Шанс на жизнь.

ШАНС НА ЖИЗНЬ. ГЛАВА 1. - Видишь ли, Стас, мне очень неприятно сообщать тебе об этом, но у тебя рак. Врач уставился на меня, сверля взглядом сквозь толстые стекла очков. Видимо, он ждал от меня какой-то реакции, но ее не было. Вот не было, и все. - Э-э, - сняв и протерев стекла очков салфеткой, лежащей на столе, доктор снова нацепил их на нос и, откашлявшись, продолжил, - прооперировать твою опухоль мы не сможем. Собственно, и заграничные клиники вряд ли возьмутся за твою проблему, очень уж сложна операция. И снова я молчал, слушая врача, а вот врач заметно нервничал, видимо, с таким молчуном, как я, он еще не встречался. - Собственно, у тебя не одна, а четыре опухоли, расположенные в разных зонах головного мозга, поэтому… - Сколько мне осталось? – перебил я врача. Он вытер потный лоб все той же салфеткой и, выбросив ее куда-то под стол, тяжело вздохнул. - Около полугода. Все зависит от того, насколько быстро будут развиваться опухоли. Возможно, химиотерапия… - Нет. Мой резкий ответ заставил врача подскочить на стуле. - Почему? Тебе всего двадцать три, и химиотерапия возможно… - Нет. Я не собираюсь умирать жалким лысым недочеловеком. - Зачем же так негативно? Возможно, встреча с нашим психологом… - Нет. Ни ложиться в больницу, ни разговаривать с вашим психиатром… - Психологом. - Все равно. Я с ним встречаться не собираюсь. Выпишите мне таблетки от головной боли, и я прошу ничего не говорить моим родителям. Я считаю, что им лучше ничего не знать. - Но, как же?.. Может, все-таки в больницу? - Нет. И это мой окончательный ответ. - Стас, я очень уважаю твоих родителей, они… - Владимир Петрович, я тоже люблю своих родителей и не хочу, чтобы они медленно умирали вместе со мной. Пусть это лучше будет неожиданностью. - А вот это вряд ли. Головные боли будут усиливаться, кроме того, одна из опухолей находится в затылочной части, в зоне, отвечающей за зрение, а это практически стопроцентная слепота. Вторая опухоль - в левой лобной доле. Лобные доли отвечают за внимание и концентрацию. Третья – задевает гипофиз, она самая крупная. Гипофиз отвечает за железы внутренней секреции, так что вскоре начнутся сбои и в этой области. Четвертая - самая маленькая, но она расположена в нижней части продолговатого мозга, а это уже фактически позвоночник, в итоге возможна полная неподвижность. Вы понимаете это? - Понимаю, и все же настаиваю на своем. Родители ничего не должны знать. Доктор всплеснул руками. - Молодой человек… - Владимир Петрович, не надо. То, что я не бьюсь в истерике, не значит, что мне сейчас легко. - Ну, хорошо. Я выпишу рецепт. Принимать по таблетке в начале приступа головной боли, но не более двух в день. И, пожалуйста, когда передумаете, позвоните мне, вот визитка. Взяв рецепт и визитку, я вежливо попрощался и вышел из кабинета, а затем и из поликлиники. Визитка сразу отправилась в урну, звонить доктору я не собирался, а вот рецепт я тут же использовал. Молодая провизор, отдавая мне таблетки, посмотрела на меня заинтересованно, но с некоторой долей осторожности - мало ли, кому я эти таблетки беру, но я сделал вид, что не заметил ее взгляда. Взяв две блестящие упаковки, я взвесил их в руке и сунул в карман. Умирать в двадцать три года, конечно, не хотелось, но умирать на больничной койке не хотелось еще больше. - Как будет, так и будет. С этими словами я решительно зашагал домой. Через два месяца начнется новый учебный год, но он пройдет без Станислава Волина. Пятый курс факультета журналистики обойдется без меня, а вот подыскать какую-нибудь работу нужно, деньги родителям пригодятся. Только вот, как быть с моими головными болями? Вряд ли кто-то согласится взять к себе недееспособного инвалида. Можно, конечно, промолчать, но приступы не скроешь. Первые приступы головной боли начались во время экзаменов, так что я не придал им особого значения. «Мало ли… устал, перезанимался, вот отдохну, и все будет по-прежнему», - надеялся я, и, как оказалось, зря. Ничего теперь нормально не будет. Ничего. Все это я обдумывал по пути домой, а когда перешагнул порог квартиры, где мы жили с родителями, на губах моих повисла обычная улыбка. - Привет, мам, я дома. - Сынок, - голос матери, какой-то невеселый, звучал из комнаты родителей, - зайди, пожалуйста, к нам. Перешагнув через порог, я остановился, глядя на трех незнакомцев, находившихся в комнате вместе с моими матерью и отцом. «Странно, отец должен был быть на работе». - Что случилось? Я внимательно посмотрел на чужаков. Один из них, седеющий мужчина лет пятидесяти, одетый в какие-то странные одежды, с кружевами и золотой вышивкой, расположился в кресле напротив дивана, где, взявшись за руки, сидели мои родители. А вот двое других, одетых в кожу и кольчуги, стояли позади него как охранники. Эти люди напоминали мне какое-то средневековое кино, вот только лица у них были слишком серьёзны для розыгрыша, и мама, кажется, недавно плакала. У того, седого, кроме богатой одежды, было еще множество украшений на руках - кольца и браслеты, а также цепь с огромным красным камнем на груди. Даже сапоги на ногах у него были красного цвета с золотыми узорами и пряжками. Странный тип. Посмотрев на родителей, я встретился взглядом с отцом. - Сынок, присядь, - отец кивнул на свободное кресло, - нам надо поговорить. Мама всхлипнула и, прижав платок к глазам, заплакала. Недоумевая, что еще могло произойти, я сел в указанное кресло и приготовился слушать. - Сынок. Мы с мамой растили тебя, как своего, но… мне сейчас трудно об этом говорить, но ты нам не родной. Мама тихо всхлипывала, прижавшись к отцу, и мне было больно видеть муку на их лицах. - Я знаю. - Как? – отец вскинулся. - Откуда? Как давно? - Со старших классов школы. У меня четвертая группа крови, а у вас обоих – первая. Так что никто из вас не мог быть моим биологическим родителем. - И ты молчал? – мама смотрела на меня огромными от удивления глазами, полными слез, да и отец выглядел потрясенным. - Я думаю, что родители – это те, кто вырастили, а не те, кто родил. Так что и говорить тут не о чем. - Весьма похвально, молодой человек, - седеющий мужчина ободряюще улыбнулся мне, - но все же говорить есть о чем. Позвольте, я расскажу Вам историю Вашего рождения. Начну я с того, что родились Вы не в этом мире. Я удивленно посмотрел на рассказчика. В голове мелькнула, было, мысль, что он больной на голову, но… слишком уж странным был сегодняшний день. Черт его знает, может, другие миры действительно существуют? Да и одежда на нем… - Да, да. Я не оговорился. Вы родились в другом мире, в семье короля Конрада и его супруги Дианоры. В нашем королевстве существует закон, по которому в случае рождения близнецов одного из них следует… умертвить. Это было необходимо для того, чтобы избежать в дальнейшем междоусобной войны, но королева упросила супруга сохранить ее второму сыну жизнь, что и было сделано. Хоть ребенок и был отправлен в другой мир, чтобы в его родном мире о нем даже памяти не осталось, он остался жив. Этим ребенком были Вы. Через десять лет в нашем королевстве, оно, кстати, называется Лустиния, разразилась война с соседом. Наш сосед Соррия - королевство, поддерживающее магов, тогда как у нас уже сотню лет маги подвергались гонениям, оказалось намного лучше подготовлено к войне, да и маги выступили на их стороне. Именно это и погубило нас. Мы проиграли войну всего через четыре месяца. За это время мы потеряли восемь больших городов, а три крупномасштабных сражения почти уничтожили нашу армию. Король погиб в последней битве, его супруга умерла от разрыва сердца, узнав об этом, и правителем стал Ваш брат, малолетний принц Вайлет. Гордон, король Соррии, как победивший в войне, стал регентом при малолетнем принце, но фактически страной правил совет, со мной во главе. Мы просто отсылали ежемесячные отчеты в Соррию и получали оттуда одобрение или запрет на наши планы, в зависимости от желания короля Гордона. По достижении принцем двадцати пяти лет к нему должна была перейти власть, ограниченная, конечно, рамками мирного договора, но принц Вайлет скоропостижно скончался месяц назад. Королевство оказалось на грани войны за корону. При нынешнем положении дел в королевстве это недопустимо. Ставленника Гордона у нас не примут, слишком велики потери были в той войне, и многие семьи потеряли в ней родных. Это злит людей. А в нашем дворянстве не осталось близких родственников королевской династии. Так, седьмая вода на киселе, но их много, около дюжины наберется. Шанс стать королем привлечет слишком много алчных претендентов на трон. Если начнутся беспорядки, Соррия лишит нас последних крох свободы, как политической, так и экономической. Лустиния прекратит свое существование. Поэтому я решился просить Вас занять место брата. Я понимаю, что мы для Вас никто и ничто, но все же умоляю, тщательно обдумайте мое предложение. К счастью, нам удалось пока скрыть смерть Вашего брата-близнеца, объявив о плохом самочувствии принца и распустив слухи о том, что он отправился на лечение в Лиейские горы к целебным источникам. Что скажете на это, Ваше Высочество? Слушая рассказ богато разодетого дяденьки, я уловил в нем одну нестыковку. - Если в вашем королевстве преследовали магов, как вы сумели переправить меня в другой мир, а теперь вернуться за мной? Седой чуть кивнул, показывая, что понял вопрос. - У нас действительно преследовались маги и все, что было связано с магией, но у Вашего батюшки был старый наставник, скорее ученый, чем маг, ибо он предпочитал теорию практике, вот он-то и вывел формулу перемещения. К сожалению, пересечь грань миров человек может только два раза, так что, согласись вы вернуться с нами, обратного пути для вас не будет. Я задумался. С одной стороны покидать родителей и родной для меня мир мне страшно не хотелось. С другой – жить мне осталось всего-ничего, а умирать на глазах родителей не хотелось еще больше. Ехать? Нет? Дилемма. - А как же мои отец и мать? - К сожалению, они должны остаться тут. Но мы вознаградим их по-королевски за все, что они для Вас сделали. Смею Вас уверить, они ни в чем не будут нуждаться. Клянусь. Золото во всех мирах имеет цену. Это решило все. Выслушав заверения седого, я посмотрел на родителей. Мама уже не плакала, только грустно глядела на меня красными от слез глазами, а в глазах отца я увидел прощание. Они уже знали, что я уйду с этими людьми, и прощались со мной. Не выдержав гнетущей атмосферы, я встал и, подойдя к дивану, преклонил колени перед родителями, склонив голову. - Мам, пап, простите за все, если в чем-то перед вами провинился когда-либо. - Сыночек, - мама обхватила мое лицо ладонями и, подняв его вверх, расцеловала, - будь счастлив, сынок. Отец пожал мне руку и тоже поцеловал в щеку. - Я не забуду вас и все то, чему вы меня учили. Спасибо вам за все. Когда я встал, попрощавшись с родителями, седой протянул мне ворох одежды. - Вам следует переодеться. С собой Вы можете взять смену белья и, если есть, украшения. Часы, одежда с вашими замысловатыми застежками и обувь этого мира должны остаться здесь. Сапоги для Вас я, к сожалению, с собой не взял, наденете их уже в нашем мире. Мы приготовили все, что могло бы Вам пригодиться в случае Вашего согласия вернуться с нами, это все ждет Вас в нашем временном лагере на той стороне. Эти его бесконечные «Вас, Ваши, Вы», резали мне слух. Не привык я, что старший по возрасту человек обращается ко мне на "Вы", но, видимо, надо будет привыкнуть. Тем более, что это ненадолго. Говорить этому господину о моей проблеме и продолжительности жизни я не спешил. - Конечно. Я понимаю. Забрав вещи, я отправился в свою комнату, чтобы переодеться, но за мной увязался один из охранников седого. - Он поможет Вам одеться, ведь наши наряды для Вас