Реальные

Просыпаться тяжело, под веками словно песок. Очень хочется пить, виски сдавливает от недостатка кислорода. В попытках выбраться я упираюсь руками в верхнюю границу капсулы и стону про себя: ну разумеется, мне снова «повезло» - самодельная капсула закрыта снаружи на массивный замок и подключена к какому-то генератору, провод от которого уходит в темноту. Света от небольшой лампочки, добавленной в конструкцию «чисто на всякий случай», хватает лишь на то, чтобы сообразить – выбраться привычным путём не получится. Разве что я внезапно отращу сварочный аппарат и смогу вырезать себе новую дверь. Я кручусь в замкнутом пространстве, воздуха с каждой секундой всё меньше. Искусственное тело протестует против такого обращения и отключает левую ногу. Волшебство «вживления» - при неблагоприятном исходе всегда можно избавиться от части тела, например, отбросив руку для ускорения или часть ноги при кислородном голодании. И чего лишишься, зависит от такого количества факторов, что предсказать становится попросту невозможно. В любом случае – правую ступню я практически не чувствую. Наконец, нахожу место крепления основной части кабины к основанию и давлю обеими руками. Скрипя и сопротивляясь всеми силами, кабина медленно начинает разваливаться на части. Падать на пол не совсем приятно, но это намного лучше, чем в ледяную воду. Примерно этим я себя успокаиваю, пока потираю спину и судорожно хватаю ртом воздух. Нога постепенно приходит в себя, пальцы внутри мягкого тапочка кое-как двигаются, и я благодарю Джин, которая уговорила не надевать кроссовки в капсулу. Хочется на волю, но здравый смысл советует для начала осмотреться. Нездравый смысл молчит, изредка хмыкая. Он вообще после «медитации» как-то присмирел. Пожалуй, стоит практиковаться почаще. В рациональности лучше попрактикуйся, клоун. Бомбу он в тело поместил. С какой, прошу прощения за интерес, целью? Кабину распотрошил, как теперь обратно? Разве что пешком ножками, одна из которых может отказать. Я потираю виски. Вступать в дискуссию совершенно не хочется. Тем более – в подобном тоне. Долго и нелогично ссориться, когда нужно действовать. Хватаюсь за провод и двигаюсь в темноту. После «принудительного разделения» кабины света стало совсем мало, поэтому путь приходится сначала прощупывать ногой. Через два поворота провод исчезает в стене, и я начинаю аккуратно ощупывать ровную поверхность. В шаге от себя нахожу дверь, дёргаю ручку и выхожу на свет. Глаза слепит, они снова сохнут под палящим солнцем. Вокруг, куда ни глянь – лишь жёлто-рыжие барханы, медленно перетекающие друг в друга и обменивающиеся песком. И совсем рядом – провод, уходящий куда-то в сторону крыши. Ради интереса осматриваюсь – из-под песка торчит край лестницы, видимо, раньше стоящей у стены. Подхожу поближе и понимаю причину полного отсутствия людей: из бархана по локоть выглядывает человеческая рука. Судя по всему, мужчина вышел проверить солнечные батареи на крыше, упал с лестницы и не смог встать, а пустыня скрыла тело. Вероятно, батареи все засыпаны песком и потому внутри нет воздуха: очистительные вентиляторы не работали, тяга тоже. А у капсулы внутренняя батарея рассчитана всего на сутки. Я появился как раз вовремя. Присыпаю песочком руку и откапываю лестницу: в любом случае подключить капсулу к сети надо. В конце концов она оборудована системой связи. Небольшой с виду передатчик легко отправит сообщение на луну, если вдруг возникнет такая необходимость. Убрав весь песок с поверхности батареи, спускаюсь и хорошенько запираю за собой дверь. Нет, я не пугливый, просто не очень-то люблю незваных гостей. Тем более – мёртвых. Как будто ты к живым относишься намного радушнее. Чёртов затворник, когда у тебя в последний раз были гости? В голове? Ой, да ну тебя! Из-за