Полёт Бога Крови

По безмятежному небу проплывали облачка дивных форм и самых разных размеров, периодически затмевая собой утреннее солнце. День выдался довольно яркий и приятный, хотя воздух и земля еще не успели толком прогреться. Сонные жители деревни медленно текли по улицам, словно сорванные ветром листики, сначала резво несомые рекой, а потом попавшие в заводь. Каждый желал поскорее выбраться из дома и насладиться чудесным днем. Но на выходе всё вдохновение само собой улетучивалось, ведь сегодня был понедельник, ненавидимый всеми и везде. Дети спешили в Академию, а взрослые – на работу. Один за другим отряды шиноби выдвигались на миссии, покидая родную деревню на какой-либо срок, долгий или не очень. И только юный светловолосый сорванец, печально известный на всю деревню, мог позволить себе ничего не делать, ведь он был еще слишком мал для того, чтобы посещать Академию и, став ниндзя, ходить на миссии. Еще несколько лет он мог развлекаться как только пожелает, а желал он пакостить, своей любовью к всякого рода проделкам мальчишка был известен во всей Конохе. Впрочем, это был не главный повод, почему его никто не любил. Сегодняшний день был особенным, он значил невероятно много как для мальчика, так и для всей деревни. Семь лет назад на деревню обрушилось страшное несчастие, о котором вспоминали каждую годовщину. Сегодня также был день рождения нашего юного героя, что он, еще не ведавший, кем на самом деле является, считал не самым удачным совпадением. Мальчика обвиняли в том, чего он не понимал, осыпали ругательствами и проклятиями, а иногда могли даже применить физическую силу, чтобы прогнать его подальше от себя любимых и своих детей. Впрочем, именно благодаря всему этому он научился быть быстрым и проворным, чем мог похвастаться далеко не каждый мальчишка. Вот и сейчас, улепетывая от толпы таких же ребятишек, вооруженных палками, Наруто Узумаки проявлял удивительные скорость и выносливость. Со стороны это выглядело очень забавно. Он несся по улице, выбирая дальнейший путь так, чтобы осложнить погоню своим преследователям, мальчишкам, которые вышли за рамки игры и решили наказать сорванца за то, что он их чем-то обидел. А родители, выкрикивающие проклятия, неслись следом за детьми, либо требуя, чтобы те остановились и не приближались к дьявольскому отродью, либо подбадривая своих отпрысков к проявлению несвойственной для такого возраста жестокости. Благоразумных взрослых, к счастью, было больше, но особо ярых ненавистников мальчонки, увы, тоже могло набраться приличное число. Неизвестно, куда в это время смотрел Третий Хокаге. Похоже, для него вопросы внешней политики были куда важнее, чем судьба несчастного сына Четвертого, от которого была скрыта вся правда. — Фуух, — свернув за угол и юркнув в его убежище, «Ичираку Рамен», Наруто смог, наконец, вздохнуть спокойно. Хозяин заведения, старик Теучи, смерил мальца удивленным взглядом, потом услышал топот множества ног тех, кто пробежал дальше по улице. От него задрожала даже стойка, за которой сидели двое завсегдатаев и уплетали рамен. По глади супа в их мисках пошли круги. — Ты поаккуратнее, Наруто, добром это не кончится, — обратился он к мальчугану, улыбнувшись. – Когда-нибудь тебя поймают за твои проделки. Завязывал бы ты с хулиганством. Ко мне захаживали генины, которые уже второй день твои наскальные живописи оттирают. Узумаки проникся чувством гордости. Аж второй день. Стало быть, шалость удалась на славу! — Когда-нибудь. Но не сегодня, старик, — отозвался Узумаки вполне жизнерадостно, ответив улыбкой одному из немногих, кто испытывал к нему хоть какое-то сострадание или может даже симпатию. — Да я и не хулиганил особо, мы просто заигрались. Теучи сложил руки на груди. Он уже привык к такому обращению и на «старика» не обижался. Как можно было обижаться на отсутствие должного воспитания у того, кого толком и некому воспитывать? Да и не только воспитывать. Даже одевать! Сейчас на мальчишке были сандалии, грязная футболка, да и протертые шорты с парой дырок. — Ну, я надеюсь, ты не просто так сюда пришел? Хочешь отведать мой рамен? Наруто порылся в карманах и с сожалением