непривычны, - пояснил главный на мой удивленный взгляд. Пришлось согласиться. А через десять минут, рассмотрев все эти завязочки и мелкие пуговицы, которые мне предстояло завязать на себе и застегнуть, я был ему даже благодарен за подобную предусмотрительность. Если со штанами я быстро разобрался, зашнуровав их спереди, то с рубахой и камзолом пришлось повозиться. Теперь я понимаю, почему в старину все дворяне одевались при помощи слуг. Пока сам завяжешь эти все шнурки, настанет время раздеваться. Кошмар. Как только последние шнуры на боках камзола были затянуты, подчеркивая талию, а сверху надет пояс с позолоченной короной на пряжке, мужчина вышел, поклонившись мне, и я остался в одиночестве перед зеркалом. - М-да, еще бы волосы подлиннее, и я вылитый принц из сказки, только коня и меча не хватает, да еще и голова никуда не годится. Кстати… За всеми этими сборами я совершенно забыл о своих таблетках, а вот моя болезнь вряд ли забудет обо мне в другом мире. Вынув две заветные упаковки из кармана брюк, я стал оглядываться, пытаясь придумать, куда бы их спрятать, чтобы взять с собой. Тут мне на глаза попался маленький мешочек, висевший на полке с книгами. Маленький вышитый мешочек размером со спичечную коробку, с черным шнурком, достаточно длинным, чтобы носить его на шее. Его в третьем классе подарила мне Маша, моя первая и последняя, как я теперь понимаю, любовь. Она его сама вышила и преподнесла мне на двадцать третье февраля, поздравляя с Днем Защитника Отечества. В следующем году они с родителями переехали, и мы больше никогда не виделись, а вот ее подарок сохранился. Теперь же, этот мешочек стал тем самым предметом, в котором я буду хранить мои таблетки. Они все как раз туда влезут, а, повесив его на шею, я смогу избежать излишнего внимания окружающих. Быстро распечатав и вынув таблетки, я переложил их в мешочек, на котором неловкой детской рукой были вышиты цветы. Повесив его себе на шею, я застегнул последние пуговицы и провел рукой по груди. - Вот теперь я готов. ГЛАВА 2. Перемещение произошло быстро, но не совсем безболезненно. Когда седой раздавил какой-то кристалл и вошел в синее марево, заклубившееся перед нами, я на миг помедлил, попрощавшись еще раз с родителями, а потом шагнул следом за ним. На первом шаге я почувствовал сильный холод, сковавший все мое тело, а на следующем у меня резко закружилась голова, так что я едва не упал. Только усилием воли я заставил себя сделать еще один шаг, и по глазам моим ударил яркий солнечный свет. В следующий момент меня подхватила сильная рука, удерживая от падения, и я мягко опустился на землю вместо того, чтобы рухнуть, как подкошенный. - Отдохните, Ваше Высочество. Попейте вот, - седой сунул мне в руку флягу с водой и отошел. Выпив немного воды, показавшейся мне очень вкусной, я постепенно пришел в себя достаточно, чтобы заинтересоваться окружающей меня обстановкой. Воины разводили костер, а седой, сидя на раскладном стуле, что-то доставал из мешка. Позади людей у самой кромки леса паслись шестеро коней. Один из них черный, как уголь, с белой звездочкой во лбу, изредка косился на меня, неодобрительно помахивая хвостом. Вот, чует мое сердце, что именно на этом звере мне придется ехать. Пока я осматривался, ко мне подошел седой, протягивая сапоги вместо тапочек, в которых я ушел из дома. - Это шили специально для Вашего брата, но... Если не подойдут, купим что-нибудь в ближайшем городе. - Спасибо, э-э… простите, но я так и не знаю, как Вас называть. Седой всполошено хлопнул себя по бокам: - Это Вы простите меня, Ваше Высочество, вы настолько похожи на своего брата, что я невольно забываю… ох, я опять увлекся. Мое имя Харцус. Лорд Харцус Зиммер. Ваших телохранителей зовут Марк и Нерих, они братья. Мы заранее предвидели, что могут возникнуть проблемы с именами и чем-то еще, поэтому Вы легко сможете ссылаться на свою болезнь в случае какого-либо недоразумения. - Спасибо, но не может же у меня совсем память отшибить. - Совершенно справедливое замечание, поэтому я во время возвращения в столицу буду Вас знакомить с нашей историей и обычаями. У нас на это будет десять-двенадцать дней, так что Вы прибудете домой более подготовленным. В замке мы продолжим Ваше обучение. Сейчас пойдемте, Ваше Высочество, отобедаем. Нерих прекрасно готовит. Кстати, я расскажу Вам об этикете за столом, а потом Марк поучит Вас верховой езде. Мне показалось, или вороной при этих словах как-то нехорошо оскалился? Ох, чует мое мягкое место, не подружимся мы с ним. Обед был вкусным, каша с овощами и кусочками мяса, врученная мне вместе с лепешкой, заменявшей здесь хлеб, мигом исчезла из моей тарелки, но добавки я просить не стал, помня о предстоящем уроке. И правильно сделал. Сначала Марк учил меня седлать коня. Вороной, которого прежний хозяин называл Злыдень, при этом зло скалился, а когда я, затянув подпругу насколько мог туго, попытался сесть в седло, конь вдруг сдулся, как воздушный шарик, и я оказался на земле, а седло под брюхом злобной скотины, по недоразумению названной конем. При этом черная зараза ржала надо мной, в буквальном смысле этого слова. Нет, имя Злыдень – самое то для этой скотины. Выругавшись, я поднялся. Ни Марк, ни остальные свидетели моего падения не позволили себе рассмеяться, но легче мне от этого не стало. Оскалившись на коня, я расстегнул подпругу и начал прилаживать седло заново. В этот раз, затягивая подпругу, я стукнул коня кулаком в бок, заподозрив его в очередном «надувательстве», в ответ этот гад наступил мне передним копытом на ногу. Взвыл я не хуже стаи волков, а эта скотина снова скалилась и ржала. Вот как с ним можно по-хорошему? - А мне обязательно ездить именно на этом коне? Марк нахмурился. - Желательно. Это любимый конь Вашего Высочества. Впрочем, мы всегда сможем сказать, что конь захромал. - И отправить его на колбасу, - добавил я, за что чуть не получил укус крепкими зубами в плечо. Три часа продлились мои мучения. В конце концов, мне все же удалось оседлать Злыдня, как следует, и проехать на нем несколько метров, после чего я в очередной раз свалился на землю из-за якобы споткнувшегося коня. - Ваше Высочество, не забывайте пользоваться стременами. Они нужны не только для того, чтобы сесть на коня, но и для езды на нем. Поучения Марка вызывали у меня головную боль так же, как вид скалящегося Злыдня. После всех его выбрыков я был украшен синяками, как новогодняя елка игрушками, так что слова Марка об окончании урока я встретил радостным стоном. Потом был ужин, вкуса которого я не запомнил, и сон в поставленной для нас с лордом Харцусом палатке. Отрубился я сразу, завернувшись в одеяло на походном матраце, расстеленном специально для меня. *** Утром я проснулся с болью во всем теле, но несколько упражнений и легкая пробежка вокруг лагеря разогнали кровь, и боль в мышцах понемногу уменьшилась. Еще бы душ принять, и я был бы вполне счастлив. К сожалению, вместо теплого душа меня ждала холодная вода в реке, протекающей рядом с местом нашего привала. Телохранители смотрели на мои поползновения к здоровому образу жизни с одобрением, а мне в голову вдруг пришла здравая мысль, и я поспешил высказать ее лорду Харцусу. - А как быть с оружием? Если коня можно поменять, незнание манер и забывчивость списать на болезнь, то, как быть с мечом? Я же им драться не умею. Даже в руках ни разу не держал. - И не надо, - успокоил меня седой лорд, - вам по статусу не положено биться на дуэлях и участвовать в битвах, если таковые будут. А там видно будет. Пожав плечами, мол «как скажете», я получил из рук лорда бутерброд с сыром и горячий напиток вроде чая. Присев рядом с ним на бревно, я по-быстрому перекусил, наблюдая за тем, как телохранители сворачивают лагерь. Легкий завтрак, и мы крепили свои дорожные мешки к седлам, а походный лагерь водрузили на двух запасных лошадей, специально предназначенных для перевозки грузов. Вороного я оседлал сам, правда, под пристальным вниманием Марка, но ведь сам! И без ошибок! Причем, мой вредный конь вел себя смирно, что весьма настораживало. Так и есть. Как только я взгромоздился в седло, этот гад поддал задом, выкидывая меня из седла. К счастью, Марк все еще был рядом и поймал меня до того, как я пропахал носом землю. - Ваше Высочество, не забывайте про стремена. И еще, надо сильнее обхватить коленями бока коня. Давайте еще раз. Несколько минут заминки, пока я вновь усаживался на коня, и вот мы уже покидали поляну, ставшую нашим временным пристанищем. Так начался мой путь к трону. Через четыре часа мне уже было мучительно сложно сидеть в седле. Болели бедра и мягкое место. Чувство было такое, словно я их стер в кровь, а седой лорд все рассказывал и рассказывал мне историю их страны и моего рода. От всего этого у меня волосы вставали дыбом. На что я подписался? Зачем мне это? Когда объявили привал, я буквально рухнул с коня и остался бы лежать там, где упал, если бы не телохранители. Они меня подняли, перенесли, усадили под дерево, дали выпить чего-то горячительного, мигом взбодрившего меня, правда, ненадолго. - Н-да, - лорд Харцус посмотрел на мою несчастную тушку и вынес вердикт. - Сегодня останемся здесь. «Слава Богу за малые радости», - подумал я, прежде чем отключиться, а вот разбудила меня навязчивая головная боль. Другой мир не стал преградой для смерти. Нащупав на груди мешочек с таблетками, я дрожащими руками развязал его и достал одну таблетку, сунув ее в рот. Проглотить ее на сухую не удалось. Во рту разлилась горечь, чуть подстегивая мыслительный процесс. Оглянувшись, я нашел флягу с водой возле своей импровизированной постели и выхлебал сразу половину, смывая горький привкус с языка. Уронив голову на подушку, я немного полежал, дожидаясь, пока пульсирующая боль чуть схлынет, и только тогда понял, что нахожусь в нашей палатке, снаружи уже было темно, а рядом храпел лорд Харцус. Головная боль медленно уходила, оставляя после себя тошноту и слабость. Ура отечественной медицине. Вернее, бывшей отечественной, но все равно - ура! Спокойно лежать и дальше мешал мочевой пузырь, так что пришлось тихо встать и, поборов головокружение, выйти наружу. Рядом с палаткой горел небольшой костер. Возле него, завернувшись в одеяло, спал один из охранников, а второй вдруг материализовался рядом со мной, заставив испуганно подскочить. - Желаете поужинать, Ваше Высочество? – тихий голос Нериха, а вернее, его вопрос, вызвал новый прилив тошноты. - Нет, я… эм-м… в кустики. - Не уходите далеко, - все так же тихо прошептал телохранитель и растворился в темноте. - Куда ж я денусь с подводной лодки, - пробормотал я тихо, пробираясь в сторону растительности. Отойдя от стоянки на десяток метров, я зашел за широкое раскидистое дерево и, сделав свои дела, побрел обратно. Вот только спать уже не хотелось, несмотря на небольшую слабость. Потоптавшись у входа в палатку, я развернулся и подошел к костру. Уместившись возле него на землю, стал смотреть на горящее пламя. Это успокаивало. - Не спится, Ваше Высочество? – Марк выпростал руку из-под одеяла и подбросил в огонь несколько веток. Спать действительно пока не хотелось, а вот узнать кое-что… - Какой он был? Уточнять, о ком я говорю, не было необходимости. Немного помолчав, Марк ответил: - Сложным. Хорошим воином. Жестким. Иногда жестоким, но будущему королю иначе нельзя. Слабый король нам… Марк замолчал, но мне и так было понятно, что он хотел сказать: слабый король им не нужен. - Думаешь, я буду слабым? - Вы другой. Нет в Вас… злости. Вы даже на коня не произвели впечатление. - Понятно, - я слабо усмехнулся, - надо было отхлестать коня кнутом, набить тебе морду и заставить старого лорда кланяться мне до земли? - Примерно так. Боятся – значит, уважают, - хмыкнул Марк. - Нет. Боятся – значит ненавидят. А я… во-первых, я не хочу чтобы меня лишний раз ненавидели, мне и так проблем в жизни хватает. А во-вторых, я с вами ненадолго. Тряхнув головой, я поднялся. Настроение разговаривать о чем-то еще испарилось, как дым. - Ладно, я спать. Войдя в палатку, я занял свое место под одеялом и задумался о том, во что я ввязался. Я совершенно не знаю, что значит быть королем. Меня не для этого растили и учили. Экономика, политика, история этого мира, я о них ничего не знаю. Лорд Харцус, конечно, расскажет мне вкратце обо всем, но для того, чтобы принимать верные решения, этого катастрофически мало, а значит, принимать их буду не я, а все тот же совет во главе с седым лордом. Фактически, власть будет в его руках, а я стану простой марионеткой на троне. Не слишком приятная перспектива. А что я могу изменить? Нет, я мог бы, но для этого необходимы знания, а для них нужно время, его-то у меня и нет. Сжав в кулаке мешочек с таблетками, я вздохнул. Полгода. Как же это мало. Мало, чтобы жить, мало, чтобы учиться, мало, чтобы найти себе замену, при которой не будет необходимости рвать друг другу глотки за лакомый кусок у трона. Мало. Мало. Мало. Открыв глаза, я понял, что проспал до утра. Голоса, доносившиеся до меня, говорили о том, что скоро за мной придут звать на завтрак, а потом снова в путь. В путь к трону, который мне не нужен и которому не нужен я. Тяжело вздохнув, я поднялся, скатал свою походную кровать в тугой валик, оделся и направился на выход. Здравствуй, новый день. Я продолжаю жить. ГЛАВА 3. - Ваше Высочество, сегодня ближе к вечеру мы остановимся в замке вашего старинного приятеля, барона Гува. - А я не слишком молод, чтобы иметь старинного приятеля? – голос мой звучал, скорее, устало, чем ехидно. За три дня верховой езды я научился держаться в седле несколько увереннее, но все равно, время, проведенное на коне, изматывало меня до крайности. Ноги и спина сильно болели, особенно к вечеру. Бедра и ягодицы вообще были, как неродные. Хорошо, что хоть Злыдень перестал так яро демонстрировать мне свой мерзкий характер. Мелкие укусы и пакости вроде надутого живота я не считаю. Постепенно я научился с ними справляться без посторонней помощи, хотя чистку коня после дневного перехода мне пока не доверяли. Ну и ладно, мне же лучше. - С Броком Гувом вы вместе росли. Так что, он действительно давний приятель принца. А его сестра некоторое время была… э-м, вашей фавориткой. - Этого мне только не хватает. Влюбленная девчонка. Мало мне было своих проблем, так теперь еще и «наследство» брата свалилось на мою голову. - Вряд ли, Ваше Высочество. Вы с леди Бристой расстались незадолго до своего «заболевания», а, как известно, второй раз вы к своим фавориткам не возвращаетесь. - Час от часу не легче. Брошенная женщина опаснее дракона. Улыбка, мелькнувшая на губах Марка, заставила меня насторожиться. - А вы знаете много драконов? От его слов у меня чуть волосы на голове не встали дыбом. - А тут что, есть драконы? Должно быть, моя испуганная физиономия выглядела достаточно смешно, чтобы все трое дружно рассмеялись. Оказывается, никаких драконов в этом мире давно не осталось. Здесь, как и в моем прежнем мире, только сказки рассказывали о крылатых ящерах. - Уже легче, - я вздохнул и повел плечами, пытаясь хоть немного размять спину. А им все еще смешно, даже мой конь вон ржет. Хохмачи. - Не обижайтесь, Ваше Высочество, это мы от радости, что скоро сможем отдохнуть в приличной обстановке. Ох, я бы тоже не отказался от мягкой кровати, а еще от горячего душа. Через четыре часа мы выехали из леса, и я увидел вдалеке стены и башни старинного замка. Чем ближе мы подъезжали к замку, тем сильнее у меня тряслись поджилки. Надо же, давно я так не волновался, ну разве что на экзаменах по философии, самому ненавистному предмету, по крайней мере, для меня. Заметив мое волнение, лорд Харцус прервал свой рассказ о моем прапрадеде, великом воителе, основавшем «мое» королевство именно с такими границами, с какими оно существовало до недавних времен. Я же в это время думал о том, что это ненадолго. Сосед уже оттяпал себе хороший кусок от моего «наследства», и, если он умен, а все говорит именно за это, он не станет торопиться и постепенно приберет к рукам все королевство, вместо того, чтобы довольствоваться частью. Увлекшись своими думами, я не сразу заметил, что седой лорд едет рядом молча. - Что-то не так? – я встревоженно оглянулся вокруг. - Нет, нет. Просто я решил, что вам надо подумать, поэтому и перенес наш своеобразный урок на более позднее время. Волнуетесь? - Есть немного. - Главное не показывайте своей неуверенности. Не забывайте, вы - будущий король. - Ну, да. Уверенно ляпнутая глупость - есть точка зрения. - Что? – лорд удивленно приподнял брови. - Ничего. Это я так пошутить изволил. Не обращайте внимания. Лучше расскажите пока о моем друге. Как там его… барон Гув? - Совершенно верно, Ваше Высочество. Как я уже говорил, вы с бароном дружили с детства. Помню, как-то раз вы… Лорд пустился в воспоминания о детстве моего брата и его друга, а я слушал его и не мог представить на месте брата себя. Мазать тестом перила и натягивать веревки над ступеньками, мне никогда не казалось смешным, так же, как и срывать юбки с дам на полном скаку. Мой брат-близнец в этих рассказах представал не в самом выгодном свете. Вблизи замок выглядел не менее величественно, чем издалека. Над воротами красовался герб, на котором было изображено странное животное с головой коня и рыбьим хвостом. Но что это за зверь, я спросить не успел, потому что какой-то мужчина, видимо, это и был барон Гув, встретил нас практически в воротах, и начал рассказывать, как он счастлив, что мы решили остановиться именно в его замке. И что он, как и просили, сохранил инкогнито для своих гостей, так что нам не о чем волноваться, и еще о том, что наше прибытие ожидалось не так быстро, а посему ужин немного задержится. При этом он мне улыбался, вот только лицо его было немного бледное, и в глазах я заметил испуг. Слезая с коня и отдавая повод конюху, я отвечал на вопросы барона о здоровье и пытался понять, чего испугался «мой друг»? К сожалению, никто, кроме него самого, ответить на этот вопрос не мог, а спрашивать его я пока побоялся, мало ли что. Да и голова снова напомнила о себе, второй раз в этом мире. Значит, надо избавиться от барона самым простым и действенным способом. - Мы немного устали с дороги, может, пройдем в комнаты, отведенные нам для отдыха? - Да, да. Конечно. Барон сразу засуетился, созывая слуг и отдавая приказы. Через десять минут я уже находился в небольшой, но довольно уютной комнате с большой кроватью. Выпроводив служанку, собравшуюся помогать мне в ванной, я выпил таблетку и с облегчением вытянулся в лохани с теплой водой, поставленной тут же в комнате. Вымывшись, я впустил слуг, вынесших воду и убравших деревянную лохань. Еду мне тоже принесли, но аппетита не было. Головная боль пришла вместе с тошнотой, какой уж тут аппетит. Так что я сразу завалился спать, благо, что белье было свежее, без резкого запаха парфюма, столь любимого в нашем средневековье. Нашем. Все-таки этот мир пока не стал моим, да и вряд ли станет. Проснулся я еще затемно голодный, как волк. Мой нетронутый ужин убрали, оставив на столе только яблоки в вазе и графин с вином. «Яблоки я с детства терпеть не могу, а для вина еще слишком рано». Рассудив так, я покинул свою комнату и отправился бродить по замку в поисках кухни. Может, там найдется чего-нибудь пожевать? Кухня в каждом приличном замке должна быть на первом этаже, а лестница, ведущая вниз, была где-то слева. Кажется. - Вот туда и пойду. В крайнем случае, я всегда смогу вернуться. Ну и пошел. На свою голову. Когда с десяток дверей остались позади, а впереди замаячила стена, я понял, что пошел не в ту сторону и хотел уже вернуться, когда услышал детский плач. Любопытство до добра не доводит, но кто об этом помнит, когда следует за своим любопытным носом? Вот и я не вспомнил о пресловутой кошке, когда сунулся в ту дверь. В маленькой комнате из угла в угол шагала одетая в простую одежду женщина в белом чепце, укачивая на руках плачущего младенца нескольких месяцев от роду. В детях я совершенно не разбираюсь, так что сказать точнее, сколько ему было, просто не мог. Однако, по встревоженному виду женщины и горестному плачу ребенка можно было догадаться о том, что у него что-то не в порядке. Повернувшись в очередной раз, чтобы идти назад, женщина увидела меня и, охнув, присела в глубоком реверансе. - Простите, господин, мы помешали вам отдыхать? - Нет, нет. Все в порядке. Я не спал и вышел немного побродить, но заблудился. Могу я чем-то помочь? - Ой, нет, Ваша Милость, - женщина выглядела немного растерянно, видимо не зная, как ко мне правильно обращаться, - зубки у нашего Вигберта режутся, вот он и капризничает. Н-да, как я уже говорил, в детях я разбираюсь так же, как в истории этого мира, а потому, ничем помочь женщине действительно не мог. Ребенок же, увидев новое лицо, вдруг сам затих, засунув в рот маленький кулачок и усиленно его слюнявя. Смешной такой малыш, с забавным рыжеватым чубчиком и синими глазками. Поскольку моя персона в этой комнате была лишней, я уже хотел было уйти, но тут на «арене» появилось новое действующее лицо. Женщина с рыжей копной волос и в платье с широкой юбкой ворвалась в комнату, как вихрь, чуть не ударив меня дверью. - Марта, быстро. Пока все спят, надо перебраться в южную башню. Собирай вещи и… Вот тут она увидела меня. Мгновенно ее лицо побелело, я даже испугался, что она сейчас упадет в обморок, а потом она как-то судорожно всхлипнула и встала перед женщиной с ребенком, загораживая их собой. - Нет. Я не позволю тебе… не позволю! Юбки взметнулись, и вот уже эта рыжеволосая фурия стояла передо мной с ножом в руке. В ее глазах билась паника, руки дрожали, губы были сильно сжаты и побелели, но она была полна решимости защищать свое дитя до последнего дыхания. Вот только, кто бы мне объяснил, почему я представлял для ее ребенка опасность? Ох, как же тут все сложно. - Успокойтесь, сударыня, - я развел в стороны руки, ладонями вверх, показывая свою безобидность, - прежде всего, может, представитесь? В ее глазах паника сменилась удивлением, а потом подозрением, но нож в ее руке все же дрогнул. - Ты издеваешься? - Нет. Правда. Я почти ничего не помню из своей прежней жизни. Нож опустился еще ниже. Надо дожимать. - Так что, представитесь, леди? - Странно все это, - ее взгляд сделался твердым и холодным, в глазах мелькнула решительность, - я не верю тебе. Хватка на холодном оружии стала крепче, а в следующий миг дамочка бросилась на меня, метя в живот. Женщина в чепце ахнула и отшатнулась, а я едва успел увернуться, пожертвовав целостностью своей рубахи. При этом я ударился локтем о дверную ручку и чуть не взвыл от боли. Руку словно током пробило, а эта сумасшедшая снова собиралась нападать. И что мне делать? Кричать? Стыдно. Здорового (почти) мужика женщина напугала до крика. Неизвестно, что могло бы произойти дальше, но тут в комнату влетел Марк, перехватив руку женщины и вывернув ее за спину, одновременно вырывая нож из ее пальцев. После чего дама отлетела к стене. - Сидеть! – громовой голос телохранителя чуть не усадил на пол меня, что уж тут говорить о женщинах, а ребенок снова разразился горестным ревом. - Ваше Высочество, я только на две минуты отвлекся, а вы уже вляпались в неприятность. Женщина в чепце ахнула и уставилась на меня испуганно-удивленными глазами, воительница в юбке выругалась, чего я от нее никак не ожидал, а я, зло оскалившись, цыкнул на телохранителя. - Забыл, с кем разговариваешь? Тот как-то сразу сник. - Простите, Ваше Высочество. Больше не повторится. Он