Шанс на жизнь.

ГЛАВА 9. - Мастер Косташ, я так рассчитывал на вас. Неужели ничего нельзя сделать? Голос Гордона вырвал меня из сна. - Я продолжаю поиски, Ваше Величество. Но за свою жизнь я прочел такое количество книг, что просто не в силах запомнить каждую, тем более, если описанное в ней показалось мне неправдоподобным или откровенной ерундой. Сейчас я привлек к поискам всех своих учеников, мы сутками не покидаем библиотеки, но пока все безрезультатно. Описание подобных коконов в человеческом теле нам пока не попадалось. Но Вы не теряйте надежды. - Ах, мастер Косташ, если бы вы знали, как мне… - Гордон вдруг прервал разговор, и я услышал приближающиеся ко мне шаги. - Стас, ты не спишь? У тебя глаза открыты. А вот это стало для меня сюрпризом, причем, очень неприятным. - Правда? А я хотел спросить: обязательно ли беречь свечи, или чем там у вас освещаются комнаты. После этих слов я тихо хихикнул, вот только в смехе слышались нотки истерики. Дожился. Истерю, как барышня. Ну и что, что ослеп. Врач предупреждал об этом. «А еще он прогнозировал полную неподвижность», - подсказал мой внутренний голос, и я поспешил сесть, чтобы убедиться в отсутствии хоть этого симптома. От резкого движения закружилась голова, а еще от того, что я пребольно стукнулся лбом обо что-то твердое. Сдавленно зашипев от боли, я услышал рядом с собой ругательства Его Величества и понял, что твердый предмет, о который ударился, была его голова. - Ну вот, теперь еще за покушение на царскую особу на каторгу попаду. - Нет у нас каторг, - Гордон говорил гнусаво, зажав кровоточащий нос пальцами. Моргнув еще раз, чтобы убедиться в правильности увиденного, я залился счастливым смехом. - Да здравствует голова Его Величества - лучшее лекарство от слепоты. - Ну, я, пожалуй, пойду, Ваше Величество. Если что, я в библиотеке. Магистр магии в черном балахоне кивнул мне и выскользнул за дверь, тихо затворившуюся за ним. - Что это было? – поинтересовался король, вытирая лицо от потеков крови из разбитого мной носа. - Мне на мгновение показалось, что я ослеп. Доктор на моей родине говорил, что такое возможно, вот я и испугался. А все остальное случайно вышло. Однако, Ваше Величество, у меня назрел весьма важный вопрос. Когда меня раздевали после экспериментов Ваших магов с моим здоровьем, на мне висел маленький мешочек с белыми круглыми таблетками. Куда его дели? - Возьми, - Гордон взял со стола мой мешочек и протянул его мне. Схватив свою самую большую драгоценность в этом мире, я раскрыл его, и на ладонь мне выкатились три белые таблетки. - Три? Тут же было не меньше дюжины! Где остальное?! Я почувствовал, как сердце мое бешено застучало, а горло сжал спазм страха. - Не кричи. Слуги, раздевавшие тебя, отдали его магам, ведь это могло быть что-то опасное, вот они и взялись разбираться с тем, что это такое. Кстати, мои целители, во главе с магистром Лорисом, пришли в восторг от мысли, что порошки можно спрессовывать в такое. Глотать их намного удобнее, чем пить сами порошки, подчас, весьма горькие. - Да плевать мне на ваших магов! – я уже откровенно орал на короля, - эти таблетки спасали меня от сильнейших приступов головной боли! Что я теперь делать буду?! Эликсиры ваши пить, которые мне уже почти не помогают?! Я хотел протянуть королю три несчастные таблетки, оставшиеся у меня, чтобы продемонстрировать ему всю бездну моего отчаяния, но вместо левой руки протянул вперед правую, пальцы которой были скрючены, словно я собирался вцепиться в кого-нибудь когтями. Замерев от неожиданности, я попытался успокоиться и взять себя в руки, решив для начала опустить руку и расслабить пальцы, но ничего из этого не вышло. Правая рука по-прежнему была вытянута вперед со скрюченными пальцами. Она меня просто не слушалась! - Не получается, - голос мой звучал тихо и хрипло от страха. - Успокойся. Что ты хотел сделать? Спокойный и уверенный голос короля действительно помог мне успокоиться. - Хотел протянуть вам оставшиеся таблетки. - Таблетки? Это так называются те кругляшки? Как интересно. Ну-ка, дай я рассмотрю их поближе? – Гордон протянул мне руку ладонью вверх, и я вложил в нее оставшиеся таблетки, одновременно с этим опуская правую руку. Пальцы на ней после этого разжались сами собой. Я не могу передать все бездну отчаяния, охватившую меня в тот момент. Отныне я переставал быть хозяином своего тела. Вот что было самым страшным. Я даже заплакал, осознав, чем мне это грозит. - Меня теперь надо запереть где-нибудь. Вдруг я на кого-нибудь кинусь, сам не желая этого. В тот миг, как слезы полились из моих глаз, Гордон оказался рядом со мной. Он крепко обнял меня, прижимая мою голову к своей груди. - Ш-ш-ш. Никто тебя запирать не будет. Подумаешь, руку не ту поднял. Это не так страшно. Успокойся. Ты же мужчина. Сколько раз я слышал в детстве эти слова: не плачь, ты же мужчина. Но только теперь мне захотелось послать всех к черту и заявить, что лучше бы я был женщиной. Может, тогда моя жизнь сложилась бы по-другому. Не было бы отправки в другой мир. Я жил бы со своими родителями и братом, и, возможно, он не был бы такой сволочью. А еще я, может быть, не заболел бы. Только тогда я бы не встретил Гордона, и он сейчас бы не целовал меня так нежно. Целовал? Целовал?! Замычав, я вырвался из его объятий, нервно облизывая губы, хранившие его тепло и вкус. Мама моя! Что со мной?! Мне понравилось целоваться с мужчиной! - Почему ты испугался? Разве тебе было неприятно? – Гордон медленно разжал руки, отпуская меня. - Приятно. Потому и испугался. Я не из тех, кто любит мужчин, - нервно передернув плечами, я отстранился еще дальше. - Вот как? А откуда ты это знаешь? Ты раньше предавался любви с мужчиной? – слабая улыбка чуть тронула его губы. - Нет, конечно. - Тогда откуда ты знаешь, что тебе не понравится? Не попробуешь – не узнаешь. Нет, вы видели нахала? - Я не хочу пробовать. - Уверен? – Гордон медленно приблизился ко мне, и в его голосе появились мурлыкающие нотки, от которых у меня по спине пробежали мурашки, а волосы на теле встали дыбом. Задохнувшись от избытка чувств, я попытался уклониться от нового поцелуя, но Гордон оказался быстрее и сильнее. Этот поцелуй немного отличался от предыдущего. Если тот, первый, был нежным, успокаивающим, этот был напористым, утверждающим свои права. Права хищника, самца, на законную добычу. И добыче это понравилось, черт побери! Когда его губы вдруг исчезли, я с тихим стоном невольно потянулся следом. Ответом мне стал едва слышный смешок. - О-да, тебе действительно не понравилось, - с этими словами Гордон, посмеиваясь, ушел, оставив меня покрасневшим от смущения, с роем мыслей, мечущихся в моей больной голове. Пристально глядя на дверь, за которой скрылся король, я вдруг понял, что это не та, в которую вышел маг-некромант. Та была слева, в стене напротив кровати. Большая деревянная дверь с витой медной ручкой. А вот дверь, за которой скрылся Гордон, была в стене рядом с кроватью, небольшая, выкрашенная в те же тона, что и стена, да и ручка на ней была едва заметна. Нерешительно поерзав на кровати, я медленно встал и, подойдя к двери, заглянул за нее, радуясь тому, что пока моя головная боль не дала о себе знать. За дверью оказалась королевская спальня с огромной кроватью, на которой могло бы совершенно спокойно уместиться человек шесть. Короля внутри не оказалось, так что я, осмелев, шагнул в его покои. Мебели здесь было немного, но каждый шкаф напоминал скорее произведение искусства, чем вещь, необходимую в обиходе. На дверцах шкафов были вырезаны узоры, изображающие различных зверей и птиц, заключенных в растительный орнамент, словно в рамку. Точно в таком же стиле были созданы две прикроватные тумбочки и сама кровать, где лианы с огромными цветами оплетали четыре столба, на которых держался балдахин. Красиво. Сразу видно, что мебель создавал мастер своего дела. Налюбовавшись на мебель в королевской спальне, я собирался уже вернуться к себе, но незаметно уйти мне не удалось. Одновременно с тем, как я взялся за ручку двери, которая разделяла наши комнаты, дверь в стене напротив отворилась, и в комнату шагнул Его Величество, в чем мать родила! Тело его блестело от воды, и с мокрых волос продолжали стекать капли влаги. - Решил передумать? – Гордон даже и не думал смущаться от того, в каком виде предстал передо мной, а я застыл перед ним, как дурак, таращась на низ его живота. - Ничего особенного, у меня не хуже. Сам не знаю, как эти слова вырвались у меня, а Гордон заржал, как призовой жеребец. В общем, покраснев, как помидор, я пулей вылетел из королевской спальни, жалея только об одном: на двери с моей стороны не было замка или хотя бы задвижки. Спал я в эту ночь урывками, все время просыпаясь и прислушиваясь, не идет ли ко мне Его Величество, чтобы взыскать мой фаворитский долг, так что утром я напоминал бледную поганку с темными кругами под глазами от усталости. Завтракать меня снова пригласили в общую залу. Как только слуга довел меня до дверей, мажордом отворил ее и, стукнув об пол жезлом, провозгласил: - Стеис Лигг, фаворит Его Величества. Вот кто мне скажет, на фига мне такая морока? Бросив злой взгляд на горластого мажордома, я шагнул в зал, где меня уже ждала сотня любопытных взглядов придворных и пустое место Его Величества за центральным столом. Сами по себе взгляды - это ничего, терпимо, а вот шепотки, пронесшиеся по залу, вызвали во мне дрожь и мурашки, пробежавшие по рукам и спине. А когда я проходил мимо одного из мужчин, вольно развалившегося на стуле, то услышал его слова: - Бледненький. Видимо, король заездил его этой ночью, не дав выспаться. От злости меня даже затрясло. Владел бы мечом – вызвал бы на дуэль. А так, что я мог сделать? Молча проглотить оскорбление? Ну, нет. Спускать нахалу его скабрезную шутку я не собирался. Язвительный ответ сам лег на язык. - Завидуете? – я говорил достаточно громко, чтобы меня могли слышать все сидящие рядом. - Я попрошу Его Величество оказать вам подобные знаки внимания. Думаю, некоторая бледность будет вам весьма к лицу. Господин в богатой одежде побагровел и начал хватать ртом воздух, а я прошел на свое место, больше не обращая ни на кого внимания. Именно в этот момент король решил почтить нас своим присутствием. - Его Величество Гордон Дагор, король Соррии. Все присутствующие поднялись, склоняя головы или приседая в реверансе, в зависимости от пола. Я тоже поднялся и поклонился, как-то не хотелось прослыть деревенщиной в этом сборище ядовитых гадов. А выпрямившись, поймал на себе злобный взгляд того самого сквернослова. «Сейчас что-то будет». Как только король подошел к своему месту и опустился на мягкую подушку, лежащую на его