Наверное, и впрямь предательство — самое страшное, что только может случиться с человеком. Предательство друзей, любимых, близких, тех, кому мы доверяем, не задумываясь… Это всё равно, что утратить землю под ногами и небо над головой, потому что те, кому мы верим, они ведь и есть наша земля и небо.
Именно воспоминания их первой встречи с Гароной всплывали в голове короля Андуина Лотара. Не зная почему, но мужчина всё так же продолжал любить нового предводителя Орды, несмотря на такое предательство мужчины полуорчихой. С момента смерти короля Ллейна прошло почти полгода, но народ так и не оправился от потери своего правителя, но именно его смерть сподвигла сплотиться всё больше и больше народов.Теперь уже не было разделения «твоё» и «моё», появилось лишь «наше». Но не потеря старого друга и хорошего короля заставили Андуина уйти в себя. Нет, потеря Калана — вот, что «убило» его окончательно. Ведь сын почившей при родах сестры был для него, как родной. Пусть первые мгновения после рождения он и ненавидел своего племянника за смерть своей сестры, но в дальнейшем Андуин Лотар не мог испытывать ненависть к ни в чём неповинному ребёнку. Время шло… Каллан, как назвала мальчика перед тем как умереть Лориан, день ото дня рос прекрасным юношей, всё больше напоминающем Андуину его почившую сестру. Каждый день Лотар обучал мальчика военному делу, надеясь, что Каллан ни за что в жизни не свяжет свою судьбу с войной. Но по мере своего взросления, Каллана всё больше и больше интересовало военное дело. В конечном счёте, несмотря на яростное нежелание дяди брать племянника в ряды войск, мальчику помогла его тётя Леди Тарья. Идеальная служба в рядах войск 4 легиона и должность помощника командира взвода для Каллана были не пределом. У парня были огромные планы на военную карьеру (ещё бы, когда твой дядя советник и военачальник самого короля) которым ничего не могло помешать. Ничего кроме смерти… Смерть… Такое простое и неприятное слово. Вообще, что это такое «смерть»?! Смерть — это прекращение, полная остановка биологических и физиологических процессов жизнедеятельности организма. Всем известно, что человек смертен, но это ведь лишь полбеды. По мне, так беда в том, что человек смертен внезапно. То есть, как знать, может и ты проснёшься завтра мёртвым… Смерть — один из важнейших шагов в нашем постоянном развитии. Когда-то таким же шагом было и наше рождение, с той разницей, что одно событие считается великой радостью и счастьем, а другое горькой утратой; рождение-смерть для одной формы бытия, а смерть-рождение для другой… Смерть — это счастье для умирающего человека, ведь, умирая, перестаёшь быть смертным и зависимым от этого мира. В конечном итоге, всех нас ожидает такой конец… Но понимание этого не могло утешить Андуина. Не думал он, что судьба отведёт ему такую ужасную учесть: лицезреть смерти тех, кто так дорог сердцу нынешнего короля Златоземья.***
В огромном душном зале, где присутствовало максимум человек десять: восемь стражников и две слуги, погружённый в свои думы сидел Лотар. Король молча сидел на величественном троне — Милорд! — сквозь огромный тронный зал, отделанный позолотой, бежал Карос, — Андуин, ты должен видеть, что мы нашли. — Ещё одну разрушенную деревню или перерезанное поселение?! — ударив рукой о рукоять трона, грозно спросил Лотар, вскакивая со своего, уже законного, места. — Никак нет, — встав по стойке смирно произнёс лорд Карос. — Мы… — Что толку мне смотреть на нелепые зацепки, оставленные после грабежей орков?! Какой смысл в том, если я всё равно не могу ничего поделать? — кричал