поворота пробивается свет, и я невольно замираю, выйдя из-за угла. Да тут была настоящая лаборатория! Видимо, отключение электричества стало фатальным для некоторых приборов, но оставшихся вполне хватит на небольшую химическую кафедру. Внимательно осматриваю всё, но не нахожу единственную необходимую мне сейчас вещь – компьютер или, на крайний случай, мобильный телефон. Копаюсь в ящиках, хожу по углам – ничего. Как будто у него тут вообще не было связи с внешним миром. Хотя… и правда, зачем учёному отвлекающие факторы?.. -Тревор, ты меня слышишь? -Шшш… - ответил передатчик и я едва удержался от того, чтобы бросить его на пол, - Шшш… Пш! Это как-то не очень похоже на утвердительный ответ. Он или вообще не слышит, или пустыня глушит обратный сигнал. Я поставил передатчик на стол и потёр пальцами виски. Обстановка, сначала казавшаяся удобной, начала раздражать, вызывая головную боль. То ли резко изменилось давление, то ли снова замело генераторы – мне вдруг стало нечем дышать. Сжав руками горло, я закашлялся. Почему-то сразу заболели ноги, кончики пальцев словно обожгло. Попытался прочистить горло, но вместо этого снова закашлялся. Что происходит? Голова закружилась, я покачнулся, но успел схватиться пальцами за край стола. Мир на мгновение померк, так что удержаться в сознании получилось лишь колоссальным усилием воли. Побелевшие костяшки готовы были разжаться, когда передатчик неожиданно ожил: -Эй, ты тут? Джин в больнице, но у неё всё будет хорошо. Если ты меня слышишь – выйди в сеть и пошли свои координаты. Это единственный способ тебя найти… Я кашлял и колотил руками внутреннюю стенку капсулы. В груди стреляло и едва удавалось не сойти с ума от дыма, забивавшегося в глаза. Кто-то рядом закричал, голову тут же снова пронзила боль. Пожар. Я, мать его, горю! Ноги горят, а я заперт в грёбаной капсуле незнамо где! Ну почему нельзя было обойтись работой в университете, а?! Зачем я полез во все эти секретные разработки?! -Надо его вытащить! – завопили где-то совсем рядом, - Быстрее! Паника подступала плавно. Сначала я корил себя за бесконечные попытки стать особенным и несравненным, которые и завели меня в подобное место. Потом – переключился на родственников, что не уделяли мне достаточно внимания и потому у ребёнка развился комплекс неполноценности. И под конец себя – за то, что непонятно с чего решил, что гениален и непременно обязан показать это миру. Кроссовки давно сгорели и теперь плавились прорезиненные штаны. Судя по всему, эпицентром пожара стала сама камера, после того, как её неправильно подключили к электросети. Я в очередной раз двинул полупрозрачную стенку и почувствовал сильный удар. Капсулу пытались покрошить снаружи, чтобы было практически невозможно. Разрабатывая эту модель, профессор учёл тот факт, что агента могут обнаружить и ему придётся прятаться. А значит – необходимо создать максимально безопасную капсулу. Только вот в непредвиденной ситуации можно оказаться в ней замурованным! Прекрати истерить, всё будет нормально. Сейчас выберешься отсюда и позвонишь Тревору. Я не уверен, что роуминг распространяется и на тот свет тоже. Ой, да ничего не случится. Ты же меня знаешь… Что за..? Почему я здесь? Было немного странно смотреть на японца сверху вниз. Я поёрзал и с удивлением понял, что руки привязаны к чему-то сверху. По внутренней стороне бедра потекло что-то горячее. Попытался вздохнуть, но вместо этого только почти неслышно засипел. Что за...? У меня, что, перерезано горло? Зачем спасать человека из пожара, если потом всё равно собираешься его убить? Возможно, он жалостливый. Но при этом всё равно очень хочет тебя зарезать. И, так сказать, нашёл компромисс. Сначала вытащить тебя из горящей капсулы, а потом пустить на мясо. И, как я чувствую, к процессу