Глаз тигра.

ГЛАЗ ТИГРА. ГЛАВА 1. Меня зовут Ярослав, для друзей просто Яр. Мне двадцать два года. Учусь на четвертом курсе сельскохозяйственного института, специализация – агроном. По вечерам подрабатываю в кафе официантом. Внешность у меня, увы, примечательная – стройное телосложение, средний рост, синие глаза, волосы черные с белыми прядями. В институте и на работе надо мной часто прикалываются, называя «Красотка», но я не сам выбрал такую внешность, это она выбрала меня. Но об этом позже. Родителей своих не помню, а воспитывала меня баба Даша. На самом деле она мне не родная была. Просто однажды в их деревню приехала супружеская пара, и она приняла их на постой. Женщина вскоре родила меня, а когда мне исполнилось полгода, родители мои погибли. Баба Даша одинокая была, сын ее погиб, выполняя интернациональный долг, вот она и оформила опекунство на себя. Вообще-то баба Даша славилась в тех краях как знахарка. Она не читала наговоры, не ворожила, просто лечила людей травками, которые знала и, как мне иногда казалось, понимала. Денег за свою помощь никогда не брала, люди благодарили, кто как мог. Кто яичек поднесет, кто капустки квашеной, кто картошки. Она и меня учила, как и когда собирать и сушить всякие травы, и от какой болезни что помогает. Учеником я был не особо усердным, но бывать в лесу мне нравилось. Я чувствовал какое-то единение с лесом, словно он живой. Однажды я сказал об этом бабе Даше. Она посмотрела на меня очень внимательно и погладила по голове. - Ты только не забывай это чувство и знай, что все имеющееся на земле живое и земля тоже живая. Тогда я плохо понимал, как земля может быть живая, ведь мне тогда было около пяти лет, но запомнил эти слова на всю жизнь. В день рождения, когда мне исполнилось двенадцать, баба Даша повезла меня в город в зоопарк. Я был в полном восторге. Подолгу стоял возле каждой клетки, разглядывая зверей и птиц, а баба Даша при этом держалась чуть в стороне и, как мне показалось, разглядывала меня. Сначала мы пошли к копытным, потом были обезьяны и птицы, а вот хищников мы посетили в последнюю очередь. Мне даже казалось, что баба Даша не хочет туда идти, но все же повела меня и в ту часть зоопарка. Волки, лисы, львы, гепарды, медведи – все они завораживали и будто притягивали меня. Когда я увидел снежного барса, то вообще заахал от восторга, но особое внимание я уделил тиграм. Такой мощный и грациозный зверь – вот это настоящий царь зверей. Мне ужасно хотелось погладить кого-то из них, но я понимал, что этого нельзя делать. Возле клетки с тиграми я простоял довольно долго, пока баба Даша не позвала меня, сказав, что пора уходить. Я грустно вздохнул и, мысленно попрощавшись с полосатыми кошками, направился было за ней, когда… В соседнем вольере, показавшимся мне сначала пустым, появился его обитатель. Из пещеры в искусственной скале вышел белый тигр. Наши глаза встретились, и я на миг забыл, как нужно дышать. Это был великолепный зверь. Я точно бы растворялся в нем, забывая себя. Очнулся я оттого, что баба Даша трясла меня за плечо. Я моргнул, контакт с тигром прервался, и зверь, развернувшись, скрылся в своем логове. Уходил я оглядываясь, в надежде еще раз увидеть того тигра, но он больше не показался. Домой мы возвращались в молчании. Я был расстроен краткостью встречи с белым чудом, а баба Даша вообще сидела хмурая и только искоса поглядывала на меня. Во сне я вновь увидел белого тигра. Мы бежали с ним наперегонки. Вокруг простирались бескрайние просторы полей или леса, я не помню, главное, что он был рядом, и мы бежали, бежали. Видеть рядом с собой такого прекрасного зверя, знать, что он всегда теперь рядом с тобой - это было счастье. Но пришло утро, и сон закончился. Зато начались мои неприятности с волосами. Утром, подойдя к зеркалу, я увидел, что у меня в волосах появилось несколько белых прядок. Чтобы не пугать бабу Дашу, я попытался закрасить их тушью, но ничего не вышло. Красилось все: руки, лицо, шея, - но только не белые пряди. Пришлось выходить к завтраку так, с белыми прядками и черными следами от туши. Как ни странно, баба Даша ничего не сказала. Она, молча, протянула мне хозяйственное мыло, и я пошел отмываться от туши. В школу я, конечно, опоздал. Выслушал там кучу насмешек, по поводу своего нового имиджа и даже подрался с одним особо задиристым парнем, на два года старше себя. После этого, меня в открытую больше не дразнили, но за спиной шушукались. Постепенно белых прядей в волосах становилось все больше и к пятнадцати годам они захватили примерно половину головы. Как меня за глаза только не называли: и зебра, и шахматная доска, и береза. В общем, фантазия детская безгранична. С учителями было проще. Они поначалу пытались заставить меня смыть краску с волос, но на родительском собрании баба Даша сказала, что это седина у меня так проявляется, и учителя отстали от меня, а некоторые даже начали жалеть. Белый тигр стал иногда приходить ко мне во сне. Иногда мы бегали как в первый раз, иногда просто сидели, обнявшись, но всегда мне было с ним уютно и тепло, словно родное существо обнимает. Школьные годы прошли без особых событий. В меру дрался с ребятами, ухаживал за девчонками, не был ни лидером, ни изгоем. А мелкие неприятности... Что о них вспоминать, через это прошли все. В институт поступил по направлению из колхоза, тоже без проблем. А вот когда я окончил первый курс, начались проблемы, но не у меня, а в стране. Августовские события, развал союза, и паника среди студентов, на тему «Кому мы теперь нужны». Колхозы начали превращаться в кооперативы, кооперативы - в банкроты, банкроты – уходили за копейки в частные руки. На стипендию было не выжить, так что я пошел на работу. Хозяин небольшого кафе взял меня официантом. Работа не из легких – через день в вечерние смены, иногда мы заканчивали в два-три часа ночи, когда уходил последний клиент. Сначала было очень трудно, но потом ничего, втянулся. Три года уже работаю, и бросать пока не надумал. Чаевые и зарплата – хорошее подспорье к стипендии. А еще я высылаю денег бабе Даше, с задержками ее и так минимальной пенсии, ей приходилось не сладко. Вот и сегодня мы засиделись. Народ праздновал 23 февраля, весело и с размахом, как умеют пить только наши люди. Так что в общагу я возвращался в полтретьего ночи. С вахтершей у меня сложились хорошие отношения. Зинаида Матвеевна выдала мне запасной ключ от черного хода, чтобы я не будил ее ночью, возвращаясь с работы, так что остаться на улице мне не грозило. Легкий мороз не давал зевать по сторонам, любуясь звездной ночью. Город спал. Снег подтаял за день, белые проплешины лежали только на газонах и под деревьями. Это было мне на руку, потому, что мои старые ботинки начали подтекать. Завтра воскресенье, и я собирался пойти на базар за новой парой, благо денег сегодня заработал немало. Так что я шел в общагу в приподнятом настроении. Дорога моя лежала через городской парк. Можно было пройти и вокруг него, но так было короче. Уже почти на выходе я был остановлен какой-то вспышкой света за кустами можжевельника и вскриком. Судя по голосу, это либо женщина, либо молодой парень. Я, решив, что кто-то упал и нуждается в помощи, ломанулся через кусты, стягивая свою куртку, чтобы не порвать случайно. - Держитесь, я помогу! – успел крикнуть я, влетая на освещенное пятно. Нет, в светящееся, вертикально стоящее пятно. Инстинктивно я отбросил куртку, когда меня потянуло куда-то, и потерял сознание. Очнулся я с ощущением сильного жара. Поверхность подо мной была довольно