поклонился, а я, кивнув ему, мол, потом поговорим, обратился к рыжеволосой даме: - Соблаговолите назваться, леди. - Так это правда? Тяжело дыша, рыжая потирала ушибленную телохранителем руку и смотрела на меня во все глаза. - Правда. Ваше имя? - Бриста Гув. Ну вот, а я что говорил? Брошенная женщина… стоп. А почему, собственно, она так кидалась на меня? Из-за ребенка? - Сестра барона Гува и моя бывшая фаворитка. А кто этот ребенок? - Ты его не получишь! – фурия опять на ногах, и присутствие телохранителя ее не остановило. Бешеная. - Вот заладила: «не получишь» да «не получишь». А с чего ты взяла, что он мне нужен? Опять растерянность на ее лице. Да что же тут происходит? Разве что… - Этот ребенок - сын мое… мой? Все! Фурия превратилась в рыдающую женщину, вот только я не рискнул подходить к ней слишком близко, чтобы утешить. Мало ли, что. - Я не смогла… это мой ребенок… мой… не отнимай… молю. Он не узнает… клянусь. Ну вот, теперь еще и на коленях ползет ко мне, заламывая руки. А мне что делать? Переведя взгляд на кусающего кулачок ребенка, с интересом глядящего на странных взрослых, я начал искать в нем знакомые черты. Пожалуй, нос. И подбородок. А вот уши оттопыренные точно не мои. - Значит, сын. Сын. А ведь это выход из ситуации. Меня скоро не будет, так пусть из этого малыша совет вырастит нового короля. А что? По-моему, хорошая идея. - Вот что, леди Гув. Успокойтесь. Ничего я не сделаю ни вам, ни ребенку. Марк, у ва… нас есть возможность подтвердить родство? Телохранитель кивнул. - Есть. Нужна только капля крови и «шар истины». - Прекрасно. Как только мы убедимся в том, что этот ребенок мой… сын, я объявлю вам свое решение. А теперь нам лучше уйти, дамы наверняка хотели бы остаться одни. Учтиво кивнув женщинам, я вышел, вытянув за собой телохранителя. - Пойдем, поговорим. - А теперь рассказывай. Я сел на кровать и строго глянул на Марка. - О чем? - О том, почему дама так истерила, что кинулась на меня с ножом? - Между прочим, за это ее следует предать казни через повешение. Все. Я зол. - Я сначала тебя повешу, причем за яйца и вниз головой, а сам посмотрю, насколько тебя хватит. Говори. Ого, сам от себя не ожидал такого рыка. Даже телохранитель, считавший меня тютей, впечатлился. - Хм. Я точно не знаю, но… ходили сплетни, что принц, в случае рождения у него ребенка, отдавал приказ умертвить его. Услышав такие новости, я выругался, а потом еще раз. - Да что же за страна у вас такая?! Что за семья у меня была? Как они до сих пор не прослыли пожирателями младенцев? - Все не совсем так. Это седой лорд вошел в мою комнату без стука и кивком велел телохранителю убираться, что тот и выполнил с превеликой охотой. - А как? Сколько детей было умерщвлено из-за того, что мой братец не мог держать член в штанах? - Я знаю всего о трех. - Трех?! Всего?! – Как он может быть так спокоен? - Это было необходимо. Как я понимаю, леди Гув тоже понесла от принца? Что ж, мы можем… - Нет. Вы ничего не сделаете с этим ребенком, если, конечно, хотите сохранить власть в своих руках до ЕГО совершеннолетия. Вот теперь самое время рассказать удивленному лорду Харцусу кое-что интересное. - Мне осталось жить полгода. Я очень серьезно болен, и лечению это не поддается. Я потому и принял ваше предложение, не хотел, чтобы родители видели, как я умирать буду. Так что, если будет подтверждено, что этот ребенок - сын моего брата, я признаю его моим наследником как принц Вайлет. Надо отдать должное лорду Харцусу. Он быстро пришел в себя, просчитав свою выгоду от этой ситуации. Еще бы, двадцать пять лет до совершеннолетия наследника седой лорд будет править страной. Это же просто подарок судьбы для него. - Что вы предлагаете, Ваше Высочество? Вот это уже другой разговор. ГЛАВА 4. - Итак, давайте подведем итог. Через месяц после прибытия в замок, вы пишете отречение в пользу своего незаконнорожденного сына, назначая регентами меня и его дядю, барона Гува, а сами удаляетесь из столицы по причине слабого здоровья. - Все верно, лорд Харцус. - Я только не понимаю, зачем такие сложности. Вы можете жениться на матери своего ребенка, и после вашей кончины он сразу же становится наследником. - Я не хочу жениться на ней. Мало того, что она легко может понять, что я не Вайлет, так еще и делать ее вдовой, минуя стадию «жена», я не хочу. Пусть спокойно выйдет замуж, когда встретит кого-то, кто будет дорог ей. Потерев лоб, я понадеялся, что лорд Харцус поймет намек и, наконец, уберется из моей комнаты, но он словно не замечал моего желания остаться одному. Наше совещание затянулось до рассвета, так что мне больше не удалось прилечь. То ли от этого, то ли от нервного напряжения, но головная боль снова напомнила о себе. Пока это была легкая ломота в висках, но в любую минуту все могло поменяться. Вот черт, снова придется пить таблетку. Я сжал в кулаке мешочек, висевший у меня на груди. Такими темпами мне не то, что на полгода, на месяц не хватит. И что я делать буду? Пополнить запас здесь негде. - А что Вы будете делать, Ваше Высочество? Созвучие вопросов заставило меня вздрогнуть, и только потом я понял, что лорд Харцус говорит не совсем о том, о чем я думал. - Я? Пока не знаю. Поживу немного в замке, а там что-нибудь придумаю. Например, поеду на море. Здесь есть моря? - Конечно. Южное с песчаными пляжами – любимое место отдыха нашей знати, и Западное. Оно чуть холоднее, но зато там дивная природа, горы и морские рифы. А еще там прекрасная рыбалка. - Рыбалка мне ни к чему, а вот погреться перед смертью на солнышке я бы не отказался. Никогда не был на море, хоть всегда мечтал об этом. Только это должно быть какое-то безлюдное место. - Нет ничего проще, Ваше Высочество. В Южном море имеются острова, которые можно арендовать на небольшой срок, а можно купить. - Остров? – перспектива провести последние дни на необитаемом острове вдали от всех захватила меня. Даже головная боль отступила - А что, я бы пожил на таком острове. Как это можно сделать? - Мы займемся подбором подходящего места, как только Ваше отречение будет готово, Ваше Высочество. Вот ведь жук. Боится, что я сбегу раньше, чем он получит новый кусок пирога в свои руки. - Хорошо. Меня это вполне устраивает. А пока можете идти. Думаю, что на сегодня мы еще останемся в столь гостеприимном замке, а завтра тронемся дальше. - Как скажете, Ваше Высочество, - лорд поклонился и вышел, а я остался размышлять над тем, правильно ли я сделал, решившись оставить власть в руках этого человека еще на четверть века. Нет, я не боялся, что он умрет раньше. Я уже выяснил, что люди в этом мире живут сто двадцать – сто пятьдесят лет, а лорду Харцусу было только пятьдесят три. Его седые волосы были обусловлены не старостью, а войной, на которой он и поседел после одной из битв, когда вражеские маги подняли старое кладбище и павших перед этим солдат, бросив их на «нашу» армию. Я думал о другом. Не слишком ли много власти сосредоточилось в руках этого человека? Как известно, "власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно". А тут, по сути, власть была абсолютная. Король Соррии далеко, что он может знать о наших делах? То, что ему напишут? А если не напишут? Или напишут не так, как есть на самом деле? Именно поэтому я настаивал, чтобы регентство было оформлено на них с бароном в равных частях. Все-таки он будет хоть каким-то сдерживающим фактором, хотя… судя по тому, что я видел, барон не слишком способен отстоять свои права. А сможет ли он побороться за права моего племянника? Вопрос. И ответа на него у меня нет. Промучившись так несколько часов и ничего путного не придумав, я спустился вниз, решив немного прогуляться у замка, может, чего умного придет в голову. Прихватив на кухне, которую я все же отыскал, пару бутербродов, я миновал стражу на воротах и направился в сторону деревни, видневшейся неподалеку. Зачем я туда пошел? Сам не знаю, просто захотелось и все. Деревня была очень бедная. Люди, одетые в обноски, ветхие домики и покосившиеся заборы, детвора, испуганно прячущаяся при моем приближении, и никаких пасущихся животных около деревни или на улицах. На подходе к очередному скособоченному домику, я увидел сгорбленную женщину, тащившую два ведра с водой. Родительское воспитание заставило меня подойти к ней и, предложив помощь, перехватить оба ведра. - Вот спасибо, сынок, - женщина со стоном выпрямилась, ухватившись за поясницу, - тут недалеко. Вон та хата, что за синим забором. Забор был синим еще до моего рождения, а уж про дыры в этом заборе я вообще молчу. За хлипкой калиткой нас встретила одинокая белая курица, кинувшаяся с паническим кудахтаньем под крыльцо. Когда мы дошли до крыльца, бабушка предложила зайти выпить чайку. Я не отказался и через несколько минут уже сидел с ней за столом, прихлебывая сладкий чай с вареньем. Несмотря на бедность, кухонька у нее была чистенькая, опрятная, вот только съестным в ней не пахло. Зато под потолком висело множество пучков с травами. - А ты, сынок, откуда будешь? - Издалека, бабушка. Лечиться ездил, только вот зря. - Оно и видно. Вспышки у тебя красные вокруг головы вьются. - Вспышки? Так вы лекарка? Она тихо засмеялась. - Нет, что ты. Ведунья я. Раньше с этим строго было, а теперь вот всем помогаю, кто просит. - Ведунья - это как? - Да вижу я, что человека мучает. Травки ведаю, сама их пью, да других потчую. А еще роды принимаю у наших женщин. Жаль вот, деток бог не дал, знания передать некому. - Травки? – я зацепился за эти слова, как утопающий за соломинку. - А от головных болей травки у вас есть? Я бы купил. Сказал и понял, что дурак. Вышел-то я из замка без денег, да и вообще не знаю, какие они – деньги местные. - Как не быть. Есть. Лечить не вылечат, больно у тебя все мудрено, тут мне никак не разобраться, но боль снимут. А про деньги – забудь. Я за малость такую денег не возьму. Щедрая бабушка не только снабдила меня травками, но и научила, как их правильно готовить. Сваренное тут же зелье я перелил в поданную мне флягу. Пахло зелье горечью, и на вкус было не лучше, но, если оно станет альтернативой таблеткам, я до конца жизни буду ей благодарен. Пока зелье для меня варилось да настаивалось, мы разговаривали о жизни местных крестьян. - Ты не смотри, сынок, что тут так бедно. Наш барон еще помогает, когда сильно припечет, да и налогами не сильно давит, а вот у соседнего барона, Брадеша, так там люди от голода мрут, коли сбежать не удается. - Все настолько плохо? - Раньше-то мы жили получше. И скотину держали, и сами не бедствовали. Война все проклятая. Одиннадцать парней молодых ушли из нашей деревни на войну, а вернулся один, да и тот прожил всего полгода. От ран помер, а я и помочь ему не смогла, раны-то магические. Что я против магов? Что муха против быка. Только боль снять и смогла, чтобы душе легче отходить было. - А что же барон? - А что барон? По молодости баловник был, спасу прям не было, а теперь ничего, остепенился. В зиму вон помогал, чем мог. По весне зерно за так дал на посев. Хороший хозяин будет, когда ума чуть наберется. - А что, сейчас не очень умный? - Молод он пока, вот лет через десять... тогда да. А ты не сиди без дела, на-ка вот, процеди и слей во флягу. А как сам готовить будешь, можешь меда добавить лесного, чтобы горечь убрать. У меня-то медок давно не водится. Вареньем ягодным чай подслащиваю, благо расщедрился лес на ягоды и грибы. Тем и живем. Прощаясь, я решил обязательно заехать сюда, уезжая, чтобы отплатить старушке. Не деньгами, так продуктами, а если удастся разжиться парой монет и сунуть их незаметно в корзину с продуктами, так это будет вообще замечательно. Судя по бедности ее хаты, деньги в этом доме будут не лишними. Вернувшись в замок, я застал там переполох из-за моего исчезновения. Отговорившись тем, что