Many places I have been Many sorrows I have seen But I don't regret Nor will I forget All who took the road with me Billy Boyd - The Last Goodbye
Я закачиваю последнее предложение в записи, ставлю точку и закрываю книгу. Оранжевый переплёт книги освещает солнце, которое разнесло свои лучи по всем комнатам. Вот и всё. История закончена. Прошлое забыто, и только книга будет его хранить. Я встаю с кресла и выхожу на улицу, где меня уже ждали Пиппин и Елизавета. - Мама! Мамочка! – кричала дочка, идя мне навстречу. Я обнимаю дочь и целую в золотисто-русую макушку. Пиппин бросает красноречивый взгляд на мои руки и отмечает: - Ты дописала. - Да, это было непросто; восстанавливать всё по крупицам. - Согласен, - сказал Пиппин, нежно целуя меня в губы. Мы почти не изменились, разве что стали старше. Я счастлива в браке с Пиппином, он носил меня на руках, готов делать всё, лишь бы я была счастлива. И я так же делаю всё, чтобы он был счастлив. Когда мы втроём выходим за ворота, то впереди слышится традиционное: - А мы в гости! Нам навстречу шёл Мерри с повисшим на его руке Найрамиром. Для Мериадока Найрамир стал как сын, хотя мальчик знает о том, что случилось с его настоящими родителями. Но Найрамир любил нас как родных и никогда не позволял себе оскорбить нас. Особенно он дружен с Елизаветой. Вот и сейчас, когда мальчик нас увидел, то тут же выпустил руку опекуна и кинулся нам навстречу. - Елиза! - Най! – кинулась к нему Елизавета. Дети обнялись, после чего начали осматривать друг дружку, а затем вынесли вердикты, заключающиеся в одном слове. - Обросла! - Вымахал! И это правда, Найрамир заметно подрос, что кажется ещё немного, и к четырнадцати годам он догонит нас с Мерри и Пиппином вместе взятыми. Мерри посмотрел на мои руки в чернилах и сказал: - Я смотрю, книга воспоминаний закончена. - Можно и так сказать, - отвечаю я. Только сейчас я заметила в руке Мерри удочки, ведро и банку с червями. - А мы вот на рыбалку собрались, - поделился Мерри. Едва услышав про рыбалку, Елизавета тут же начала проситься: - Мам, пап, можно я пойду с Наем и дядей Мерри на рыбалку? - Ну даже не знаю, - протянул Пиппин, - если мне не изменяет память, кто-то обещал привести свою комнату в порядок. - Ну пожалуйста! – дочка не унималась. В конце концов, она уговорила Пиппина, и тот согласился отпустить её на рыбалку при условии, что Мерри за ней обязательно присмотрит. - Не переживай, Пип, - сказал Мерри, - пока я рядом, на Елизавету даже комар не сядет. Мерри с детьми ушли, а мы с Пиппином сели на лавочку у ворот и смотрели на голубое небо, белые облака. Раньше нам этого было слишком мало, а теперь у нас времени, чтобы насладиться этой красотой, было хоть отбавляй. Ведь всё было хорошо. В Средиземье наконец-то мир и спокойствие. Пиппин берёт меня за руку и начинает водить по ней кончиками пальцев от запястья до локтевого изгиба. Совсем, как тогда, когда всё только начиналось. - О чём ты думаешь, Санса? – спрашивает Пиппин, ни на секунду не отрываясь от своего занятия. - О том, - отвечаю я, - что в жизни всегда находится места самым неудачным моментам. Одни из которых преодолеваешь с лёгкостью, а чтобы справиться с другими достаточно будет чьей-то помощи. И неважно, сколько на твою долю выпадает неприятностей, жизнь не стоит на месте. - Звучит как мораль, - заметил Пиппин. - А почему бы и нет? Мораль на то и мораль, чтобы будущее поколение могло извлекать из неприятностей необходимые для себя уроки. Пиппин в ответ на это обнимает меня и ласково целует. Теперь никто и ничто нам не помеха. Без страданий, как говорится, счастье не познаешь. И самое главное, что мы с Пиппином выстрадали своё счастье. И теперь могу с уверенностью сказать, что жизнь идёт дальше. И моя жизнь долгая и счастливая.Искренне Ваша, Санса Тук. Пятница 19 мая 1424 года по Хоббитонскому летоисчислению. Средиземье. Хоббитон. Тукленд.