Реальные

-Всё готово, - бойко сообщает девушка, - Папка на столе, там все изменения в операции, посмотрите на всякий случай. Я вижу её впервые, и она мне уже не нравится. Высокая, тощая, словно палка, пахнет чем-то приторно-сладким и то и дело поглядывает в сторону окна, будто ждёт появления принца на белом коне прямо на уровне восьмого этажа. Стекло бронированное, и я с необычной для себя злостью констатирую, что, даже появись там принц, ничего, кроме ровной стены, он бы не увидел. Естественная защита. Просто чтобы успокоить нервишки. Просто чтобы у персонала была иллюзия пространства. Проще говоря – окно не настоящее. Оно представляет собой ультратонкий экран, помещённый за стекло. На него поступает информация о происходящем за окном, что влияет на изображение. Но ей, видимо, всё равно. Мне тоже: данные полезны лишь с той стороны, что никто, даже прорвись он сюда, не сможет выйти. Беру папку и пробегаю глазами по тексту. Судя по всему, сегодня я буду Боном, которого вырубил в тот раз. Раскрутив его за ночь, ребята из боевой группы доподлинно установили, что с боссом своим он лично никогда не встречался. И по телефону не говорил. Кратко просмотрел выдержку из их переписок. Никаких отличительных черт. А значит – можно рискнуть. На входе на лайнер всех будут проверять с помощью уже знакомого мне пистолета. Наши агенты, работавшие под прикрытием, покинули транспортное средство ещё на предыдущей остановке, как и все остальные пассажиры. Так что на борту будет от силы два десятка охранников и сам босс мафии. Со мной будет загримированная боевая группа, что должно облегчить поимку. Удачный момент, чтобы схватить его и передать суду. Или просто застрелить. Мотаю головой. Девушка смотрит на меня с удивлением. Видимо, специальный агент ассоциировался у неё с чем-то другим, а не с обычным поведением человека своего возраста. Перед заданием мне стоит быть максимально собранным и серьёзным, этаким эффективным оружием. Должно быть, она воображала себе красавчика с ниспадающими на лоб прядями и желанием защищать свою родину в глазах. О, она будет очень разочарована. Бросаю папку к ней на стол, чётко командую: -Отключить успокоительное. -Но, по инструкции… -Здесь и сейчас у тебя одна инструкция – я. Если у меня не получится, на всей операции, к которой отдел готовился несколько месяцев, можно будет поставить крест. Так что, будь добра, закрой рот и выполняй приказы своего непосредственного начальника. Она бурчит, а я кривлю губы и стараюсь не начать орать. Это всего на одну операцию, но уже раздражает так, словно мы – склочные супруги, прожившие под одной крышей целый год. Ужас. Нужно было попросить мужчину в качестве ассистента. Всё-таки, с ними как-то спокойнее: ни тебе перепадов настроения, ни внезапных вспышек совести… -Вы готовы? Через силу сдерживаю нейтральное выражение лица. Господи, у этой женщины даже голос противный, откуда её вытащили?! -Готов. Снимаю куртку и аккуратно закрепляю на вешалке. Вещь не новая, но служит мне долгие годы и потому достойна бережного отношения. Раньше я без проблем переодевался в положенный комбинезон прямо в кабинете, не стесняясь рыжей, либо обходился без него, но сегодня – особый день. Хотя бы потому, что я потрудился переодеться дома и шёл по улице, чувствуя себя космонавтом перед пуском. Но им проще, потому что там есть хоть какие-то гарантии. Девушка поджимает губы, быстро набирает что-то на экране, я ложусь спиной на специальный прорезиненный матрас, созданный только для того, чтобы поддерживать позвоночник в оптимальном положении. Крышка капсулы медленно надвигается, что говорит о высоком уровне защиты соединения. -Какой уровень кодировки будет у сигнала? – зачем-то спросил я, пользуясь небольшой заминкой, пока крышка капсулы не закрылась