твердая. Я повел руками в стороны, погладил траву ладонями и вдохнул ее запах. Траву?! Моментально подскочив, я огляделся. То, что это не мой мир, я понял сразу. Фантастику читаю регулярно, так что принять фиолетовую траву и красную воду озера за наш мир я никак не мог. Кроме того здесь явно была не зима. Солнце припекало довольно сильно, и в свитере я просто упарился. Пришлось раздеваться. Хлопковую рубашку и джинсы можно оставить. А свитер я бросил здесь же на траве, к нему присоединились и теплые носки. Ботинки пришлось надеть на босые ноги, но другого выхода у меня не было. Во всех фэнтэзийных романах главного героя встречают, обучают и отправляют на подвиги, потом он находит путь домой или любовь. Последняя мне как-то ни к чему, а вот домой попасть я бы не отказался. Еще хотелось бы двинуть пару раз тому, кто меня сюда забросил. Но с этим можно повременить. Встречающей делегации около меня не наблюдалось. Так что на поиски подвигов я отправился самостоятельно. Решил идти прочь от красного озера, туда, где виднелись деревья. Сказано – сделано. Прошагав около часа, я подошел к деревьям. Слава Богу, вполне нормальным деревьям с зеленой листвой. И трава под ними тоже была нормальная. Где-то рядом слышалось тихое журчание воды. Солнце тем временем поднялось еще выше и стало довольно сильно припекать, я пошел на звуки воды, решив сделать там привал. Родник бил из-под камня, лежащего в корнях огромного старого дерева, похожего на наш дуб. Воду я пробовал сначала осторожно, но она оказалась довольно вкусной, без посторонних привкусов, так что я уже без опаски напился. После чего снял ботинки и устроился отдохнуть в тени дерева. Незаметно меня сморил сон, а вот пробуждение оказалось крайне неприятным. Разбудил меня чужой разговор и смех. Открыв глаза, я огляделся. Вокруг меня стояли три человека одетые во что-то типа кожаных доспехов с металлическими накладками на груди. На головах легкие шлемы, на руках широкие металлические наручи, на поясах короткие мечи, а в руках короткие копья. Очень похоже на римских воинов из учебника истории. Все трое разглядывали меня, переговариваясь между собой на незнакомом мне языке и смеясь. За ними метрах в трех стояли два парня, одетые в серые одежды, отдаленно напоминающие греческие тоги, и увешанные какими-то бурдюками. На обоих были надеты широкие ошейники, а еще эти парни упорно смотрели в землю, словно нашли там что-то интересное. Одному из троицы, видимо, надоело мое разглядывание. Он сделал шаг в мою сторону и что-то громко выкрикнул мне, явно приказным тоном. - Простите, я не понимаю, – на всякий случай я начал вставать, но подняться так и не успел. Когда я ответил, все трое заржали, по-другому это не назовешь, и тот, кто был ближе ко мне, вдруг нанес мне удар в солнечное сплетение тупым концом копья. Дыхание сбилось, и я повалился обратно, закашлявшись. А воин снова что-то выкрикнул. - Пошел к черту, – зло ответил я, потирая ушибленное место. Воин явно не понял моих слов, но интонацию угадал верно. Поэтому снова занес копье для удара. На этот раз я был внимательнее и успел откатиться в сторону, что еще больше разозлило нападающего. Он направил на меня острие своего копья, давая понять, что игры кончились. Теперь меня окружали уже трое. Я встал на ноги и приготовился к обороне. Конечно, один и безоружный против троих я ничего сделать не мог, но и сдаваться на их милость просто так я не собирался. Трое мужиков, встав передо мной полукругом, принялись время от времени делать резкие движения копьем в мою сторону. Каждый раз я отпрыгивал и понимал, что это они так развлекаются. Реального удара никто из них не наносил. В какой-то момент я поймал испуганный взгляд одного из парней в ошейнике. Он смотрел мне за спину. Я начал уворачиваться, смещаясь в сторону, но опоздал. Кто-то стоявший сзади, нанес мне удар в голову, от которого я потерял сознание. Очнулся я в повозке, крытой серой тканью, лежа на мешках, со связанными за спиной руками. Повозка двигалась, вокруг слышались людские голоса, скрип повозок, топот. Руки развязать не удавалось и, немного промучившись, я временно смирился со своим положением. Через некоторое время повозка остановилась. Шум усилился, явно указывая на обустройство лагеря. Я понимал, что в неизвестности томиться осталось совсем немного, и вскоре за мной пришли. Два здоровенных амбала, откинув полог, выволокли меня из повозки и, подхватив под локти, буквально потащили в сторону большого яркого шатра. Внутри шатра, на подушках, словно какой-то султан, восседал высокий худой мужчина средних лет, в расшитом халате и тюрбане. На шее висела довольно увесистая золотая цепь с ромбовидным медальоном, а его пальцы были буквально усеяны золотыми перстнями. - Ну, точно, гребаный султан. Говорить дальше мне не позволил удар кулаком под дых, а еще один удар под колени поставил меня в излюбленную позу всех рабовладельцев. ГЛАВА 2. Пока я, стоя на коленях, удерживаемый с двух сторон качками типа «шкаф с антресолью», пытался отдышаться, этот султан обошел вокруг меня. При этом он щупал мои плечи, уши, волосы, хлопнул пониже спины, а напоследок полез зубы смотреть! Такой наглости я просто не мог вынести, и попытался цапнуть его за пальцы, но мужик оказался весьма проворным, наверное, не первый раз сует их в чужой рот. За попытку укусить мне снова засветили кулаком, но на этот раз в живот, видимо, для разнообразия. Я бы согнулся от боли, но держали меня достаточно крепко. Видя, как я втягиваю в себя с усилиями воздух, «султан» заулыбался и что-то быстро заговорил, демонстрируя мне свои гнилые зубы. Фу, мерзость какая. Наконец, заметив, что я его не понимаю, этот мужик что-то громко крикнул, и откуда-то сбоку вынырнул кланяющийся мальчишка. Он выслушал то, что ему было сказано и, снова раскланявшись, задом попятился из шатра, а «султан» вернулся на свои подушки. Вскоре мальчишка вернулся в сопровождении тощего старичка с бородой. «Султан» ему что-то приказал, указав пальцем на меня, и дедуля, поклонившись, направился ко мне. Подойдя сзади, он сжал мне виски пальцами, и я почувствовал такую сильную головную боль, словно мозг, распирая череп, изнутри пытается выбраться наружу. Орал я до тех пор, пока не потерял сознание. На этот раз я очнулся от вылитой на меня воды. Закашлявшись, я тряхнул головой и осмотрелся. Ничего не поменялось. Я по-прежнему стоял на коленях перед «султаном», только теперь рядом со мной был не старик, а мальчишка-слуга с пустым ведром. Видя, что я очнулся, он поклонился хозяину и вышел. - А теперь слушай меня внимательно, – заговорил со мной «кошмар дантиста», голос у него был таким же неприятным, как и внешность. – Ты раб. Неважно, кем ты был раньше. Чужак без оружия на нашей земле может быть только рабом. Я купец первой гильдии Руайи. Отныне ты – мой товар. Теперь ты понимаешь нашу речь, но говорить ты сможешь, только если твой хозяин захочет заняться твоим обучением. Впрочем, не думаю, что кто-то будет себя этим утруждать. Для постельной забавы главное знать, чего хочет от нее хозяин, а выслушивать ее никто не захочет. На этих словах я с матами рванулся к нему, но амбалы держали крепко, так что кроме бесполезных трепыханий ничего не вышло. Да еще и пару новых синяков получил. Пока меня учили уму-разуму, «султан», вернее работорговец, улыбался, а убедившись в возвращенном к его персоне внимании, продолжил поучения: - Я продам тебя в столице за хорошие деньги. Если ты будешь послушным и смирным, тебе попадется хороший хозяин, если начнешь бунтовать и проявлять