король, перебив своего советника. — Мы обнаружили орка, Ваше Величество, — сказал начальник стражи, но увидев вопрос в глазах своего короля поспешил добавить, — живого, сир. — И как же Вам удалось его поймать?! Ведь… — Он ещё совсем ребёнок, — в этот раз Андуина перебил уже лорд Карос. — Где он? Я желаю видеть его, — уверенно сказал король — Нам придётся поехать в крепость Дарнхольд, что бы Вы лично убедились в правдивости моих слов, Ваше Величество. — Замечательно… — торопясь к выходу из душного помещения, сказал король Златоземья. — Кадгар не знает о детёныше орка, я хочу, чтобы он тоже поехал! — Будет исполнено, милорд.***
Путь к крепости занял у небольшого отряда, состоящего из десяти лучших воинов Златоземья около пяти часов езды. За всё это время путники успели повидать необъятные пашни, где золотой волной колосилась пшеница, ещё нетронутые войной угодья и селенья, чьи жители так приветливо встречали своих воинов и защитников, тех, кому они обязаны своими жизнями. — Всё равно я знаю, что она не виновна, — во время поездки вдруг начал Кадгар, оставшийся недовольным игнорированием своего короля. — Я знаю, что Гарона не могла этого сделать. — Да?! — зло прошипел Андуин, отдёрнув поводья, чтобы его конь остановился. — Не тебе об этом рассуждать, это я был там, — сказал Лотар, зло смотря на чародея, — это я нёс тело мёртвого Ллейна… Я видел её клинок, что торчал из его шеи! — Может… — Нет не может, — жестоко отрезал король. — Я знаю о чём говорю — это она убила его! — Я не могу в это поверить, — тихо сказал Кадгар, отрицательно качая головой. — Она не могла этого сделать… — Я знаю, что ты считаешь её своим другом, но тебе пора понять, что она сделала свой выбор. И этот выбор совсем иной в отличии от нашего… — сказав это Андуин дёрнул поводья, чтобы конь не спеша продолжал свой свой путь, сквозь небольшой лес. — Так, что тебе пора понять, что Гарона всех нас предала. Пора смериться с этим, — тоном, не терпящим возражений, сказал король, подгоняя коня. Со стороны могло показаться, что Андуину было противно и мерзко только само упоминание имени полуорчихи, но на самом же деле… На самом деле Лотар выезжал самым первым на места, где происходили нападения малых орочьих групп, чтобы лишь убедиться, что среди мёртвых тел врага он не найдёт ту, которой удалось украсть его сердца. Больше всего на свете он желал окончания этой проклятой войны лишь бы поскорее увидеть нынешнюю предводительницу Орды. Он бы простил, он бы всё понял, только бы она была рядом. Тем временем, как Андуин Лотар размышлял о предводительнице Орды, небольшая группа воинов была уже совсем близка к крепости Дарнхольд. Её тёмно-синие, словно широкие воды Великого моря, башни возвышались и выглядывали из-за густых крон деревьев. — Мы почти на месте! — радостно крикнул Карос, оповещая об этом всех остальных.***
Могучая и не преступная крепость, чьи стены, кажется, не падут никогда, вселяла чувство страха, стоило только завидеть её. На каждой стене было по два дозорных пункта, в которых, как успел заметь Лотар, было на скидку по три вооружённых воина. Толстые деревянные ворота с железным теснением мог взять не всякий таран, что уж говорить и о небольшой шайке орков, жаждущих лёгкой наживы?! — Кто идёт? — громко крикнул дозорный с высоты семи метров. — Король Златоземья! — в ответ крикнул Карос. На минуту разговоры солдат со стены стихли. Вдруг затрубил рог, послышались гулкие команды к построению, а небольшой отряд во главе с королём уже приготовился к худшему, но незатейливая мелодия быстро смолкла и массивные ворота со скрипом распахнулись, давая