обнаружил, что денег у него не хватает. Пособие за этот месяц было почти исчерпано, и он уже не мог себе позволить даже самую маленькую миску рамена. Двое посетителей «Ичираку» оглянулись через плечо, недобро покосившись на мальчика, и заявили: — Теучи-сан, уважайте своих клиентов! Здесь таким тварям не рады, мы не будем есть с ним под одной крышей, а деньги он наверняка своровал у кого-то! Узумаки сжал кулаки. Где-то в глубине его души вспыхнуло то, чему раньше там никогда не было места, ненависть и злоба. Откуда они взялись? Старик глубоко вздохнул, и Узумаки понял, что меньше всего сейчас хочет чем-то обременять этого человека и мигом успокоился. — Ничего, я уйду, — бросил мальчик и вышел, понурый и чувствующий себя униженным. Он даже не стал смотреть по сторонам, чтобы проверить, миновала ли его опасность, просто побрел куда-то, рассматривая землю и надеясь, что, может, найдет по пути монетку-другую. Ноги сами привели его к Академии, куда ему предстоит пойти только через несколько лет, и то, если примут. С таким отношением Наруто порой сомневался, что найдет свое место в обществе. Он был еще слишком мал, чтобы размышлять на такие темы, но понимал, что к нему никогда не будут относиться так же, как к другим. Возле здания Академии возвышалось дерево, к ветке которого были прикреплены качели, облюбованные мальчиком еще давно. Посидев на них, даже особо не качаясь, он чувствовал какое-то внутреннее умиротворение. Вот и сейчас, присев, он чувствовал, как на душе полегчало. — Вот пидоры гнойные, даже поесть ребенку не дают. На хую я вертел их мнение, в следующий раз увижу, в ёбыч косой пропишу, — мальчик вздрогнул от того, что внезапно сверху раздался незнакомый голос. Он вскочил с качелей, обратив взгляд вверх, да так и рухнул на пятую точку, увидев там сидящую на ветке фигуру в черном плаще с накинутым на голову капюшоном. За спиной неизвестного виднелась коса с тремя внушительными лезвиями. В руках его была миска рамена и китайские палочки, что немного нарушало канонический образ, напугавший Наруто до чертиков. — Шинигами, даттебайо, — выдавил он, инстинктивно отодвигаясь назад на той же пятой точке, в которую, кажется, и ушла душа Узумаки вместо пяток. – Неужели это конец? Жнец спрыгнул вниз, приземлившись прямо перед мальчиком и вручил ему наполовину опустошенную миску с любимым лакомством мальчика. — Успокой полужопия, ёпта, — захохотал Хидан и, пользуясь тем, что руки освободились, скинул капюшон, продемонстрировав Наруто свою довольную физиономию. – Какой нахуй Шинигами? Это ж я, дядя Хидан! Да и вообще черный не мой цвет. Просто свой старый плащ я… эм… в варенье измазал. Но получилось эффектно. Я бы даже повторил. Наруто недоуменно посмотрел на мужчину, потом на полусъеденный рамен, врученный ему «дядей Хиданом». — Ты это, извиняй, мне с голодухи что-то в голову ёбнуло, вот я и сожрал половину. Ешь, что моргалы пучишь? Остынет же, блять! — продолжил мужчина. Узумаки кивнул и мгновенно осушил суп вместе с лапшой, но скорее из-за страха, а не из-за голода. После этого он поставил миску дрожащими руками на землю и вылупился на Хидана все еще круглыми глазами. — Да не ссысь ты, бля, — Хидан протянул ему руку, догадавшись, что стоит помочь мальчику встать. – Сказал же, я дядя Хидан. Пойдёшь со мной, я из тебя человека сделаю. Узумаки взглянул на него снизу вверх и, немного осмелев, с сомнением спросил: — Вы и правда мой дядя? — Нет, но я очень удачно тебя этим наебал, — усмехнулся мужчина и, заметив, что Наруто расстроился, потрепал его по волосам. — Не унывай, пиздюк, я тут вообще-то за тобой. Хочешь, дядей буду, хочешь – батей, хочешь – мамкой родной. — Правда? — Узумаки немного приободрился. И хоть его не учили не доверять незнакомцам, он потрудился поинтересоваться. — А откуда вы меня знаете? И зачем я вам? — Вот че ты до меня доебываешься? — возмутился Хидан и, пнув звякнувшую от такого пренебрежения посуду в кусты, нахмурился. — Пожалей беднягу, я к тебе аж из-за границы ебашу. Домой проводи, а там тебе всё и расскажу. Узумаки, помедлив, кивнул. Хоть «дядя Хидан» и был ему незнакомцем, да и его речь, которую Наруто в силу возраста и не