непокорность, я продам тебя тому, кто любил укрощать строптивых рабов. А если ты сильно разозлишь меня, например, попытавшись сбежать, я продам тебя по частям. Сначала я продам твою девственную попку за хорошие деньги, а потом то, что останется, пойдет в соляные шахты. Тамошним надсмотрщикам тоже иногда хочется развлечься, и для этого нет ничего лучше свеженького раба. Он весело рассмеялся своей шутке. - Надеюсь, ты хорошо все понял. Сейчас тебя отведут к наиболее ценному товару, а уж останешься ты с ними или пойдешь в столицу пешком с остальными рабами, решать только тебе. Повелительно махнув рукой, он приказал амбалам увести меня. Пока они тащили меня в центр лагеря, я думал о том, что моя внешность опять оказала мне дурную услугу, причислив к разряду постельных игрушек. Ничего, я сдаваться не собираюсь. Побуду пока смирной и глупой «овцой», а когда бдительность хоть немного ослабнет, сбегу. В пути мы пробыли больше десяти дней. За однообразным их течением, я просто сбился со счета. Сбежать мне так и не удалось. Даже случая подходящего не представилось. Везли ценных рабов в центре каравана. Одна повозка с парнями и две с девушками. Не знаю, сколько было девушек, я их видел мельком, когда их вели в кустики по нужде, а нас было семеро. На меня сразу надели ошейник и приковали метровой цепью к борту повозки. Точно так же, как и шестерых моих товарищей по несчастью. Отпускали нас по двое- трое и в сопровождении охраны только утром и вечером по нужде и то не далеко. И во время движения и во время стоянки нас постоянно охраняли. Те, кто были признаны менее ценными и предназначенными для физических работ, шли позади каравана, скованные друг за другом одной цепью. Их я тоже видел мельком, на одной из ночных остановок. Замученные жарой и дальней дорогой люди вызывали во мне только жалость. Увидев, в каком они состоянии, я поздравил себя с правильным решением стать смирным. Оттуда сбежать точно не получилось бы, да и сил для побега после дневного перехода просто не осталось бы. Кормили нас два раза в день, утром и вечером, а днем давали по чашке воды. Мяса, разумеется, рабам было не положено. Для нас была предназначена полужидкая каша и кусок сухой лепешки. Не вкусно, но довольно питательно, так что ослабевшего от голода разыграть не получится. В первый день я гордо отказался от еды, но мне быстро и наглядно объяснили, что кашу можно залить в горло и без желания его хозяина. Так что, оставив эту затею, я принялся смиренно поглощать свою порцию еды под неусыпным взором стражи. Окрестными пейзажами полюбоваться нам не давали. Повозка была крытая, только вверху имелись небольшие зашнурованные прорези, видимо, предназначенные для воздуха. Встать в полный рост в повозке было невозможно. Не позволяла короткая цепь и низкий потолок. От этого ноги поначалу все время затекали от постоянного сидячего положения. Спали и ели мы тут же, и даже нужду днем приходилось справлять сквозь щели в бортах, видимо, для этого и предназначенных. Ботинки мои сразу же отобрали, хорошо хоть одежду мою оставили. Думаю, в той тоге, что носили остальные парни, я смотрелся бы смешно. Впрочем, меня могли переодеть и по прибытии, так что я особо не обольщался по поводу своего положения. В первые пару минут своего нахождения в этом передвижном сооружении, я выяснил, что работорговец не солгал. Меня действительно не понимали. Я пытался заговорить с парнями, но они только пожимали плечами и говорили, что не понимают. А вот я их прекрасно понимал. Вскоре мне даже стало тошно от их разговоров. Они всё время обсуждали, к какому хозяину им хотелось бы попасть, а мне хотелось взвыть от перспектив, вырисовывающихся передо мной. Мысль о побеге не оставляла меня ни днем, ни ночью, но до прибытия в город осуществить ее мне так и не удалось. В город караван вошел незадолго до полудня. Многоголосый шум толпы и стук лошадиных копыт по камням дали мне понять, что мы прибыли к месту назначения. От нервного возбуждения меня даже немного затрясло. Рабы рядом со мной притихли, вслушиваясь в происходящее так же, как и я. Еще около получаса тряски и мы остановились. Послышались крики охраны и звон цепей. Выгрузка живого товара началась. Я напрягся в надежде на подходящий случай, но тут же заставил себя расслабиться. Бежать в незнакомом городе, наобум, было, по меньшей мере, глупо. Придется подождать еще немного и посмотреть, что будет дальше. - Вставай, за тобой покупатель. Пинок сапогом в бок явно указал, что обращаются именно ко мне. Тут же загремела цепь, которая удерживала меня у стены. Я смиренно встал, опустив взгляд вниз, и последовал за охранником. Рынок рабов напоминал мне наши крытые рынки. Огромный зал был разбит на множество маленьких помещений со стеклянной стеной для обозрения содержимого. Рабов выбирали как колбасу на прилавке. Поначалу я сравнивал нас с рыбами в аквариуме, красиво и экзотично, но потом понял, что колбаса будет вернее. Первые помещения, ближайшие к выходу – самые дешевые рабы. Чем дальше от входа – тем дороже. Меня содержали в предпоследнем ряду. Самый последний был предназначен для рабов и рабынь, обученных доставлять наслаждение своим хозяевам. Я же был выставлен, как «необученный девственник». От одного этого названия меня начинало тошнить. Ах, да. Чуть не забыл. У выхода еще располагались комнаты, где совершались сделки купли-продажи, в них же покупатель мог опробовать свое приобретение. Прозрачных стен там не было, и тайна сделки оставалась нерушимой. Порядки здесь были те же, что и в караване. Только нужду мы справляли прямо здесь на виду, в специально отведенном месте, длина цепи это позволяла, так что на улицу мы могли попасть только в сопровождении своих хозяев. Сбежать отсюда оказалось еще труднее, чем из каравана. Вся надежда была на то, что меня купит какой-нибудь простофиля. Но пока что желающих приобрести меня не наблюдалось. Может, покупателей отпугивала моя незнакомая одежда или хмурые взгляды, бросаемые мной на них. Следующие пять дней я провел, слоняясь из угла в угол, тогда как моих компаньонов почти всех продали. Охранник привел меня почти к самому выходу и, перед тем как затолкнуть в небольшую комнатку, отстегнул цепь от ошейника. Сердце мое забилось чаще. В стене напротив меня было довольно большое окно без каких-либо решеток, и выходило оно в какой-то небольшой дворик. Пока в помещении кроме меня никого не было, так что я метнулся к окну, изучать как оно открывается. Увы, окно оказалось цельным куском стекла, вмурованным в камень, но зато я увидел, что оно выходит на почти пустую площадь, а на улице уже начинает смеркаться. Это мой шанс. Я оглянулся в поисках того, чем можно разбить стекло. Слева стоит застеленная красной тряпкой кушетка, справа стол и три кресла, все это достаточно громоздкое и так просто в окно не кинешь. Зато на столе, на металлическом подносе, стояли оплетенная каким-то шнуром бутыль, наверное, с вином, и кубки. - То, что доктор прописал. Я двинулся было к столу, но меня остановила открывающаяся дверь. В комнату вошел мой торговец с каким-то толстопузым маленьким мужиком и тремя здоровенными амбалами, один из которых был мне не знаком, видимо, это охранник моего покупателя. Что ж, продолжим спектакль. Я замер, опустив вниз руки и глядя в пол. - Вы сами видите, уважаемый, он полон смирения и покорности, – торговец прищелкнул пальцами, и я опустился перед ними на колени, еще ниже склонив голову. - Да, прекрасное дополнение для моей коллекции. Толстопузый обошел вокруг меня и пощупал так же, как торговец