окончательно, - Третий? -Издеваетесь? – хмыкнула девушка, - У этой операции шестой уровень секретности, никто не должен знать о том, что она вообще была. Так. Обычно я работаю на втором уровне, максимум – на третьем, пару раз меня заносило на четвёртый. С пятым и шестым работают живые люди, седьмой и восьмой находится исключительно в зоне деятельности роботов, оснащённых искусственным интеллектом. Потому что только их реакция способна уловить малейшее изменение ситуации. А вообще, тут от многого зависит. Но – сейчас… Шестой?.. Бум Э, вживление уже произошло? Как это я всё пропустил. Выхожу из вертикальной камеры хранения, которая среди агентов носит своеобразное название «гробик», опираюсь на стоящий рядом стол. Осматриваюсь. Словно в помощь, тело кто-то уже заботливо нарядил в подходящую случаю одежду: прямые чёрные штаны и тёмно-синюю рубашку с идеально выглаженным воротником. На столе лежит мобильник, и я тут же использую его для проверки затылка, на котором красуется татуировка паука, как и у «оригинала». Глазами машинально ищу зеркало, руки тянутся поправить воротник и нащупывают галстук. Он никуда не годится: долгое время занимающийся незаконной деятельностью брутальный мужчина никогда бы не повязал такой: голубой, с синим отливом. Решительно снимаю. Не нравится. Вздрагиваю от собственных ощущений. Мне, словно воздуха, не хватает зеркала в полный рост, чтобы понять, что всё вокруг реально: руки, ноги, лицо, глаза, волосы, которых почти нет на не до конца побритой голове. Всё вокруг настойчиво требует подтверждения своей реальности. -Восемьдесят, - над самым ухом произносит ассистентка, - Пульс в норме. Восемьдесят – это совсем неплохо. Я поправляю рубашку, зачем-то выдёргивая её из штанов, куда она была аккуратно заправлена. Недоверчиво смотрю на носки модных кожаных ботинок. Кто меня так нарядил, мать его? Выскакиваю на улицу, где меня уже ждёт боевой отряд, распахиваю дверь мини-автобуса и упираюсь глазами в ноги водителя. Белые кроссовки с синими полосками выглядят очень даже ничего… -Снимай обувь, она мне нужна! – командую я, неожиданно для себя самого, - Живо! -А не пошёл бы ты… -Выполняй приказ специального агента! – хлопает его по плечу здоровый детина с автоматом на плече, - Мы его еле уговорили поучаствовать, нечего тут выделываться. Он тебе за это свои дорогущие ботинки отвесит с барского плеча. Водитель, шмыгая носом, недоверчиво смотрит на меня, но наклоняется и медленно, словно выделяя каждое действие, начинает развязывать шнурки. Громила, внимательно наблюдающий за действиями своего подчинённого первые три минуты, не выдерживает. -Разуть водителя! – командует он и спустя десять секунд я получаю вожделенную обувь, за просьбу о которой, по идее, должен был получить в глаз, - Обуться и вернуться к работе! – говорит он водителю и поворачивает ко всё ещё открытой двери, - Загружаемся, ребята! Я сижу в небольшом автобусе в самой середине последнего сиденья и внимательно рассматриваю людей, с которыми придётся работать. Все они максимально сосредоточены. Хотя автоматы есть только у громилы спереди и ещё одного молодого человека, устроившегося рядом со мной. В основном, все вооружены шокерами ближнего действия. Ногам в кроссовках удобно и тепло. Я откидываю голову назад, подставляя лицо тёплым солнечным лучам и прикрываю глаза… -Подъём, - хлопает меня по плечу сосед, - Приехали. -Сорок, - холодно извещает девушка, её голос выделяет каждую букву, словно стараясь меня этим укусить, - Мне пришлось применить адреналин, чтобы вас разбудить. Мы выгружаемся, и я почти сразу утопаю одной ногой в песке. Против воли начинаю ругаться и усаживаюсь на приступку нашего транспорта, вытряхивая из обуви песчинки, мешающие сосредоточиться. И потому не сразу обращаю внимание