стуле, все придворные сели, чтобы продолжить трапезу. Все, кроме того злобно сверкающего глазами господина, что затронул меня совсем недавно. - Ваше Величество, я требую справедливости. - Барон Крифин, кто успел оскорбить вас в такое чудесное утро. Король совершенно бесстрастно разложил салфетку на коленях и кивнул слуге, чтобы подавал ему завтрак. - Ваш фаворит осмелился оскорбить меня при всех. Я требую наказать безродного сотней плетей. - Сотней? Что же такое успел сказать вам мой фаворит? И с чего вы взяли, что он безроден? - Он оскорбил меня, и я не желаю повторять его слова при благородных господах, а безродную дворнягу всегда легко вычислить в стае. - Вот как? – Гордон взглянул на меня, чуть приподняв бровь, явно желая получить сведения о произошедшем из моих уст. А я что? Я не против. Злорадно улыбнувшись, сам удивляюсь, откуда во мне это взялось, я просветил Его Величество относительно произошедшего перед его приходом. - Господин барон изволил заметить, что я бледненький. И предположил, что Ваше Величество основательно заездили меня этой ночью, не давая выспаться. На что я ответил: «Завидуете? Я попрошу Его Величество оказать вам подобные знаки внимания. Думаю, некоторая бледность будет вам весьма к лицу». Выслушав мою речь, король тихо хмыкнул, подняв уголки рта и чуть прищурив глаза. Могу поклясться чем угодно – он был доволен произошедшим. Значит ли это, что мне не сильно влетит? Или Гордон предпочтет не накалять обстановку и накажет меня в назидание остальным? - Барон, поскольку вы взаимно оскорбили друг друга, а мой гость не является настолько уж безродным, как вы ошибочно предположили, я разделяю требуемое вами наказание пополам. Пятьдесят плетей получит мой фаворит Стеис, а вторую половину - вы. Так будет вполне справедливо. Если, конечно, вы не передумаете требовать именно такого наказания. Пока барон вытирал враз вспотевший лоб, я покаянно опустил голову, скрывая улыбку. Это воистину Соломоново решение спасало мою шкуру от плетей еще вернее, чем отказ короля наказать меня. - Ва-ваше Величество, за что же меня? Я всего лишь… - Вы всего лишь влезли туда, куда не должны были влезать. Ваше решение? Наказание принимать будете? - Не-нет, приношу свои извинения, Ваше Величество, за то, что потревожил вас нашей глупой размолвкой. С этими словами барон скоренько ретировался из зала, и мы смогли продолжить завтрак. Эх, а настроение-то у меня значительно улучшилось. Прекрасное утро, господа! ГЛАВА 10. Кто-то говорил про прекрасное утро? Я? Забудьте! Гордон, скотина и сволочь, а еще змей подколодный, придумал себе новое развлечение! Он устроил верховую прогулку и пикник на озере, чтобы там полапать меня на глазах у нескольких десятков свидетелей! А началось все с его заявления о том, что я его должник за то, что произошло во время завтрака, так что просто обязан подыграть ему в маленьком спектакле, который он собирается инсценировать. Деваться было некуда, так что я согласился. На свою голову. Сначала мне выдали одежду, подходящую для верховой езды, и мы с Его Величеством спустились вниз. Заметив, с какой тоской я смотрю на лошадей, подводимых благородным господам, желающим присоединиться к пикнику, Гордон велел слугам привести Мышку. Через пять минут мне привели низкорослую, серую в яблоках кобылку, настолько флегматичную, что, казалось, она буквально спала на ходу. Вздохнув с облегчением, я сел верхом и подобрал поводья, готовясь двинуться вперед по знаку Его Величества. Сам Гордон восседал на белоснежном жеребце, более массивном, чем был Злыдень моего брата, и в то же время он выглядел достаточно резвым, чтобы умчать своего хозяина вперед со скоростью ветра. Убедившись, что я крепко сижу в седле, король дал знак трогаться, и кавалькада покинула замок, направляясь к озеру, которое раскинулось неподалеку от замка. В принципе, все бы было ничего, даже «дружеские» объятья Его Величества быстро перестали вгонять меня в краску, но с самого выезда из замка около нас, вернее, около короля, крутился весьма смазливый молодой человек в ярких щегольских одеждах. Сначала он нагло оттеснил мою кобылку от королевского жеребца, якобы нечаянно послав свою лошадь между нами, после чего витиевато извинялся, ссылаясь на то, что лошадь молодая и горячая. Потом он попытался вовлечь короля в разговор о породах лошадей, пока тот, объявив привал, не уединился со мной, демонстративно взяв меня под руку и отойдя подальше от придворных лизоблюдов. Там Его Величество все пытался накормить меня с рук, предлагая разные вкусности, при этом обнимая меня за плечи свободной рукой, а щеголь умостился на соседнем покрывале и не сводил с короля томного взгляда. Прям гусь, погибающий от любви к лебедю. Р-р-р, как он меня взбесил! А на обратной дороге этот молодчик вдруг предложил устроить скачки, что было встречено придворными на «ура!». Его Величество изволил принять участие в забаве и легко обставил всех остальных. Щеголь занял второе место, чем и начал сразу хвастаться. Я же с неодобрением глядел на него, ведь проиграть с таким конем было намного сложнее, чем выиграть. Красавец-конь был очень похож на памятного мне Злыдня, тоже вороной, вот только на лбу его была белая звездочка и белые чулки на обеих передних ногах и правой задней. И еще у этого коня ноги были несколько тоньше и голова изящнее, что было не удивительно, ибо, в конце концов, выяснилось, что это был не жеребец, а кобыла. Когда страсти после скачек улеглись, и мы двинулись, наконец, к замку, молодец вновь попытался привлечь внимание короля, но на этот раз судьба не была к нему благосклонна. Как только он подъехал к нам, видимо, снова намереваясь оттеснить меня в сторону, из-под копыт вороной лошадки выпорхнула небольшая птичка, испугавшая ее. Встав на дыбы с громким ржанием, она сбросила всадника. Шикарно одетый парень свалился в пыль, вызвав смешки среди придворных. Упавший щеголь остался позади, а мы двинулись вперед, причем я слышал, как придворные обсуждали произошедшее со смешками и подколками. Вся эта история так бы и закончилась, если бы я не оглянулся, привлеченный новым громким ржанием кобылы. Этот урод бил лошадь! Он хлестал ее плетью по бокам, держа за повод и не давая вырваться. Вот тут я озверел. Рванув повод моей полусонной кобылы, я ткнул ее в бок каблуком, заставив перейти в галоп. Куда девалась вся флегматичная неторопливость моей Мышки? Кобыла рванулась вперед и в три прыжка достигла места преступления. Не сдерживая лошадь, я направил ее на щеголя, и он отлетел в сторону, не выдержав столкновения с конской грудью. Испуганная вороная кобылка отпрянула от нас, дрожа всем телом. - Маленькая, не бойся, - засюсюкал я, пытаясь подманить кобылу к себе, однако та лишь испуганно косилась на меня, отступая все дальше. Щеголь же, очухавшись, встал и поднял крик, обвиняя меня в нападении на него. Не выдержав его визга, я спешился и шагнул к нему. - Ты лучше помолчи, пока я не взял кнут и не сделал с тобой то же, что ты вытворял с конем! Не умеешь верхом ездить, так нечего садиться на такую лошадь! Пешком ходи! Над моим плечом всхрапнул белоснежный конь Его Величества, словно одобряя мои слова. Под моим напором щеголь стушевался, тем более, что король снова выступил на моей стороне, так что молодчик поехал в замок на чьей-то чужой лошади, а вороную красавицу изловили и привязали к седлу моей тихой кобылки. Так мы и доехали до замка. Гордон о чем-то поговорил с одним из конюхов, после чего вороную красавицу увели двое слуг. Я с сожалением наблюдал за тем, как лошадку уводят прочь. Мне было отчего-то жаль расставаться с ней, словно родственную душу повстречал. - Понравилась лошадь? – позади стоял король, внимательно разглядывая меня. - Да. Она же не виновата, что дураку досталась. Его Величество хмыкнул и пригласил меня провести с ним время до ужина. - Я могу отказаться? – исподлобья взглянув на короля, я уже прочел ответ в его смеющихся глазах. - Нет. - Кто бы сомневался, - вздохнув, я поднял руки, показывая, что сдаюсь. - Вот и хорошо. Какое вино предпочитает мой гость? - Никакого, - я решительно тряхнул головой, - вино может спровоцировать приступ, так что я воздержусь. Понимающе кивнув, Гордон проводил меня в небольшую комнату рядом с нашими покоями. - Это лунная гостиная. Здесь я встречаюсь со своими приятелями, если хочу провести с ними дружеский вечер. На стенах комнаты были изображены картины ночных гуляний, очень напоминавшие мне наши ночи на Ивана-Купалу. Девы в хороводе, прыжки через костер, обнимающиеся под луной парочки. А потолок украшало звездное небо и огромная луна, столь живо прописанная, что, казалось, от нее исходит мерное сияние, как от настоящей. А еще здесь горел камин, что создавало весьма уютную обстановку. - Красиво. - Мне тут тоже очень нравится. Гордон предложил мне присесть в кресло у невысокого столика, хлопнул в ладоши, призывая слуг, и сел в кресло с другой стороны стола. Двери тут же распахнулись, впуская вереницу слуг, несущих подносы со всякими закусками и напитками. Все это ставилось на стол между нами, после чего слуги с поклоном удалялись, оставляя нас наедине. Его Величество налил себе в бокал немного белого вина, ароматно пахнущего яблоками и какими-то травками, а потом плеснул немного и мне. - Попробуй. Это особое вино, секрет известен только королевскому виноделу и передается в его семье по наследству уже пять сотен лет. Запах напитка меня все же соблазнил, так что я сделал пару глотков. Его вкус – это было что-то невероятное. Во рту ощущался привкус различных фруктов, приправленный медом. - Никогда не пил ничего подобного. - То-то же, - король гордо улыбнулся и, отсалютовав мне бокалом, осушил его до дна. После чего счастливо вздохнул, чуть прикрыв глаза. В этот момент он показался мне просто усталым тридцатилетним мужчиной, присевшим немного отдохнуть, ведь впереди его еще ждет дальняя дорога. Налет королевского лоска с него как ветром сдуло, так что он стал как будто более… человечнее. - Хочешь что-нибудь узнать? Я отвечу на любой вопрос. Весьма щедрое предложение, вот только чего я хочу? Сам не знаю. Значит, начну с чего-нибудь нейтрального. - Сегодняшний щеголь, кто он? - А-а, это самый младший сын графа Нордаса. Граф давно пытается пристроить кого-нибудь из своих сыновей мне в фавориты, только соглядатаи мне тут не нужны. - Соглядатаи? - Да. У графа земли в приграничном районе. Там сложилось весьма щекотливое положение, и граф все время пытается наложить лапу на спорные земли. Только вот он ничего лучше не придумал, чем попытаться влиять на меня через постель, а я этого не люблю и не терплю. Работу я в кровать не тяну. Нет у меня такой привычки. - И что