разделывания он подошёл очень даже творчески. У тебя рассечена большая часть мышц, разрезано горло и вырван язык. Но ты по-прежнему можешь чувствовать, двигаться и даже иногда дышать. А вообще… знаешь, мне нравится его подход. Ни одного шанса тебе не оставил. Ещё и на крюк насадил! На крюк? Я дёрнул руками, и понял, почему так болели ладони. Было до конца непонятно, почему я всё ещё жив, что не делало факт моего пребывания в данном месте более комфортным. Сипя и извиваясь, я смог немного отклониться и теперь начал осматриваться. Уже знакомый мне амбар был заполнен телами настолько часто, что не возникало сомнений: японская мафия в состоянии отловить всех агентов и уничтожить бесконечное количество тел. Решив, что пора бы уже начинать переговоры (а иначе зачем меня оставили вживых?), я покачнулся на крюке и засипел. Но японец, кажется, не замечал, что я пришёл в себя. Стоя спиной к месту предполагаемого действия, он совершенно обыденно рассматривал стол, заваленный окровавленными ножами, пинцетами и прочими приспособления, от одного взгляда на которые у любого здорового человека возникали ассоциации с заброшенной психбольницей, возглавляемой полубезумным учёным. Нужно было обратить на себя внимание, или что? Он вообще в курсе, что я тут? Может, он ждёт, пока я из-под стола вылезу? Внезапно дверь распахнулась, и на пороге возник человек, смутно напоминающий профессора, но им не являющийся. Всё: от походки до звука голоса, было чужим и неприятным. -Рад вас видеть, - мужчины закрепили встречу рукопожатием и повернулись ко мне лицом. Я замер. Вполне возможно, что моё пребывание на этом свете в данный момент не запланировано. А значит – они будут говорить, не скрываясь и, в конце концов, выдадут свои планы. И элемент неожиданности останется за мной. -Что вы думаете насчёт нашего прыгуна? Голос японца абсолютно ровный. Складывается ощущение, что тот интересуется погодой. У меня внутри что-то опускается. Он знает. Я смог надурить Грейна, неспособного разобраться в моих хитросплетениях, но этот человек не только умнее – он опытнее и всегда полагается на козырь в руках противника. -Полагаю, он совсем скоро исчезнет. В любом случае – все места расположения тел, которые мы вскрыли, уже уничтожены. Первое тело погибло под осколками вместе с этим дельцом, второе – расстрелял его друг, всё-таки решившийся войти в комнату. Он был очень мил, когда решил пустить вторую пулю себе в голову. Третье взорвалось, четвёртое – сгорело. Все его четыре тела уничтожены. Даже если у него есть ещё парочка в запасе, ста процентов он уже не достигнет. Смерть каждого тела наносит психике агента невосполнимый ущерб. Что? Все четыре тела? Получается – осталось лишь настоящее? А, и то, что в пустыне. Но за него не ручаюсь, там жарко, а капсула сломана. -Если бы не вы, мы бы никогда не обнаружили ту заброшенную лабораторию. Откуда вы о ней узнали? Профессор поиграл желваками и сжал кулаки. Я вздрогнул. Жест был незнакомым, но словно… характерным. Это – уже другой уровень, тут агент не просто работает, он живёт своим персонажем. С подобным у других я никогда не сталкивался, чаще сам заигрывался и становился то девушкой-тинейджером, то – наркодельцом, то – агентом под прикрытием. Но чтобы увидеть это со стороны… никогда. -Думаю, не стоит скрывать, что я работал с телами и немало потрудился над их созданием. В своё время я отдал десять лет жизни для того, чтобы найти способ «пересадить» человеческий разум в робота и, когда практически достиг цели, неожиданно понял, что мне не хватает добровольца, готового умереть ради науки. Самостоятельно надевать шлем было глупо, а больше никого не нашлось. И я решил обратиться к одному из своих «дорогих» коллег. Так вышло, что Джерри бесил меня больше всего, и я подумал: « А почему