мне надо было погулять, я пригласил Барона Гува поговорить. Мне надо было решить, можно ли на него оставить племянника и страну. Усевшись в удобное кресло, я пригубил немного вина и, глядя в глаза моему другу, начал разговор: - Как живешь? Хорошее начало? По крайней мере, нейтральное. - Нормально, Ваше Высочество. - Барон, неужели мы друг друга так и будем величать по титулам? Может, перейдем на "ты"? Все-таки друзья. Были, по крайней мере. - Были. Пока ты… - Пока не сделал ребенка твоей сестре? - Пока не потребовал избавиться от него. - Вот как, - я задумался, как продолжить разговор. Все-таки тяжело «прыгать в ботинки» покойника. Особенно, незнакомого. Хоть и брата-близнеца. - Я приношу свои извинения за это. И хочу поговорить о его дальнейшей жизни. Барон Грув встрепенулся. - Я буду защищать его и не позволю никому, даже тебе… - Стоп. Прежде всего выслушай меня. Я немного помолчал, собираясь с мыслями, а потом начал говорить: - Я умираю. Лекари дают мне всего полгода жизни, так что твой племянник будет объявлен моим наследником, как только я прибуду в столицу и разберусь с накопившимися делами. Как ты понимаешь, ребенок еще слишком мал, чтобы править страной. Так что управление ляжет на плечи совета, как было при мне, а вот ответственность за жизнь и здоровье наследника я собираюсь поручить тебе, как ближайшему родственнику мужского пола. - Мне? Но… - Подожди. Не перебивай. За жизнь и здоровье ребенка отвечать будешь ты, и я надеюсь, ты воспитаешь его достойным мужчиной. Как сделать из него правителя, будет думать лорд Харцус. Как тебе мое предложение? - Это шутка? Ты ведь не можешь… - Могу. Я теперь все могу. Только ты должен молчать о том, что я тебе только что рассказал. Никому ни полслова. Даже сестре. - Вайлет… как же так? – в глазах Брока Гува я разглядел потрясенное недоумение. - А вот так. От смерти еще никто не сбежал, и я первым не стану. Жаль, что так рано, но… Я пожал плечами. - Давай лучше выпьем? - А? – молодой барон поморгал, пытаясь собрать мысли в кучу, а затем крикнул слугам, чтобы принесли вина. - Ты ведь по-прежнему любишь Тоцийское? Я согласно кивнул, понятия не имея, что за Тоцийское такое, но мне сейчас все равно. Я просто хочу выпить, а лучше напиться. Вино оказалось весьма приличное. Сладкое и крепкое, напоминающее кагор, но намного лучше, хотя подозреваю, тут почти все вина будут лучше того, что продают в наших магазинах под маркой кагора. В общем, вино мне понравилось. Выпили мы два кувшина. Может, выпили бы и больше, но нам помешала сестрица барона, которая привела седого лорда, чтобы призвать нас к порядку. В результате постороннего вмешательства, меня отправили спать, что я и сделал с большим удовольствием. Вот только головная боль, разбудившая меня с утра, не сделала пробуждение приятным. А настойка из травок старой ведуньи оказалась весьма действенна, по крайней мере от похмельного синдрома. - С меня большая корзина с продуктами. Очень большая. Уезжая после полудня из замка барона, я настоял на небольшом отклонении от маршрута. Когда я въезжал в деревню, у меня в руках была большая корзина с разными продуктами. Мясо, сыр, мука, масло, крупы, а еще на дне ее лежала баночка с диким медом и десяток серебряных монет, стребованных с лорда Харцуса. Ведунья ахнула, увидев меня снова, но корзину приняла. А когда я уезжал, она благословляла меня со слезами на глазах. А кроме того я вырвал у барона обещание позаботиться о старой одинокой женщине, а по возможности и взять ее в замок. Для маленького наследника она может быть полезной. Не знаю, сколько она еще проживет, но надеюсь, что она успеет передать кому-нибудь свои знания. То, что может спасти кому-то жизнь, нельзя прятать от людей. Это неправильно. ГЛАВА 5. С момента моего прибытия в столицу прошло два месяца. Я немного похудел, одежду принца теперь приходилось ушивать перед тем, как демонстрировать меня народу на каких-нибудь официальных мероприятиях. Головные боли не оставляли меня и теперь терзали почти каждый день, но таблетки я пока берег, пользуясь рецептом доброй травницы. Ее травки снимали боль, пусть не так быстро, как хотелось бы, но… лучше так, чем мучиться от боли. Остальные предсказания доктора пока не начали сбываться, что несказанно радовало, однако, я ни дня не забывал о том, что мои часы ведут обратный отсчет. Подготовка к отречению шла полным ходом, и все уже фактически было готово, еще дней десять, и… я буду свободен. И все было бы хорошо, но сегодня в своих комнатах я неожиданно сделал маленькое открытие, сначала просто заинтересовавшее меня, а затем и увлекшее настолько, что я позабыл обо всем на свете, пока не закончил разбираться со своей находкой. Я нашел дневник своего брата. Совершенно случайно я открыл тайник, когда споткнувшись, нажал на один из камней, составляющих рисунок камина. Я хотел просто удержаться на ногах, а в результате, стал обладателем тонкой книжицы, которой мой брат доверял свои мысли. Знаю, что читать чужое нехорошо, но удержаться я не смог и… чем дальше я читал, тем сильнее мои волосы становились дыбом. Мой брат оказался сволочью. Нет, он был настоящим чудовищем, ненавидевшим весь мир! На его руках была смерть пяти младенцев – его детей, и одной девушки, не пожелавшей делать аборт, в результате чего ее убили вместе с младенцем в утробе. Подобное зверство я не мог понять и простить. А еще мой брат был организатором заговора, целью которого было убийство короля Гордона, победившего его королевство в войне. По его планам, после смерти короля в Соррии должны были начаться волнения, так как у него не было прямого наследника. Во время этих беспорядков Лустиния должна была получить свою независимость, поддержав одного из кандидатов на престол в обмен на его «благодарность». Планы, имена, адреса - в этой книжице было все! Вытерев пот, выступивший на лбу, я понял, что держу в руках бомбу замедленного действия. Последняя запись заинтересовала меня больше всего. Казалось бы, после всего прочтенного, что может потрясти меня сильнее, однако… - Звали, Ваше Высочество? – первый советник коротко постучался перед тем, как войти, не дожидаясь приглашения. - Да, лорд Харцус, проходите, присаживайтесь. Когда седой лорд устроился в указанном мной кресле, я показал ему найденную мной книжку. - Это дневник моего брата. Догадываетесь, что тут? - Примерно. Вот уж никак не подозревал, что Вайлет будет настолько сентиментальным, чтобы вести дневник. - Скорее, самовлюбленным. Он очень переживал, что о его «великих» деяниях никому нельзя рассказать, ведь он такой умный. Господи, даже не верится, что этот мерзавец был моим братом. Но я звал вас не за этим. Последняя запись в дневнике о том, что он отправляется к вам, чтобы приобщить к своему великому заговору. После этого записи обрываются. Его скоропалительная смерть ваших рук дело? Лорд Харцус смотрел на меня ледяными глазами, и я вдруг понял, что передо мной не просто седой лорд, увязший в политике по горло, а убийца. - Моя смерть, пока все документы не подписаны, вам ничего полезного не принесет, если, конечно, у вас в запасе нет еще одного близнеца. Нет? Тогда послушайте меня. Через десять дней я уезжаю отсюда, подписав все бумаги об отречении в пользу Вигберта. Вы вполне спокойно объявите народу, что после долгой и тяжелой болезни их наследный принц скончался, оставив малолетнего наследника. А чтобы укрепить дружеские отношения с Соррией, завоевав благодарность ее правителя, раскрываете заговор. Вырвав ненужные страницы из дневника брата, и бросив их в камин, я протянул лорду Харцусу весьма похудевший дневник. - Здесь все имена, в том числе и его подданных, замешанных в заговоре. Предоставьте эти сведения Гордону, и он озолотит вас. Я, как главный зачинщик, буду уже «мертв», а вы окажетесь вне подозрений. - Я не верю в благотворительность. Что вы за это хотите? - Покоя. Хочу дожить оставшиеся мне дни в покое, ведь это не сложно? Конечно, убить меня будет стоить дешевле, но, надеюсь, в этом мире не все измеряется деньгами. - Не все, - лорд изучающе посмотрел на меня, а я вздохнул с облегчением, когда холод смерти в его глазах сменился задумчивостью, - ответьте только: зачем вам оставлять меня во главе совета, когда вы можете отдать приказ о моей немедленной казни? - Затем, что вы заботились не о своем благополучии, убивая ЕГО. Вы думали о королевстве. Это не извиняет вас, но частично оправдывает, по крайней мере, в моих глазах. - Жизнь одного – ничто, по сравнению с жизнями многих. - Особенно, когда этого одного так легко заменить? Лорд склонил голову, признавая справедливость моих слов. - В таком случае, лорд Харцус, не смею вас более задерживать. Десять дней пролетели, как один миг. И вот я уже стоял в зале совета, объявляя о своем отречении в пользу сына, и на глазах двух десятков свидетелей подписал все соответствующие документы. Шум, поднявшийся в зале после моего выступления, я даже не пытался перекричать. Теперь это не мое дело. Вон лорд Харцус восседает на центральном стуле, пусть он этим и занимается. Кивнув седому лорду на прощание, я вышел из зала на улицу, вздохнув полной грудью. Свободен! Почти. Следующая наша встреча с лордом Харцусом произошла два часа спустя в моих, пока еще, покоях. - Я послал три десятка лучших воинов для сопровождения барона Гува, его сестры и племянника в столицу. - Хорошо. Когда я смогу уехать? - Завтра перед рассветом вас будет ждать карета и глухонемой слуга, который довезет вас до Дижена - это второй по населенности город нашего королевства и самый крупный порт. Завтра днем по всей стране будет объявлено о вашей скоропостижной кончине. Мы торжественно перезахороним останки вашего брата под его именем. Любое магическое сканирование подтвердит, что наследник престола Лустинии мертв, если в этом возникнет какая-то потребность. - Оперативно. А на счет потребности – это вы про короля Гордона? - Совершенно верно. Я бы ни за что не поверил, что главный зачинщик умер, пока лично не получил бы этому подтверждение. - Я бы тоже, - вздохнув, я отпил свой травяной чай, ставший уже привычным. - Какие будут приказания, Ваше Высочество? - Бог с вами, лорд Харцус, какие приказания? Ну, разве что, проследите, чтобы в мой багаж обязательно упаковали травы по списку, что я вам дал вчера. - Уже сделано, Ваше Высочество. Все, что вы заказали, уже уложено и ждет отправления. По пути вы будете останавливаться в нескольких придорожных трактирах, чтобы сменить лошадей и отдохнуть, но я просил бы вас там не задерживаться надолго. Карета доставит вас сразу в порт, после чего уедет. Из Дижена вы отправитесь на корабле «Ласточка», это небольшое быстроходное судно для богатых путешественников. Капитану Руду уже заплачено, и маршрут ему известен. Вы поселитесь на маленьком острове в одиночестве, как и хотели. Раз в пять дней на остров будут доставляться припасы и все, что вам будет необходимо. За все заплачено вперед на полгода от имени Стеиса Лигга - так теперь вас будут звать. Вот деньги и документы. Кроме того, на ваше имя открыта банковская карта, так что вы легко можете снять еще денег, если понадобится. Не знаю, что такое банковская карта, но вряд ли я ею когда-нибудь воспользуюсь, а вот пять мешочков с золотом, что протянул мне седой лорд, я взвесил на руке и начал рассовывать по карманам, поинтересовавшись: - Сколько здесь? - В каждом по пятьдесят золотых и сто серебряных корон. От удивления я присвистнул. На три золотых крестьянин мог бы прожить год, не слишком шикарно, но вполне сносно. А такой конь, как Злыдень принца, например, стоил от двадцати до сорока золотых. Так что, можете считать, что в моих карманах находилось целое состояние. - А не слишком много? - Нет. Можете ни в чем себе не отказывать. Позже разложите мешочки