теперь? - Ничего. Покрутится еще немного по дворцу и уберется домой к папеньке. - А много у графа сыновей, - поинтересовался я для продолжения разговора. - Грюн – седьмой. - Ого. А дочерей сколько? - Всего одна, самая старшая, и давно уже замужем. - Понятно. Я сидел, теребил виноград и думал, что еще можно спросить у Его Величества? Вот только он меня опередил. - Откровенность за откровенность. Ты меня боишься? Вот с чего он это взял? - Нет. - Тогда почему тебя отталкивает моя близость? Вот так вопрос. - Не Ваша близость, а близость с мужчиной. - Тебе больше нравятся женщины? - Ну… - я пожал плечами, - наверное, да. - Наверное? Ты девственник? От подобного вопроса виноградинка встала у меня поперек горла. Еле откашлялся, а Гордон сидел и так внимательно смотрел своими темными глазами. У меня аж мурашки по спине побежали. - Нет. У меня была девушка. Правда, один раз, и все слишком быстро закончилось, но ему это знать совсем не обязательно. - Любовь мужчины и женщины не одно и то же. А то я не знал. - Только для тех, кто снизу, - ну вот, высказался. Глаза Гордона потемнели. Злится? Сам же предложил откровенный разговор. - Хочешь быть сверху? – А голос-то, голос. Словно тигр жертву подманивает, подойди, мол, ничего я тебе не сделаю, только покушаю немного. - Что вы, такая честь. Обойдусь, пожалуй. Опс. Переборщил с сарказмом. Вот какой черт меня за язык дергает? С тех пор, как я прибыл в королевский замок Соррии, во мне будто другой человек проснулся. Зловредный такой пакостник, вечно втягивающий меня в неприятности. - Значит, обойдешься? – Гордон привстал из кресла и, перегнувшись через столик, навис надо мной. От страха в груди что-то екнуло. - Э-э, Ваше Величество, смею напомнить, что я скоро и так умру, может, не надо меня казнить? Веки Гордона чуть опустились, скрывая глаза, но я все же успел заметить, что они чуть посветлели. От облегчения я чуть не растекся в кресле лужицей. - Казнить? Какая замечательная мысль, - промурлыкал Его Величество, - пожалуй, я поразмыслю над ней, а пока продолжим наш разговор. Я чуть не застонал вслух, услышав, что «вечер откровений» продолжается. Гордон подлил себе еще ароматного вина и мне плеснул чуточку. Подхватив бокал, я, мучимый жаждой, осушил его залпом, хотя там было-то всего два глотка. Сразу стало лучше. - Желаешь еще что-то у меня узнать? - Какая предусмотрена казнь для тех, кто осмеливается вам дерзить? - Если с глазу на глаз, то все будет зависеть от настроения, но, скорее всего, несколько плетей. Если прилюдно, то… тут возможны варианты. Он говорил и улыбался. От этого даже мороз по коже пробирал. Порой у меня создается впечатление, что этот человек совершенно бездушен. Хотя, если вспомнить мои ночные откровения с телохранителем у костра, король и должен быть таким, иначе собственные подданные его ни во что не будут ставить. - А как часто вы меняете фаворитов, и что с ними потом происходит? Это куда же меня понесло? Зачем я вообще спросил о таком? - За время моего правления у меня, официально, было всего два фаворита. Ты третий. Первым был Алкос Ханд. К сожалению, он слишком активно лез в политику, даже пытался влиять на мои решения через постель. После трех лет фаворитства с ним приключился несчастный случай. Очень жаль. Отставку Марти ты видел. Он был моим фаворитом пять лет и после отставки получил в подарок довольно большое имение. Его отец таким результатом вполне доволен. Чем он будет заниматься дальше – его личное дело. С Марти я уже не повторил прежней ошибки и в политику его не допускал, хотя, некоторые и пытались мной манипулировать через него. Марти был излишне импульсивен и не всегда сообразителен, зато врать совершенно не умел, хоть и пытался. Ага. Помню я его попытки. И вообще, именно благодаря ему, я сейчас сижу рядом с королем Соррии, а не лежу на теплом песке южного острова, за что ему огромное «спасибо»! - Моя очередь. Тяжело вздохнув, я кивнул, соглашаясь выслушать очередной вопрос Его Величества. - Сколько времени ты замещал своего брата после его смерти? ГЛАВА 11. - С чего вы взяли, Ваше Величество? – мой голос звучал довольно хрипло, выдавая меня с головой. - Сколько? - Около двух месяцев. - Что ты знаешь о заговоре? - Только то, что прочел в его дневнике, который случайно нашел в его комнате. - В дневнике отсутствовало несколько листов, что в них было? Значит, советник все же передал дневник брата Гордону. - Это личные сведения. Они касались отношений брата с его женщинами. Я не хотел, чтобы кто-то знал о его… преступлениях. На лбу у меня вдруг выступил пот, и виски пронзила пульсирующая боль. - Простите, Ваше Величество, я что-то не очень хорошо себя чувствую. Попытавшись встать, я чуть не рухнул рядом с креслом, но Гордон, все же, успел меня поддержать и усадить обратно. - Эй, кто там? На звучный окрик короля явился один из слуг. - Быстро его в кровать, и лекарей ко мне. Когда двое слуг, подставив плечи, довели меня до моей комнаты и, раздев, уложили в кровать, я потребовал подать воды. Нащупав дрожащими руками одну таблетку, я проглотил ее, запив водой. Но как только вода коснулась желудка, его скрутило сильным спазмом. Неудержимая тошнота заставила меня согнуться пополам, извергая на пол даже то, что было съедено на пикнике. Рвало меня настолько сильно, что, кажется, я даже желудок выблевал, а не только его содержимое. Хуже всего было то, что таблетку я выплюнул вместе с содержимым желудка, а ведь их осталось всего три. Нет, уже две. От жалости к себе, я даже всплакнул. Кто-то из слуг, заметив, что тошнить меня перестало, попытался умыть меня и напоить водой, но стоило жидкости коснуться моих внутренностей, как все повторилось, с той лишь разницей, что на этот раз наружу извергалась желчь и какая-то пена. Потом я просто отключился. В себя меня привело настойчивое тормошение. Голос Гордона, вырывая меня из забытья, терпеливо требовал, чтобы я выпил что-то. Я отказывался, помня о том, что произошло ранее, но он, все же, влил в меня какую-то горькую тягучую гадость, вызвав новый приступ рвоты. «Видимо, это конец. Не красивый какой-то». И снова тьма. - Нашел! Нашел, Ваше Величество! - Тише, Косташ, что Вы нашли? - Описание я нашел. Ну, про капсулы эти загадочные. - Вовремя. И что там? Мне тоже было интересно послушать, тем более, что этот крик меня разбудил. Голова тупо ныла, что не мешало мне слушать разговор короля с некромантом. Я лежал, не открывая глаз, слушал. - Вот, взгляните. Это научные труды Добуса Бида, придворного советника Лустинии, что служил еще прадеду и деду нынешнего наследника. Он был величайшим теоретиком, но, к сожалению, доступ к его трудам был сильно ограничен. А ведь там было множество весьма интересных… - Косташ, не отвлекайтесь. Что там с капсулами. С трудом я понял, что нынешний наследник – это Вигберт, значит его дед и прадед, это мой отец и его отец, соответственно. Уж не о том ли умельце идет речь, что меня в другой мир отправил? - Да, простите, Ваше Величество. Так вот. Достопочтенный Добус Бид вывел теорию о том, что магию в человеке можно запечатать. При этом создаются именно такие вот капсулы, удерживающие ее внутри себя. Он даже провел ряд исследований на эту тему. Ах, если бы я мог присутствовать при его экспериментах. Но Лустиния уже в то время была закрытой для магии страной и… - Косташ! - Да, да. Простите, Ваше Величество. К сожалению, сведений о его экспериментах в данной области у нас крайне мало, но тут содержится информация о том, что все дети, над которыми были произведены подобные опыты, погибали в течение пяти-семи лет, сходя с ума перед смертью. Взрослые же вообще не выживали. Час от часу не легче. Так что, я должен был давно умереть, перед этим сойдя с ума? Веселая перспектива, ничего не скажешь. И как я выжил? - И как он выжил? - Я не знаю, Ваше Величество. Возможно, он находился в среде, где магии было очень мало, и его собственная магия, запечатанная в теле, развивалась крайне медленно, потому и не убила его еще ребенком. Н-да, магии в нашем мире не было, значит, это спасло мне жизнь? Ну, Добус Бид, или как там тебя. Ну, экспериментатор хренов. Тебе бы самому магию запечатать, сволочь. И что это вообще за гадюшник – королевский двор Лустинии, если там ставят эксперименты над младенцами? Бедный брат. Я еще поражался тому, что он был такой сволочью. Да он просто не мог вырасти нормальным в подобном окружении. Видимо, от переживаний и злости боль у меня в висках начала пульсировать с частотой бьющегося в груди сердца. Дыхание, соответственно, тоже участилось, так что Гордон заметил мое пробуждение. Холодная ладонь легла на мой лоб, неся некоторое облегчение. - Как это можно исправить? - Никак, Ваше Величество. Подобных исследований не проводилось. «Ну, вот и все. Это точно конец», - понимание безнадежности моей ситуации вызвало во мне дрожь. Меня словно ледяной водой окатили. - А если подумать? Косташ, тот давно почивший Бид вам и в подметки не годится. Как можно сломать капсулу? - Сломать можно, Ваше Величество. Любой маг разума может это сделать, но сила скопившейся магии, вдруг вырвавшейся на волю, просто спалит мозг человека, превратив в бездушную куклу, если он вообще выживет. «Не хочу!» - Какова вероятность, что он выживет и сохранит разум? У него вообще есть шанс? - Шанс есть всегда, - некромант немного помолчал, - думаю, если вскрывать аккуратно, не срывая сразу оболочку, а, как бы, прокалывая ее, можно выпустить магию с наименьшими повреждениями. Но… - Что еще? - Маги разума, как Ваше Величество, несомненно, знает, не обладают «зрением». Вы не можете видеть капсулы, а значит, вам придется вскрывать их буквально наощупь, что весьма осложняет положение вашего фаворита. Желаете, чтобы я подобрал для этого кого-то другого? «Только не это! Я не хочу, чтобы в моих мозгах копался еще кто-то!» - Я сам. - Как пожелаете, Ваше Величество. Моя консультация еще необходима? - Пожалуй, нет. Но я был бы весьма благодарен, если бы вы попросили магистра Лориса заглянуть ко мне часа через полтора-два. - Хотите сегодня?.. - Не вижу смысла тянуть. - Что ж, удачи, Ваше Величество. Скрипнув, дверь за некромантом закрылась, и холодная ладонь исчезла с моего лба, заставив меня тихо застонать от разочарования. - Ты все слышал? Согласен? А что я мог ответить? У меня появился шанс продлить жизнь. Пусть и крохотный, но шанс. Вот только… - Не хочу быть овощем, - голос мой звучал хрипло, словно карканье, и горло саднило, - пообещайте убить, если что-то будет не так. - Я лично сделаю это. Быстро и безболезненно. Но тут есть одна тонкость, о которой ты должен знать. Чтобы действовать так, как говорил магистр Косташ, ты должен полностью доверить мне не только свой разум, но