в нашу первую встречу, только по попке хлопать не стал, а просто облапал. От отвращения я чуть не отшатнулся, но мне все же удалось сдержаться. Хорошо хоть в зубы не полез. - Вполне-вполне. Мне бы хотелось попробовать, что он может. - Простите, уважаемый, но он не обучен. - Ничего. Я много пока не потребую. Пусть он подарит мне наслаждение ртом. Даже в неумелости можно разглядеть рвение, - покупатель захихикал, и его живот заколыхался, как подтаявший холодец. Так, если я срочно что-то не придумаю для удаления лишних людей из комнаты, я пропал. Вспомнив самое умильное и жалостливое выражение лица, с которым я выпрашивал конфеты у бабы Даши, я поднял глаза вверх, посмотрел в лицо покупателю, потом метнул испуганный взгляд в сторону торговца и телохранителей и снова уставился в пол. Сработало! Покупатель хмыкнул и попросил оставить нас одних, решив, что я стесняюсь свидетелей. Да! Как только за последним амбалом закрылась дверь, толстопузый шагнул ко мне и, распустив завязки на штанах, достал свое хозяйство. В нос мне сразу ударил запах мочи и немытого тела. Тошнота накатила мгновенно, даже слезу из меня эта вонь вышибла, а он еще начал тыкать мне в лицо этот свой…сморчок. Ярость накатила мгновенно. В глазах словно потемнело от мысли, что он тыкает мне в лицо этим! Дальше во мне словно что-то взорвалось. Я в бешенстве, не совсем соображая, что делаю, укусил то, что так настойчиво тыкалось мне в губы. А затем вскочил и, подхватив под мышки, визжащее, как свинья, тело, выкинул его в окно, пробивая себе путь на свободу. ГЛАВА 3. На визг и звон разбитого стекла в комнату ворвались люди, но я уже бежал через площадь, а лежащий на камнях покупатель визжал еще громче. Жаль, что первый этаж, не разбился, но мальчиками и девочками некоторое время интересоваться он не сможет. Несколько мужчин и женщин, проходивших в это время через площадь, остановились, с интересом глядя на развернувшееся на их глазах представление, но ловить меня они явно не собирались, так что я беспрепятственно достиг небольшого переулка. Налево, направо, направо, налево, налево. Переулки были кривыми, извивающимися как след пьяной змеи, так что я довольно быстро потерял направление, откуда я сбежал. Осталось только подождать до полной темноты, затаившись где-то, а потом поискать выход из города. Погоня осталась далеко позади, только их крики иногда долетали до меня. Наконец, я нашел место, где можно было бы спрятаться. Дома здесь были выше, заборы толще, ворота богато украшены металлическими узорами и повсюду насажены деревья, дающие тень. Судя по всему, я попал в богатый район. Я уже собирался влезть на какое-нибудь дерево, чтобы осмотреться на предмет укрытия, когда увидел широко открытые ворота. Заглянув внутрь, я решил, что попал на постоялый двор. Большое каменное здание в три этажа справа, небольшое свободное пространство перед ним с двумя экипажами, напоминающими наши кареты, и несколько маленьких деревянных строений слева. Одно из них очень напоминало конюшню, и по внешнему виду и по запаху. То, что нужно. На небе уже зажглись первые звезды, когда я, тенью скользнув по двору, подобрался к своей цели. Могучий храп, раздающийся из ближайшего стойла, подарил мне надежду на пьяного конюха, так что я мигом вскарабкался на сеновал и затаился там, прислушиваясь. Некоторое время было тихо, потом вдали послышались звуки, от которых у меня волосы на голове зашевелились. Собачий лай. И не просто лай, а мерное гавканье гончей, идущей по следу. Я не раз слышал в лесу подобный лай. Когда в деревне останавливались приезжие охотники, мы часто бегали за ними в лес. Саму охоту я не любил, но за компанию и на слабо, чего только не сделаешь. Быстро спустившись вниз, я запер ворота конюшни, подобрал возле храпящего конюха недопитую бутылку, вылил ее содержимое на свои ноги, зашипев от боли в порезах. Все-таки бег босиком здоровья не всегда прибавляет, особенно, если бежишь по незнакомому городу. Запах спиртного должен хоть ненадолго сбить гончих со следа. Шум погони все возрастал. Вернувшись обратно на сеновал, я воспользовался маленьким окошком и вылез через него на крышу. Хорошо быть гибким и стройным, только рубашку порвал и плечо чуть ободрал. Ничего, до свадьбы заживет, главное, чтобы собаки кровь не учуяли. К сожаленью, долго я на ней не спрячусь, так что надо спускаться, пока двор не заполнился людьми и собаками. В очередной раз мне повезло. Недалеко от того места, где я вылез, к конюшне была прислонена лестница. Осмотревшись, я заметил на втором этаже каменного здания открытое окно. Спуститься, прихватив с собой лестницу, перенести ее к тому окну, залезть в него и откинуть лестницу как можно дальше – дело пары минут. С облегченным вздохом я прикрыл окно и опустился под ним на пол, но оказалось, что радовался я рано. В комнате кто-то был. Заметил я его только тогда, когда темнота слегка сдвинулась, и в горло, точно над ошейником, уперлось что-то острое. Одновременно с этим надо мной замерцали два зеленоватых огонька, словно кошачьи глаза ночью. - Кто тебя послал? – сильный низкий голос не оставлял сомнений в том, что его обладатель способен убить меня за пару секунд. - Никто, я сам. Острие глубже вонзилось в шею, и я вспомнил о том, что меня в этом мире никто не понимает. Горячая струйка побежала вниз под воротник, и я понял, что жить мне осталось недолго. Что делать? В это время во двор ворвались люди с факелами и собаками. «Закрыть ворота!» - раздался крик на улице, и я невольно дернулся, оглядываясь на окно. Порез закономерно увеличился, но незнакомец вдруг сделал шаг назад, убирая свое оружие. - Это за тобой? Соображает мужик. Я зажал шею ладонью и закивал в ответ. Судя по тому, что глаза его светятся в темноте, он должен меня видеть лучше, чем я его. В это время послышался треск снесенных ворот в конюшню и торжествующие крики людей. Сейчас они поймут, что в конюшне никого нет, и начнут обыскивать все кругом, а я тут сижу и не знаю, как теперь мне быть. - Окно из номера напротив выходит прямо на забор. До него пара метров. Допрыгнешь, сможешь получить еще один шанс на побег. Иди. Незнакомец сместился, открыв дверь, и отступил в сторону, давая мне пройти. В коридоре горели лампы, но хозяин номера умудрился остаться в тени. Я так и не рассмотрел, кого мне надо благодарить за свое спасение, но это не значит, что я забыл о благодарности. - Спасибо. Я выскользнул в коридор и подергал дверь напротив. Открыто. Незнакомец не солгал, до забора действительно было недалеко, только вот после полутора десятков дней на цепи, со скудным питанием, особо не попрыгаешь. Я рискнул, и мне почти удалось, но только почти. Удар грудью о забор был достаточно сильным, чтобы на миг у меня сбилось дыхание, и я начал скользить вниз. Инстинктивно ухватившись руками за стену, я начал подтягиваться, но в это время несколько человек забежали за дом и увидели меня, барахтающегося на заборе. Они сразу подняли крик, а один из них вцепился мне в левую ногу, стягивая вниз. Я взбрыкнул и попал куда-то, потому что тот человек заорал и отцепился, но его место сразу заняли двое других. Удержаться на стене я больше не мог, так что поймавшие меня удостоились чести первыми попинать мое бренное тело ногами. Сколько их было всего, я не знаю. Чей-то сапог, метко попавший по голове, вырубил меня сразу и надолго. Очнулся я от шума, рожденного криком моего торговца. Боже, как болит все тело, а он еще никак не заткнется. И чего так орать? - Он мой! Ты прекрасно знаешь, что он мой! - Он был твой, - второй