возможность всадникам проехать вперёд. В не слишком большом дворе уже стояли семь колон солдат по две шеренги, в каждой из которых было по три солдата. Впереди этих колон стоял сам епарх Блэкмур, а по обе стороны от него стояли его советники и по совместительству военачальники. — Рады видеть Вас, сир, — улыбаясь заговорил Эдалас Блэкмур, подходя к Лотару, что продолжал осматривать крепость изнутри. — Отличная подготовка, — продолжая свой осмотр, сказал Лотар. — Сколько в крепости людей? — Семьдесят, Ваше величество, — сказал мужчина преклонных лет. — Сорок четыре солдата, включая двух командиров, и двадцать восемь поселенцев. — Хорошо, — после недолгого молчания, наконец-то, выдал Лотар. — Полагаю, — улыбнулся Эдалас, — вы приехали сюда не обсуждать со мной количество людей, живущих в Дарнхольде. Прошу, Вас, — указывая в нужную сторону отправления, сказал епарх. — Эй, зубрила, — отдаляясь, громко крикнул волшебнику Лотар, — ты с нами или как?! — Меня зовут Кадгар! — раздражённо фыркнул нынешний хранитель. — Сколько можно повторять?! Моё имя Кадгар! — продолжал ворчать маг, догоняя Андуина и епарха Блэкмура.***
— Говоришь, нашёл его у берега, — в конце рассказа Эдаласа, протянул король. — Так точно, сир, — подтвердил свои слова Блэкмур, продолжавший ожидать какую-либо реакцию своего правителя. — Я шёл проверить караул, как услышал женские вопли, ну и спустился к реке посмотреть, что там, — сказал епарх Дарнхольда, подходя ближе к камере, где стояла старенькая детская кроватка, — а там… — мужчина помедлил, подбирая слова, — было оно. Ещё минуту Андуин стоял в раздумьях, после чего всё же решил зайти в камеру, где не было ничего кроме сена, постеляного на холодный пол, и старенькой, местами прогнившей, кроватки, в которой крепко спал ребёнок, если его, конечно, можно было так назвать. Ребёнок враждующего с людьми народа. Кровь и плоть тех, кто убивал и грабил земли Азерота, оставляя после себя лишь разруху, хаос и смерть. Отродье болезни, пожирающей всё на своём пути, той заразы, которая не остановиться пока всё не поглотит. Ребёнок, не совершивший ничего ужасного, ни в чём не повинный младенец… Пока не совершивший и неповинный ни в чём. Андуину не хотелось проливать кровь невиновного, но того жаждал народ. Огонёк уже давно разгорелся до огромного пожарища. Жажду мести уже не возможно было остановить мирным путём. — Милорд?! — осторожно начал епарх. — Прикажите… — Позаботьтесь, чтоб все его вещи были собраны, — подходя ближе к люльке, сказал Андуин. — Он поедет с нами в Штормград, — сказав это Лотар продолжил рассматривать спящего детёныша орка. По человеческим меркам ему смело можно было бы дать год. Ребёнок был крепок и на вид, явно, здоров, что несомненно является счастьем для любого родителя. Если бы не зелёный цвет кожи и явная принадлежность другой расе, Эдалас Блэкмур непременно бы взял этого малыша в свою семью и растил бы как собственного сына, но судьба распорядилась иначе. Погладив малыша по чёрным, как смоль, волосам, Андуин Лотар заметил, как маленький носик дитя начал морщиться, а затем крохотное тельце начало разводить зелёные руки в стороны, приоткрыв при этом рот, немного крехтя при этом.