Зима за окном

Саману Вычислить, кто из слуг передал роду Шагающих за грань новость о беременности Салиая, было просто. Следом за мной в дом пришли двое моих слуг, тех, кому я доверял. С их помощью я легко распространил среди прислуги слух о том, что будущий глава рода Охраняющих грань собирается завтра избавиться от ребенка. Осталось только наблюдать. Мне повезло, мой муж, Декарей и Блейд были слишком уставшими, чтобы заметить странные перешептывания слуг. Моя выдуманная новость могла быть куплена Шагающими за грань, только пока предполагаемое событие не произошло, и предатель вынужден был торопиться, не имея возможности сильно осторожничать. Четверо слуг по тем или иным причинам выходили из дома в этот день, к счастью, не одновременно. Трое из них действительно занимались хозяйственными делами. Один закупал мелочь, которую забыл привести поставщик. Второй привел мага, специализирующегося на животных, к приболевшему жеребенку. Третий и вовсе отправился на свидание со стражником. И только последний, выбравшись из дома уже поздним вечером, напрямую отправился к главе рода Шагающих за грань. Только вот мои слуги успели перехватить его раньше. Вереса хмурился, слушая мои сбивчивые объяснения и рассматривая унылого парнишку-слугу. Затем зевнув, повернулся к предателю, и медленно, цедя каждое слово, проговорил: - От тебя я подобного не ожидал. Твои родители служили моему роду, ты сам вырос в этом доме. Что ж, я не могу тебя наказать по закону, ты все же не раб, но твой контракт истекает только через два года. Я не уволю тебя, и даже буду платить прежнюю зарплату, только работать ты будешь в одном из моих загородных домов. Слуга расслабился, даже ехидно улыбнулся, думая, что буря пронеслась у него над головой, наивный. - Рано радуешься, парень, - промурлыкал Вереса. – Дом маленький, в одну комнату, да и находится в пустыне, вдали от городов и караванных путей. Думаю, тебя не удивит тот факт, что в этом строении никто обычно не живет, боюсь, оно уже почти развалилось. - Вы не можете… - Как раз могу, ты домашний слуга, по контракту обязан работать в любом, принадлежащем мне, поместье или доме. Раз в три месяца тебе будут доставлять воду и еду, думаю, после двух лет в одиночестве, ты научишься держать язык за зубами, и следующему хозяину с тобой повезет. Пошел вон. Парень вышел, забыв поклониться, и я понял, что теперь муж будет разбираться со мной, все же я действовал у него за спиной. - Молодец, дорогой, у меня действительно не было времени разбираться еще и с этим, - я от неожиданности даже рот открыл. А Вереса, улыбаясь, добавил: - Ты наглядно показал, что способен позаботиться о семье в мое отсутствие. Молодец. Только в следующий раз, пожалуйста, постарайся ставить меня в известность заранее. Встав со своего кресла, муж подошел и поцеловал меня в висок, отправляясь в свою спальню, досыпать. Они все, Вереса, Декарей и Блейд вернулись вчера очень уставшими и отсыпались до сих пор. Иногда мне казалось, что я смогу разрушить стены, воздвигнутые мужем. Что больше не буду для него просто хорошеньким, молодым, влюбленным супругом. Которого, как бездомного щенка, подобрали, зная, что без человеческой заботы он погибнет, но вот что с ним дальше делать – не знают. Пусть рука не поднимается ударить или посадить на цепь, пусть пустили в дом и даже дали имя, пусть не забывают кормить – но это все. Иногда только заметят, потреплют за ухо и пойдут дальше, заниматься своими делами, мгновенно забыв. Беременность изменила многое, но не все. Вереса пекся о моем здоровье, почти всегда спал в одной со мной постели, просто позволяя ночью прижиматься к себе. Я и не ждал от него пылких чувств или романтики… просто надеялся на остатки тепла. Больнее ножа резало равнодушие и снисходительное отношение, как к собаке, выпрашивающей ласку. И да, муж снисходил, когда вспоминал обо мне, оказывал знаки внимания, мог наговорить комплиментов, заняться сексом или просто стать ласковым, почти близким, но только потому, что это было нужно мне. Он не злился на мои ошибки, не ревновал, не давил своей вечной попыткой контролировать каждый шаг. Это он берег для Салиая и даже Декарея, но я был ему слишком безразличен. Когда же, словно в насмешку, у Декарея появился жених, Блейд, почти ровесник Вересы, стало совсем тошно. Шагающий за грань никогда не утруждал себя формальной вежливостью, не пододвигал стул, не подавал блюда за завтраком. Вот только Блейд действительно, не скрывая, весь был увлечен Декареем. Это не была пылкая, слепая страсть, нет, мужчина просто, шаг за шагом, приручал к себе норовистого жениха. Даруя то, чего не хватало Декарею: уважение, поддержку, преданность и заботу. За всей язвительность и подколками, за всем высокомерием, Блейд даже не пытался спрятать обещание равного союза, будущей семьи, в которой у Декарея всегда будет тепло и опора. Мне бы хватило и сотой доли того, что доставалось названому сыну Вересы. Вот только для мужа я сейчас скорее живой инкубатор, о котором принято заботиться, чтобы не повредить нерожденному сыну.