голос был намного спокойнее и, кажется, надсмехался над собеседником, - был. Ты прекрасно знаешь, что сбежавший раб становится собственностью того, кто его поймал. Поймали его мои люди, так что все по закону. - Ты, ты… Я еще поквитаюсь с тобой! В это время мне все же удалось разлепить один глаз, чтобы увидеть спину уходящего торговца. А обстановочка такая знакомая. Все тот же рынок рабов, только теперь, кажется, хозяина я поменял. А вот и хозяин. Здоровенный мужик, не уступающий тем амбалам, что прежде меня везде таскали. Одежда на нем поскромнее, чем на том, первом, и перстней нет, а вот знакомая цепь с ромбом на конце имеется. Видимо это их знак профсоюзный, или как тут у них, цеховой? А впрочем, какая разница. Я, закряхтев, приподнялся и сел, упираясь спиной в стену, и снова уставился на торговца. Хотелось надеяться, что в единственном открывшемся глазу он видел вызов, а не безнадежность. Пока я разглядывал торговца, он, насмешливо сощурившись, разглядывал меня. - Насмотрелся? В следующий раз, за такое наглое разглядывание свободного ты вполне можешь лишиться глаза или двух, на усмотрение хозяина. Понял? - Да пошел ты… далеко и надолго. - Ай да Руайи, старый гусь. Одностороннее понимание, значит, применил, – мужик заржал. – Хитер, ничего не скажешь. Только, как он при этом умудрился такую ценную игрушку потерять? Ничего, зато мне повезло. Я тебя продам за хорошую цену, только подлечу немного. За такую помятую рожу много не дадут. В это время в комнату вошел невысокий худенький парень и, привстав на цыпочки, что-то зашептал на ухо работорговцу. По мере того, как он говорил, лицо торговца становилось все мрачнее и мрачнее. Теперь он бросал на меня хмурые взгляды и недовольно кривился. Закончив говорить, парень удалился, а торговец подошел ко мне вплотную. - Укусил и покалечил – это плохо. За такого много не дадут, а еще на лекаря тратиться. М-да, получается не такое уж ты выгодное приобретение. Ладно, я подумаю, кому можно тебя предложить. Строптивый раб не ходовой товар. Опять к нам сунулся тот же парнишка, но на этот раз не вошел, а только просунул голову в дверь. - Хозяин, Вас спрашивает покупатель, – прошептал он. - Кто? - Лучше гляньте сами, – с этими словами парнишка исчез. - Ах, ты ж… Ладно, сам гляну. А ты, - обратился он ко мне, - с тобой я закончу позже. Когда торговец вышел, я снова упал на пол, загремев цепью. Били меня знатно. Болело все тело, особенно спина и живот, да и лицу нехило досталось, второй глаз вон не открывается. Я поднял руки и пальцами пробежал по распухшему лицу. - Эх, жизнь моя – жестянка, да ну ее в болото. Слова мультяшного героя пришлись как нельзя кстати. Я тоже сожалел о том, что летать мне не суждено. Так, задумавшись о своей дальнейшей жизни, я едва не пропустил момент, когда в мою конуру вошли двое: давешний торговец и еще кто-то. Этот кто-то был одет в темный плащ с капюшоном, закрывающим все его тело и лицо. Только руки, выглядывающие из рукавов, были на виду. Руки, не оставлявшие ни малейшего сомнения в том, что передо мной не человек. Ну не бывает на человеческих руках со смуглой кожей черных когтей. Вот не бывает и все. Торговец так лебезил перед этим кем-то, так кланялся, что чуть не сапоги целовал. - ОН мне подойдет, – тихий голос, напоминающий шипение змеи, заставил меня задрожать. - Но простите меня, Лорд, этот раб весьма строптив, он… - Он мне подойдет. Я иду на охоту за Рооком, а из него выйдет отличная приманка, в меру окровавлен, но достаточно живой. Да, он мне подойдет. Вынесите его и погрузите на коня. Рука с когтями скрылась в рукаве на миг, а потом в сторону торговца полетел мешочек, ловко пойманный человеком. - О, Лорд, Вы так щедры, Вы… - Довольно. Я спешу. Грузите его. Конечно, я попытался сопротивляться и, конечно, из этого ничего не вышло. На коня меня привязывали в бессознательном состоянии, и очнулся я только тогда, когда меня сгружали со спины животного. - Ну что, человек, живой? – в губы мне ткнулось что-то твердое, и оттуда полилась вода. Вода! Я жадно начал пить, захлебываясь и кашляя. Напившись, я открыл глаз, чтобы разглядеть своего нового хозяина. Очень смуглый, но привлекательный мужчина, с зелеными большими глазами и темными длинными волосами, собранными в замысловатую косу. Руки, держащие перед моим лицом металлическую флягу, имели черные когти, а уши, выглядывающие из-под прически – острые кончики. - Ты кто? – прохрипел я - Не понимаю, но если ты спрашиваешь «кто я», то я - дроу, почти. По губам незнакомца скользнула легкая, немного презрительная улыбка, обнажившая удлиненные кончики верхних клыков. Мама, куда же я попал. И что значит почти дроу? - А зачем тебе, бабушка, такие большие зубки? – кажется, от всех приключений, выпавших на мою голову, я слегка сошел с ума. А как иначе объяснить идиотский истерический смех, вырвавшийся у меня помимо воли? Какая досада. ГЛАВА 4. Не знал, что мясо крысы может быть таким вкусным. Мы сидели на небольшой полянке среди леса и поглощали недавно пойманную и зажаренную моим хозяином крысу. Он назвал ее – Рат. Именно на этой поляне я очнулся сегодня утром. Здесь же этот «почти дроу» подлечил меня, попутно магически вложив в меня знание языка, а теперь и накормил. Жизнь сразу перестала быть мрачной и засверкала всеми красками радуги. Осталось только домой добраться для полного счастья. Вспомнив о своей маленькой, теперь такой недостижимой, комнатке в общаге, я вздохнул. - Наелся? Я кивнул, отложив в сторону последнюю косточку. - Хорошо, тогда можно побеседовать. Начну с того, что я полукровка, зарабатывающий на жизнь охотой на разных тварей. Так что я - Вольный Охотник, зовут меня Клинок. А ты? - Зови меня Яр. Я студент, учусь еще, а на жизнь зарабатываю, подавая людям еду в кафе, или как они тут называются, таверны? - Я понял. А как сюда попал? Ты явно не из нашего мира, только постарайся, чтобы об этом знало как можно меньше народа. Маги обязательно попытаются прибрать к рукам такую диковинку. - Наши ученые тоже не прошли бы мимо тебя, – я тяжело вздохнул, представив себя в клетке в роли подопытного кролика. – Попал я случайно. Там кто-то портал открыл, я как раз домой шел, ну и попал. Домой очень хочется. Я с надеждой посмотрел в глаза Клинку. - Тут я тебе не могу помочь. Это магия высшего порядка, и ею владеют только несколько магов человеческих и других рас, но нелюди с тобой даже разговаривать не станут, а человеческих можно найти только в столицах. - Нам что, придется вернуться назад? – от такой перспективы у меня даже волосы на голове зашевелились. - Нет, это же не единственная столица в этом мире. Там я все дела закончил, теперь отправляюсь в Лирию, где завелся Роок, а за него дают хорошие деньги. Так что предлагаю тебе пойти со мной. И денег заработаешь, и до соседнего государства прогуляешься. Там тебе и ошейник раба снимут, и домой переправят. - Я помню, ты говорил про охоту, только я там нужен был в виде приманки. - Ну да, - Клинок рассмеялся, - так Роока ловить легче всего, он свежатину предпочитает. К тому же тот торговец был потомком союза человека и урса, а они правду очень чутко распознают. Пойми он, что я тебя выручить хочу, мне пришлось бы знатно раскошелиться, а так я тебя купил почти задаром. Так что я не солгал. Мне в самом деле нужна приманка, но я предпочел бы найти напарника. - Выбора у меня особого нет, так что по рукам, только ответь на пару вопросов? - Задавай. - Чего тот торговец так перед тобой пресмыкался? Клинок рассмеялся, откинувшись немного назад. - Под плащом не