на тень, скользящую ко мне по песку и внезапно повисшее молчание. -Господин Бон? – произнёсший фразу мужчина говорит с едва заметным акцентом, но натренированный мозг отмечает мельчайшие детали, - Мой хозяин ждёт вас, вы уже опаздываете. -Да, - я затягиваю шнурки и встаю, - Так, ты оставайся тут, - уверенно тыкаю пальцем в водителя, - А остальные со мной. Мужчина кивает и направляется к небольшой пристани, рядом с которой белоснежный лайнер кажется просто гигантом. Надо же, никогда не думал, что он настолько большой. -Вышли на стандартные шестьдесят процентов. Если так будет и дальше, успокоительного не понадобится. Мы с группой движемся почти в ногу, что выдаёт в нас команду. Оборачиваюсь: ребята напряжены, на лицах уверенность в завтрашнем дне. Внутренне ободряюсь: если те, кому есть что терять, знают шансы, то мне и подавно не стоит беспокоиться. -Шаг назад, - почти неслышно выдыхаю я, и группа покорно отстаёт. Да, теперь мы больше похожи на наёмников и их временного главаря, раньше походили лишь на группы быстрого реагирования. Не стоит винить в этом ребят, они редко участвуют в маскараде, а я сейчас наоборот, в своей стихии. Моя задача – прикинуться другим человеком, подойти как можно ближе и добыть информацию, а они обычно применяют для этого удары током и тяжёлыми прикладами. Возможно, поэтому они и слушаются меня беспрекословно. …ребята теперь только с тобой хотят работать… Возможно ли, что они знают о… Я кошусь через плечо на громилу, который до моего появления, судя по всему, выступал в роли командира, и выдыхаю: если это хоть немного сможет облегчить им задачу – пусть. Всё равно это не выйдет за пределы отряда: не любят военные дома говорить о работе, не принято у них. -Командир, - почти хамски спрашивает меня один из ребят, кладя руку на плечо, - А деньги когда будут? На секунду замираю. Этого явно не было в плане, но, вполне возможно, они ведут свою игру. Не стоит портить чужие старания только потому, что сам не готов. Потому я останавливаюсь, дожидаюсь, пока они окружат меня почти со всех сторон и через губу выдаю. -Как решу – так и заплачу. И вообще – ты кто такой? -Семьдесят. Время сбавить обороты на случай, если вы хотите не выйти за привычные рамки. -Вот и молчи! – выдаю быстро, чтобы не запутаться в их постановке и сохранить хотя бы видимость порядка, - Чего встали, придурки?! Вперёд! Это больше похоже не на рёв, а на испуганное блеяние, но… Мне всё равно. Потому что японец, расположившийся на деревянной поверхности причала, слышать меня не может, а его подручный… Ну, не зря же мне, в конце концов, дали это молчание? Потому что, стоит сделать шаг – группа покорно расступается, открывая доступ к ступенькам. Взмах рукой – наверняка со стороны выглядит то ли как просьба не оставлять меня одного, то ли как повеление следовать на большем расстоянии. Вполне реалистичный жест, но, даже будь он театральным – я смогу оправдаться. Если у тебя будет возможность… -Добрый день, - невысокий темноволосый мужчина слегка кивает, словно подтверждая что-то про себя, - Я рад, наконец, увидеть своего друга, о котором так наслышан. У вас были проблемы со здоровьем? Твою мать… Он знает, он знает! -Да, но не у меня. Лёгкие проблемы с женщиной. Попалась нестабильная барышня, знаете ли, а такие под настроение могут и неадекватно себя повести. Вот и пришлось её немного… - я тихо кашлянул, - … проучить. Мужчина смотрит на меня почти в упор, его взгляд тяжелее пистолета в кармане, который почему-то нелепо топорщится. Я переступаю с ноги на ногу, опускаю глаза на носки кроссовок, внимательно изучаю его тщательно натёртые туфли и, словно стесняясь, поджимаю ноги, сводя их вместе. Идиотский жест. Поднимаю лицо и снова оказываюсь под наблюдением двух карих кругов, которых почти не