столь обильных познаний в языке понимал с трудом, сразу отпугивала, он сделал доброе дело. И даже если бы не рамен, который, кстати, и правда чуть подостыл, но был все еще неплох, мальчик все равно был бы рад хоть с кем-то поговорить. Хидан его заинтересовал, да и сам он впервые стал для кого-то интересным. — Заодно труселя твои посушим, — насмешливо добавил Хидан, увидев пятно на шортах мальчика, которое появилось то ли в момент их первого зрительного контакта естественным путем, то ли Наруто по неосторожности облился супом. Несколько минут спустя они уже были в квартире мальчика. Теперь, по крайней мере, Наруто мог похвастаться, что у него побывал настоящий гость. Гость, к приходу которого он был совершенно не готов. — Вот это срач, — с уважением изрек путник, окидывая взглядом скромную обитель Наруто. Он побывал много где и ночевал в не самых приятных местах, но такого свинарника Хидану не доводилось видеть нигде. — Ебанный стыд… — Извините, — выдавил Узумаки. — У меня не бывает гостей, вот я и… — Живешь в собственном дерьме, — констатировал факт путешественник, сняв косу и подойдя к кровати, смахнул с нее грязную одежду и всяческие обертки, после чего плюхнулся и закрыл глаза. — Я человек не привередливый. Охуенно. Знаешь, в этом есть свой шарм. Можно ловить ебучих тараканов и питаться ими, когда с деньгами пиздец. Узумаки скривился, хотя мысль была довольно занятной. А где-то в углу комнаты один ебучий таракан услышал это и поспешил забиться под шкаф, дабы не проверять, претворит ли Хидан свой план в жизнь. — Да ладно, че ты как пришибленный, садись, я не кусаюсь. Ну, вернее, кусаюсь, но тебе пока рано знать такие вещи, — жрец Джашина хлопнул по кровати, пригласив Узумаки сесть рядом. Тот повиновался. Хидан прошелся задумчивым взглядом по трещине на потолке, которая расползлась так сильно, что соединяла собой противоположные углы комнаты. — Выкладывай, пацан. Хочешь съебаться из этой паршивой деревушки? — спросил он. Пока Хидан был отвлечен потолком, Наруто дотянулся до его косы, которая стояла у стены, и, взяв ее в руки, начал рассматривать. — Хочу, — отозвался тот, не думая. Уж слишком сильно он был увлечен изучением экзотического оружия. Он дотронулся пальцем до лезвия и сразу отдернул его, чуть не порезавшись и поняв, насколько оно острое. — Эй, грабли прочь, пока пальцы на месте. Давай мы тебе найдем игрушку поменьше, — резко сказал Хидан, и Наруто вернул косу на положенное ей место. Путешественник порылся в кармане плаща и совершенно неожиданно для Наруто и самого себя достал оттуда ложку. Он протянул ее Наруто. — Во, держи! — И что мне с этим делать? — поинтересовался тот. — Ебашь по голове. Или глаза выковыривай, тоже вещь хорошая. Только не себе, ладно? Мне то похуй, я бессмертный, — пояснил жрец Джашина. Наруто вылупился на него, преисполненный изумления. — Бессмертный? Вы же шиноби, да? — с нескрываемым интересом выпалил он. — А научите меня чему-нибудь? Хидан улыбнулся. Всё оказалось проще, чем он думал. — Научу, хули. Если отправишься со мной. Нечего тебе тут жопу просиживать, эта деревня губит твой потенциал. — У меня есть потенциал? — Нет, блять, ты безнадежен. Сын Четвертого Хокаге, хули. Никогда шиноби не станешь, — с сарказмом воскликнул Хидан. Повисла тишина, и только челюсть Наруто, которая чуть не проломила пол, напоминала об их диалоге. — А, ну да. Ты же не знаешь. В общем, знал я твоего отца, но я человек вредный, обо всём сразу пиздеть не люблю, — ухмыльнулся Хидан, поняв, что был немного непоследовательным и улыбнулся. — Пока что ты неуч и умственный инвалид, но мы это исправим. Для начала, никаких «Вы». Строго на «ты». Либо Хидан, либо дядя Хидан, либо просто дядя, хотя это будет немного странно, ведь нихуя я тебе не дядя. Так что собирай шмотки, а я тут пока посплю. Узумаки вскочил как ошпаренный. Больше ничего и не требовалось, чтобы заставить его метнуться к тому самому шкафу и в спешке раздавить того самого таракана, который высунулся, понадеявшись, что опасность в лице Хидана миновала. — Да не суетись ты, бля, времени навалом. Уходить будем вечером, типа дохуя беспалевные, — сказал Хидан и, перевернувшись