по разным местам, во избежание потери, так сказать. Ну, ясно. Лорд вежливо дал понять, что я лох, у которого деньги сразу сопрут, и все. - Я буду осторожен, - я поднялся и протянул руку лорду Харцусу, - придете проводить меня? - Ни к чему это, - седой лорд быстро и крепко пожал мою ладонь и, чеканя шаг, направился на выход, однако в дверях он замер, оглянувшись. - Я был бы не против, если бы вы пожили подольше. Сказал и вышел. А у меня к горлу подкатил комок, который мне едва удалось загнать обратно, чтобы не пустить слезу. - Вот и все, Стасик, этот этап жизни окончен, через несколько часов начнется новый и, наверное, такой же короткий. Перед рассветом меня разбудил стук в дверь. Молчаливый слуга, появившись на пороге, поклонился мне и махнул рукой в сторону двери. - Пора? В ответ на мой вопрос слуга коснулся ушей и рта, после чего покачал головой. Все ясно, это и есть мой глухонемой провожатый. Я легко поднялся, надевая заранее приготовленную одежду попроще, чтобы я сам мог с ней управиться, без посторонней помощи. Спустя несколько минут, я следовал за своим провожатым, закутавшись в темный плащ. Короткий переход по коридорам, дверь для слуг и темная карета без каких-либо украшений или знаков принадлежности. Пара лошадей, запряженная в карету, нетерпеливо переминалась, готовая тронуться в путь по первому знаку возницы. Глухонемой слуга помог мне забраться внутрь кареты, сам сел на козлы, и мы тронулись в путь. Когда карета проезжала ворота, я увидел две фигуры, вышедшие на свет из тени. Марк и Нерих подняли руки в воинском салюте, прощаясь со мной. Приятно, черт подери. Почти до слез. И вообще, я в последнее время расчувствовался. Шесть дней длилось мое путешествие. Города мы объезжали, в деревнях не останавливались, так что все, чем я мог насладиться, глядя в окно, были леса, поля, луга и снова леса. Как зовут слугу, я так и не узнал, мы с ним общались знаками, когда возникала такая необходимость. Спали в маленьких придорожных трактирах, тут же ужинали, а завтракал и обедал я в карете своими припасами, если, конечно, аппетит не пропадал из-за очередного приступа. Ехать в карете было удобнее, чем верхом, вот только первые пару дней меня укачивало немного, а потом ничего, привык. Человек такая скотина, которая ко всему привыкает. К вечеру шестого дня мы въехали в ворота огромного города. Моя карета, не задерживаясь, покатила прямо в порт, где и остановилась. Глухонемой слуга сгрузил два больших баула с моими вещами, после чего низко поклонился, вскочил на козлы и отправился восвояси. Вечерело. Солнце еще освещало портовую площадь, но я понимал, что это ненадолго. Не знаю как тут, а в книгах нашего мира порт всегда был источником крупных неприятностей для поздних путников, особенно, если у них есть деньги. Так что я подхватил свои вещички и направился вдоль пристани, выискивая «Ласточку». Корабль нашелся сразу. Как только я назвал свое новое имя, матрос с корабля помог мне подняться по трапу на борт и поспешил позвать капитана. Капитан Руд был уже немолодым мужчиной, чуть выше среднего роста, стройным, подтянутым, но совершенно седым. Он лично проводил меня в каюту, приказав принести туда же мои вещи. От ужина я отказался, завалившись спать, а когда проснулся утром, корабль едва заметно покачивался. Выйдя на палубу, я увидел бескрайние морские просторы. «Ласточка» величаво скользила по морской глади, распустив белоснежные паруса. Красиво. Свое трехмесячное пребывание в этом мире я отметил бутылочкой Тоцийского, распив его в компании капитана. На следующий день начался шторм, и нас знатно покидало по волнам. Надо ли говорить, что я сильно пожалел о пьянке накануне? Даже мои травки не помогли. А капитан выглядел свежим, как огурчик. Мне бы так. Завидую белой завистью. Все когда-нибудь кончается, закончилась и буря. Дальше мы плыли без происшествий, пока не добрались до островов. Их было много, по крайней мере, мы прошли мимо дюжины маленьких и больших островов, пока корабль не бросил якорь около небольшого островка, умеренно покрытого зеленью. Близко к острову корабль подойти не мог, так что к конечному пункту путешествия меня доставили на лодке, вместе с вещами и припасами на первое время. Простившись с капитаном, я пересел в лодку и мы отчалили. Несколько минут, и вот я ступил на песчаный берег, омываемый теплым морем или океаном. А впрочем, какая разница? Да здравствует Робинзон Стас! ГЛАВА 6. Жизнь на острове оказалась лучше, чем я ожидал. Маленький домик в тени деревьев был моим убежищем. Немного дальше в лесу бил родник, из которого я брал воду. За несколько дней я изучил свое маленькое пристанище-остров, пройдя его вдоль и поперек, ведь для того, чтобы пересечь весь остров целиком, нужно было потратить всего два часа. Больше всего на острове меня удивил сундук со льдом, в котором можно было хранить скоропортящиеся продукты. Ничего себе, холодильник! Лед не таял, значит, он был заколдован? Магия, оказывается, хорошая штука. Кроме того, в доме имелись: снаряжение для рыбалки, маленький арбалет для охоты, печь для приготовления еды (она стояла позади дома) и небольшая библиотека, чтобы не скучать. Еще тут была пристройка у домика, где находилась маленькая одноместная лодка, так что я не был пленником на этом острове и вполне мог бы уплыть с него или просто отправиться рыбачить подальше от берега, если бы в мою голову взбрела такая блажь. В абсолютном одиночестве я так и не остался. Раз в пять дней к острову подплывала лодка, с которой два дюжих рыбака сгружали мне всевозможные продукты. Чего бы я ни пожелал, через пять дней мне доставляли все заказанное. Просто сказка. А еще у меня завелось несколько приятелей среди местных попугаев. Эти умные и хитрые птицы быстро смекнули, что у меня можно запросто получить еду, чем они и пользовались без зазрения совести. Жизнь моя на острове текла размеренно. С утра я шел купаться, пока солнце не начинало припекать. Тогда я гулял по лесу или берегу, пока не надоедало. Готовил себе обед, спал или читал, смотря по настроению, после чего ужинал и, поплавав еще немного, шел снова спать. А иногда я разжигал костер на берегу и сидел около него, глядя на огонь или звезды над головой, пока не засыпал. Я жил бы в раю, если бы не головные боли. Травяной напиток теперь был моим постоянным спутником, но он помогал все меньше и меньше. Два раза я даже пил свои таблетки, когда мне было совсем плохо. Чаще всего боль накатывала по вечерам, тогда с утра у меня голова была тяжелая и «звенела», словно колокол. Плаванье помогало отогнать это муторное состояние, но вскоре все начиналось сначала. Это было весьма прискорбно, но вполне прогнозируемо, так что я просто продолжал жить, пытаясь насладиться каждым отмерянным мне днем. Не знаю, сколько я так прожил. Из-за отсутствия календаря я быстро сбился со счета. Да и не хотелось мне считать оставшиеся дни. Проснулся утром – и ладно. Заснул – вот и хорошо. Кажется, за это время доставщики приплывали пять или шесть раз, так что можно сказать, что на этом острове я прожил месяц, пока у меня не появился гость. Прогуливаясь по берегу, я видел на горизонте несколько островов, до которых вполне реально было добраться, используя маленькую лодку. Только мне это было не надо, и кто же знал, что именно оттуда ко мне придет тот, кто перевернет мою жизнь с ног на голову. В тот вечер я развел костер на берегу и лег около него, любуясь медленно зарождающимися на небе звездами. Незаметно для себя я заснул, а разбудил меня жадный поцелуй. - Меня ждал? – мужской голос был совершенно незнаком, а еще и этот его поцелуй… Вздрогнув, я оттолкнул от себя покусившегося на мой покой, резко сел, за что сразу же поплатился вспышкой боли, простелившей голову от затылка до лба. Задыхаясь, я снова упал на песок, а мой гость, неправильно истолковав мое поведение, снова навалился на меня, пытаясь поцеловать. Зло рыкнув, я размахнулся вслепую и ударил его кулаком. Тогда я не знал, куда врезал мой кулак, а только чувствовал, что попал и слышал крик боли этого человека. В следующий момент он схватил меня за горло, немного придушив. - Ты что себе позволяешь, тварь? Дальше я действовал на инстинктах. Взбрыкнув ногами, я услышал новый крик боли от незнакомца. Он свалился на песок рядом со мной, стеная и шипя, я же на четвереньках попытался добраться до дома, но вскоре потерял сознание от адской головной боли. Когда я очнулся и открыл глаза, перед ними плавало белесое марево с черными вспышками. От этого меня замутило. Повернув голову на бок, чтобы не захлебнуться содержимым желудка, я почувствовал, как проваливаюсь куда-то. Перед глазами почернело, и я снова отключился. - Так-так, интересно. Что это у нас тут такое? Кто-то перевернул меня на спину, и в глаза ударил резкий солнечный свет, сквозь который проступал темный силуэт склонившегося надо мной человека. Глаза мгновенно заслезились, и я зажмурился, пережидая это неприятное состояние. - Ого, если бы я лично не убедился в его кончине… Пальцы обхватили мой подбородок и покрутили лицо влево – вправо, отчего у меня снова начала кружиться голова. - Теперь ты понимаешь, почему я привел тебя сюда? – второй голос был смутно знаком. - Я понимаю, а вот чего я не могу понять, это - зачем ты сюда поперся, и отчего у тебя глаз подбит? - Это он меня ударил. Я не ожидал, а он… - А за что он тебя ударил? - Ну, я только хотел пошутить. Ты же сам меня отправил прочь. - И ты сразу же воспользовался этим, чтобы приплыть сюда и пристать к первому попавшемуся человеку? Или тебя так вдохновило его лицо? - Какое лицо?! Темно же было! – второй голос почти плакал. - Я только потом увидел, когда подтащил его обратно к костру. Он отчего-то отрубился, хотя это я должен был потерять сознание. Знаешь, как больно, когда тебя бьют по яй… ой. - Бьют по яйцам? Ты это хотел сказать? Значит, ты приставал к нему, и он… - Нет, все было совсем не так. Я… - Довольно, Марти, - от холодности тона первого голоса у меня даже мурашки по телу побежали, - я предупреждал тебя, что пытаться вызвать во мне ревность – неправильный ход? Предупреждал. Ты решил, что я приревную и начну плясать под твою дудку? - Я… не совсем… - Марти, ты не забыл, что я чувствую ложь? Что-то хочешь мне сказать? - Я видел, что надоел тебе, и хотел подстегнуть твой интерес, - второй голос снова звучал плаксиво. Меня от этого скулежа даже передернуло. Я сам плакал несколько раз в жизни, но это не значит, что нужно перестать быть мужиком и превратиться в тряпку. - И чем тебе мог помочь этот человек? - Я бы доказал тебе, что еще могу быть интересен кому-то. - Марти, ты дурак. Я всегда это знал, но мне нравилось, что ты не лезешь в политику, поэтому я терпел тебя. А сейчас отправляйся обратно и собирай свои вещи. Отдых для тебя закончен. - А как же он? Ты же видишь!.. - Вижу. Но это уже не твое дело. Уведите. «Уведите» - во множественном числе? На мой остров что, нашествие? За что, Господи? Когда шум и разговоры стихли, я рискнул еще раз открыть глаза. Поморгав, давая глазам привыкнуть к свету, я медленно повернул голову. Слева никого не было, а справа… на песке метрах в двух от меня сидел мужчина, лет тридцати, темноволосый, с мужественными чертами лица и волевым подбородком. Лицо этого человека нельзя было назвать красивым, но его черты были странно притягательны. Может, дело в том, что его темно-серые, почти черные глаза, буквально заворожили меня, не давая отвести взгляда. - Твое имя Вайлет? – голос мужчины звучал раскатисто, отражаясь так странно, словно я находился в горах. - Нет. «Конечно, нет, что за глупый вопрос?» - Ты знаешь Вайлета? - Нет. Знаю о нем, но не его самого. «Мы же никогда не виделись». - Вайлет мертв? - Да. «Иначе меня бы тут не было». - Ты участвовал в его