Ты однажды сумел помочь им, А сумеешь ли их спасти В судный час бесконечной ночи, Став у вечности на пути? Айрэ и Саруман - Песня про Джона Сноу
Дневник Магнелеи меня очень увлёк, ведь она очень подробно описывала все свои эмоции, чувства. Любимая дочь отца, которую он воспитывал как мальчика, ещё до того, как Дэнетор появился на свет, большая любительница книг, она уже знала толк в политике и подавала большие надежды и, как сказал Эктелион, рано или поздно Магнелея принесёт пользу государству. Но всё это осталось лишь в несбывшихся мечтах. Эктелион даже и предположить не мог, что его дочь умрёт изгнанницей. - Мне нравится ваш браслет, - услышала я рядом с собой девичий голос. Поспешно оставив закладку на странице, где читала, я быстро закрыла тетрадку и повернулась к стоящей рядом со мной девушке. Она была светло-русой, на вид ей не больше шестнадцати, но смутило меня не это. Смутил меня выпирающий большой живот. Я мысленно усмехнулась: неужели и я скоро буду такая же, и не станет ли тогда Пиппин дразнить меня «колобком»? Ну, а что? Это ж любя, в конце концов. Девушка с интересом рассматривала мой браслет и поинтересовалась: - Откуда он у вас? - Мне его подарила Владычица, - ответила я. - Правда? – удивилась малышка. Я смотрела на неё внимательно, а потом поинтересовалась: - Кто ты? - Я Эйрин, - был ответ, - дочь оружейника и ваша служанка. Так… И какой, простите меня, умник приставил ко мне служанку? - Король велел мне вам прислуживать, - проговорила Эйрин, словно бы прочтя мои мысли. - Но ведь ты… - Беременна? Мне это не помешает. Я имею ввиду, не помешает выполнять такие обязанности, как прислуживать вам за обедом или готовить вас к пиру. А всё остальное… - А муж у тебя есть? Или отец ребёнка тебя бросил? Или…? – тут я выдержала многозначительную паузу. Нет, ну, серьёзно. Мало ли что могло случиться с этой девочкой? - Нет у меня мужа, - ответила Эйрин, - он погиб месяц назад. А меня рано замуж отдали. Теперь вот одна с ребёнком. - Сочувствую, - ответила я. - А у вас дети есть? - Тоже в ожидании, но срок поменьше твоего. - А муж хоть есть? Вот попала, так попала… Как же так объяснить, чтобы Эйрин поняла? - Скажем так, у меня есть возлюбленный, но мы с ним пока не венчаны, - наконец ответила я. - Значит, всё ещё впереди. Я только головой кивнула и, чтобы сменить тему, поинтересовалась: - А ты давно прислуживаешь во дворце? - Мать меня сюда пристроила, - ответила Эйрин, - она считала, что здесь спокойнее, что работа какая-никакая но будет. Спокойное место? Королевский двор, в её понимании, спокойное место? Если с работой я ещё соглашусь, то насчёт первого могу поспорить. Наверняка, здесь найдутся те, которые считают так же, как и Эйрин, наивность которой заставила меня слегка прибалдеть. Так вот три раза «ха»… Королевский двор – это самый что ни на есть рассадник сплетен, интриг, заговоров, дворцовых переворотов и прочих соблазнов. Я знаю, о чём говорю. У меня за плечами четыре сезона «Тюдоров», «Тюдоровский цикл» и «Война Алой и Белой розы» Филиппы Грегори, «Королева Марго» Дюма и «Проклятые короли» Дрюона. Так что я прекрасно знаю, что такое королевский двор и как в нём выживать. Но разубеждать Эйрин мне не хотелось. Пока она, действительно, с головой не окунется в придворную жизнь, то не поймёт. - А, чуть не забыла, - вдруг вспоминает Эйрин, - я пришла ещё, чтобы сказать, что вам со сборами нужно помочь. - А зачем мне куда-то собираться? – удивляюсь я, хотя внутренне уже знала ответ на этот вопрос. - Король отдал распоряжение вести всех в Хельмову Падь, - ответила Эйрин. - Но это самоубийство! – вырывается у меня. - Почему вы так думаете? Мы не думаете, мы знаете, могла бы ответить я. Но здесь это прозвучало бы циничнее, так что я решила прибегнуть к образному мышлению. - Я тебе вот что скажу. Представь себе, что ты правительница какого-то государства. Неважно какого, просто представь. Так вот ты узнаёшь, что на твой город враг идёт войной. И тебе даётся выбор: сдать город на милость победителю сразу же без крови, - это первое. Второе – дать бой, а