценную жизнь? Ту, что я мог назвать жизнью. Нет, она и есть моя жизнь. И моя жизнь оборвалась.***
Сейчас лицо Урагана Вонголы было слишком умиротворённым. Казалось, он не дышит, будто бы души в нём уже не осталось, только кукольная оболочка со стеклянными светло-зелёными глазами. Ощущения у этого парня были именно такие. Он потерял ту, что была ему дороже всего остального. Только осознал он это слишком поздно. Он забыл, что его возлюбленная — не котёнок, который как ни крути будет ждать дома и всегда вернётся. Он позабыл, что девушки — существа хрупкие, а в особенности она. Ей так нужна была его забота, его тепло и нежность. И ведь никакие дорогие подарки, рестораны, приёмы — ничего этого. Ей было достаточно объятия вечером на диване у телевизора, нежное, редкое и тихое «Люблю» — и она прощала ему всё. Все его косяки и грубости. Она была той, кто любила его искренней и чистой любовью. Любила его такого, каким он был, ей просто нужно было знать, что любовь её ответна. А он пренебрёг этим, поставив свои принципы и гордость выше её чувств. Как же так? Наказание судьбы за то, что он не ценил её… Всё случилось слишком быстро. Он следил за тем, что она делает и где живёт на протяжении этого полугода, всё думая, что он единственный такой идеальный для неё мужчина, что кроме него в её жизни не могло быть никого лучше. И никого не было, но именно это и сломало её. Только потеряв её, он понял, что тогда натворил. Она просто не могла вернуться после того, как Хаято сам её прогнал. Юноша поднял ладони к лицу, прижав их к глазам. Слёзы вновь хлынули из глаз, но сил кричать больше не было. Он просто бессильно сидел на полу, раскинув ноги в разные стороны и беззвучно плача. Не имея места, куда можно было бы уйти, она нашла какой-то хостел и устроилась на работу в кафе неподалёку. Сейчас он представлял, как ей было тяжело. Наверняка, каждую ночь она плакала, вспоминая Хаято. Думая о том, где он и что с ним. Наверное, она решила, что действительно больше не нужна этому взрывному мальчику. Но как же она ошибалась! А он дурак всё наблюдал со стороны, ожидая, когда она сама вернётся. А она всё не возвращалась. Кажется, у неё даже начала налаживаться жизнь. Не удивительно, она всегда была девушкой сильной, не привыкшей страдать круглосуточно, а действовать всем наперекор, живя дальше. Но когда же так получилось, что он пропустил самое важное? Гокудера реже стал проверять, где она, реже думать о ней, и всё больше загружал себя работой. Кажется, он пытался забыть её, сам того не осознавая. Вот же идиот! Но всё прекратилось в один момент. Один звонок, и всё кончилось. Ему позвонили из больницы, сказав, что его возлюбленная тяжело больна и ей становится только хуже. Почему, почему эти чертовы врачи не позвонили ему раньше?! Всё могло быть иначе. Он бы исправил всё, её бы вылечили, она была бы жива… Нет, это не врачи виноваты. Это он сам виноват. Кажется, она подхватила какой-то вирус в хостеле, в котором жила, а он и не узнал об этом. Вернее, узнал, но было слишком поздно. Сейчас перед глазами пролетали те последние моменты. Как он бросил трубку, не дав врачу даже договорить. В глазах потемнело и на ватных ногах Ураган зашагал к двери. С каждой секундой он все больше осознавал, что его любимая женщина больна и ей нужна помощь. Вот тогда он буквально сорвался с места, кинувшись по коридорам штаба. Благо, добрался он быстро и без пробок, у медсестры узнав палату, пулей ринулся в ту сторону. И не успел… Он увидел, как доктор с закрытыми глазами и опущенной головой выходит из её палаты. Врач не сразу приметил мужчину, а тот, не веря мыслям, закравшимся в сознание, вбежал в палату. Сестра отключала человека, лежащего на койке от аппаратов. Гокудера не мог поверить глазам. Он отказывался верить этому. Он не успел. Он