Проклятая королевой

Сто лет побед не видела Франция, Сто лет страну лихорадит война, Сто лет земля кровоточит под пальцами, Сто лет Луара от гари черна. Рок-орден "Тампль" – Франция

Вот мы и добрались! Минас-Тирит! Я не могла оторвать взгляд от города: настолько он был величественен и красив! Всё в точности, как описано и показано на иллюстрациях в дневнике леди Магнелеи! А Эйрин, казалось бы, была и вовсе под впечатлением, судя по тому как её глаза расширились от того, что она до сих пор не может поверить в то, что мы здесь. - Невероятно! – воскликнула девушка, - я слышала рассказы о Городе Королей. Но увидеть его своими собственными глазами…! - Осмелюсь предположить, что ты об этом даже и не мечтала, - с улыбкой отвечаю я, слегка надавливаю пятками на бока Ворона и мчусь вперёд следом за Гэндальфом. Эйрин ещё долго смотрит на крепость, после чего скачет следом за мной. Но чем ближе мы были на пути к городу, тем больше я нервничала. Ещё бы, ведь нам скоро предстоял разговор с Дэнетором, и, самое главное, мне нужно было сдерживать себя, чтобы не только не высказывать ему всё, что я о нём думаю, но и постараться не нажить себе врага в его лице. Я сделала глубокий успокаивающий вдох и тихо произнесла: - Спокойно, Санса, спокойно… В городе было шумно, так что это позволило мне на какое-то время успокоиться. Эйрин старалась держаться ко нам как можно ближе, а Найрамир на её руках озирался по сторонам, и было видно, что ему несколько неуютно от взглядов, которыми горожане встречали и провожали нашу кавалькаду. Что ж, прекрасно тебя понимаю, малыш. Вскоре мы уже были на месте. Дворец легко было узнать по стоящему неподалёку от него Белое Древо. Оно было засохшим, а вокруг него стояла стража. Я на какую-то долю секунды задержалась около него, и в моей памяти всплыл отрывок из дневника леди Магнелеи. «Когда мне было четыре года, я впервые увидела Белое Древо так близко. До этого я видела его только из окна дворца. Мне и раньше казалось странным то, что если Древо засохло, то зачем его всё ещё охраняют? Но сейчас, когда я стояла так близко, моё любопытство только усилилось. Я даже не успела поднести руку к кроне, когда меня подхватили сильные отцовские руки. - Ох, Алассея, - ласково сказал он, подбрасывая меня на руках, - вечно ты норовишь куда-нибудь убежать. - Пап, если дерево засохло, зачем здесь стража? – поинтересовалась я с недоумением, какое могло быть присуще четырёхлетнему ребёнку. - Потому что есть поверье, что оно расцветёт тогда, когда вернётся король, - ответил отец, - хотя твой дедушка говорит, что просто не нашлось нового ростка. - А ты веришь в то, что король вернётся? Отец посмотрел куда-то в сторону горизонта и тихо произнёс: - Когда надвигаются тёмные времена, нужно всегда надеется на светлое будущее. Главное только суметь выстоять». - Санса, идём! Что ты там застыла? – Гэндальф «вовремя» спустил меня с небес на землю. Я поправила на плече сумку и, прибавив шагу, догнала мага, Пиппина и Эйрин. Как только я подошла, Гэндальф уже говорил Пиппину: - Владыка Дэнетор – отец Боромира. Сообщать ему, что его любимый сын погиб, будет крайне неразумно. А вот это сказано преждевременно, потому что Дэнетор наверняка уже в курсе этой новости. Сидит теперь в тронном зале, на разломанный рог смотрит и в ус не дует. Ему ведь по сути всё равно, что здесь происходит. А Гэндальф продолжил: - Ни слова про Фродо и Кольцо. И ни звука про Арагорна. Будет лучше, если ты вообще будешь помалкивать, Перегрин Тук, - после этого маг повернулся уже ко мне, - то же самое касается и тебя, Санса. Владыка Дэнетор – это не Теоден, который всё поймёт. Так что старайся не напоминать ему о Магнелеи. - Да уж постараюсь, - мрачно проговорила я. Вот уж чего, а