было видно, что я полукровка, вот он и расстарался. Думал я истинный дроу, а они шутить не любят. Спесивые ребята, ненавидят и презирают всех, кроме себя. - Понял, а какие расы у вас еще живут? Не хотелось бы вляпаться, в случае чего. - Дроу – у них более темная кожа, чем у меня и красные глаза, ни с кем не спутаешь. Эльфы – светлокожие и светловолосые утонченные снобы. Оборотни: Урсы – медведи, Шаты – кошки, Люпы – волки. Они не отличимые от людей, только скорость у них выше, силы больше и клановые татуировки на левом запястье. Так что смотри внимательно на руки, там будет голова зверя изображена. Есть еще морфы, но они после войны почти исчезли, хотя именно они коренные обитатели этого мира. Это тоже оборотни, только у них нет кланового зверя. Их зверь сам выбирает. Не спрашивай меня как, не знаю, там очень сложный обряд, и кроме самих морфов о нем никто не знает, а теперь, наверно, и не узнает. Государство морфов захвачено и разорено кланами оборотней, а сами они рассеялись по миру. Те, кто выжил, теперь прячутся и живут как обычные люди. - Если они коренные, то все остальные?.. - Да, все остальные расы появились здесь из других миров. Причем, если у эльфов и оборотней эти знания остались, то у людей с их короткой жизнью и память оказалась короткой. Они напрочь забыли о своих корнях. - А ты? - А что я? – Клинок пожал плечами. - Мой отец – дроу, титулованная особа, а мама - человек. У дроу я – никто, у людей мне пришлось силой доказывать свое право на жизнь. И обманывали меня и предавали, так что я привык все время полагаться только на себя. - А я тебе тогда зачем? - Сам не знаю. Увидел тебя лезущего ко мне в окно и решил, что очередного убийцу ко мне подослали, только неумелого какого-то. А потом, когда понял что ошибся, и увидел, что тебя взяли, решил помочь. Понравился ты мне. Отчаянный, как я в юности. - Так это был ты? - Я. Ну что, все вопросы закончились? Можно трогаться в путь? Солнце уже давно в зените. - Прости, а можно еще вопрос? - Ну, давай. - А сколько тебе лет? - Сто двенадцать. Я присвистнул. - А сколько эльфы вообще живут? У нас в сказках пишут, что эльфы бессмертны. - Ерунда все ваши сказки. Сразу видно – люди придумывали. Завистливая раса, все секрет вечной жизни ищут. Потому, кстати, и в войне с морфами оборотням помогали, надеялись эликсир молодости найти или источник, теперь это и не важно. Эльфы, светлые и темные, живут около двух- трех тысяч лет. Оборотни около трехсот- пятисот лет, человеческие маги тоже могут продлить себе жизнь раза в два- три. А про морфов мне не известно. Мне стало очень стыдно за моих сородичей, ведь если подумать, он в чем-то прав. Пока я размышлял над словами Клинка, я пропустил его вопрос ко мне. - Что? Прости, я задумался. - Я спросил: еще вопросы есть? - Один. - Хорошо, а то нам еще до темноты надо немало проехать. Какой вопрос? - У тебя сапог запасных нет? Пять дней мы пробирались через лес. Клинок вел нас, в смысле меня и ту клячу, которая везла наши припасы, какими-то малозаметными тропами, останавливаясь на ночь у родника или ручья. Там я собирал хворост, а он уходил добывать нам еду. Потом, когда мы, поев, устраивались на ночь, он рассказывал мне об их мире. Интересно рассказывал, с юмором. А вот на вопросы о том Рооке, на которого нам предстояло охотиться, он отвечал ухмылкой и словами: - Сам скоро увидишь. И увидел. На одном из привалов Клинок, уходя, велел мне позвать его, если он долго будет бродить. Я пожал плечами, удивляясь такой странной просьбе. - Ну, отчего же не позвать, могу. Клинок скрылся в кустах, а я, расседлав лошадь, пошел за хворостом. Вскоре и костер уже горел, и вода в котелке кипела, а Клинка все не было. Для верности подождав еще немного, я начал кричать: - Клинок! Клинок, ау-у! Где-то неподалеку затрещали ветки, и все смолкло. - Клинок! – тишина в ответ. – Клино-о-ок! Снова треск веток, но уже ближе. - Клинок! – я повернулся на шум. – Ну, что за игры? Детский сад прямо. Ты… Договорить мне не дала морда здоровенного ящера, высунувшаяся из кустов. - Что за… В тот же миг конь, истерично заржав, бросился бежать через кусты прочь от нашего визитера, а этот долбанный динозавр, раскрыв пасть полную зубов, кинулся на меня. Как я успел увернуться, сам не знаю. Очнулся я уже сидя на дереве, под которым эта образина щелкала зубами. Он был так увлечен мной, что не заметил показавшегося из кустов напротив полукровку. Тот, с обнаженным мечом в руке, метнулся к нам и вонзил его в глаз повернувшегося к нему ящера. Зверь издал высокий свист и повалился замертво. - Это и есть Роок, – Клинок счастливо улыбался мне стоя под деревом, а у меня от желания врезать ему дрожали руки. - Не злись, Яр. Рооки очень восприимчивы к эмоциональному фону и чрезвычайно хитры. Если бы ты знал, чего следует опасаться, или ждал нападения, он никогда бы не вышел. Один такой зверь способен уничтожить в одиночку целую деревню. Единственное их уязвимое место – глаза. Мозг находится сразу за ними, но попасть в глаз практически невозможно. Зверь никого так близко не подпустит к своему самому уязвимому месту. Так что приходится хитрить. Прости. Мы уже переместились с места «охоты» на другую поляну, нашли сбежавшего коня и разбили лагерь на ночь. Теперь Клинок варил кашу и объяснял мне свой поступок. Что ни говори, но по отношению ко мне это было, по меньшей мере, не честно. - Я был рядом, и сожрать тебя он бы все равно не успел. Они сначала плюются парализующим ядом, а потом едят. Только вот странно… Клинок нахмурился и замолчал. - Что странно? – я все еще был зол, но любопытство пересилило. - Странно то, что его гребень был коричневым. Клинок достал из мешка и продемонстрировал мне то, о чем говорил. Он срубил гребень с головы ящера, перед тем как уйти с поляны, оставив несъедобную тушу ночным падальщикам. - А каким он должен быть? - У взрослого животного гребень черного цвета, и мне писали именно о взрослом самце. - Может их несколько? – я принялся с опаской озираться вокруг. - Нет. Рооки не живут стаями. Это зверь – одиночка. Может, караванщики в сумерках с перепугу ошиблись. Ладно, разберемся, – Клинок засунул гребень обратно в мешок. – Завтра будем в городе, получим деньги и поищем там караван до столицы. Дальше дорога прямая, с караваном проще будет. Только не забывай: для всех ты мой раб. Гонор не показывай. Клинок потер щеку, на которой остался чуть видный след моего кулака. Несмотря на всю его хваленую реакцию, мне таки удалось его достать. Может, моя злость помогла, как тогда с толстяком на рынке. - Слушай, а что с этими ошейниками? Почему его нельзя просто так снять? - Ну, ты даешь. Это же элементарно. Ошейник магический, снять его может только тот, кто надевал, или маг высшей категории. Клинок беззаботно пожал плечами и вернулся к помешиванию каши, а я внимательно посмотрел на него. Вроде бы все ясно, парень свойский, веселый, со своими тараканами в голове, но что-то меня беспокоило в нем, что-то неуловимое, словно этот человек – это только маска кого-то другого. Кого-то опасного, очень опасного, способного хладнокровно использовать и выбросить за ненадобностью. Не знаю. Клинок мне нравился, но сегодня он показал мне такую сторону своей сущности, с которой мне бы не хотелось больше встречаться. ГЛАВА 5. Город назывался Урика. Небольшой городишко на границе двух государств, поэтому население здесь было самым разнообразным. В гостинице, где мы остановились, Клинок показал мне двух воинов-урсов, медвежьих оборотней. Ну и здоровенные ребята, амбалы работорговца по