заговоре? - Нет. «О заговоре я узнал только после смерти брата. И вообще, почему я отвечаю на его вопросы?» - Твое имя? - Стас. - Кем ты приходишься Вайлету? - Братом. «Мог бы и сам догадаться, раз признал во мне принца». - Почему о тебе никто не знает? - Я никогда не существовал. «Дурацкая традиция убивать одного из близнецов». - Почему ты не занял трон после смерти Вайлета? - Я отрекся. - Почему? «Вот это уже не твое дело!» Переборов желание ответить я с трудом закрыл глаза, разрывая наш зрительный контакт. Сразу стало легче дышать. «Это он меня заколдовал что ли? Вот жук!» - А ты ничего, крепкий. Мало кто сможет противостоять магу разума. «Ха, поболела бы у него голова так, как моя, тоже бы научился противостоять… магу разума? А что это за хрень?» Открыв глаза, я с интересом уставился на темноволосого мужика. Маг разума. - И что теперь? Он пожал плечами. - Ты интересный. Поедешь со мной. Думаете, спросил или предложил? Как бы ни так. Приказал. Вот наглая морда. - С какой это радости? – я медленно сел, чтобы не потревожить затихшую было головную боль. - Я так решил. - А если я не хочу? - Все равно поедешь. Либо добровольно, вместе со всеми своими вещами, либо связанным, как гусь на рынке. - Да чего ты ко мне прицепился? Кто ты вообще такой? - Гордон. Король Соррии. ГЛАВА 7. «Ой, бля… вот это я попал!» - Так что ты решил? - Сам поеду, Ваше Величество. А что мне оставалось делать? Объяснить ему все? Типа: здрасьте, я Стас из другого мира, меня привели в этот мир, чтобы скрыть смерть брата, но поскольку я сам умираю, все планы по воцарению меня обломались, после чего я раскрыл заговор своего брата, отрекся от трона в пользу его сына и приехал сюда умирать. Вы бы поверили в этот бред? Я – нет, да и Гордон этот - мужик серьезный, наверняка тоже не поверит. Вон как зыркает, глаза, словно сканеры, пробирают до мозга костей. - Мне позволено будет собрать вещи? - Полчаса и ни минутой больше. Мои сопровождающие как раз успеют вернуться, - он кивнул в сторону моря, и я, взглянув в том направлении, увидел вдалеке большую лодку с парусом. Кажется, такие называются баркасом? А впрочем, какая разница? Полчаса – это совсем немного. В первую очередь я собрал и уложил травы, повесил на шею таблетки, потом собрал одежду, обувь, деньги. Поколебавшись, уложил к вещам еще несколько книг и маленький арбалет. Сам не знаю, зачем, может, жадность заела. Оглядев враз опустевший домик, я с тяжелым вздохом покинул свое убежище, где так приятно провел последний месяц. С момента моего перехода в этот мир прошло больше трех месяцев. Осталось… нет, не хочу об этом думать. И почему нельзя было дать мне спокойно пожить здесь до конца? В чем я провинился перед Богом этого мира, что он так меня пинает? Выйдя на берег, я остановился около сидящего на песке короля Гордона и опустил свои сумки вниз. - Я готов. - Прекрасно. Садись и расскажи мне о себе. Сев неподалеку от короля, я начал рассказывать, тщательно подбирая слова: - Когда в королевской семье родились близнецы, родители решили отдать меня на воспитание в чужую семью. Там я и рос, пока однажды не узнал, что прихожусь наследному принцу братом. Ко мне приезжали, когда Его Высочество заболел, но я не мог принять престол. Для этого у меня нет ни знаний, ни способностей. Слабый король не нужен Лустинии. Я отрекся. - Ты не соврал, - король ехидно улыбнулся, - но и правды не сказал. - То, что осталось непроизнесенным, касается только меня и больше никого. Ваше Величество, ну зачем я вам? Разрешите мне остаться. Я же никому неприятностей не доставляю тем, что живу здесь. Король Гордон фыркнул. - Мой отец любил повторять: держи друзей возле себя, а врагов еще ближе. - Но, я вам не враг. - А вот этого я пока не знаю. Ты странный. А все странное может быть опасно. - Так может, не стоит тащить в свой дом что-то опасное? Гордон как-то нехорошо прищурился. - Ты решил меня поучить? - Как можно, Ваше Величество. Я просто осмелился задать вопрос. - Впредь подумай хорошенько, нужны ли тебе ответы на твои вопросы, и не забывай об обращении, а то ведь я могу и кнутом напомнить. Вот она, опасность общения с царственными особами. Чуть что, сразу кнутом грозятся. Кошмар. - Я запомню это, Ваше Величество. Дальше мы сидели молча, пока к берегу не причалил баркас короля Соррии. Трое слуг сошли на берег, чтобы помочь мне с вещами и «погрузить» нас с Его Величеством на судно. Как только король занял свое место на борту, кораблик отчалил, унося нас к соседнему, довольно большому острову. С тоской оглянувшись на свой островок, я мысленно попрощался с ним. Вряд ли я сюда еще когда-нибудь вернусь. Дом Его Величества на соседнем острове мало чем отличался от дворца, ну, разве что, размерами, отсутствием рва вокруг замка и замковой стены с огромными воротами. Всего три этажа - это же так мало для царственной особы. Ах, да, я забыл про подвал, так что получается четыре этажа. Малюсенький домик, ничего не скажешь. Отдаю должное Гордону, меня поселили не в подвале, а в нормальной комнате на втором этаже с кроватью, шкафом, столом и парой крепких стульев. На окне не было решетки, дверь не заперли, даже вещи мои отбирать не стали. Хотя правильно, куда я с этого острова денусь? Обедать меня пригласили в общий зал, где Его Величество изволил продемонстрировать меня своим подданным, даже не представив им. Он просто указал мне место за своим столом и приказал подавать еду. Столы, кстати, стояли в зале в виде буквы «Т». Все слуги и воины сидели за нижним столом, а за верхним, возвышающимся над залом сантиметров на тридцать, кроме короля Гордона и меня, сидел еще один человек. Среднего роста, серый, неприметный, глаз на нем просто не задерживался. Отчего-то я сразу подумал, что именно так должен был выглядеть какой-нибудь начальник тайной службы, и, как оказалось позже, я не ошибся. А тогда я просто не в состоянии был проглотить ни куска под пристальными взглядами всех людей, находящихся в зале. Многие шептались, бросая на меня косые взгляды, при этом не забывали есть и пить от щедрот королевских. Когда Его Величество налил мне вина, я с сожалением отказался и попросил воды. Король нахмурился, но ничего мне не сказал. Вода, которую принес мне слуга в запотевшем кувшине, оказалась приятно холодной. Осушив бокал холодной воды, я даже вздохнул от облегчения, после чего поймал на себе какой-то странный взгляд Гордона. Как только наши глаза встретились, он отвел взгляд, оставив меня гадать: что это было? Тем временем, обед закончился. Слуги и воины, заканчивая трапезничать, вставали и, поклонившись Его Величеству, покидали зал. Я ожидал, что сейчас меня тоже отпустят, но когда я пытался встать, Гордон дернул меня за руку под столом, заставляя сесть обратно. Только когда зал покинул последний человек, мне было разрешено уйти. Покинув зал, я остановился у приоткрытых дверей, пытаясь сориентироваться в чужом доме и вспомнить, куда мне идти. Разговор за дверями не предназначался для моих ушей, но я услышал то, что заставило меня вздрогнуть. - Ваше Величество, зачем вы его привезли с собой, и что нам потом с ним делать? - Что делать - решать буду после. А зачем?.. Я не верю, что совет Лустинии открыл мне все имена участников заговора с нашей стороны, а на этого человека, как на наживку, я поймаю заговорщиков. «Значит, я наживка? Так я и знал, что Гордон меня не просто так забрал». Тихо отойдя от двери, я направился к своей комнате. Оказавшись там, почувствовал, как резко закружилась комната вокруг меня, а потом пол прыгнул мне прямо в лицо. Темнота. В чувство меня привел резкий запах и хлопки по щекам. - Эй, открывай глаза. Ты что, припадочный? Голос был незнаком, а пульсирующая боль в висках не давала сосредоточиться на происходящем. - Что происходит? «О, это уже король». - Не знаю, Ваше Величество. Дверь в комнату была открыта, а он лежал на полу. Хорошо, нос не разбил, когда падал. «Действительно, хорошо». Нос у меня никогда не ломался и не кровоточил, да и формы был вполне приличной. Не длинный, не курносый, не горбатый. Нормальный, в общем, нос. - На кровать его. Две пары рук подняли меня и перенесли, уложив на что-то мягкое. Хотя, почему что-то? На постель и положили, как приказал Его Величество. - Свободны. Когда дверь скрипнула, закрываясь, я почувствовал, как матрац рядом со мной чуть прогнулся под чьим-то весом. - Можешь открыть глаза. Все ушли, - голос короля звучал насмешливо, видимо, он решил, что я притворялся. Открыв глаза, я посмотрел на него. Гордон сидел на краю кровати спиной ко мне, чуть ссутулив плечи. - Я не притворялся. Глупо, конечно, было оправдываться, но… - Я знаю. Ты очнулся как раз, когда я вошел в комнату, привлеченный шумом. Я такие вещи чувствую. Так что с тобой происходит? Ты был ранен? - Нет. Это болезнь. - Та же, что убила твоего брата? - Нет. Другая. Хотя и неизлечимая. - Магического происхождения? - Нет, конечно, - я поморщился от пульсирующей боли в висках. Очень хотелось остаться одному, но не выставлять же мне короля из комнаты. - Почему «конечно»? Только магически наведенные болезни неизлечимы, все остальное вполне можно вылечить. Ты к лекарям обращался? Хотя, что я говорю, ваши лекари – либо шарлатаны, либо травники. От них никакого толку. Спорить с королем я не стал, просто снял с пояса маленькую флягу с травяным настоем и немного отхлебнул, приподнявшись и опираясь левой рукой на кровать. - Это что? – король внимательно следил за моими действиями. - Настой обезболивающий. Голова очень болит. - Дай. - Настойчивая интонация и протянутая рука не оставили мне выбора. Вытерев горлышко, я протянул Гордону флягу. Он понюхал, попробовал, а затем вернул ее мне. - Обычный успокаивающий боль отвар, - Гордон задумчиво посмотрел на меня, словно решая какой-то вопрос. - Значит так. Завтра на рассвете мы возвращаемся в столицу. Ты идешь со мной. И запомни: я не потерплю ни малейшего сопротивления или непослушания с твоей стороны. Если я скажу прыгать, ты будешь прыгать. Взамен, я обещаю сразу же показать тебя своим лекарям. У меня служат лучшие лекари этого мира. Так что подумай над тем, стоит ли твоя жизнь того, чтобы погостить в моем замке некоторое время. Сказал и вышел, закрыв за собой дверь, а я остался лежать на кровати, обдумывая его слова. Кажется, у меня появился шанс на жизнь. Вот только, не будет ли этот шанс призрачным? Хотя… а что я собственно потеряю, если соглашусь? Надежда – страшное чувство. Оно заставляет нас совать голову в пасть тигра, в надежде, что ничего не случится. Вот только тигром тоже движет надежда. Надежда на вкусный обед. Ох, как бы он не отобедал мной. ГЛАВА 8. Я думал, отбытие короля состоится более прозаично, и даже приготовился снова отправиться в путь на корабле, но король, покровительствующий магам, просто не мог путешествовать, как простой смертный. Свою ошибку я осознал, когда, спустившись в обеденный зал, застал все население острова, медленно входящих в сияющий портал, развернувшийся посреди зала, там, где еще вчера вечером стояли столы. Однако. Магия рулит! Меня в портал пропустили почти в конце. За мной переместился «серый кардинал», как я его окрестил, и сам король. Выйдя из портала, я оказался в довольно большом помещении, раза в три больше того, откуда отправился. Все стены зала были украшены знаменами и гербами. В огромные окна ярко светило солнце, а ведь с острова мы отбыли на рассвете. Чудеса. А еще, после перемещения у меня не разболелась голова, что обрадовало меня гораздо больше, чем все эти чудеса. - Лориса и Косташа ко мне в апартаменты. Пока я глазел по сторонам, рядом со мной оказался Его Величество, подхватил меня под руку и куда-то потащил, иногда чуть кивая кланяющимся кавалерам или приседающим в реверансах дамам. Выйдя из зала в коридор, Его