бы и нет? Даже в случае провала будет выгода – избавлюсь от конкурента». Предложив ему попробовать «новый усилитель мозговых лучей», я подключил приборы и приготовился ждать. Эксперимент не удался, я разложил тело и, благодаря тому, что на людях мы не очень ладили, а у него не было живых родственником, даже под подозрение не попал. Кто же знал, что рядом окажется кто-то, способный не только переселиться в чужое тело, но и подставить меня. И я даже подумать не мог, что это окажется моя собственная дочь! Она вырубила меня и, сделав копию тела на каком-то специальном принтере, просто отправила курсировать по мирам подсознания, регулярно пичкая препаратами. И, когда я очнулся через десять лет, вдруг оказалось, что моё место в мире занято и что всё отлично идёт и без меня. Казалось бы – живи и радуйся, но дочурка совершенно не собиралась отдавать свои лавры главного создателя и чуть не убила собственного отца. Я пытался что-то изменить, но всё привело лишь к появлению бесчисленного множества посторонних «прыгунов», которые просто мечтали уничтожить друг друга. Именно поэтому я и обратился к вам. Я собираюсь уничтожить всё, что она создала, а потом восстановить. Всей структуре взаимодействия с телами требуется тщательная калибровка. В результате я получу грамотно отлаженную сеть агентов, которые будут слушаться моего малейшего приказа, а вы – неприкосновенность. -Если вы такой умный, зачем эти тела? – японец обвёл глазами ближайший к себе ряд, а я против воли сжался, - Неужели, гениальный учёный не в силах разобраться со всем самостоятельно? -Мне нужно понять, каким образом происходит «вживление» и тогда можно будет приступать к уничтожению непосредственно живых агентов, которые только мешаются под ногами. Прожить несколько жизней сразу, стать бессмертным – эта привилегия, которая должна быть доступна не всем. И каждый из тех, кого я допущу, должен быть мне предан всей душой. Иначе… - профессор разводит руками, - Какой смысл? -Вы не пробовали разобраться с девчонкой сами? -Пробовал. Но рядом с ней оказался старик. А ведь она так здорово придумала: пойти на курсы агентов. Так удобно было пристрелить её в лифте, чтобы сразу начать перестройку капсул. И тут этот старый пень! -Вам просто не повезло. Попробуйте ещё раз. -Уже пробовал. Но она словно под землю провалилась. -Вы везде искали? -Да везде уже! Даже домой к ней наведался! Повисла тишина. Я выглянул из-за ближайшего к себе тела и не найдя и доли сожаления на лице мужчины, спрятался обратно. Он пытался убить собственную дочь, которая разобралась в психических расстройствах папашки и создала ему имя в мире науки. А та только и может, что прятаться. Красный фломастер. Точно. Она же подала мне сигнал. И как я не понял? -Скажите, а вы сами никогда не хотели стать агентом? -Я? Вы издеваетесь? Это же такой риск! Ладно - умереть, но я могу остаться сумасшедшим… да и вообще, кто придумал, будто можно желать постоянно приспосабливаться? Я бы мог спокойно… Профессор принялся рассуждать, двигаясь кругами от стены к стене. Его походка была плавной. Раз-два-три. Фраза. Раз-два-три. Фраза. Японец сунул руку в карман, когда мужчина проходил мимо него, и я почти кожей ощутил щелчок. Да он собирается его пришить! Надо дёргаться, подать сигнал. Ведь это не по плану. Забудь про старый план, вот тебе новый: ждёшь, пока японец разберётся с этим придурком и прыгаешь вниз. Даже будь у него железные яйца, прыгучего трупа он ещё не видел. Выдерни пистолет и стреляй в голову. Дальше в воду, тело тонет. До ближайшего острова меньше километра, если будешь шевелиться, быстро доберёшься по дну. Но… Хлоп! Я зажмурился, чтобы не видеть, как тело профессора медленно сползает по стене. Пока мы рассуждали, японец начал действовать и теперь мне предстояло решить, как…