и тело. Понимаешь, что это значит? Я попытался отрицательно помотать головой, но стоило мне только чуть шевельнуть ей, как боль молнией пронзила голову от затылка к глазам, заставив меня захрипеть. Холодные ладони сразу же вернулись на виски, чуть массируя их и заставляя боль немного отступить. «Все, что угодно, только бы не мучиться так еще неизвестно сколько!» - Это значит, что я войду в твое тело, подчиню его себе не только духовно, но и физически. Я лишу тебя девственности. Трахнуться с ним ради избавления от боли? Предложение – не фонтан, но лучшего пока не поступало. А если не получится… что ж, в любом случае, это все закончится. - Ладно. Ради того, чтобы избавиться от боли, я готов трахнуться даже с драконом. Гордон тихо хохотнул и, прижавшись своей щекой к моей, тихо прошептал на ухо: - На моем родовом гербе изображен дракон. Вот это называется – попал! Перед началом действа, должного излечить или убить, меня долго и тщательно отмывали в ванной, напоив перед этим каким-то мощным обезболивающим, и плюс к тому, для подстраховки, я выпил свою предпоследнюю таблетку. Последнее, наверное, было лишним, но… так получилось. Теперь от головной боли я был избавлен, хотя таким тупым бревном я себя еще никогда не чувствовал. Голова была тяжелая и словно набита ватой, сквозь которую с трудом пробивались звуки и голоса. Вытерев меня после ванной и расчесав, слуги уложили мое бренное тело в королевскую постель. Я хотел было возмутиться, - у меня ведь есть своя кровать, но подумав о том, чем может закончиться сегодняшняя ночь, закрыл рот и позволил делать с собой все, что надо. Как только король появился в своей спальне, облаченный в халат, слуги мигом испарились, оставив нас наедине. Присев на кровать рядом со мной, Гордон дотронулся до моей руки, крепко сжав ладонь своими горячими пальцами. Только тогда я понял, как замерз. - Боишься? Больно не будет, хотя и удовольствия ты не получишь. Эликсиры, которыми тебя напоили, не дадут тебе что-то почувствовать. Промедление сейчас для меня было мучительным из-за неизвестности, так что я попросил Гордона начать «лечение». Сбросив халат, Гордон лег рядом, прижавшись ко мне своим горячим телом. - Закрой глаза. Постарайся успокоиться. Пальцы мягко прошлись по моему лицу. Обвели контуры глаз, погладили брови, нос, подбородок. Потом прошлись по губам, мягко надавливая на них. Как ни странно, его прикосновения действительно успокаивали. Пробежав по лицу, пальцы спустились на шею, потом на грудь и живот. Здесь уже в ход пошли ладони, поглаживая и слегка массируя. Когда Гордон добрался до паха, я думал, он приласкает мой член, но король только легко провел по нему пальцами, после чего перешел на бедра, колени и стопы. Обласкав спереди, Гордон перевернул меня на живот. И снова руки короля взялись за массаж, только на этот раз двигались они снизу вверх. Ноги, ягодицы, спина, руки, плечи, шея и голова. Когда Гордон начал массировать голову, начиная за ушами и медленно поднимаясь вверх, я настолько расслабился, что даже немного задремал. Желание Гордона устроиться между моих ног, было мной воспринято как должное, поэтому я совершенно спокойно раздвинул ноги, давая королю место между ними. Все это было проделано, не прерывая массажа головы. В какой-то момент мне показалось, что в основание черепа меня что-то кольнуло, но укол был столь кратковременен, что я про него сразу забыл. В голове сразу стало пусто и легко, потом появился легкий шум, словно я к уху приложил морскую ракушку. Одновременно с этим внизу стало неприятно, будто я в туалет давно не ходил, извиняюсь за подробности. Чтобы хоть немного облегчить неприятные ощущения внизу, я согнул ноги в коленях, насколько это было возможно, и чуть приподнял крестец. «Распластался, словно лягушка», - подумал и сразу же выкинул эту мысль из головы, потому что внутри меня началось торнадо. Оно медленно зарождалось, набирало силу, возносилось к небесам, сметая все на своем пути. Торнадо медленно переросло в песчаную бурю. Она сопровождалась землетрясением настолько мощным, что земля лопалась, являя миру огромные трещины, куда можно было запросто провалиться. Из тех самых трещин начали вырываться огненные всполохи. Подхваченные ветром, они превращались в огненные вихри, выжигающие все то, что не уничтожили первые две силы. Когда мне показалось, что уже ничего не осталось в этом мире, пришла вода. Мощная сила ринулась вниз, смывая последние крохи мира, а затем воспарила вверх, ударяя мощно, неудержимо, и… красиво. Вода искрилась в огненных всполохах, парила брызгами вместе с ветром и сливалась с землей, неся в мир новую жизнь. Мир возрождался! Вместе с ним возрождался и я. Парил в небе с ветром, погружался в морские глубины, пробивался сквозь толщу воды с первыми ростками и ярко горел вместе с огнем, согревая все вокруг себя. «Возрождение!» - гремело все вокруг меня. Возрождение! Возрождение!! Возрождение!!! А потом весь мир взорвался ярким фейерверком. Все смешалось. Забурлило. Разлетелось, выкидывая меня куда-то во тьму, но здесь не было страшно. Тьма была тихая, нежная и очень теплая. Она окутала меня собой, словно одеялом, и тихо прошептала: - Спи. И я уснул. ГЛАВА 12. Тихое сопение рядом с ухом. Дыхание мерно касалось моей шеи. Тепло. Это чьи-то руки обнимают меня, прижимая к горячему телу. Мне хорошо, только правое плечо затекло и покалывало. «Отлежал». Хотел было повернуться на другой бок, но руки не пустили. Сжали крепче, потом сползли ниже, поглаживая по животу, а потом и еще ниже. Когда пальцы погладили кустик волос и начали ласкать мой член, я застонал и выгнулся, стремясь прижаться к ласковым рукам как можно крепче. Слишком давно у меня никого не было, а тут меня так нежно ласкали, сжимая член пальцами и сдвигая крайнюю плоть, высвобождая головку. Кровь быстрее побежала в жилах, неся с собой желание, чистое, как роса. Тело за моей спиной чуть сдвинулось, теплые губы коснулись шеи, потом крепкие зубы слегка прикусили место поцелуя и сменились языком, зализавшим то же место. Все это настолько возбудило меня, что я начал двигаться, толкаясь бедрами в ласкающую меня ладонь. Левую ногу мне подняли вверх, что позволило руке крепче обхватить член, и я задвигался еще активнее. Я двигался, совершенно не соображая при этом, где я? Кто я? С кем я? Мне это было безразлично. Главное - получить разрядку. Главное… Что-то большое начало протискиваться внутрь меня, в такт моим движениям, срывая при этом крик с моих уст, но остановиться я уже не мог. Я сам двигался, насаживаясь на упругое препятствие все глубже, но крайней точки, за которой меня ждала разрядка, достигнуть не мог. Внутри болело, дыхание вырывалось из меня с хрипом, яйца буквально ломило от желания кончить, но разрядки не было! Я кричал и, кажется, даже заплакал от разочарования. Вот тут снова мне помогли руки. Они нажали на спину, заставив меня прогнуться вперед, сильнее отставляя попку. Вторую ногу согнули в колене и прижали к груди. Двигаться сам в таком положении я уже не мог, зато мог ОН! При этом он задевал самую нужную точку у меня внутри, так что крики разочарования в считанные секунды сменились восторженными. Теперь я уже ясно понимал, что меня, грубо выражаясь, трахают, но это было настолько хорошо, что я и не думал возражать или возмущаться по этому поводу. Ладонь вернулась на член и начала двигаться в ритме движений внутри меня. Всего несколько толчков, и я получил самую бурную разрядку в моей жизни, после которой я просто отключился, проваливаясь в небытие. - Стеис, пора вставать. Стас, - пробился ко мне зов сквозь сонное оцепенение. Только два человека в этом мире знали, что меня зовут Стас. Лорд Харцус вряд ли явится будить меня, значит, этот нежный голос принадлежит… Гордону? - Стас, ты проспал больше суток, хватит уже. - Сколько? – глаза мои потрясенно расширились. - Сейчас утро второго дня. Вставай. Тебя ждет ванна. Сказал, чмокнул в щеку и ушел. Его поцелуй был легким, приветственным, но, тем не менее, довольно неожиданным. Хотя, если вспомнить прошедшие события… Я почувствовал, как краска заливает мои щеки. И ведь оправдал звание фаворита, ничего не скажешь. Интересно, а Гордону понравилось? - Бли-ин, откуда такие мысли с утра? – я тряхнул головой, прогоняя утреннюю дрему и заодно всякие глупые мысли. - С постельными утехами потом разберемся, а теперь вставай, хватит лениться, - сказал я сам себе. Сев на гигантской кровати, я почувствовал дискомфорт в определенном месте, сами понимаете, где, и еще на животе неприятно стянуло кожу в тех местах, где засохла попавшая на нее сперма. - Принять ванну – это хорошая идея. Где находится дверь в ванную комнату, я запомнил с прошлого посещения королевской спальни. Как вспомню Гордона, голого и мокрого… - М-м-м, опять. Да что же это со мной с утра происходит? Никогда не замечал за собой склонности к голубизне, а стоило раз подставить задницу, и все, крыша съехала, причем довольно основательно, если судить по одному органу, вставшему от одних только воспоминаний. - Мыться. Решительно поднявшись и стянув покрывало с кровати, я укутался в него перед тем, как идти в ванную. Спросите, зачем? Ведь в комнате я был один? Сам не знаю, инстинкт, должно быть, сработал. В общем, в дверь, за которой можно было вымыться, я вошел закутанный в покрывало и не пожалел, потому что там находились двое слуг, явно ожидающих моего появления. Они синхронно поклонились. В глазах светилась преданность и готовность выполнить любой мой приказ. Вот я и приказал. - Вон отсюда. Ну, не привык я, чтобы в ванной мне кто-то помогал. Помыться и сам могу, не маленький. Перед тем, как скинуть покрывало, я попробовал воду в большой медной ванне. Чуть теплая. Поморщился. Можно было бы позвать обратно слуг и велеть им добавить горячей воды, но мне не хотелось их сейчас видеть, поэтому я решил вымыться так. Конечно, мне бы хотелось полежать в горячей воде, от которой шел бы пар. Просто полежать, откинув голову на бортик ванной и позволив воде греть мое тело, пробирая теплом до самых косточек. Мечтательно зажмурившись, я скинул покрывало и перенес ногу через бортик. Стоило ступне коснуться воды, как я, заорав от испуга во весь голос, отскочил от ванны метра на два и уставился ничего не понимающим взглядом на воду, от которой поднимался пар. В ту же минуту крепкие руки обхватили меня за плечи, и голос короля поинтересовался из-за спины: - Что случилось? - Вода, - голос мой дрогнул и сорвался на писк. - Вижу. Хорошая горячая вода. Ты хотел похолоднее? - Так это ты сделал? – от облегчения я чуть не осел на пол - так сильно у меня задрожали колени. - Я ничего не делал. Только вошел в комнату, как услышал твой