выиграешь ты или проиграешь, зависит от того, насколько у тебя хватит сил выдержать осаду, если таковая будет. И третье – оставить город и перебраться в безопасное место в надежде, что опасность пройдёт мимо. Что выберешь? Да, задала я бедной девочке задачку. Вон как лобик наморщила. Видимо, прикидывает в уме возможные варианты. Наконец лицо её прояснилась, и я приготовилась услышать второй вариант, но она выпалила: - Я бы поступила, как наш король. Увела бы людей в безопасное место. Я покачала головой и сказала: - А теперь позволь мне сделать кое-какие поправки. Хорошо, уведёшь ты людей в безопасное место. Хорошо, будешь надеяться, что опасность обойдёт стороной. Но есть одно «но». Что если враг повернёт как раз туда, где вы, с позволения сказать, окопались? Ладно, крепость неприступная. Но даже у неприступной крепости есть свои слабые места. И этими слабыми местами враг поспешит воспользоваться. А как только это случится, то можно считать, что всё кончено. Может произойти так, что оборона крепости окажется прорванной. Хорошо, подкрепление придёт вовремя. Ну, а если нет, то итог понятен: крепость падёт, защитники погибнут, а женщины и дети будут или опять-таки убиты, или же проданы в рабство. Так что думай ещё. - Но город я точно без крови бы не отдала. - Это понятное дело. Так что наиболее оптимальным вариантом является дать бой. Нужно сражаться, а не прятаться. Эйрин посмотрела на меня так, словно я сморозила какую-то ересь. А это не ересь, это правда. Спросите, почему? Да потому что я знаю это из книг. А книги не врут никогда. - Да что ты смотришь на меня, как на еретичку? - Я не знаю, что значит слово «е-ре-тич-ка», но этими заявлениями вы всё равно, что перечите королю, - ответила служанка. Да, тут я, пожалуй, перегнула палку. И только начинающий заживать синяк на щеке – «прощальный» подарок Боромира – начинает слегка ныть. Тут уж ничего не остаётся, кроме как ответить: - Тогда выбора нет. Со сборами мне помогать не нужно. Возьму только свою сумку. Эйрин кивнула головой и вышла из комнаты. К кинжалам, которые мне вернули и с тех пор до сих пор так и покоились в сумке, я положила мандолину и дневник Магнелеи, решив, что на привале вернусь к тому моменту на котором остановилась. Вот только на выходе из дворца Эйрин у меня сумку забрала, несмотря на все мои попытки отвоевать её. Не получилось. Мало успокоило её заверение, что она принесёт сумку по первому моему приказу. Тем более ехала она в телеге вместе со своей больной матерью, почтенной женщиной средних лет. Но лишить меня поклажи, как оказалось, было ещё полбеды. Теперь Эйрин пыталась уговорить меня забраться в седло. Тут уж, конечно, пришлось показать характер. Я беременна, а потому был риск свалиться с лошади, а там и до выкидыша недалеко. И тем более я толком не уверена, можно ли вообще беременным ездить верхом. Пришлось прибегнуть к компромиссу. Полчаса в седле, полчаса пешком. На том и договорились. Надо было меня видеть в этот момент… Сижу в седле, уверенно смотрю вперёд, спину держу ровно, словно родилась в седле. И мысли уносят меня в годы золотого детства. Я тогда была ещё маленькая, и мы с мамой и сестрой пошли в зоопарк. А одно время там разрешали кататься на лошади. И я в отличии от Кати такую возможность не упустила. И я в белом цветастом платье и красной лентой в волосах сидела в седле словно маленькая принцесса. Только диадемы или короны на голове не хватало. - Вы раньше ездили верхом? – спросила шедшая рядом со мной Эовин. - Да, - ответила я, - в детстве, когда мне было четыре. - А сейчас вам сколько? - Мне восемнадцать. Хотя если точнее девятнадцать. По крайней мере в моём мире именно столько мне должно было стукнуть на католическое Рождество. Но как бы там ни было, но мой ответ Эовин удивил. - Девятнадцать лет? Я бы никогда не подумала, что вам столько. Вы выглядите на пятнадцать. Я была готова удавиться. И здесь мой возраст умаляют. Да что ж такое-то? Я и в своём мире не любила, когда все принимали меня за пятнадцатилетнюю. Но здесь-то…! Но если бы мне было пятнадцать лет, то