Величество щелкнул пальцами, и перед нами возник новый портал, в который он меня и затянул. Миг, и мы очутились в огромной комнате с тремя большими окнами, завешанными бледно-голубыми шторами с бело-серебристым рисунком. У центрального окна стоял письменный стол и пара книжных шкафов, под остальными располагались маленькие диванчики без спинок, кажется, они называются банкетки, или что-то вроде того. Справа были две двери, а вот слева от места нашего выхода находился мягкий уголок с двумя уютными диванами, стоящими друг напротив друга, и несколькими креслами, выставленными вокруг низкого круглого столика. В одном из кресел сидела довольно миловидная девушка, поднявшаяся при нашем появлении. Она сделала несколько шагов вперед, привлекая наше внимание. - Гордон, я так ждал тебя, - только услышав этот голос, я понял, что это юноша, а не девушка. Более того, это тот самый мудак, из-за которого я попал в «гости» к королю Соррии. - Ты что здесь делаешь? Как посмел явиться без приглашения? Пожалуй, мне надо высказать кое-что начальнику дворцовой стражи. Вон. - Гордон! – в крике парня звучала истерика, - чем он лучше меня?! Я же был твоим фаворитом почти пять лет! Я… Дальше он уже не говорил. Парень со слезами на глазах бросился в ноги своему королю, сначала обхватив его руками за бедра и прижавшись щекой к животу, а затем отстранился и принялся быстро расшнуровывать штаны Его Величества. Поняв, что он хочет сделать, я, было, дернулся, пытаясь покинуть комнату, но пальцы Гордона еще крепче сжали мою руку, причиняя боль. Я зашипел и снова дернулся, но безрезультатно. Не отпуская меня, король второй рукой оттолкнул почти справившегося со своей задачей парня. - Стража! Тот час же одна из дверей распахнулась, впуская внутрь двух воинов в полном облачении и с мечами наголо. - Господина Мартина Грея препроводить к нему домой и сдать с рук на руки отцу. Впредь, без моего личного распоряжения, во дворец его не впускать, тем более, в мои покои. Ясно? - Так точно! – гаркнули молодцы в один голос, подхватили зарыдавшего парня под руки и буквально вынесли его из комнаты. - Может, теперь отпустите, Ваше Величество? Мне больно. Так он и послушался. Ага. Правда, хватку чуть ослабил, но не отпустил. Дотащив меня до одной из банкеток и заставив опуститься на нее, он, наконец, освободил мою многострадальную конечность и направился к столу. Просмотрев пару бумажек и сдвинув их на край, Его Величество изволил умостить свою пятую точку прямо на стол. Кажется, у меня челюсть отвисла от удивления, потому что, глянув на меня, Гордон хмыкнул: - Что, не так сел? - А-а, ну, вообще-то, это не мое дело, но как-то не солидно королю сидеть на столе. Фыркнув еще раз, Гордон принялся болтать правой ногой, словно мальчишка, а не взрослый мужчина в солидной должности. - Ай-яй-яй, Ваше Величество. Вы так и не отвыкли от этой весьма некрасивой привычки. Вздрогнув от неожиданности, я посмотрел в сторону неожиданно прозвучавшего голоса. В дверях, но не тех, в которые входили и выходили стражники, а в соседних, стояли два благообразных старичка с длинными бородами. Именно так в сказках изображались волшебники, а длинные балахоны, надетые на них, только подчеркивали это сходство. Вот только, на одном старичке балахон был белоснежный, а на втором – черный. Сейчас оба дедка с интересом разглядывали меня. От их взглядов по мне пробежал табун мурашек. Они оба смотрели так, словно перед ними какая-то неизвестная зверюшка, которую им сейчас предстоит препарировать. Кошмар. - Многоуважаемые магистры, осмотрите, пожалуйста, этого человека… как там тебя?.. «Правда забыл или проверяет? Хотя, я же ему свое новое имя не называл». - Стеис Лигг. - Стейса, на предмет заболеваний и порчи. Оба старичка подошли ко мне почти вплотную. Я хотел было встать при их приближении, но «белый балахон» махнул мне рукой, приказав оставаться на месте. - Ниже пояса у тебя все в порядке, а вот голова… Ты видишь то же, что и я, Косташ? «Значит черный – Косташ, белый – Лорис. Интересно, а почему на них балахоны разные?» - Если ты про четыре странных кокона в его голове, то я их вижу, но что это, не знаю. Никогда с таким не сталкивался. Хотя… - маг в черном балахоне задумчиво пожевал нижнюю губу. - Что? – это уже Гордон влез в разговор. - Помнится, в юности, я читал о чем-то подобном. Вот только, что и где? Не помню. Надо будет порыться в старинных фолиантах. Возможно, там я найду ответ. - Так это последствия магического влияния? - Не уверен, - маг Лорис в точности повторил жест своего собрата по ремеслу, - магического влияния не ощущается, но что это за образования такие? Позвольте-ка, молодой человек. С этими словами маг положил мне ладонь на голову и что-то тихо прошептал. В тот же миг боль резанула голову с такой силой, что я невольно заорал во весь голос и… отрубился. Очнулся я в кровати, с сильной слабостью и полным нежеланием двигаться. Медленно открыв глаза, я увидел вокруг себя колышущееся нежное голубое облако. Моргнув несколько раз, я понял, что это не облако, а нечто воздушное, вроде шелка, закрывающее кровать и меня вместе с ней. «Балдахин что ли?» Пошевелившись, я медленно сел на кровати. Слабость навалилась с новой силой, перед глазами замелькали черные пятна. Я чуть не рухнул обратно, но успел упереться руками в матрац, удержавшись в сидячем положении. - Вот елки. - При чем тут елки? Шелковый полог откинулся, являя мне Гордона во всей красе Его Величия. Я имею в виду, что король был одет весьма шикарно, а на его голове блестела золотая корона со сверкающими драгоценными камнями. Шикарно. - Кровать из дуба. - Что? – я попытался понять, при чем тут дуб? - Ты про елки говорил, а у меня вся мебель из дуба. - А-а, о-о-у. Это… просто, так говорится. У меня дома. - Странно у тебя дома говорится. - Да. Вы лучше скажите, Ваше Величество, что со мной было? - Лорис, маг-целитель, попытался использовать на тебе свою магию, но это едва не убило тебя, что весьма странно. - Значит белый – это целитель, а черный? - Ты про их одежды? Дождавшись моего кивка, Гордон пояснил: - Черный – это некромант. Белый – целитель. Красный, синий, зеленый и коричневый – это маги-стихийники. - Некромант – это круто, только я же еще живой. А маг разума, - это какой цвет? Гордон усмехнулся. - Серый. А некромант не только поднимает мертвецов, но и лечит наведенные с помощью магии болезни, чего не в силах сделать ни один целитель. - Понятно. Я сел ровнее и только тогда понял, что на мне ничего не было надето. Ойкнув, я накрылся одеялом, а Гордон начал смеяться над моим испугом. Кажется, я даже покраснел. - Ничего смешного, Ваше Величество. Где моя одежда? - Сейчас принесут и помогут тебе одеться. После чего проводят в большой зал на ужин. - Будете ловить на живца, Ваше Величество? - Буду. И не только это. Бросив эту загадочную фразу, король удалился, оставив меня размышлять над тем, что еще мог замыслить этот коварный представитель семейства коронованных особ. Тем временем явились слуги, помогли мне одеться и проводили в зал, где уже ждал Его Величество и около двух сотен придворных, глазеющих на меня. Жуть. Вот только слова, произнесенные королем при моем появлении, чуть не заставили меня провалиться сквозь землю. Хотел узнать, что имел в виду Гордон? Узнал. На свою голову. - Господа, - голос короля прогремел над огромным залом, словно он вещал в микрофон. Тоже, небось, магия постаралась. - Разрешите представить вам Стеиса Лигга, моего нынешнего фаворита. Я не совсем глупый, что значит «фаворит» в данном случае, прекрасно понял, потому и запнулся посреди зала. С трудом справившись с враз затрясшимися коленями, я заставил себя дойти до королевского стола и сесть на указанное мне место. Ни на кого при этом я не смотрел, сделав морду «кирпичом», но шепотки и хихиканье в зале заставляли меня краснеть, сжимая зубы. «Ну, Твое Величество. Ну, удружил! Гад коронованный». Весь ужин я чувствовал на себе завистливые, любопытные и даже злые взгляды придворных, перемывающих мне косточки. Съесть что-либо, будучи выставленным на обозрение, словно зверь в клетке, мне не удавалось. Я просто ковырялся в своем блюде, разрезая мясо на мелкие кусочки и гоняя его по тарелке. В общем, создавал видимость ужинающего, пока на это не обратил внимание король. Он положил свою чрезвычайно горячую ладонь поверх моей руки, заставляя меня поднять на него глаза. То есть, это сначала мне показалось, что рука его была очень горячей, только чуть позже до меня дошло, что это мои были ледяными. Может, от страха, а может, еще от чего. В тот момент, когда наши взгляды встретились, он поднес к моему рту вилку с насаженным на нее куском куропатки. - Может быть, моя порция покажется тебе вкуснее? Он не заставлял меня есть со своих рук, как мог бы. Ведь там, на острове, он заставил меня отвечать на свои вопросы. В тот миг я прочел в его глазах настороженность и просьбу подыграть ему. Не приказ. Просьбу. Именно это заставило меня открыть рот и взять предложенный кусок. Я медленно жевал его и слышал, как усилился шум в зале. Теперь придворные, не скрываясь, переговаривались друг с другом. По-видимому, Его Величество остался доволен произведенным эффектом, потому как, чуть улыбнувшись мне, прошептал: - Теперь мы можем покинуть ужин. Этот шепот словно заставил меня очнуться. Только сейчас я понял, что натворил. Я принял ухаживания короля! Прилюдно! Хуже было бы только поцеловаться с ним в подобных обстоятельствах или... нет, об этом я даже думать не буду. Дальше - больше. Я позволил Гордону взять себя под локоть и безропотно вышел с ним из зала. Я вообще не понимал, что со мной происходит в присутствии этого человека. Можно было, конечно, предположить, что он на меня влиял магией, но это состояние было немного отлично от того, что я испытывал на острове, когда он контролировал мой разум, заставляя меня говорить правду. Это было что-то другое. Что-то настолько странное, что я не мог дать этому объяснение. Заведя меня в комнату, Гордон отпустил мою руку. - Спасибо, что не стал скандалить и поддержал мою игру. «Значит, он и вправду на меня не влиял. Тогда, что со мной происходит?» То ли от напряжения, то ли еще от чего, но именно в этот момент моя голова решила напомнить о себе резкой, словно выстрел, болью. Приступ был настолько внезапен, что я схватился за голову и почувствовал, как начинаю падать. Гордон подхватил меня, не давая упасть, и уложил на кровать. Позже я удивлялся, как легко он меня поднял на руки, словно я весил не больше ребенка, но тогда мне было не до этого. Острые боли заставляли меня стонать и сжиматься в клубок, обхватив голову руками. Голос Гордона что-то спрашивал и требовал, но за шумом в голове я не мог уловить его слов. В какой-то момент в моем воспаленном мозге всплыли воспоминания о таблетках. С трудом оторвав одну руку от дико болевшей головы, я попытался нащупать мешочек, висевший всегда на шее, но его на привычном месте не оказалось. От страха меня прошиб холодный пот. - Таблетки… где? Мешочек… Гордон что-то крикнул. Тут же зазвучал еще один голос. Но о чем они говорили, я не мог понять. Рядом кто-то тоненько жалобно скулил, и это страшно раздражало. Только, когда меня попытались растормошить и влить в рот что-то очень горькое, скулеж пропал, и я понял, что этот звук издавал я. Только мне уже было все равно. Исчезновение таблеток означало, что этот кошмар никогда не прекратится. Боль все усиливалась, пока не погрузила меня в черную пучину, настолько глубокую и вязкую, что вырваться из нее я никак не мог. Я тонул в ней, захлебываясь и чувствуя, как немеет мое тело. Конец? Так быстро? Это были мои последние мысли, потом черное нечто захватило меня полностью, заполнив тело, мозг и даже мысли, вытесняя мою душу прочь.