крик. Так, что произошло? – Гордон оглядел помещение, словно выискивая опасность, а у меня засосало под ложечкой. Наверное, я зря крик поднял. Может, тут магией вода нагревается? Ой, стыдно-то как. - Вода была чуть теплая, а когда я полез в ванну, вдруг оказалась горячей, - попытался объяснить я свое поведение, - вот я и испугался. Немного. Теперь Гордон смотрел на меня и улыбался. Значит, вода сама нагревается так, как хочет купающийся? Здорово у них тут магия работает. - Не ожидал, что у тебя это проявится так быстро. Все-таки ты уникален. Чего? Ой, кажется, я снова вляпался во что-то. - Э-э-э? - Это твоя магия проснулась. Нет, я помню что, по мнению Косташа, мой рак являлся заблокированной в младенческом возрасте магией, которую король должен был освободить, но чтобы так... - Это я сделал? Точно? – ну вот не верилось мне в собственные магические экзерсисы. Не верилось и все. - Точно. Мойся, потом мы с тобой позавтракаем вдвоем, и я тебе все объясню. Слуг позвать? Где они, кстати? - Нет, я их выставил. Не привык я к слугам в ванной. - Ах, да. Не подумал я об этом. Ладно, делай, как хочешь, и выходи, - Гордон уже развернулся, чтобы уйти, но вдруг повернулся ко мне с этакой хитрющей усмешкой, - спинку потереть? О-о-о, от этого голоса мое тело радостно отсалютовало поднятием «флага», зато филейная часть тоскливо сжалась в предвкушении работы. - Нет! На мой поспешный выкрик Гордон только рассмеялся и, наконец, покинул ванную комнату, дав мне вздохнуть с облегчением. Завтрак был накрыт на низеньком столике, специально принесенном и установленном напротив камина. В замках, что в этом, что в Лустинийском, вообще всегда горели камины. В эти каменные громадины даже летом не проникало тепло, так что без каминов все их обитатели давно бы скончались от воспаления легких. Выйдя из ванной, облаченный в оставленный для меня халат, я сразу же устремился к свободному креслу и первым делом вцепился в кружку с горячим травяным напитком, сильно напоминающим наш чай с лимоном, и кусок сладкого творожного пирога. Все-таки я почти два дня ничего не ел. Откусив и проглотив первый кусок, я облизнулся и приготовился выслушать рассказ Его Величества. - Так, что там с моей магией? - Для начала я поясню тебе кое-что про магию, - Гордон отломил кусочек от своего пирога, положил его себе в рот, медленно прожевал с задумчивым выражением на лице, словно подбирая слова. - Магия делится на несколько частей. Лекарская – это значит, что человек умеет делиться своей внутренней энергией с окружающими, а также пробуждать внутренние силы чужого тела, подталкивая его к излечению. Так понятно? Дождавшись моего кивка, Гордон продолжил рассказ. - Некромант способен как проклинать человека или вещь, что приносит с собой всевозможные неприятности человеку или владельцу проклятой вещи, так и снимать те же проклятия. А еще некроманты способны призывать души умерших из потустороннего мира и поднимать тела, но это требует от мага слишком больших затрат энергии, поэтому практикуется крайне редко. Кроме того, некроманты могут делать различные магические артефакты и амулеты. Существуют также маги разума, такие, как я. Маг разума может управлять живым человеком или животным, внедрившись в его разум. Может чувствовать ложь и заставить говорить правду, когда им нужно что-то узнать. Но это ты и так знаешь. Маги разума считаются самыми сильными и опасными из-за того, что могут перехватить силу любого другого мага, если та будет направлена против него. А еще могут выжечь мозг противника направленным ударом. Против магии разума практически не существует защиты. Все это Гордон говорил, не глядя на меня, словно не желая видеть мою реакцию на его слова. Боится, что я отвернусь от него, узнав все о его силе? Гордон боится? Да быть того не может. Однако, почему тогда он так старательно отводит взгляд? - Кроме этих трех сил, существует особая магия – стихийная. Про нее ты немного знаешь. Вода, огонь, воздух и земля. Так вот, обычно человеку дается только одна из этих сил. Очень редко две, но не взаимоисключающие. Например, огонь никогда не будет в союзе с водой, а земля с воздухом. Еще реже, примерно раз в пятьсот-семьсот лет, рождается человек, наделенный тремя силами. Это огромная редкость. А таких людей, как ты, имеющих четыре стихийные магии вместе, не было с древнейших времен. Сказав это, Гордон замолчал. - Понятно. Уникум. И что теперь? - Теперь тебе предстоит учиться управлять своими силами, чтобы не разнести на камешки мой дворец, или то место, где ты предпочтешь жить. - Предпочту жить? Ты прогоняешь меня? Перспектива оказаться одному в чужом мире напугала меня сильнее, чем я мог себе представить. Раньше я знал, что жить мне осталось совсем немного, поэтому относился ко всем переменам в жизни философски, а теперь… Что-то мне как-то не по себе стало. - Нет, конечно. Но я не имею права держать тебя в своем замке силой. Среди магов это не принято. Ты можешь остаться, если хочешь. Добровольно. Если же нет, я обеспечу тебя небольшим имением с вполне приличным годовым доходом. На жизнь тебе хватит. - Если я решу остаться, то без смены статуса, как я понимаю? Королевский фаворит - та же шлюха, только название более благородное, и иметь меня будет только один человек, пока не надоем. Только вот, почему-то в груди начинает тянуть, когда думаю о том, чтобы уйти. Гордон чуть склонил на бок голову, подтверждая мои выводы о своем придворном статусе. - В таком случае, как я должен буду себя вести? - Так же, как и раньше, - голос Его Величества обрел королевскую силу и уверенность. «Ей-ей, потише, я еще не согласился». - Если решишь остаться, я прошу тебя не перечить мне прилюдно и не оспаривать мои приказы. Если что-то будет не так, потерпи, пока мы не останемся наедине, тогда я выслушаю все твои претензии, но не при подданных. Ты не можешь заводить любовные интрижки ни с кем - ни с женщиной, ни с мужчиной. И еще я прошу тебя держаться подальше от политики и внутренних интриг двора. - Это то, что мне запрещено. А что разрешено? - Все, что не запрещено. Разве что, отдавать приказы на аресты и казни ты не имеешь права. - Понятно. А как насчет постели? - Ночи ты должен проводить в моей постели, независимо от того, спим мы или занимаемся чем-то иным. - А что насчет моей магии? Ты… вы говорили, что мне надо будет учиться. Представив себя в роли великовозрастного ученика среди первоклашек, я чуть не рассмеялся. - Наедине можно на «ты». Не возражаю. Учиться будешь здесь же. Я приглашу для тебя учителей. Заниматься будете в специально отведенных помещениях, защищенных от магических воздействий, иначе ты мне весь замок разнесешь. Вот теперь мы смеялись вместе. Да уж, с моей везучестью, я вполне мог бы оставить столицу Соррии без главного украшения. Кстати… - А как называется ваша столица, Ваше Величество? Раньше узнать было как-то недосуг. - Соррита. Я уже говорил, что он красиво улыбается? Нет? Говорю сейчас. А глаза из темно-серых мгновенно становятся черными и такими бархатно-глубокими, что в них можно утонуть. И ресницы длинные, густые. Губы… Тряхнув головой, я отшатнулся от склонившегося надо мной короля. Еще секунда, и он бы поцеловал меня. - Это что было? – я тяжело дышал, пытаясь совладать с собой. - Ничего. Больше не повторится. Гордон сел на свое место, но в глазах его на миг мелькнула обида. Или мне показалось? - Теперь ты противостоишь внушению намного лучше, чем тогда, на острове. - Приятно слышать. И все же, что это было? - Зов. Гордон решительно встал и направился к выходу из комнаты. - Сегодня я занят весь день. Сейчас придут слуги, они помогут тебе одеться, дальше можешь делать, что пожелаешь. Библиотека в этом же крыле этажом ниже. Рядом с ней – лестница, ведет в парк. Отдыхай. Завтра начнешь заниматься с учителями. Дверь захлопнулась за Его Величеством, а мне вдруг стало обидно и грустно от того, что он ушел. Вот, с чего бы, а? Не мог же я влюбиться в этого надутого, самоуверенного короля после первого же траха? Может, это просто благодарность за спасение жизни? Точно. Так и есть. А еще мне понравилось, как он меня… - Стоп. Об этом думать не надо. Тихий стук в дверь отвлек меня, возвращая к делам насущным. - Войдите. В конце концов, надо же когда-то знакомиться с замком и его обитателями, мало ли, насколько я здесь задержусь. ГЛАВА 13. В библиотеке я спугнул какую-то целующуюся парочку в длинных балахонах. Юные создания быстро прошмыгнули мимо меня, однако я успел заметить, что оба они относились к мужскому полу. «Интересно, а женщины-маги у них есть?» - с этой мыслью я побродил среди книжных полок, но, не найдя для себя ничего настолько интересного, чтобы скоротать время за чтением, направился искать лестницу в парк. «Зря только ребят спугнул». Парк оказался огромным - с водоемами, фонтаном и кучей всевозможных укромных местечек. Тут даже был лабиринт, но соваться в него я не рискнул. Настроение было не то. Кроме всевозможных растений в парке обитала и живность. В воде сновали рыбы, на деревьях распевали птицы, а еще я видел пару небольших оленей и нескольких белок. В общем, часа три я расхаживал по парку, изредка натыкаясь на людей. Чаще всего это были либо слуги, наводящие порядок в парке, либо гуляющие парочки. Причем однополые пары попадались не реже, чем нормальные. Видимо, у них это было в порядке вещей. На меня практически никто не обращал внимания, а если и обращал, то заговорить не пытался. Слуги кланялись, парочки переглядывались и ныряли куда-нибудь в тень, подальше от любопытных глаз. Обойдя парк, я уже собрался идти обратно, когда услышал довольно интересный шум, разговоры и звон, словно металл бил по металлу, но несколько… тоньше что ли. «Кто-то упражняется на клинках», - решил я и, заинтересовавшись, поспешил в ту сторону. Через несколько метров передо мной предстала площадка, усыпанная песком и огороженная от остального парка высокими раскидистыми кустами, с небольшими проходами в них для желающих посетить фехтовальное поле. Теперь разговоры и звон мечей стали намного громче, так что я все же сунул туда свой любопытный нос. В данный момент на площадке сражались две пары, а еще около десятка молодых людей и один пожилой усач с сединой на висках наблюдали за ними, обсуждая сражающихся и их успешные или неудачные удары и выпады. Понаблюдав некоторое время за тренирующимися, я заскучал и хотел, было, уйти, когда встретился глазами с тем самым щеголем, что испортил мне все настроение на пикнике, который устраивал Его Величество. Не помню, как его зовут, но в глазах его было столько злобы, что я понял – сейчас что-то будет. - Какая птичка залетела в наш сад, - заговорил он достаточно громко, чтобы его могли