этого я пообещать не могла. Так что тут придётся уповать на то, что мне удастся себя сдержать. Тронный зал, куда мы вошли, на некоторое мгновение меня ослепил. Возможно, это было, за счёт освещения, которым служили проникающие в зал солнечные лучи. Пиппин с любопытством осматривал всё вокруг себя. И было на что посмотреть: в зале, украшенном чёрными колоннами, стояли статуи. Интересно, это короли или наместники? А впереди мы видели два трона: белый, королевский, был пустым. На чёрном же, поменьше, восседал сам наместник. Когда мы приближались к трону, Найрамир внезапно захныкал, словно, Дэнетор внушал ему какой-то ужас. Эйрин начала укачивать сына на руках, но это мало подействовало; малыш продолжал хныкать, несмотря не на что. Я решила помочь Эйрин, а потому мы с ней немного отстали от Гэндальфа и Пиппина. Подойдя к ней, я увидела на глазах Найрамира слёзы. - Странно, - сказала Эйрин, - в Рохане он вёл себя очень спокойно. Сейчас почему он плачет? - Дети в этом возрасте очень чувствительные, - заметила я, - и особенно остро они реагируют на незнакомых ему людей, а именно на тех, кто могут причинить вред. Я в том же возрасте так реагировала на двух людей: на соседа и ещё на кого-то там… Я уже и не помню. Так что ничего страшного в этом я не вижу. Возможно, Найрамир успокоится, как только мы будем находиться подальше от наместника. Это я произнесла шёпотом, покосившись в сторону Дэнетора, которому Гэндальф что-то говорил. - Может быть, вы правы, госпожа, - проговорила Эйрин, - но вы знаете, я жду не дождусь, когда эта аудиенция закончится… - Подожди, - тут я предостерегающе подняла ладонь и увидела, как Пиппин вышел вперёд и опустился перед наместником на одно колено. А вскоре до меня долетело: - Я готов служить вам как угодно в уплату этого долга. - О каком таком долге говорит господин Перегрин? – спросила у меня Эйрин. - А я кажется знаю, подожди-ка, - успокаивающе поцеловав Найрамира в лобик, я быстрым шагом приблизилась к Пиппину и встала за его спиной. Дэнетор смотрел на Пипа насмешливым взглядом, усмехнулся уголком рта и, не обратив на меня внимания, проговорил: - Вот мой первый приказ тебе. Расскажи, как ты сумел избежать смерти, а мой сын нет, ведь он был великим воином. На что Пиппин ответил: - Даже самых смелых воинов может поразить стрела. А Боромира поразило много стрел. И в моей памяти, как по заказу, тут же всплыла картина того дня, когда я видела тело Боромира, когда Арагорн, Леголас и Гимли принесли его к реке, чтобы положить в погребальную ладью и отправить в последний путь. Возможно, именно поэтому, позабыв всякую осторожность, я проговорила: - Три стрелы, если не меньше. Дэнетор, чей взгляд до этого выражал скорбь, посмотрел на меня с такой холодностью, будто он спрашивал: «Кто эта молодая невоспитанная особа?». Я смотрела прямо, стараясь не отводить взгляда, и спокойно проговорила: - Прошу простить мне мою дерзость, наместник. Дэнетор ничего не сказал, лишь продолжал холодно на меня смотреть. Положение спас Гэндальф. Слегка стукнув Пиппина посохом, он обратился к Дэнетору: - Повелитель, у нас будет время скорбеть по Боромиру, но только не сейчас. Надвигается война, Враг уже у вас на пороге. На этих словах Дэнетор резко поднял голову. Клянусь, он сейчас смотрел на мага, как будто Гэндальф и есть тот самый Враг народа. И было ясно, выслушивать его в планы наместника не входит. Ничего, что война надвигается. Ничего, что орки с назгулами пожалуют в любой момент. Нет, его это не волнует. Это было по нему видно. А уж когда Гэндальф стал советовать ему призвать на помощь Теодена и его войско (а для этого-то и нужно всего лишь зажечь сигнальные огни), вот тут-то Дэнетор и показал своё истинное лицо: - Думаешь, ты