сравнению с ними просто мелочь. Комнату мы сняли одну на двоих. Кинув в ней свои вещи, Клинок приказал мне сидеть здесь и не высовываться, а сам пошел сбывать гребень в местный магистрат. Я и сидел, вдыхая аппетитные ароматы, доносящиеся с кухни и глотая слюну. Есть хотелось страшно, а еще помыться и переодеться в чистое. Вернувшись, Клинок позвенел явно потолстевшим кошельком и повел меня ужинать. - Что будешь? - Все и побольше. - Экий ты голодный, как бы меня не съел ночью, – хмыкнул полукровка. Сделав заказ, мы прошли в общий зал и присели за столиком в углу, дожидаясь еду. Я поймал пару любопытных взглядов, брошенных в нашу сторону, но заметив когти моего спутника и его уши, все взгляды сразу сосредотачивались в тарелках своих владельцев. Н-да, репутация дроу явно недобрая, раз люди так реагируют на нас, вернее, на моего спутника. Наш заказ принесли довольно быстро. Мы уже приступили к дележу сочного мяса, когда дверь гостиницы распахнулась, и внутрь вошли двое темнокожих и красноглазых мужиков. Темные волосы одного из них отливали краснотой, а у другого были с зеленоватым оттенком. Поскольку я сидел полубоком к двери, то увидел их первым и толкнул под столом ногу Клинка, указывая глазами на новых посетителей. Тот на миг оглянулся, помрачнел, но больше ничем не выдал своего недовольства, продолжая резать мясо и накладывать его в тарелки. Дроу тем временем осмотрев зал, направились к нашему столику. Встав позади Клинка, они замерли, а один из них чуть кашлянул, обращая на себя его внимание. - Если вы явились с тем же предложением, то ответ не изменился, – Клинок даже на миг не оторвался от еды. – Мне совершенно не интересно все, что ОН мне может предложить. - Но Ваш отец… - Нет. - Вы не можете… - Могу. А теперь извольте не мешать нашей трапезе. Зеленоволосый, с искаженным от злости лицом, потянулся было к мечу, рукоять которого виднелась из-за правого плеча, но другой шикнул на него, и тот, злобно зыркнув на нас темно-красными глазами, развернулся и вышел. - Он молод и горяч. Приношу свои извинения. - Тогда его лучше держать на привязи. Извинения приняты. Красноволосый дроу отвесил Клинку легкий поклон и удалился следом за своим приятелем. - Что это было? – любопытство буквально сжигало меня изнутри. - Не обращай внимания. Ешь лучше, а то остывшее мясо не такое вкусное. Вернувшись после сытного ужина в номер, я практически сразу заснул и был разбужен скрипнувшей дверью. Открыв глаза, я заметил исчезающего за дверью Клинка. Вещи его остались лежать на кровати, так что я снова заснул, не сомневаясь в его возвращении. И он вернулся. Было еще темно, когда меня разбудила хлопнувшая дверь. Клинок вошел в номер решительным шагом. - Подъем. Собирайся. Сейчас нам соберут с собой припасы. Через час отправляется наш караван. - Ты же сказал, что мы пробудем здесь пару дней, – я торопливо натягивал свои пропыленные дорогой штаны и рубаху. – К тому же еще темно. - Планы изменились. Уже светает. Доспишь в повозке. Так мы и покинули тихий город Урику с первыми лучами солнца. Я спал, положив голову на мешок с вещами Клинка (своими вещами я так и не обзавелся), когда меня разбудил трубный рев: - Ро-о-ок! - Вокруг сразу же поднялась суета, люди начали кричать, что-то приказывать и суетиться. Ко мне подбежал Клинок. - Этого не может быть. Роок никогда не станет мириться с чужим присутствием на своей территории. - Что? - Я говорю, что это Роок, еще один и так близко от логова первого. Невозможно. И тем не менее. Пока люди вооружались, кто чем мог, из леса показался такой же ящер, как тот, что напугал меня на поляне. Только он был не один. За ним следом вышел второй, немного больше размером и с черным гребнем на голове. - Ро-о-ок, – заголосил он, а Клинок потрясенно выругался. - Ро-о-ок, – донеслось до нас с противоположной стороны. - Трое! Их трое! – среди людей началась паника. Некоторые пытались бежать по дороге, но меткие плевки настигали их, заставляя упасть и замереть в неподвижности. Некоторые начали палить из арбалетов, но стрелы отскакивали от звериных шкур. Кто-то попытался достать Роока копьем, но оно сломалось после первого же выпада, а его неудачливый владелец был моментально обезглавлен мощными челюстями. - Быстро под повозку и не вылезай, пока не позову, – Клинок достал свой меч и приготовился нападать. - Я хочу помочь. - Не лезь! – полукровка откинул меня прочь, и я свалился возле колеса телеги, в которой ехал. Я прекрасно понимал, что помочь мало чем могу, скорее, помешаю тем, кто знает что делать, но вся моя натура восставала против пассивного наблюдения. Я хотел помочь, но как? Оглядевшись вокруг, я заметил неподалеку тело человека, возле руки которого лежал заряженный арбалет. На четвереньках я кинулся туда, краем глаза отслеживая передвижение ящеров. Где-то впереди тоже шло сражение. Мне не было видно, что там происходит, но шум битвы и крики людей давали понять, что там еще не все кончено. Здесь же несколько воинов дружно наседали на того ящера, что был поменьше, предоставив Клинку в одиночку разбираться с большим. Глядя на их поединок, я понял что Клинок – великий воин. Я увидел то, что можно было смело назвать танцем со смертью. Он кружился и прыгал, уворачиваясь от яда, подныривал под зверя и ускользал в сторону, заставляя его гоняться за собой и не останавливаться ни на миг, пока зверь не утратил бдительности и не подпустил своего врага слишком близко. Когда ящер попытался достать его зубами, Клинок, скользнув в сторону, вонзил меч в глаз зверю. Здесь все было кончено. Меньший зверь был еще жив, а из его противников в живых остался только один, да и тот на моих глазах получил плевок в лицо. Я вскинул арбалет, готовясь к выстрелу, но опоздал. Клинок оказался возле него намного быстрее, чем я мог предположить. И здесь все закончилось в считанные минуты. Ящер оказался вымотанным предыдущими нападающими, так что оставалось сделать только пару обманных приемов и добить ящера. Клинок вынул меч из тела зверя и вытер мокрый лоб. Я облегченно вздохнул и отложил арбалет в сторону. Но как оказалось рано. Мы забыли о третьем звере, а вот он про нас не забыл. Молниеносный бросок из-за оставшихся на дороге повозок и плевок в спину Клинка, застал нас врасплох. Полукровка обернулся, вскидывая меч, но его заметно повело в сторону, и он опустился на одно колено. Я подхватил отложенный было арбалет и, вскинув, прицелился. Раньше мне доводилось стрелять только из малокалиберной винтовки на уроках военной подготовки, но принцип тут не сильно отличался. Прицелиться и плавно нажать спуск на выдохе. Пока зверь на миг замер, разглядывая свою еще трепыхающуюся добычу, я успел выстрелить. - В яблочко. Ящер упал, взметнув пыль на дороге, но и полукровка рухнул рядом. - Клинок. Клинок, – я тряс полукровку за плечи, пытаясь привести его в чувство. - Гляди-ка, братцы, а тут еще кто-то живой, – голос, раздавшийся сзади, заставил меня обернуться. К нам подходили три человека с палками в руках. - Дроу и его раб. У дроу наверняка есть чем поживиться, а раба продадим, – начал один из них. - Продать-то можно, только сомнительно мне, чтобы черномазый на своего раба заклятие верности не наложил. Помрет хозяин – помрет и раб. Как потом быть? - Там и без раба должно остаться много интересного, – поддержал первого третий. Я аккуратно положил полукровку на землю и, привстав над ним, оскалился и зарычал на мародеров. Не знаю, что на меня нашло, только это казалось правильным поступком. - Ну, точно заклятие на нем, – второй остановился. – Вон как