слышать все окружающие, - желаете развлечься, пока Его Величество занимается другими? - Ваш сад? Я думал, это королевский сад. Впрочем, я уже собирался уходить, здесь нет ничего интересного. - Еще бы, - щеголь почти кричал, причем, чем громче он говорил, тем тоньше становился его голос, - здесь собрались мужчины, а не постельные грелки, так что вам будет весьма скучно. Вот, чего он меня трогает, а? И кто, интересно, совсем недавно пытался занять место «постельной грелки», отстранив меня? Все. Я зол. Нахальный маленький злыдень во мне вылез наружу и жаждет крови щеголя. - О-о, если махать острой железякой – это показатель мужественности, то я, пожалуй, предпочту называться женщиной, а то, вдруг завтра окажется, что показатель мужественности – это рога. Тогда любой козел начнет зваться мужчиной. Дружный смех молодых людей грянул над фехтовальным полем, даже усатый улыбнулся, а Щеголь покраснел так сильно, что я даже испугался, не хватит ли его удар. - Ты… ты… я вызываю тебя! Сейчас! Здесь! На мечах! Вот это попал. Я эти их мечи даже держать не умею. Попросить прощения? Ну, нет. На это я никогда не пойду. Пока я размышлял, как отвязаться от дуэли, мне в руку сунули меч и выпихнули вперед, ободряюще похлопав по плечу. Усач хмуро посмотрел на меня и шагнул вперед, пытаясь остановить щеголя, что-то ему говоря. Но слова усача, кажется, оказали прямо противоположный эффект. Молодчик вдруг как-то отчаянно взвизгнул и кинулся ко мне, замахнувшись мечом. Испуг поднялся во мне удушливой волной, и я, позабыв о мече, который упал на песок у моих ног, вскинул обе руки в защитном жесте. То, что дальше произошло, оказалось для меня такой же неожиданностью, как и для всех зрителей. Сильный ветер рванул одежды на мне, чуть не сбивая с ног, зато щеголь вдруг взмыл в воздух, и неведомая сила отбросила его на противоположный край фехтовального поля. Почти все зрители кинулись к щеголю, который остался лежать на песке, а усач подошел ко мне. - Сражаться с магом на дуэли может только дурак, но все же я советовал бы вам поучиться бою на мечах. В жизни может пригодиться. А теперь идите. Вас ждет Его Величество, - усач кивнул мне за спину, и я, медленно обернувшись, встретился взглядом с королем, явно пребывающим не в лучшем расположении духа. - Иди за мной. Спорить с королем, когда он говорит таким тоном, я не стал бы и за миллион. - Ты что устроил? – начал Гордон без предисловий, стоило только нам переступить порог его комнаты. - Если ты не умеешь держать меч в руках, то какого демона полез в драку?! - Ну, я… сам не знаю. В моем ми… На моей родине дуэли не приняты, вот я и не понял, к чему все идет, пока не оказалось поздно. - Ты хотел сказать, в твоем мире? – Гордон с усталым вздохом опустился в кресло с высокой спинкой. - Как ты?.. откуда?.. - Мы сливались телом и душой. Я знаю о тебе все, Станислав Волин. Имя и фамилия звучали не совсем правильно в его устах, но, тем не менее, вполне узнаваемо. Я похолодел, осознав, что у меня больше нет тайн от этого человека. Это все равно, что выйти на сцену перед зрителями и только там обнаружить, что ты голый. - Не пугайся. Твоя жизнь пронеслась передо мной за один миг. Ни один маг не в состоянии при таких условиях запомнить каждое мгновение чужой судьбы. Я запомнил только основные моменты твоей жизни, но и они воспринимаются мной, как далекий сон, и скоро сотрутся из памяти. Иначе и быть не может, а то маги разума сходили бы с ума раньше, чем достигнут пика своей силы. - Слабое утешение. - Согласен. Я бы ничего тебе не рассказал, но ты своей глупой выходкой слишком разозлил меня. - Понятно, Ваше Величество. Есть еще что-то, что мне надо знать? - Обиделся? - Ну, что вы. Мою жизнь каждый день считывают все, кому не лень. Дело обычное. - Значит, обиделся. А ты подумай о том, что это была единственная возможность сохранить тебе жизнь. Что тебе дороже, твой секрет или жизнь? - Жизнь дороже, - я ответил, даже не задумываясь, - но вы могли бы меня предупредить. - На болтовню было не так много времени, к тому же, разъясни я тебе все тонкости ритуала, ты бы начал колебаться. Ты и так был не в восторге от того, что надо было отдать мне свое девственное тело. Крыть было нечем. Вздохнув, я сел в кресло рядом с Гордоном. - Извините, мои упреки были несправедливы. - Извиняю. Тем более, что я тут тоже виноват, в некоторой степени. Некоторое время мы просидели молча, пока Гордон не нарушил тишину: - Ты хочешь занять трон Лустинии? Теперь ты здоров. Докажешь свое родство с почившим королем Конрадом и, как его сын, можешь… - Нет, - я покачал головой, - я отрекся не только по состоянию здоровья, хотя, это было основным мотивом моего поступка. Я отрекся еще и потому, что не могу управлять королевством полноценно. Мне не хватает знаний, да и характер не тот. Нет во мне необходимой для трона жесткости, или даже жестокости. Плохой из меня был бы король, я даже коня брата не смог приструнить. - И это тебя беспокоит? - Не то, чтобы беспокоит, просто как-то не по себе становится от мысли, что однажды мне придется отдать приказ о чьей-нибудь казни, да еще и присутствовать на ней. Гордон понимающе покивал головой, а потом рассмеялся. - Однако, строить моих придворных ты не стеснялся. Вспомнив, как я злословил на счет тех, кто имел несчастье сказать обо мне что-то нелестное, я улыбнулся. - Это было глупо, по-мальчишески как-то. Но я не жалею. Вот только не понял, почему тот щеголь, с которым я сегодня дрался, так отреагировал на упоминание рогов? Вот тут Гордон буквально залился смехом. Даже согнулся в кресле, держась за живот. Отсмеявшись, он пояснил, утирая слезы с глаз. - Это от того, что седьмой сын графа Нордаса является его… племянником. Сыном младшего брата графа. Сам граф Нордас это не афиширует, но такой скандал в благородном семействе утаить не удалось. Так что упоминание рогов было воспринято им как намек на незаконнорожденность. - Понятно. Тяжело ему, наверное, пришлось. - Нет, ты действительно что-то уникальное. Вместо того, чтобы позлорадствовать на счет своего врага, ты его жалеешь. Вот кому будет тяжело жить, так это тебе. Гордон покачал головой, с интересом глядя на меня. - Можно спросить? Гордон спрашивает разрешение? Мои глаза по размерам попытались сравняться с глазами какого-нибудь персонажа аниме, но пока им до этого было далеко. - Спрашивайте, Ваше Величество. - В твоем мире все такие? Вот так вопрос. - Нет, конечно. У нас, как и здесь, всякие люди бывают. Сильные используют слабых. Слабые покоряются сильным. Так устроен мир. Неизвестно, чем бы закончился этот разговор, но тут в дверь постучали, и в комнату вошел тот самый неприметный серый человек, который присутствовал за королевским столом на острове. - Лорд Женье, вы уже со всем справились или прибыли, чтобы сделать промежуточный доклад? - Доклад будет полным, Ваше Величество. Желаете выслушать его здесь и сейчас? - Нет. Идем в мой кабинет, там все и решим. А ты, - это уже мне, - ступай, пообедай и жди меня в моих покоях. Можешь взять что-нибудь почитать, чтобы не скучать. Когда я приду, будем ужинать. Король ушел, а я, следуя его приказу, отправился обедать. Только вот идти в зал ко всем этим дворцовым прихлебателям мне совсем не хотелось, так что, набравшись смелости, я направился прямиком в кухню. По-моему, это самое подходящее место, чтобы тихонько и сытно поесть. Кухня встретила меня ароматом съестного и шумом, типичным для подобного помещения. Оглядевшись, я отыскал взглядом дородную даму средних лет, громко отдающую приказы. Возле нее крутился худой, но очень высокий мужчина, который колдовал над всеми блюдами перед тем, как их уносили в зал. Я говорю - колдовал, потому что он что-то шептал над каждым блюдом, после чего проводил над ним руками. Отчего-то я сразу подумал, что он проверяет блюда на наличие яда. - Тебе чего? – это ко мне обратилась та самая дородная дама. И почему все увиденные мной в этом мире повара такие упитанные особы? Может, это такой профессиональный признак? - Мне бы поесть. Я сделал просительно-голодные глаза. Дама оглядела меня с ног до головы и, видимо сжалившись надо мной худеньким, указала мне на маленький стол в углу. - Сядь там. Сейчас что-нибудь тебе дадут. Стоило мне умоститься на стуле, как передо мной оказалась тарелка с кашей и большой кусок мяса, истекающий соком. Хлеб, поданный к обеду, был свежим, горячим и восхитительно пах чем-то до боли родным. Я втянул его запах, прижав хлеб к лицу, и зажмурился, вспоминая дом. Иногда мама покупала именно такой хлеб, идя вечером с работы мимо хлебозавода. Я очень любил есть именно такой горячий, с хрустящей корочкой хлеб, намазав его маслом и медом. Масло моментально таяло и пропитывало весь кусок, а затем в хлебные дырочки проникал мед, таявший намного медленнее. А если к такому хлебу прилагался еще стакан молока, я вообще был наверху блаженства. - Чего не ешь? Не нравится? Оторвавшись от хлеба и навеянных им воспоминаний, я посмотрел на хмурую повариху и улыбнулся ей. - Нет, что вы, очень нравится. Просто ваш восхитительный хлеб мне напомнил о доме и маме. Такая простая фраза, но лицо поварихи сразу разгладилось и подобрело. - Ты кушай, сынок, кушай. Я сейчас тебе еще и пирога отрежу. В общем, пообедал я знатно. Повариха Зерия оказалась очень доброй и общительной женщиной. Накормив меня до отвала и завернув еще кучу всяких вкусностей «на вынос», Зерия пригласила заглядывать к ней в любое время, «на наливочку». С этим я и отправился выполнять следующее поручение короля, прежде поблагодарив повариху и пообещав забегать в обязательном порядке. В библиотеке я послонялся между полками, пока, наконец, не выбрал книгу с легендами и сказками. Вот так, запасшись едой и интересной книгой, я и коротал вечер в кабинете короля, дожидаясь появления Его Величества. Ну, не в спальне же мне надо было его дожидаться, верно? А если и в спальне, то мне об этом никто не сказал. Вот. Когда за окном стемнело, слуга принес мне зажженную лампу, чтобы я мог читать и дальше. Ожидание все затягивалось, так что в какой-то момент я просто отключился, провалившись в сон. ГЛАВА 14. - Вот скажи мне, Бри, ты бы смог вот так уснуть в моем кабинете? - Нет, Ваше Величество. Как можно? Прикажете разбудить? - Нет. Мне он таким еще больше нравится. И как только умудрился уместиться в кресле с ногами? А этот недоеденный кусок в его руке и ладонь, подпирающая щеку, это вообще чудо. - Ваше Величество, я тревожусь за вас. - Почему, лорд Женье? - Мне кажется, вы излишне увлеклись этим человеком. Это может помешать вам реально оценить опасность в случае, если он попытается… - Не надо, Бри. Я и сам все знаю. Только иногда мне хочется иметь в этой