Мгновение и на него уставились огромные глаза небесно-голубого цвета. В миг весь мир остановился для правителя Златоземья. Точно такие же глаза он видел семнадцать лет назад, когда ему всего лишь было восемнадцать лет. Лотар сразу же вспомнил день, когда Лориан в муках рожала Каллана, именно в тот день он и увидел эту небесную синь в глазах племянника, что передалась ему от его безызвестного отца. Эту же лазурь он видел и сейчас в глазах совершенно не знакомого ему ребёнка. Маленькому детёнышу орка Андуин понравился сразу же, стоило ему только завидеть Золотого льва Азерота, и, не теряя времени, он схватил своей крошечной ручкой Лотара за указательный палец, после чего сразу же поспешил засунуть его в почти беззубый рот. Стража, стоявшая с Блэкмуром, только сделала шаг в сторону «опасности» для безопасности короля, как свободной рукой их остановил Андуин, не отрывая взгляда от младенца. — Как его имя? — посмотрев на Эдаласа Блэкмура, спросил Лотар, отрывая руку от маленького непоседы. — Я назвал его Траллом, Ваше величество, — ответил епарх, следуя за королём, удаляющимся из цитадели. — Побыстрее соберите ребёнка в путь. Мы выезжаем через час, — отрываясь от сопровождения в виде Эдаласа, приказал Лотар. — Но скоро ночь, сир, — залепетал Блэкмур. — Возможно лучше будет, если… — Распорядитесь, чтобы он ни в чём не нуждался за время нашего небольшого путешествия, — не желая ничего слушать, бросил Лотар. Ведь он прекрасно знал, что въехать в Штормград с детёнышем орка будет слишком опасной затеей. Уж лучше под покровом темноты незаметно провезти его в столицу Златоземья, а там уже пусть будет, что будет.***
— Открыть ворота! — раздался громкий голос одного из дозорных, после чего огромный двери со скрипом начали открываться. — Рады были видеть, Вас, Ваше величество, — держа в руках факел, сказал Блэкмур, на что получил лишь кивок короля, который спешил как можно быстрее покинуть крепость Дарнхольд. Сумерки уже стояли на дворе. Красное закатное солнце, алело багровым цветом за лесом, покрывая макушки высоченных деревьев чёрной вуалью. На Азерот спустилась освежающая прохлада, что не могло не радовать отряд, измучившийся под полящем зноем дневного солнца. Лишь только наступающая тьма настораживала, предостерегая путников об опасности.***
— Ты действительно хочешь повезти его в Штормград?! — спросил Кадгар, держащий в руках, спящего ребёнка. — А на что это ещё похоже, умник?! — раздражённо спросил Андуин. — Знаешь, что… — говоривший до этого шёпотом маг внезапно начал говорить в разы громче, чем и разбудил спящего Тралла, который начал кричать. — О Боже, — возмущённо прорычал Андуин, оглядывающийся вокруг. — Ну давай, придумай что-нибудь! Растерянный Кадгар принялся шептать какое-то заклинание, но это успокоило детёныша орка лишь на пару мгновений, после чего он принялся кричать и плакать ещё громче. — Ну и…?! — вопросительно посмотрел на волшебника Андуин, убивая того взглядом. — Если ты хотел, чтобы он ещё громче начал плакать, то поздравляю! — слезая с лошади, сказал король Златоземья. — Тебе это удалось, как никогда! — Эспен эрсен алашар, — на распев произнёс маг, но ему вновь не удалось добиться никаких результатов. — Я не знаю, чего он хочет… — Остановимся здесь, — сказал Лотар, осматривая тёмный лес, — повезёт, если никого не встретим, — бросив последнюю фразу, Андуин принялся привязывать коня и дереву.***
Было решено разбить небольшой лагерь по середине леса, пока ребёнок не перестанет плакать, но то ли судьба решила подшутить над Лотаром, то ли это злой рок, только вот Тралл не утихал уже более получаса, плача минута от минуты всё сильней и сильней. На протяжении всего того времени, что небольшой отряд разместился в лесу, Кадгар не переставал укачивать младенца у себя на руках, но всё без толку. Как бы хранитель не пытался успокоить или развеселить дитя, всё было в пустую. — Надеюсь, что нас никто не услышит, либо нам… — начал Андуин, присев рядом с никудышной нянькой, как в самой