-Гинпачи-сенсей, я вас ненавижу!

      Из-за сильного дождя, который шёл несколько дней, пришлось отменить занятия на дому с Шинске. В это время они могли отдохнуть друг от друга и все обдумать. Правильно ли поступил Гинпачи, что ответил на приставания Шинске? Правильно ли поступил Тацума, что не ушёл во время их любовных деяний? Правильно ли поступил Такасуги, что позволил делать все это с собой? У них было время обдумать все тщательно и придумать, что делать дальше.       Дождь непрерывно лил 3 дня. Шинске осталось сидеть дома около недели. За это время надо натаскать его хорошенько по предметам, на которых он спал, а то есть по всем.       На четвёртый день дождя Гинпачи все же решил прийти. Его чуть не сдуло ветром, пока он добирался до дома Шинске, чуть не сбила машина, которая ехала практически вслепую, чуть не упало дерево прямо на него. Зря он, наверное, решил наведаться к нему именно сегодня. Шинске все ещё не был готов его видеть. Но все же он пришёл, и Такасуги пришлось впустить его в дом. По всей улице были проблемы с электроэнергией, поэтому свет иногда мигал, но гроза освещала всю комнату в такие моменты. Гинпачи был весь мокрый, даже зонт его не спас от такой бури. Поэтому как только он вошёл к Шинске в дом, ему предложили полотенце и проводили до комнаты ученика. — Апхчи! — с громким звуком открылась дверь. — И Вам здрасьте, Гинпачи-сенсей, — язительно ответил Такасуги, сидевший перед грудой учебников на полу за столом, — знаете, Вам следует лучше заботиться о своём здоровье. Пришли в дождь в такую даль, где Вас даже и не ждали. — Я тоже рад тебя видеть, Такасуги-кун, — с больным лицом произнёс Гинпачи.       В середине занятия. — Эй, сенсей, почему Вы стали геем? — с улыбкой на губах задал вопрос Шинске. — Не твоё дело. Но тебя это тоже касается, почему? — Потому что это весело. Девушки не доставляют такой интриги, как Вы. Быть как все скучно, плыть просто по течению и все — это не по мне. — А спать со взрослыми дядями — это прям твоё, да? — Возможно. Но мне все же хочется знать Вашу причину. — Напишешь контрольную в школе хотя бы на 4, тогда расскажу. У тебя есть неделя на подготовку. — Хорошо, я постараюсь, — Такасуги ухмыльнулся и принялся за учебу.       Так прошла и вторая неделя обучения на дому. Пришло время великому хулигану вернуться в школу, где с нетерпением ждали его прислужники. — Так, завтра будет контрольная по этой теме. Кто напишет на два, переписывать её не будет. Все оценки сразу пойдут в журнал. Так что постарайтесь, — монотонно проговорил Гинпачи-сенсей.       Прозвенел звонок. Учитель направился к дверям, закинув журнал на плечо, в зубах держа дымящийся леденец. Шинске направился за ним. Сравнявшись, ему в добавок послышался тихий голос сенсея: — И тебя ждёт наказание, если напишешь на 2 за то, что тратил моё время впустую две недели. Шинске сглотнул. Всё-таки ему не хотелось спать с таким омерзительным человеком. А что, если тот очкастый придурок присоединится? Ну уж нет. Этого допустить нельзя.       После написания контрольной. — Двойки у… , и Такасуги Шинске. Тройки у… — огласил Гинпачи, но дальше Шинске уже не слушал, так как впал в ступор, представляя, что с ним будет.       Потеряв реальность, Шинске с ужасом на лице выбежал из кабинета прямо во время урока, что удивило всех. Но Гинпачи все же не последовал за ним. По пути он врезался в Сакамото, направлявшегося к себе в кабинет. — О, Шинске-кун? Ты куда-то спешишь, ахаха? — потерев место удара, посмеялся учитель. Опомнившись, Такасуги разъяренно крикнул: — Отстань, придурок! Идите все на%@# от меня! Сакамото удивился поведению Такасуги. Тот встал и побежал дальше прочь от этих монстров.       