жизни что-то для себя. Понимаешь? Не для короны, не для страны, а для себя. - Если так, Ваше Величество, то я не смею вам мешать. - И никаких возражений? - К чему, Ваше Величество? Если этот человек нравится вам, то я могу только пожелать вам счастья и отойти в сторону, чтобы оттуда охранять ваш покой. - Именно это мне в тебе и нравится, Бри. Ты не пытаешься манипулировать королем при помощи своих докладов. Ты просто излагаешь факты и свои выводы, оставаясь при этом верным мне, словно пес. - Я поклялся вашему отцу, когда он избавил мою шею от веревки палача, что… - Знаю, Бри. Спасибо тебе за то, что держишь слово, тогда как, многие люди, намного благороднее тебя, давно позабыли, что значит клятва верности. Спасибо, Бри, и ступай отдыхать. Я тебя совсем замучил. - Благодарю Вас, Ваше Величество. Тихие шаги, скрип двери, а затем кто-то дунул на лампу, гася ее, и поднял меня на руки, сначала вынув из моих пальцев недоеденный пирожок. Хотя, почему я говорю кто-то, это был Его Величество король Соррии – Гордон, собственной персоной. За вами когда-нибудь так ухаживал король? Или не король, а кто-то другой? Нет, родители не в счет. Если не ухаживал, значит, вы не можете представить, насколько это приятно - ощущать себя нужным. У меня где-то глубоко внутри, словно солнце зажглось. Маленькое горячее солнце, от которого тепло разливалось по всему телу, рождая чувство счастья и покоя. Просыпаться совершенно не хотелось. Тело пребывало в какой-то расслабленной дреме, словно на границе яви и сна. Когда же подо мной оказалась мягкая постель, а теплые руки обняли меня, прижимая к чужому телу, словно обещая защиту от всего мира, сон победил, и я погрузился в него, словно в океан света и тепла. Я лежал на берегу, и мягкие волны ласкали мое тело, то набегая, то откатываясь назад, оставляя на мне влажные следы, которые тут же высушивал легкий ветерок, ластившийся ко мне, словно котенок. Стебли растений скользили по моему телу в такт с волнами, даря удовольствие от прикосновений к разгоряченной коже. А может, это были морские водоросли? Не знаю. Да и какая разница. Главное – это было приятно, и мне нравилось. Одна из волн, особо горячая, нахлынула на пах, захватив мой член в свои объятья, лаская его головку. Она трогала уздечку, словно языком, омывала головку, облизывая ее по кругу, так жарко, так… Языком?! Подскочив на месте, я сел и открыл глаза. Руки, удерживающие меня за бедра, не дали мне вырваться, а искрящиеся насмешливые глаза Гордона выдавали то, что их владельцу нравилось происходящее, при этом он даже не думал выпускать меня изо рта. Сделав еще несколько сосательных движений, Гордон отпустил меня, выпрямился и облизнулся настолько медленно и эротично, что у меня в глазах потемнело. - Желаешь остановиться? – мурлыкающие кошачьи нотки заставили мои волосы встать дыбом. Спазм сжал горло, не давая не то, что говорить, а даже нормально дышать. Отрицательно помотав головой, я увидел победную улыбку, скользнувшую по губам Гордона, а потом я просто пропал, отдав свое тело на милость Его Королевского Величества. Почувствовав, что вот-вот кончу, я попытался отстранить голову Гордона, но он воспротивился, заглотил мой член, как смог глубоко и отрицательно замычал. Именно эта горловая вибрация и стала последней каплей, переполнившей чашу моего терпения. Кончал я сильно и долго, а когда, полностью опустошенный, приподнялся, глядя на короля, тот снова облизнулся, словно моя сперма – это самое изысканное блюдо. Закончив облизываться, Гордон переместился ближе ко мне и накрыл мои губы своими. Вкус собственной спермы на губах будоражил меня, но отвращения я не испытывал. Разорвав поцелуй, Гордон, тяжело дыша, поинтересовался: - Не хочешь мне помочь с подобной проблемой? В его черных глазах плясали золотистые искры. Это завораживало и притягивало. Я несмело кивнул, не разрывая зрительного контакта. Гордон быстро поцеловал меня, словно придавая смелости, и лег на спину, предоставляя мне свободу действий. Подумав о том, что было бы приятно мне, я начал неумело поглаживать Гордона руками. Постепенно мои движения становились все увереннее, и вот, набравшись смелости, я лизнул головку его члена, смахнув с нее выступившую на вершине каплю. Странный вкус. Солоноватый и даже немного пряный, но не противный, хотя немного и отличался от моего. Необычный. Мне не с чем сравнить его. Да и зачем? Ни к чему это. Лизнув еще раз головку, я спустился чуть ниже и пощекотал кончиком языка уздечку, после чего взял всю головку в рот и пососал ее, словно конфету. Погрузить член глубже в горло я не рискнул, все-таки страшновато было, но и этого для первого раза хватило. Больше всего мне понравилось, как Гордон стонал и метался подо мной. Я смог довести его таким образом до разрядки! Моя маленькая победа. Кому-то моя радость покажется глупой, но сам я был горд, словно получил давно ожидаемую награду. - Спасибо, - прошептал мне Гордон. - Пожалуйста, - ответил я, - надо бы омыться? Все-таки мой прошлый опыт с засохшими следами на коже не прошел даром. - Вода в ванной комнате. Салфетки рядом. Принесешь? Я тенью метнулся в указанном направлении, прихватил пару салфеток, смоченных в теплой воде, и вернулся, только тогда заметив, что все это время щеголял, в чем мать родила. - К черту, - тряхнув головой, я отогнал от себя стыдливые мысли. Как-то поздно было прикрываться после того, что произошло между нами. Утро встретило меня громким стуком в дверь. - Ваше Величество, сообщение из Дахаара. Восстание! Гордон сел на кровати, тряхнул головой и выругался. - Как не вовремя. Сегодня ты должен был начать занятия по магии стихий, а теперь придется отложить их до лучших времен. Мне могут понадобиться все маги, так что я забираю их с собой. Поднявшись и кликнув слуг, чтобы помогли ему одеться, Гордон покинул комнату, а дальше события понеслись вскачь. За несколько часов король собрался и выступил в поход против взбунтовавшейся провинции, оставив меня дожидаться своего возвращения среди придворных лизоблюдов. Общаться с ними мне совсем не хотелось, так что я принимал пищу либо в своей комнате, либо спускался в кухню. Компания Зерии мне нравилась больше дворянской спеси. Иногда я заходил в библиотеку, выбирая что-нибудь почитать, или гулял в парке, но так, чтобы поменьше сталкиваться с кем-то. Нарываться на новую дуэль совсем не хотелось, ведь в следующий раз мне вполне могло не повезти. Так прошло восемь дней. Новости из восставшей провинции я узнавал от кухонных слуг. Все говорили о том, что восстание успешно подавляется, и король скоро вернется. Вот только Его Величество собирался привезти с собой организаторов восстания, которых хотел казнить в столице, так что дворец лихорадило от слухов, а в целом жизнь моя текла вполне размеренно, пока... Громкий стук распахнувшейся словно от пинка двери, заставил меня вздрогнуть, уронив на пол книгу. В мою комнату вошли шесть стражников во главе с офицером. - Стеис Лигг, ты арестован по обвинению в шпионаже в пользу мятежного Дахаара. - Это бред. Не думаю, что Его Величество обрадуется, узнав о моем аресте. - Против тебя свидетельствуют те, чье слово не ставится под сомнение. - Против меня не может быть никаких свидетельств, кроме лживых. - В этом мы разберемся. А сейчас следуй за мной, но прежде, мне надлежит надеть на тебя браслеты, блокирующие магию. Офицер продемонстрировал мне пару браслетов, похожих на медные. Шириной в три пальца – они не были снабжены соединяющей цепью, так что на наручники походили мало. Не видя смысла в сопротивлении, я протянул руки, на которых офицер защелкнул браслеты. Металл сверкнул, обжигая меня холодом всего на секунду, и снова стал самым обычным оранжево-желтым металлом. Дальше меня окружили и «торжественно» препроводили в подвалы, где и выделили отдельное жилье, к сожалению, не очень комфортное. Камера, в которую меня поместили, насчитывала пять шагов в ширину и семь в длину. Справа на полу лежал узкий матрац, набитый, судя по запаху, гнилой соломой. Слева была небольшая дыра в полу для удовлетворения естественных потребностей. Свет проникал в камеру из узенького, не больше двух ладоней в длину, окошечка над дверью. А еще здесь был холод, пробиравший до костей. Чтобы не окоченеть совсем, каждые полтора-два часа я занимался разминкой. Приседания, отжимания, бег на месте помогали не замерзнуть. Потом я садился на матрац и дремал, вспоминал или думал о чем-нибудь, чаще всего о Гордоне. Как он? Где он? Поможет мне, когда вернется, или махнет рукой, решив, что я ему больше не нужен. Когда в животе заныло от голода, окошечко внизу массивной железной двери отворилось, и мне в камеру просунули кружку воды и ломоть хлеба. Шикарный ужин, ничего не скажешь. Судя по хлебо-водному питанию, доставляемому мне раз в день, прошло два дня, а на третий железная дверь, заскрипев, отворилась. Я, было, радостно вскинулся, но за дверями стоял все тот же офицер и с ним двое солдат. - Стеис Лигг, ты намерен давать признательные показания добровольно? - Конечно, нет. Голос мой звучал немного хрипло, и в горле першило. Если не выйду отсюда сегодня, завтра и осопливеть могу. Сейчас бы на мой остров, на горячий песочек, на солнышко. Я мечтательно прикрыл глаза, представляя себя в тепле и покое, а где-то на заднем плане офицер отдал приказ: - В допросную его. Допросная – это пыточная что ли? От страха волосы на руках встали дыбом. «Гордон, зараза, если ты не появишься немедленно, я к тебе в кошмарах являться буду с того света!» ГЛАВА 15. Допросная оказалось именно тем, о чем я думал. Самая обычная средневековая пыточная. Разные устрашающие орудия пыток, огонь горит в жаровнях, и, вообще, все такое… такое… Мама! Меня усадили на привинченный к полу железный стул, скрутили руки за спиной и привязали лодыжки к ножкам стула. Высоченный худой мужик в кожаном фартуке и кожаной маске, закрывавшей всю верхнюю часть головы, встал около стола, за которым уселся офицер и еще какой-то мелкий и хлипкий на вид мужичок. - Итак, обвиняемый, желаете что-то сказать прежде, чем мы начнем допрос? - Желаю, но говорить я буду только с Его Величеством или лордом Женье, - надеюсь, я правильно запомнил имя того серого и весьма неприметного человека, начальника тайной канцелярии, или как она тут у них называется. Услышав мое требование, породистая морда офицера исказилась в презрительной гримасе. - Бри Женье отбыл вместе с Его Величеством, так что говорить ты будешь со мной в любом случае. Палач, начинай. - Прикажете для начала каленым железом, Ваша Милость? - Да. Давай. Дрожь пробежала по моему телу. Испугался я жутко. Боль я не люблю, а раскаленное железо - это очень больно, это жутко больно! Глядя