на другой бок, захрапел. Почти десять часов промелькнули для Хидана как одно мгновение, а для Наруто растянулись в целую вечность. Вещи он собрал быстро, но не осмелился трогать Хидана, все еще остерегаясь и зная, что тому надо выспаться. От храпа жреца Джашина тряслись кровать, пол и стены, а из трещины на потолке сыпалась пыль, но Наруто был терпелив и не стал тревожить «дядю Хидана». Мальчик долго просидел на подоконнике, дрыгая ногами и любуясь такой родной и одновременно с этим чужой деревней, возможно, в последний раз. Ближе к вечеру терпеть храп Хидана стало тяжелее, но Узумаки не сдавался. А вот таракан, свалившийся с потолка, подобно незаметному ниндзя, и решивший отомстить за собрата, терпеть не стал и куснул мужчину за нос. — Ай, гнида! Еблысь! — тот проснулся и, расправившись с обидчиком, потянулся. — Спал как младенец. Надеюсь, ты тоже выспался? Нам предстоит долгий путь. Охуеть какой долгий. Наруто вопросительно посмотрел на него, не припоминая, чтобы ему говорили тоже ложиться спать, но потом подумал, что мог бы и сам об этом догадаться. В любом случае, бодрый или не очень, он был готов. — Ты ложку то не потерял? — поинтересовался Хидан. Узумаки продемонстрировал столовый прибор, вытащив его из кармана. — Отлично. Будет чем червяков выкапывать! — обрадовался Хидан. Наруто был вне себя от счастья. — Ты научишь меня рыбачить? Хидан усмехнулся. — Нет, просто мы будем жрать червяков. Он встал, снова потянулся, сходил к крану и умылся холодной водой, а потом вернулся за косой и Наруто. — Ну что, попёхали? Да, кстати, из вещей тебе пригодится только ложка, так что нахуй сумки, — сказал он. — Ты же сказал, что мне надо собирать вещи! — воскликнул Наруто. — Да, чтобы преподать тебе урок. Урок первый. Шли всё нахуй и путешествуй налегке как я, — сообщил Хидан. Узумаки пожал плечами и посмотрел на две собранные сумки, валяющиеся на кровати, в которых особо ничего и не было кроме старой грязной одежды. Внезапно Хидан схватил свое грозное оружие и, резко замахнувшись, ударил по кровати, отчего та сломалась напополам. — А-а-а, сука! Хуяк! — все это сопровождалось типичными для него репликами и последующим советом. — Это урок два. Никогда не выражайся как я. Мне можно, у меня справка есть. Паршивый синдром Туретта, мать его за ногу. Минуту спустя они покинули жилье мальчика и двинулись по заметно опустевшим улочкам, направляясь к выходу из деревни. В темноте заметно выделяющийся утром образ Хидана был не столь заметным. Впрочем, прохожие все равно с недоумением таращились на мужчину с косой за спиной, который, ничего не смущаясь, вел за руку мальчика, притронуться к которому для любого жителя деревни, знавшего о том, кто сидит внутри Узумаки, было равносильно проклятию. Наруто смотрел по сторонам, замечая какие-то тени и слыша тихие шорохи. Хидан наверняка тоже их слышал, но не подавал виду. Вскоре они уже приближались к главным воротам, где на сторожевом пункте сидели два шиноби, играющие в карты. Хидан ускорил шаг, двигаясь при этом удивительно бесшумно, и надеясь проскользнуть вместе с Наруто, пока те увлечены игрой. Они проскользнули мимо, но мгновение спустя из будки раздался голос: — Э, дяденька, а штамп поставить? Хидан толкнул Наруто к воротам, а сам развернулся, потянувшись к косе. Вскоре оружие уже было у него в руках, и жрец Джашина принял боевую стойку. — Пиздюк, лучше бы тебе этого не видеть, но сейчас будет мастер-класс по кромсанию капусты. Только не суйся, держись на дистанции, — бросил он мальчишке. Двое шиноби прекратили игру и покинули будку, чтобы узнать, кто смеет так дерзко покидать деревню, даже словом с ними не обмолвившись, и наказать нарушителя. Увидев Хидана в боевой стойке и Наруто, который неуверенно пятился к выходу, не сводя взгляда со спины Хидана, они быстро поняли, насколько серьезно обстоят дела, и тоже вооружились. Ниндзя были, по-видимому, не очень опытными чунинами, и Хидан подумал, что ему даже техник не понадобится, чтобы скосить сначала белобрысого, потом его напарника в бандане. — Мизуки, давай! — Хоцуки, действуй! — откликнулся тот. В Хидана устремилось целое облако сюрикенов, на которые