Выбежав из школы, он направился в сторону торговых автоматов, где встретил однажды Камуи. В этот раз он застал его там, когда Камуи в углу целовался с Абуто. Подумав, что вокруг одни извращенцы, он рванул дальше к своему дому со всех сил. В этот момент он не хотел никого видеть. И уж тем более возвращаться в школу, где оставил свою сумку с учебниками.       Он заперся в своей комнате, хотя и был дома один, и с болью в голове сел на кровать с грустным взглядом. Тучи сгущались, и солнце скрылось за ними. Дул прохладный ветерок. Погода ухудшалась. Шинске рухнул на бок и заснул.       Проснулся он только вечером от звонка в дверь. Пришлось спуститься и посмотреть, кто решил забрести в такой час, ибо у родителей были свои ключи. И как ожидалось, на пороге стоял Гинпачи-сенсей, в руках держа его сумку. Сонный Такасуги, укутанный в одеялко, ещё не соображал и, захлопнув дверь, пошёл спать дальше. Гинпачи постоял так пару секунд и вошёл в дом без спроса. Поднявшись наверх, он зашёл в комнату Шинске и бросил сумку в сторону. Такасуги уже лежал на кровати. На его лице не было эмоций. Он лежал как бревнышко. — Такасуги-кун? — шепотом произнёс сенсей. В ответ лишь молчание. — Неужели ты так испугался наказания? Если ты из-за этого расстроился, то не переживай, я не буду к тебе приставать сегодня. Такасуги молчал, смотря в одну точку. Почуяв неладное, Гинпачи подошёл к нему и усадил на кровать. Убрав челку, губами он дотронулся до лба Шинске. — Да у тебя же жар! — воскликнул сенсей. — И что…? Вам какое дело? — медленно проговорил Шинске. — Балда, — с обеспокоенностью в глазах, проговорил Гинпачи.       По-хозяйски он спустился в ванную комнату, взяв небольшое полотенце, что нашлось в тумбочке под раковиной, и тазик. Набрав прохладной воды, он поднялся обратно в комнату. Смочив полотенце и выжав остатки воды, аккуратно положил на горящий лоб своего подопечного. — Как только нагреется, смочи ещё раз и лежи спокойно, я сейчас приду, только прикуплю лекарств. У Шинске не было сил возражать. Как только Гинпачи покинул комнату, глаза Шинске закрылись, и он провалился в сон.       Разбудило его приятное, но в то же время обжигающее кожу прикосновение сенсея. — Держи, Такасуги-кун, выпьешь это и тебе немного полегчает. И вот еще, — Гинпачи протянул градусник, — померь нормально температуру. — Тц, сенсей, я и без Вас бы прекрасно справился, идите домой, уже поздно, — хоть и ворча, Шинске все же измерил температуру, пока сенсей, был занят чем-то странным, с той стороны комнаты доносился неприятный запах. — Ксо, 38,7°, вот почему так голова болит, — отложив градусник на тумбочку, Шинске снова прикрыл веки. — Раздевайся, — сурово произнес Гинпачи, держа в руках миску с отвратительным запахом. — Э? Что? — вяло промялил Шинске. — Я тебя натру, так быстрее спадёт температура. — Да Вы как никак издеваетесь? Приперлись в мой дом без разрешения и ещё указываете, как мне поступать? — и все же Шинске хотел присесть, но сил не было совершенно. — Черт, если это поможет, то дерзайте, но это единственный раз, когда я так беспомощен и позволяю Вам дотронуться до себя по собственной воле.       Гинпачи аккуратно приподнял Шинске и стянул с него рубашку, после штаны. Он интенсивно втирал в грудь, спину, ноги какое-то вещество. Шинске поморщился от вони. Но его бесило, что прикосновения сенсея, совершенно не были для него отвратительными, а как показалось приятными. Но оставил эту заметку только в голове. — Если завтра не будет легче, позвони врачу. В школу можешь не приходить, а сейчас отдыхай. Как только поправишься, не забудь, что тебя ждёт наказание за тест. Ты мне нужен бодрый.       Гинпачи закрыл за собой дверь, а Шинске погрузился в приятный сон.