Проклятая королевой

Реймс! Туда ведёт надежда, Реймс! Сквозь белые одежды Облаков сияет нам звезда Звезда великой славы, Мощь и власть моей державы, Франции победная звезда! Звезда любви небесной, Путь прямой и неизвестный, Там, в конце пути - моя звезда! Рок-орден "Тампль" – Реймс

- Вот ужас, госпожа, у вас ночка была не из лёгких, - проговорила Эйрин, заправляя мою постель, пока я нянчилась с Найрамиром. Да, на меня стоило взглянуть, чтобы понять, что имела в виду служанка, когда говорила мне такое. Под глазами залегли синяки, я сама зевала через каждые пять секунд и клевала носом – это всё свидетельство недосыпа. Сначала пробудилась из-за кошмара, потом история с Пиппином, естественно, мне было не до сна. Единственное, чего мне здесь для такого случая не хватало, так это кофе. Эх, всё бы отдала за чашку старого доброго «Golden Eagle»! А вот если говорить серьёзно, то кофе как раз мне был категорически противопоказан. - Это уж точно, - подтвердила я, с улыбкой наблюдая, как Найрамир, поймавший мой палец, тянул его к себе в ротик. Закончив заправлять кровать, Эйрин подошла ко мне, и я протянула ей её малыша, который не очень-то и хотел покидать «насиженное место». И это я про свои руки, на которых он так удобно устроился. - А вы ему нравитесь, - улыбнулась Эйрин, освобождая из-под рубашки правую грудь и прикладывая к ней сына. В последний раз я подобное видела, когда была в гостях у своего дядьки, маминого брата. Его жена так же кормила грудью одну из моих сестрёнок. Так что теперь Эйрин остаётся только удивляться, откуда на моих губах взялась улыбка. - А ты сама когда-нибудь мечтала о детях? Ну, до того, как тебя замуж выдали, - спросила я. - Нет, - ответила Эйрин, - я ведь тогда сама ребёнком была. Но, когда меня замуж выдали, и я забеременела, то сначала испугалась. Ведь я ничего этого не знала, постепенно матушка мне всё рассказывала. Говорила, что можно делать, а что нельзя. Так страх потихоньку ушёл, и я смотрела на всё вокруг глазами счастливой женщины. Но когда муж погиб, я думала, что одной растить малыша мне будет тяжело. И однажды я решила избавиться от ребёнка. Ничего себе откровенное признание! Я даже рот открыла от услышанного. Никогда не понимала женщин, которые шли на аборт. Для меня детоубийство вообще страшный грех! Но убить ребёнка, который ещё в чреве находится, это уж, извините меня, вообще за рамки! А Эйрин продолжила: - Я у одной знахарки раздобыла горечавку и уже дома хотела изготовить из неё отвар, но матушка вовремя меня остановила. И слава Богу! Потому что тогда бы не было этого чудесного мальчика, который сейчас сидит на руках матери и сосёт её грудь. Я подсаживаюсь поближе к Эйрин и говорю: - Эйрин, позволь мне тебе кое-что рассказать. После того, как отец ушёл от мамы, мы с сестрой остались с ней. Но мне с сестрой было, мягко говоря, скучно. Её не интересовали ни книги, ни музыка, ни искусство. Мне было скучно, и думала, вот бы было замечательно, если бы у меня была ещё одна сестрёнка или братик. А на тот момент мама встречалась с одним человеком. И так получилось, что она забеременела, а мужчина этот, с которым мама встречалась, женатым был, и сын у него был – ровесник моей сестры. Я подумала, вот оно: моё желание скоро осуществится. У меня будет или сестрёнка или братик. Но, увы, моей мечте не суждено было сбыться. Мама спустя две недели после этого сделала аборт. Проще говоря, избавилась от ребёнка, а нам с сестрой она сказала, что ей и так тяжело поднимать нас на ноги, а тут ещё ребёнка придётся воспитывать. Я и сама это понимала, но аборт – это не выход. Мы с сестрой помогли бы ей с ребёнком. Ага, и в нашу жизнь не вошло бы чудовище, что звалось моим отчимом. Эйрин слушала меня внимательно, видимо, что-то осмысливала или даже, правильнее сказать, задумалась над моими словами. Она уже хотела что-то спросить, когда дверь открылась, и из-за неё показалась голова Мерри. Поприветствовав Эйрин кивком, он обратился ко мне: - Санса, тебе пора ехать. - Так скоро? – удивилась я. И почему я всегда обо всём узнаю последняя? - Да уж лучше так, чем никогда, - ответил Мерри. Я кивнула и, взяв из рук Эйрин Найрамира, попросила её сказать конюху, чтобы он седлал Ворона. Эйрин только головой кивнула и вышла из комнаты. Подцепив заранее собранную сумку, я подошла к Мерри. Вместе мы уже вскоре спустились во двор, где нас уже ждали Гэндальф и Пиппин. Дорогой Мерри пытался отговорить меня от моего намерения ехать в Минас-Тирит, но я ясно дала понять, что не отступлюсь от задуманного. В конце концов, Брендибак понял, что со мной спорить бесполезно, и что-то пробурчал, и слух мой уловил знакомые два слова: «сумасшедшая девчонка». Уже на месте выяснилось, что Мерри остаётся в Рохане. И я прекрасно понимаю, что сейчас чувствует Пиппин. Он впервые отправляется в такую даль один без своего кузена и лучшего друга и даже не знает, увидятся ли они снова или нет. Ко мне подошла Эйрин и сказала, что конюх оседлал Ворона. Поблагодарив служанку и вручив ей Найрамира, я с трудом забралась в седло и сказала: - Эйрин, спасибо тебе за всё. Ты была хорошей подругой. - Ну уж нет, госпожа, - вдруг заявляет юная мама, - мы с сыном едем с вами. Только сейчас я заметила оседланную рыжую кобылку. Ох, Эйрин, тебе сейчас нужно дома сидеть, матери помогать, а ты собралась ехать по сути в самое пекло! Да ещё с малышом! Я попробовала хоть как-то переубедить её, но Эйрин в упрямстве превосходила меня саму. И тем более, что её поддержал Мерри: - Вот и замечательно! Значит, за Сансой, кроме Пипа, будет кому присматривать! Но я бы на твоём месте, - это он произнёс, обращаясь к Эйрин, - всё-таки оставил ребёнка с бабушкой. Такая дорога для него небезопасна, особенно если где-то летают назгулы. Но куда там! Эйрин и его не послушала. В конце концов, спустя пять минут она с Найрамиром на руках уже сидела в седле. Я в который раз мысленно ругала упрямую служанку. Она думает о том, что я потом скажу её матери, если с Эйрин и мальчиком что-нибудь случится, не приведи, Господь? Ведь я – «госпожа», а, значит, с меня и будет спрос. Что ж постараюсь, глаз с неё не спускать. Вскоре наша компания уже мчалась в Минас-Тирит. Гэндальф говорил, что ехать придётся три дня. И то, если это напрямик. Главная надежда была на то, что мы не попадёмся на глаза назгулам. Ещё одной встречи с Ангмарцем я точно не переживу. Но главным для меня было не это, а совсем другое. Мчась верхом на Вороне навстречу новым испытаниям, я поймала себя на мысли, что именно там должно закончиться моё путешествие. В Гондоре, стране, где властвовала Берутиэль. И в стране, где родилась леди Магнелея, и откуда её потом изгнали.