скалится, зубами глотки нам готов вырвать. - Эх, арбалет бы сюда. Живо отделались бы от этого в ошейнике. - Ладно, ребята. Оставим его пока. Долго после яда Роока даже дроу не протянет, так что вернемся сюда через пару часиков и приберем все, что тут есть самого ценного. Пошли пока дальше, там где-то купцы должны быть. Эти трое удалились вверх по дороге, а я принялся оттаскивать полукровку прочь от дороги в кусты. Меня не оставляло желание быть отсюда как можно дальше, когда они вернутся. ГЛАВА 6. Взвалив полукровку кое-как на плечи и оттащив метров на двадцать вглубь леса, я вспомнил о его мече и вещах, пришлось оставлять Клинка и возвращаться. Перед тем, как выйти на дорогу, я осмотрелся. Тихо. Неподвижные люди и лошади, запах крови и такая страшная тишина, гнетущая. Прямо мурашки по коже. Вещи я нашел сразу, меч тоже не пришлось искать, он так и лежал возле третьего ящера. Подобрав его, я посмотрел на поверженного зверя, оглянулся на тех двоих и принялся срубать их гребни. Очень уж не хотелось оставлять их на поживу мародерам. Быстро управиться не удалось, так что я, засунув трофеи в мешок Клинка, припустил к тому месту, где оставил его, почти бегом. Тащить полукровку вместе с вещами оказалось довольно сложно. То меч, то мешок, постоянно цеплялись за что-то, да и сам Клинок весил немало. Когда ноги у меня уже подгибались, мы вышли к небольшому ручейку. Облегченно вздохнув, я свалил свою ношу на землю и рухнул рядом. - Ну и тяжел ты, братец. Убедившись, что Клинок жив, я сначала успокоился, а потом подумал: не мешало бы осмотреть место, куда попал яд и перевернул его на живот. На рубахе, в том месте, куда попал плевок ящера, зияла довольно большая дыра и кожа на спине была покрасневшая, словно обожженная. Стянув то, что осталось от рубашки, я подтащил полукровку ближе к воде и принялся обмывать ему спину. Конечно, этого было мало, да и поздно, наверное, после попадания яда прошло больше часа, но это было все, что я мог сделать на данную минуту. Вокруг был лес и травы, но это был чужой лес и незнакомые травы. Вон та, например, очень похожа на подорожник, а что, если только похожа? Что, если Клинку станет хуже от моего неумелого врачевания? Долго размышлять на эту тему мне не дали. Неподалеку от места нашей остановки послышался треск кустов. - Они сюда пошли, вот ветки сломаны. - Ага, и совсем свежие следы. Утробное рычание вырвалось из моего горла. Те трое мародеров нашли нас. Мне оставалось только подороже продать свою жизнь. С мечом я обращаться не умел, а в неумелых руках он скорее помеха, чем помощь. Арбалет остался там, на дороге, да и толку от него, разряженного, никакого. А вот нож Клинка может мне пригодиться. Я конечно не умелец, так, помогал пару раз курицу зарезать, но, может, мне немного повезет, и я сумею прихватить кого-то из них с собой на тот свет. Вскоре те трое, увешанные мешками и различным оружием, показались из-за деревьев. - А вот и наши голубчики. - Ага, недалеко они ушли. - Давайте, по-быстрому прикончим их и валим отсюда, а то не ровен час кого-то еще принесет сюда. Побросав мешки, все трое достали мечи и начали наступать на нас, расходясь немного в стороны и прижимая меня к воде. Двое из них бросились на меня одновременно с разных сторон, и мне не оставалось ничего другого, как отпрыгнуть назад. Нога соскользнула на мокрой земле, и в следующий миг я уже лежал в ручье, вымокнув до нитки, а мародеры ржали надо мной. - Ай да вояка. Двое снова двинулись ко мне, все еще посмеиваясь, а вот третий подошел к Клинку и занес меч над головой, намереваясь добить раненого полукровку. Знакомое бешенство затопило меня с головой. Мир вдруг утратил часть красок, зато приобрел небывалую ранее четкость. - Гр-р-р, - не допустить. Разорвать. Уничтожить. Билось в моей голове, и я, подскочив, бросился в атаку. Те, кто шли на меня, теперь стояли, замерев, с отвисшими челюстями и выпученными глазами. Сейчас они мне не были помехой, и я оставил их на потом. А вот тот, кто уже опускал меч на лежавшего без сознания Клинка, должен был умереть немедленно. С него я и начал. В один гигантский прыжок я достиг его и повалил на землю. Замах. Удар когтистой лапой. Человек, начавший было кричать, замолк навсегда. Зато начали вопить другие двое. Они с криками, побросав все награбленное, бежали по лесу. Не уйдете. В какой-то момент мужики бросились в разные стороны, надеясь сбить меня с толку. Не выйдет. Первым умер тот, кто обозвал Клинка черномазым. Найти второго было не сложно. От него несло г… за милю, так испугался бедняга. Догнал, но убивать не пришлось. Он с испугу полез на старое гнилое дерево. Ветка вполне закономерно обломилась под ним и мародер- неудачник рухнул вниз, свернув себе шею. Вот и хорошо. Марать об него лапы совершенно не хотелось. Вернувшись назад и убедившись, что Клинок еще дышит, я направился к ручью, очень уж пить хотелось после всей этой беготни. Наклонившись к воде, я вдруг увидел синие глаза и морду белого тигра, отразившиеся в ней. Отскочив в сторону, я оглянулся через плечо, нервно дергая хвостом. Никого. Хвостом?! Ах, ты ж… Э… мать. Как же это. Я поднес правую лапу ближе к морде, изучая когти, на которых остались следы крови. Это что ж, я оборотень? Я только что вот этими лапами убил трех, нет, двух человек. И что теперь? Я снова подошел к воде и принялся изучать свое отражение. Действительно тигр, белый. Уши, лапы, когти, усы, хвост. Оскалился. Клыки тоже ничего так, приличные. Значит, точно оборотень. И что теперь делать? Эх, был бы в сознании Клинок, он бы мне подсказал. Я оглянулся на полукровку. Клинок чуть пошевелился и что-то прошептал. Слабый ветерок донес до моих ушей: - Пить. Клинок хочет пить. Я бросился к полукровке, переступив через окровавленное тело, бывшее когда-то человеком. - Сейчас, потерпи, – подхватил его на руки и поднес ближе к ручью. Уложив аккуратно на бок, принялся черпать ладонью воду и поить Клинка. Он сделал только несколько глотков и опять впал в беспамятство. Только теперь я заметил, что я снова стал человеком, причем абсолютно голым. На мне не осталось ни клочка одежды. - И что мне теперь делать? – я оглянулся в поисках выхода. Ну не ходить же мне в юбке из листьев, а одежда Клинка будет мне велика. Взгляд упал на окровавленный труп. Я сначала поморщился, но другого выхода у меня не было. - Постираю, чтоб не воняло, и айда отсюда. А то действительно кого-нибудь еще черти принесут, или кто тут у них отвечает за мелкие пакости. Натягивать на себя мокрую одежду не так уж и приятно, но что поделать, если надо. Идти я решил вдоль ручья, вниз по течению. Куда-нибудь он меня да выведет. Взвалил полукровку на плечи, теперь нести его почему-то было легче, и отправился. Постепенно ручей стал чуть больше. В него влилось еще несколько таких же ручейков, и вскоре я шел уже вдоль небольшой речушки. Солнце начало садиться. Когда в лесу заметно потемнело, я вышел к небольшому озеру, со всех сторон окруженному деревьями. - Вот здесь мы и отдохнем. Клинок, ты не против? Молчание – знак согласия, тем более что я и шага лишнего больше не сделаю. Кое-как обустроив лагерь, я пожевал холодного мяса с лепешкой, напоил опять ненадолго пришедшего в себя Клинка, и заснул сидя у костра. Разбудил меня какой-то плеск и неясный шорох. Открыл глаза, осмотрелся, пытаясь понять, что за шум я слышу. Постепенно привыкшие к темноте глаза, наконец, позволили мне разглядеть какие-то черные щупальца, утаскивающие полукровку в воду. - Ну что за… Опять спасать. И белый тигр, выпустив когти, кинулся в воду.