на приближающийся к груди ярко-красный наконечник железяки, я буквально чувствовал, как боль от раскаленного железа будет вгрызаться в мое тело, высасывая душу. Когда железо оказалось совсем близко, я зажмурился и отвернулся, уже ощущая его жар. Наверное, я буду орать. Точно буду. Не хочу, не хочу, не хочу! Еще миг, и моей груди коснулся… холодный металл! В первую секунду я не поверил, но потрясенный возглас палача подтвердил мои ощущения. - Колдовство. Металл остыл. Ваша Милость, что же это? - На нем браслеты, болван. Он не может колдовать. Ты плохо прокалил прут. Пока палач и офицер пререкались, я переводил дух. Кто бы ни остудил железо, я был ему благодарен всей душой. Вот только на этом мои неприятности не закончились. Палач уже тащил новую железяку из жаровни, так что перерыв окончен. И снова я отвернулся, боясь посмотреть в глаза своему страху. И снова стал молить неизвестно кого, чтобы избавил меня от боли. И снова чуть теплый металл касается моей кожи. И снова палач бранится с офицером, доказывая свою невиновность. - Хорошо. Не можешь обращаться с железом, давай воду! Воду? Это что за хрень? Разве водой пытают? Оказалось, что да. Меня привязали вниз головой к большой оглобле и начали опускать в бочку, наполненную водой. Это значит, что я буду задыхаться под водой, а когда больше не смогу терпеть и попытаюсь сделать вдох, в мои легкие хлынет вода вместо живительного воздуха! Не хочу! И снова я испугался до дрожи в коленях, а когда мой затылок коснулся воды, бочка вдруг лопнула, и вся вода растеклась по полу пыточной. Я чуть не заорал от счастья, пока офицер с палачом чуть не сорвали голоса, препираясь о следующем виде пытки. Офицер желал опробовать железные сапоги, не знаю, что это такое, но звучит ужасно, а палач хотел загнать иголки мне под ногти. Вот уж не знаю, что хуже. - Дыба! – в конце концов, договорились между собой спорщики и позвали стражников, чтобы перенести мою бренную тушку на новый пыточный снаряд. Мать вашу, за что мне такая беда? Стражники, уложили меня на горизонтальный стол, закрепили руки и ноги в петли, после чего вышли, оставив меня все в той же компании. - Итак, Стеис Лигг, желаешь облегчить душу покаянием? - Облегчить – нет, а вот облегчиться можно было бы. К тому же за душу отвечают священники, а никак не офицеры–дознаватели, но об этом я благополучно решил молчать. - Что ж, это твой выбор. Начинай. Поначалу, когда палач начал медленно крутить барабан, я чувствовал неприятное натяжение в своих конечностях. Постепенно оно выросло до вполне терпимой боли и пошло дальше. Вот тут я стиснул зубы, пытаясь сдержать крики, но еще один оборот проклятого барабана, и я почувствовал, что еще немного, и просто разорвусь на несколько кусков. Заорав больше от испуга, хотя боль была вполне реальная, я почувствовал, как подо мной содрогается дыба. Послышались крики и шум. Что-то тяжелое с грохотом и звоном падало. А еще в помещении поднялась пыль, забивающая горло и нос. Я задохнулся, и тут подо мной упала та штуковина, на которой я лежал. Натяжение веревок ослабло, и я смог перевернуться на бок, выкашливая из себя пыль. Только через пару минут я пришел в себя настолько, что смог оглядеться. В камере, кроме меня, никого не было, да и сама камера превратилась в… развалины? Повсюду валялись цепи, до того свисавшие с потолка, обломки пыточных станков и всякие инструменты, а кое-где еще и камни, выпавшие из стен. - И что это было? Подобрав под себя довольно ощутимо болевшие ноги и руки, я со стоном попытался свернуться клубком, так боль хоть немного стала терпимее. «Господи, выберусь из этой бодяги живым, поставлю десяток свечей и… брошу ругаться». Долгое время ко мне никто не заходил. К счастью, ни одна из жаровен не пострадала во время разгрома, так что я не мерз, пока лежал на полу. Вскоре я даже задремал, а разбудил меня грохот. Это кто-то пинком отворил дверь в пыточную, и она просто рухнула вовнутрь неподалеку от меня, поднимая новую порцию пыли. Приподняв голову, я поморгал, пытаясь понять, кто это явился. - Стоило оставить тебя на десять дней, и ты чуть не сровнял мой замок с землей. - Гордон, - я опустил голову обратно на пол, - явился-таки. - Пришлось. Надо же было спасти своих подданных от злобного монстра. Подняв меня на руки, король понес меня куда-то, прижав к груди, словно ребенка. - Смешно, - поддержал я его попытку пошутить, вот только тон мой оставлял желать лучшего. - Сначала мыться или спать? - Пить и есть, - определил я первоочередность, но на руках у Его Величества было так тепло и спокойно, что я просто отключился, проваливаясь в сон. - Стас, просыпайся. Тебя ждет куриный бульон. Надо его выпить, пока он теплый. Пить? Пить – это хорошо. Это я хочу. Тут, весьма кстати, к губам прижался край то ли чашки, то ли тарелки, а в нос ударил такой аромат, что у меня слюни потекли. Не открывая глаз, я начал глотать дивное варево. Вкусно! - Вот и хорошо, а теперь мыться. И снова Его Величество изволил нести меня на руках. - Это уже становится привычкой. - Имеешь в виду то, что я тебя на руках таскаю? – Гордон опустил меня в теплую воду, в которой я блаженно потянулся и тут же сморщился от легкой боли в плечах и коленях. - Ага, не пристало королю таскать на руках всяких шпионов. Как я не старался, но горечь, все же, прорвалась в мои слова, и Гордон ее не пропустил. - Я уже начал разбираться в том, что произошло. Офицер Дарк наказан понижением в звании и отправкой на границу, все остальные, виновные в твоем аресте, уже находятся в допросных. Не позже завтрашнего дня я буду знать, зачем это было сделано - чтобы сместить тебя с места моего фаворита или для того, чтобы убрать совсем, испугавшись твоего существования как такового. - Так ты все-таки выловил своих заговорщиков с моей помощью? - Я думаю – да. - Тогда можно мне вернуться на мой остров? Как-то я устал от твоих придворных и их интриг. - Ты хорошо подумал? Стас, все не так… плохо, как тебе кажется сейчас. К тому же, тебе надо обучаться стихийной магии. Сила в тебе столь велика, что ты едва не разрушил мой замок, совершенно не понимая этого. - Ваше Величество, о чем вы? На мне были надеты браслеты, сдерживающие магию, так что это никак не мог быть я. - Браслеты, - Гордон фыркнул, - они предназначены для магов с низким или средним уровнем дара, а ты легко смог колдовать в них, да еще и столь эффективно. Перепугал всех знатно. Мне бы не хотелось… Гордон вдруг замолчал, и мне на миг показалось, что он смутился. Но ведь этого не может быть, верно? А посему… - Вам бы не хотелось выпускать из поля зрения сильного мага? Вдруг, пригодится. - Можно и так сказать, - Его Величество пожал плечами и отвел взгляд, что привело меня в ярость. - Так вот, что я скажу вам, Ваше Величество. Я не желаю учиться под вашим руководством, чтобы потом участвовать в ваших интригах! – я практически кричал на короля, а он слушал меня молча, упорно глядя в сторону. - Отпустите меня, Ваше Величество, - я понизил голос практически до шепота, - пожалуйста, прошу вас. Отпустите. Гордон отстранился, кликнул слуг, чтобы они помогли мне мыться, сам-то я мочалку и мыло в руках удерживал с большим трудом, и вышел. Когда мое омовение закончилось, те же слуги помогли мне выбраться из ванной и отвели к кровати, около которой меня ждал то ли обед, то ли ужин. Все тот же бульон и протертые в пюре овощи с кусочками тонко нарезанного мяса. Съев почти все, я лег спать, а утром меня разбудил король собственной персоной. - Мы решили выполнить вашу просьбу и отпустить вас. Это «мы» было истинно королевским, а выражение лица Гордона при этом могло посоперничать с кирпичной стеной. Жуткое впечатление, доложу я вам. - Вам надлежит собрать вещи и быть готовым к отбытию завтра на рассвете. Я открою вам портал на свои земли, а дальше мои слуги проводят вас. Собирайтесь. С этими словами Гордон вышел из своей же комнаты и до назначенного часа отбытия я его больше не видел. Собираясь и прощаясь со слугами, с которыми я успел сдружиться, я все время ощущал какое-то чувство тоски, и было впечатление, что все происходит неправильно. Не такой конец должен был быть у моей истории, но… я не знал, что надо сделать, чтобы изменить его. Вернее, я боялся изменить его и от того не решался это сделать. Открывая для меня портал, Гордон даже не заговорил со мной и не попрощался. От этого мне стало еще горше и тягостнее на душе. Даже ласковое жаркое солнце, встретившее меня, не развеяло мою тоску. Еще час, и вот я уже ступил на свой остров, где меня ждал дом, ставший мне почти родным. Почти - вот ключевое слово. До темноты я бродил по острову, не находя себе места. Спать я лег на берегу и долго не мог уснуть, глядя на звезды, а когда все же погрузился в пучину сна, мне приснился ОН. Так прошел месяц. Тридцать дней, наполненных тоской по несбывшемуся. Я сто раз на дню жалел, что не наступил на горло своей гордости и не остался с ним. Днем я слонялся по острову, читал или плавал, но при этом я весь день ждал ночи, чтобы увидеть ЕГО, хоть и ненадолго. Поставщики продуктов по-прежнему продолжили приезжать, так что голодная смерть мне не грозила. Меня терзал голод другого свойства, и погасить его не было никакой возможности, потому что тот, о ком я грезил, находился далеко, и я был ему не нужен. Тридцать дней. Незаметно для меня прошел срок, отпущенный мне врачом для жизни на этой земле. Хотя нет, то была другая жизнь, в другом мире. Гордон подарил мне шанс на новую жизнь, но при этом отобрал покой. Тридцать дней и тридцать ночей, где я любил его и был почти счастлив. Почти. Потому что наступало утро, и все уходило вслед ночной тьме, унося с собой и мое короткое счастье. Так же было и в то утро. Я чувствовал, как ЕГО образ тает, и стремился удержать его еще хоть на мгновение. Я так этого хотел, что у меня получилось. Я обнял Гордона, притягивая его к себе и целуя так страстно, как только мог. Я не хотел разрывать наш поцелуй, но он отстранился, проведя ладонью по моему лицу. - Я тоже соскучился, - прошептал он мне на ухо, обдавая горячим дыханием, а потом… - Ай! – я подскочил на месте, широко открывая глаза. Он укусил меня за мочку уха и теперь улыбался во весь рот, наслаждаясь произведенным эффектом. Только тогда я понял, что это не сон. - Ждал меня? - Ждал. А к чему скрывать правду, тем более, что он вполне способен почувствовать ложь. - Что ты тут делаешь? – ну не мог я не задать этот глупый вопрос. - Пришел за тобой. Если, конечно, ты согласен вернуться. - Согласен, только… - Что? И снова я не решился сказать то, что было у меня на сердце. Я только попросил: - Поцелуй меня, пожалуйста. КОНЕЦ. Продолжение истории тут - http://ficbook.net/readfic/541126