чаще леса, послышался треск веток. Лотар в миг обнажил меч, стараясь прислушаться к шорохам и звукам, принадлежавшим не званным гостям, он осматривался вокруг. Солдаты, изрядно измотанные долгой поездкой, были немного напуганы, от того, что их застали врасплох. Никто не хотел умирать, но осознавание того, что враг где-то близко, заставляла многие умы прокручивать у себя в голове всевозможные смерти. Они буквально ощущали холодное дыхание приближающегося конца, как вдруг из тёмных зарослей выпрыгнул огромный белый волк с наездником. Следом за этим белым гигантом показались ещё два чёрных. Мягко упав на зелёную траву, белый волк предоставил возможность своему наезднику без труда спуститься вниз. Ни сказав ни слова небольшая фигура девушки спустилась вниз, ни у кого не возникал вопрос:"Кто это?». — Гарона… — облегчённо вздохнул Кадгар, но полуорчиха ничего не ответила, продолжая молча следовать к Траллу. Кротко улыбнувшись она протянула к ребёнку руки, как бы прося о том, чтобы взять его на руки, что, конечно же, случилось. Гарона аккуратно поднесла свои губы ко лбу ребёнка и, сказав что-то своим спутникам на орочьем, принялась укачивать ребёнка в отсутствие своих товарищей. — У него жар, — сказала она, посмотрев на Лотара, который рассматривал её, словно, она призрак, его очередное мимолётное видение. Андуину казалось, что в ней всё переменилось, несмотря на то, что в неярком свете огня её трудно было разглядеть. Всё те же длинные немного вьющиеся каштановые волосы, что стали ещё длиннее с их последней встречи; всё тоже милое и приветливое лицо… Только вот, явно, что-то поменялось. Вот только, что Лотар никак не мог понять. Он это чувствовал. Ветки деревьев вновь зашелестели, а из тьмы вышли два орка, несущих что-то в своих огромных ручищах. — Кадгар, мне нужна твоя помощь, — сказала Гарона, отдавая ребёнка Андуину. — Из этого всего ты должен сварить зелье, — отдавая магу собранные травы, сказала она. Через пять минут, когда уже отвар был сварен, Гарона уже хотела было дать зелье малышу, как лёгкие восточный ветер подул в её сторону, раздувая подолы её широкой накидки, показывая Лотару заметно округлившийся живот. Мужчина стоял, как вкопанный, не веря своим глазам. — Давай его мне, — улыбнувшись, сказала девушка, забирая у Лотара ребёнка, — я покормлю его.***
— Гоэл, сын Дуротана и Дреки, — укачивая уже спящего ребёнка, сказала Гарона, — потомок великих вождей… — затем полуорчиха перевела взгляд на Лотара, внимательно следившего за ней. — Ты должен позаботиться о нём, — обратилась она к мужчине, а после до их ушей донёсся протяжный волчий вой откуда-то издалека. — Нам пора… — чуть испуганно сказала она, аккуратно вставая с места, после чего положила маленького орка в небольшую люльку. — Это твоё по праву, — снимая с себя клык, принадлежавший Дуротану, сказала девушка, вкладывая его в крохотную ручку спящего Гоэла, — чти пути предков, как твой отец. Будь достойным сыном, — сказала Гарона, после чего поспешила к своему волку. — Гарона… — не понимая, что он делает, за ней последовал Андуин, остановив её в двух метрах от волка, — нам, — разворачивая её к себе, начинает Лотар, но завидев её лицо, он не в силах больше сдерживаться и нежно целует её, вкладывая всю свою тоску по ней. — Жди меня через две луны у топи, — соприкоснувшись с ним лбами, сказала предводительница Орды. — Мне пора… — с сожаление сказала она, после чего поспешила сесть на своего волка и скрыться во тьме ночи. Ах, если бы только у них было бы ещё немного времени… Он бы сказал как сильно её любит и знает о том, что она пытается скрыть.