видно из-за судорожно расширенных зрачков. Он взволнован, взбешён и… испуган? Что за бред? -Наслышан-наслышан о ваших отношениях со слабым полом, - вдруг говорит он и я вздрагиваю от необычного тепла в голосе, - У нас всех они однажды были, не переживайте. Если девушка умерла, я мог бы предоставить вам возможность договориться с полицией, чтобы они «забыли» про это дело… -Не стоит, стерва жива. И снова вздрагиваю, но уже от неожиданности. Это я сказал? -Восемьдесят процентов. Пульс стабилен, давление в норме. Он смеётся, точнее – его грудь рефлекторно вздрагивает, но я ничего не слышу, оглушённый собственным ужасом. Потом размыкаю губы и те сразу же растягиваются в улыбке. -Вот теперь я понял, о чём мне говорил Яно. Хотя… после того юнца он стал каким-то неразговорчивым, словно… воды в рот набрал. Проводник, всё это время стоящий рядом с нами, заливается смехом. А я прокручиваю в памяти последние операции… Яно… Имя колет сознание чем-то необъяснимо знакомым… -Яно, пристрели его, он дёргается, дёргается! А, точно. Тот японец, который меня пристрелил. -Ну, пойдём! – босс хлопает меня по плечу и мы движемся в сторону лайнера, - У меня есть к тебе дело. -А группа… -Группа? – он оборачивается и со странным презрением осматривает ребят, столпившихся перед лестницей, не в силах обойти мой приказ, - Ладно, пусть идут, всё равно в случае чего они не соперники моим воинам. Американцы не умеют воевать. Он явно никогда не видел боевую операцию Тревора… -Мы с тобой оба бывали в опасных ситуациях, из которых не нашёл бы выход ни один из специальных агентов, что готовит служба безопасности этой страны. Мы недавно провели «крота» к ним в архивный отдел. Точнее – мы попытались. Но, судя по всему, в последнее время у них происходит столько зверств, что они учат своих новичков исключительно выдержке. Поэтому я велел своему парню бросить эту бездарную трату времени и снова заняться привычным делом: выуживанием данных из глупых ассистенток. Но он и там не смог преуспеть. Завалил всё, что только можно. Я дёргаюсь в кресле, в котором оказался сразу же после нашей прогулки по палубе, и поджимаю ноги поближе. Просто рефлекс. И, словно по какому-то волшебному сигналу, он улыбается и говорит: -Я прикажу своему секретарю подобрать тебе ботинки получше, в этих странных… сандалиях… Ты смотришься несколько… нелепо, - мужчина качает головой, - А ведь нам с тобой ещё работать. Воздух разрывается молчанием, которое каждый использует по-своему. Я – ёрзаю, осматриваясь и давая возможность записи охватить как можно больше подробностей и зацепок. Он – внимательно разглядывает загорелого татуированного преступника перед собой, что ради случая смог найти приличные штаны и неплохую рубашку, но совершенно не подумал об обуви. Это такой психологический трюк. Идеальные люди вызывают лишь раздражение и гораздо легче найти общий язык, выставив свои, пусть и небольшие недостатки напоказ. Я мог бы перебинтовать себе один глаз, но даже в этом случае никогда бы не смог переплюнуть снисходительность, возникающую в ответ на мой стыд за странный внешний вид. Он меня не подозревает, потому что любой нормальный агент, собираясь на встречу с главой японской мафии, наверняка бы подумал о каждой мелочи. Ну и, разумеется, не стал бы брать с собой команду боевиков, которые мало что оставили своего главаря один на один с кем-то, так ещё и сразу разбрелись по палубе, закуривая и обмениваясь пошлыми подколами. Но настолько искренне, что вокруг них начали собираться японцы, которые если и не понимали, то просили своих более смышлёных товарищей перевести. -А вот я ей и говорю: «так у него и размерчик был кукольный»! – и собравшиеся вокруг громилы-главаря залились раскатистым смехом. Как настоящий лидер, который не может пережить