по их меркам я была бы тогда совсем ещё малышкой, вроде Эйрин! - Все мне так говорят, - хмуро отвечаю я, - и признаться, мне это нисколько не льстит. Скорее наоборот. Эовин больше на это ничего не сказала, видимо, по моему хмурому тону было ясно, что тема возраста мне неприятна. После чего она посмотрела куда-то в сторону. Проследив за её взглядом, я поняла, что она смотрит на Арагорна. М-да-а. Тяжёлый случай, как сказала бы Катя, будь она здесь. Почему я никогда не зарюсь на чужих мужей или женихов? Наверное, дело в моих моральных принципах. Но это было раньше. А сейчас у меня уже есть спутник. И неважно, что он сейчас далеко от меня, главное, он есть. А кроме того у меня ребёнок. Перевожу взгляд на Эовин. Интересно, сразу ей рассказать, что с Арагорном ей ничего не светит, или подождать? Пока я думала, подошло время привала. Как только я спешилась, рядом со мной очутилась Эйрин и помогла мне слезть с седла. Ощутив ногами твёрдую землю, я не удержала в себе вздоха, после чего присела на камень. Служанка отошла от меня к телеге лишь затем, чтобы потом вернуться с небольшим куском хлеба. Она разломила его на две половины, одну из которых протянула мне. - Спасибо, - сказала я, - я почти забыла, что значит сидеть в седле. - А мне в телеге приходится ездить, - поделилась Эйрин, - хотя на лошади каталась до четвёртого месяца. Мои губы сложились в «оу», после чего принялась за хлеб. Вкусный! Сразу чувствуется, домашний! Домашний хлеб это, конечно, хорошо! Но сюда бы к нему ещё маслица, сыра, желательно плавленого, и колбасы докторской. Ну и аппетит у вас, госпожа Денисьева! Помолчи, ехидна, у меня дитё не кормлено! - Подумать только, - вдруг сказала Эйрин, - вам восемнадцать лет и уже беременны. - Да, так бывает, - ответила я. - А ваш возлюбленный? Ему сколько лет? - Двадцать девять. - Он, наверное, хороший. - Не наверное, а точно. Он милый, заботливый, весёлый. И тут краем уха я уловила слова Эовин: - Мой дядя сказал странную вещь. Что вы воевали с Тенгелем, моим дедом. Но, видимо, он ошибся. А затем слышу ответ Арагорна: - У короля Теодена хорошая память. Он тогда был ребёнком. Одно это заставило меня нахмуриться. Если Арагорн воевал с отцом Теодена, то сколько тогда ему сейчас лет? Тем временем Эйрин не отводила взгляд от принцессы и Следопыта, а затем произнесла: - Мне кажется, или госпожа влюбилась? - Если так, то всё безнадёжно, - отвечаю я, - потому что у Арагорна уже есть невеста. - Вы думаете? - Нет, я знаю. Эйрин хотела ещё что-то сказать, но до меня долетел обрывок фразы Эовин: - Но вам же не может быть восемьдесят! - Восемьдесят семь, - поправил Арагорн. Мы с Эйрин чуть не подавились каждая своим куском хлеба. - Сколько-сколько?! – только и спросила Эйрин. - Восемьдесят семь, - ответила я не менее шокировано. Вот так-так... Не думала, что ему столько лет... Эх, зря я в своё время книги не прочитала, а только фильмы смотрела. Вот так и случилось, что это стало для меня открытием. Немного отойдя от шока и закусив хлебом, я попросила Эйрин подать мне мою сумку. Та с радостью исполнила поручение, и спустя секунду на свет была выужена мандолина. Глаза Эйрин загорелись интересом. - Вы сейчас петь будете? - Да, - ответила я, - только пока думаю, о чём. Тут я невольно смотрю на Теодена, потом поспешно перевожу взгляд на мандолину, чтобы король ничего не заподозрил. Мысль о самоубийственном шаге не давала мне покоя, и пальце уже на автомате наигрывали аккорды, от которых мурашки бежали по спине. И началась песня:Скрылась опушка давно. Где дорога?.. Небо размокло и сеет дождем. Ты же бормочешь: "Осталось немного..." Гретхен, вернемся! Куда мы идем?.. С дальних болот заунывное эхо Всхлипнуло, ахнуло: "Мы тебя ждем!" Как изменилось лицо твое, Гретхен! Гретхен, ответь мне! Куда мы идем? Видишь, там птица срывается с ветки? Черною ряской зарос водоем. Из-под корней смотрят хмурые цверги. Гретхен, опомнись! Куда мы идем?! О, ты смеешься безжалостным смехом, О, ты бормочешь: "Теперь мы - вдвоем!" Я же твой Ганс, моя милая Гретхен! Гретхен, о Боже, куда мы идем?!