должен был успеть! Обязан! Сказать ей, что он дурак, что он виноват, что извиняется, что любит её, что она самое дорогое, что у него есть. Что она — единственное, что ему нужно. Сказать ей, что всё будет хорошо, что они вылечат её, она выздоровеет, снова будет смеяться с ним, держа Хаято за руку. Что они снова будут счастливы, как и раньше, что он будет раньше приходить с работы, возьмёт отпуск у Десятого и они уедут далеко-далеко. Только они вдвоём. Но этому не суждено было случиться. Медсестра, закончив своё дело, решила оставить мужчину одного. Пепельноволосый медленно подошёл к койке, на которой, накрытый простынями кто-то лежал. Лишь тоненькая ручка съехала с края и безжизненно свисала над полом. Хаято так молился, чтобы это была не она. Это просто не может быть она! Его прекрасная возлюбленная. Это определенно кто-то другой, ему незнакомый. Но вот он миновал расстояние до кровати и откинул простынь. Это была она. Глаза закрыты, губы сомкнуты. Такая прекрасная, спокойная, словно спит. Но нет. Она не спала. Она больше никогда в этой жизни не откроет свои глаза, не взглянет на него, не улыбнётся и не произнесет его имени. Он опустился на колени возле неё, взял ладонь в свои руки и смотрел на её лицо. Хранитель никак не мог принять того факта, что её больше нет. Как же нет?! Вот же она, рядом, совсем близко, он держит её за руку. Но ручка её холодная, грудь более не вздымается, она больше не улыбается во сне, как делала это всегда. Шок — все, что тогда испытывал хранитель Урагана. Все остальные чувства нахлынули только тогда, когда он добрался до штаба. Всё произошло слишком быстро. Он не успел этого осознать, и не может этого принять. Но это произошло и ничего уже не изменить. Дверь тихо открылась, в комнату зашёл Десятый. Гокудера медленно поднял голову, смотря на босса. Никаких сомнений, Тсунаёши уже знал, что произошло. Его глаза выражали истинное сожаление, ему тоже было больно за своего хранителя. Кому как не Саваде знать, как сильно Хаято любил эту девушку…***
На её похоронах собрались все, кого она знала. И хранители, и остальные члены семьи. Не думаю, что она бы хотела собрать толпу по такому поводу. Только самых родных. Тех, кого она любила всем сердцем. С того дня я так и не смог прийти в себя, я не мог принять того, что её больше нет. Как я могу жить дальше без неё? Но я смотрю на мою любимую, так умиротворённо спящую в гробу, усыпанном цветами, в таком красивом нежно-розовом платье. Такая красивая… Такая родная… — Я так много хотел сказать тебе, — прошептал я, опускаясь на одно колено возле её гроба. Я взял её руку в свою ладонь, одевая маленькое колечко на её нежный пальчик. Я так давно купил это кольцо, так давно она должна была сказать мне: «Да!», и мы должны были быть счастливы. Но я всё сомневался. В который раз говорю себе, какой я идиот. Словно она была рядом, в тот момент подул ветер, поднимая лепестки каких-то цветов в воздух, а птицы, сидящие на деревьях, тихо перекликались своими мелодиями. Я улыбнулся кончиками губ. — Теперь я твой навеки, моя жизнь…***
Время штука непредсказуемая. Никто не знает, кому сколько отведено, как долго мы сможем быть рядом с любимыми. Цените то время, что вы проводите с теми, кого любите. И неважно, ваша ли это вторая половинка, друг, мама, брат или бабушка. Это совсем не важно. Главное — то, что Вы их любите. Не позволяйте гордости, страху или амбициям отнять у вас то время, что отведено Вам на то, чтобы радостно улыбаться с любимыми. Не бойтесь ошибаться, не бойтесь показаться глупым в глазах тех, кого искренне любите. Мы не ценим время, пока оно у нас есть, но страдаем, когда уже поздно, когда его уже не остаётся. Не забывайте о том, что где-то в этом мире есть хоть кто-то, кто Вас до безумия любит. Для кого Вы — вся жизнь.