чунины явно не поскупились, почувствовав, что перед ними серьезный противник. Ловкими движениями жрец Джашина закрутил в руке косу, отбивая металлические звезды одну за другой. Он делал это столь небрежно, что одному сюрикену удалось прорваться сквозь оборону противника и царапнуть ему щеку. Просвистев в воздухе, звезда понеслась дальше и вонзилась в ворота в непосредственной близости от Наруто. — Падла! – выругался Хидан и, замахнувшись, метнул косу вперед. Всё произошло так быстро, что Наруто даже и заметить не успел, как три лезвия, распоров защитный жилет, вонзились в живот ниндзя в бандане. – Иди сюда, ублюдок, мать твою! Хидан использовал ведущий к оружию трос, выходящий из рукава плаща, и рванул косу на себя, и еле живая жертва вместе с оружием, застрявшим в животе, окропляя кровью землю, полетела прямо в лапы противника. Раненный враг был встречен ботинком, упершимся в его грудь, затем жрец с косой мощным движением вырвал свое обагренное оружие и, эффектно крутанувшись на месте, нанес новый удар. Прежде чем ниндзя упал на колени, лезвия чиркнули по его шее, и голова с все еще дергающимися лицевыми мышцами улетела в неизвестном направлении. Обезглавленное тело извергло фонтан крови, заставивший все внутри Наруто перевернуться. Он, не сводя взгляда с «дяди Хидана» и его жертвы, видел всё в мельчайших подробностях, и удивительно, как его еще не вывернуло от такого зрелища. Когда тело рухнуло на землю, Мизуки, беловолосый шиноби, лишившийся напарника, вооружился кунаем и ринулся на обидчика, стиснув зубы в яростном рыке. Он налетел на Джашиниста, нанося быстрые и точные удары и демонстрируя прекрасные акробатические способности. Но Хидан отбивал их косой на раз-два. — Уймись, ёбаный придурок! – Хидан перешел в наступление и нанес режущий удар косой, но страж успел отскочить назад, и лезвия, вновь справившись с защитным жилетом зеленого цвета, оставили не очень глубокую царапину на груди ниндзя. — Ладно, ты мне надоел, пидор! Сгодишься в качестве жертвы Джашину-сама! Используя кровь второго ниндзя и ногу, Хидан, крутанувшись на месте, нарисовал окружность, после чего изобразил внутри нее треугольник. — Что за магия? – ухмыльнулся Мизуки, заметив, что Хидан не использовал ни одной ручной печати. Хидан лизнул одно из лезвий своего грозного оружия, и кровожадно улыбнулся. Несколько мгновений спустя его кожа стала черной, и на ней выступили белые рисунки, похожие на кости. В облике мрачного жнеца священник все же заставил Мизуки усомниться в собственных силах. — Давай я тебе помогу, — предложил Хидан, сунув руку за пазуху, а затем взмахнув изъятым оттуда предметом. Послышался щелчок, и Наруто увидел в руке «дяди» раздвижной металлический штык с острым концом. Не успел Наруто понять, что происходит, как жрец Джашина, заливаясь сумасшедшим хохотом, развернул штык острым концом к себе и со всей силы всадил в грудь, в область сердца. Хидан кашлянул кровью, припав на одно колено, но взгляда со своей жертвы не свел. В этот самый момент противник священника схватился за сердце. Глаза его расширились, с уст сорвался мучительный стон, а затем ниндзя пал замертво. Хидан удовлетворенно окинул убитого слегка сочувствующим взглядом. — Жаль, я не успею провести ритуал, мне кажется, Джашину-сама понравилась бы вся твоя кровь, — пробормотал он и, вырвав из себя инородное тело, вытер оружие о собственный плащ. Кожа мужчины вернула естественный цвет, и он развернулся к Наруто, который застыл на месте и таращился на убийцу, который был всё еще жив, несмотря на нанесенную себе же страшную рану. — Пиздюк, ты там жив вообще? Говорил же, я бессмертен, хули, — ухмыльнулся добрый дядюшка. — Ты их и правда... убил... — Ну, имя второго я даже не помню. А этот Мизуки... Хуй его знает, может стал бы плохим человеком. Ладно, малец, мы с тобой и так тут изрядно задержались. Нам пора… В этот миг за спиной Хидана один за другим появилось десятеро ниндзя в масках. Это были АНБУ, которые не могли оставить такое происшествие без внимания. Хидан развернулся и взмахнул косой, сбрызгивая с лезвий кровь. — Сами напросились, — усмехнулся он, вновь расплывшись в кровожадной улыбке.