подобного отношения от подчинённых, я нахмурился и прервал тишину единственным известным мне способом. -Так что у вас за дело? -О, так, мелочи, просто уточнение. У нас скоро собрание и, раз уж такое дело, мы решили провести его в этой стране. Тем более, что, как мне совершенно случайно стало известно, именно тут прячется один из разработчиков системы управления искусственными телами, ставшими столь популярной темой для наших последних собраний. Совсем недавно мы поймали больше сотни тварей-демонов, что, без сомнения, не имеют права ходить по одной с нами земле. И мы уже давно обеспокоены повышением риском при покупке и продаже оружия на чёрном рынке. Всё больше приличных и стабильных дельцов попадают в руки американской службы безопасности. Это не может огорчать. О, вы уже тут! – он сделал шаг к двери, протягивая руку, - Я безмерно рад вам, профессор! А ещё больше – проявленному желанию сотрудничать! Я оборачиваюсь, но в открытой двери не видно силуэта человека. Только залитая солнечным светом палуба. Пока я щурюсь, рассматривая проём, японец хватает мою руку и чем-то щёлкает. -Пришло время доказать, что ты – один из нас. Чёртов пистолет щёлкает, забирая маленькую капельку моей крови… -Профессор, вы уверены, что мы можем контролировать тело и после того, как я достигну ста процентов? Мужчина смотрит на меня, его глаза мечутся вдоль по моей фигуре, словно в поисках второй головы. С того момента, как мы пришли в кабинет, я только и делаю, что спрашиваю. У стены стоит робот, точнее – роботизированное тело, снабжённое усиленными мышцами и экзоскелетом, разработанное для военных операций. Я несколько раз видел такое, но никогда не попадал внутрь. Интересно, когда знаешь, что легко можешь оторвать человеческую голову, ощущаешь себя как-то по-особенному? -Мы занимаемся экспериментальной областью, в которую не лез никто до нас… -То есть? -Я ни в чём не уверен. -Значит, если я прямо сейчас откажусь, то это не будет расценено вами как трусость? Он бросает взгляд в упор и, словно всегда это знал, заключает: -Ты не откажешься. Никогда не отказывался и сейчас не станешь. Я молчу. Молча залезаю в капсулу и жду, пока закроется крышка. Уровень безопасности в этой лаборатории на порядок выше, чем во время классических операций. Жду, пока система поддержания функционирования организма издаст тихий сигнал и закрываю глаза. Это самое красивое в моей работе: пока происходит перенос сознания, всё кружится, разрастаясь цветными огнями. -И что теперь делать? Голос, произносящий эту фразу, мне смутно знаком, но я всё никак не могу вспомнить… Рука, которой я попытался протереть глаз, почему-то покрыта странными проводами. Опускаю взгляд и вижу ногу искусственного тела. -Я уже перенёсся? Когда будем достигать сотни? -Уже достигли. С трудом управляя неповоротливым телом, выхожу из «гробика» и делаю несколько шагов к профессору, который почему-то замер перед капсулой. На экране слева от него видно, как судорожно меняется уровень активности мозга. Подхожу ближе и тоже наклоняюсь над капсулой. Глаза лежащего там человека открыты и взгляд практически нормальный, только испуганно мечется по помещению… -Девяносто два процента совпадения. Система рекомендует успокоительное. -В задницу успокоительное. -Но… Стоп! Как вы это сделали? -Что сделал? -Вы по-прежнему перенесены в искусственное тело, но говорите со мной из капсулы! -Я не… -Девяносто семь процентов. Рекомендую всё-таки действовать по правилам… Пистолет тихо пищит, проводя анализ и вдруг загорается зелёным. -Вижу, вы – обычный человек. -Откуда вы знаете? -Этот прибор определяет в крови специальный гормон, который тела вырабатывают только в том случае, когда внутрь помещён человеческий мозг, точнее – когда мозг уверен, что тело – его… -Сто процентов.