мудрец, Митрандир. У тебя изощрённый ум, но ты не мудр. Думаешь, глаза Белой Башни ослепли. Я видел больше, чем ты думаешь. Левой рукой ты прикроешься мной, как щитом, от Мордора, а правой рукой попытаешься меня выжить. Да в палантире что угодно можно увидеть, и то не факт, что всё увиденное там сбывается. Именно такая мысль грозилась сорваться у меня с языка. Но я сумела вовремя его прикусить. Я и так испортила о себе впечатление, не хватало ещё и этого. - До меня дошли слухи об этом Арагорне, сыне Араторна, - в голосе Дэнетора так и сквозило презрение, - и я заявляю тебе, что я не склонюсь перед этим странником с Севера, последним из угасшего рода, давно лишённого короны. - У тебя нет власти препятствовать возращению короля, наместник! – сказал Гэндальф. Дэнетор резко вскочил со своего трона и отчеканил: - Трон Гондора мой, и я не отдам его! Да вы, оказывается, узурпатор! – мысленно усмехнулась я. Но и на них ведь, как известно, всегда находится управа. Гэндальф, поняв, что до Дэнетора ему не достучаться, велел нам с Пиппином следовать за ним. Оказавшись рядом с Эйрин, укачивающую малыша, я кивком головы велела идти рядом. Служанка тут же засеменила рядом со мной. Как только мы вышли из дворца, Найрамир, как я и рассчитывала, тут же успокоился. А вот я нет… После беседы с Дэнетором остался на душе весьма неприятный осадок. Пиппин, шедший рядом, взял меня за руку и, заглянув мне в глаза, поинтересовался: - Всё в порядке? - Нет, не в порядке! – резко ответила я, - чего он хочет всем этим добиться, я не понимаю?! Если он так и будет прозябать и не велит зажечь сигнальный огонь, начнётся такой хаос, ты даже себе представить не можешь! И самое ужасное, что он никого не слушает! Даже Гэндальф полностью разделял мою позицию, заявив, что город может пасть по прихоти безумца. Уже подходя к краю скалы, мы увидели сгущающиеся невдалеке чёрные тучи и огненное зарево, как будто где-то был пожар. Вот и он! Мордор! Да, пейзаж, который мы сейчас наблюдаем, был очень зловещий, отчего даже я поёжилась и плотнее закуталась в кафтан. - Приближается буря, - заметил Пиппин. - И непогода здесь не причём, - добавил Гэндальф, - это по желанию Саурона. Впереди своего войска он гонит огонь и дым. Орки из Мордора не выносят дневной свет, поэтому он скрывает солнце, чтобы облегчить им путь на войну. Когда тень Мордора настигнет этого города, начнётся битва. - И он, видимо, решил зря времени не терять, - заметила я, - раз всё это сводится к тому, что войны стоит ждать с минуты на минуту. Но то, что Дэнетор бездействует, меня вот это напрягает. Где-то послышался раскат грома, который напугал Найрамира, отчего мальчик тут же разревелся. Эйрин принялась успокаивать сына, но, как и в случае в тронном зале, ребёнок не успокаивался. Даже я уже не знала, что делать с этим. Пиппин подошёл к нам с Эйрин. - Эйрин, я могу его подержать? – обратился он к девушке. Эйрин аккуратно передала Пипу мальчика и вместе со мной стала за ним наблюдать. Даже оказавшись на руках Пиппина, Найрамир продолжал плакать, но, когда Пиппин начал говорить ему что-то ласковое и успокаивающее, мальчик понемногу перестал реветь и, даже больше, позволил себе слегка дёрнуть его за русую кудрявую прядку. Это вызвало у Пиппина смешок, после которого он пожурил малыша: - Ай! Ну, не шали. Спокойно. Пиппин взглянул на нас с Эйрин и заметил, что мы смотрим, не сдерживая улыбок, после этого он вернулся к малышу и поинтересовался: - К маме и тёте Сансе пойдёшь? - Ну спасибо тебе, Перегрин Тук! – пробурчала я наигранно обиженным голосом. Хотя была готова чуть ли не рассмеяться. Тётя Санса! Это надо же было такое сказать! Теперь я боюсь, что когда малыш вырастет, то он всю дорогу будет называть меня не иначе как тётя.