-Гинпачи-сенсей, я вас ненавижу!

      Только-только закончился последний урок на сегодня для Гинпачи, который как раз проводил Шоё-сенсей. Ученики как обычно неспешно собирались домой, Гинпачи же ждал, сидя за своей партой, когда освободится сенсей, которого со всех сторон облепили его одноклассники и одноклассницы. Они, так же как и Гинпачи, любили своего учителя и желали как можно подольше поговорить с Шоё, обсудить некоторые вопросы и задания по предмету, кто-то обсуждал личные дела, кто-то просто различные новости. Перед Шоё было трудно устоять, его доброта и милосердие захватили сердца каждого в этом классе. Гинпачи даже подумал о том, что ревнует в некотором роде, что не может просто так к ним подойти и присоединиться к разговору, но даже так, ему было весело наблюдать за сенсеем. Его мягкая улыбка и приятный голос успокаивали Сакату.       Когда все разошлись и остались в классе лишь учитель, вытирающий мел с доски, и Гинпачи, сидевший по-прежнему за партой, наступила гробовая тишина. Не поворачиваясь лицом к ученику, сенсей задал логичный вопрос. — Почему ты не идешь домой, Гинпачи? У тебя есть ко мне вопросы?       Гинпачи не отвечал. Тогда Шоё, закончив вытирать свои надписи, повернулся лицом к классу. Он увидел слегка задремавшего ученика, вальяжно расположившегося на парте, руки его лежали на столе, а на руках лежала голова белобрысого. Его кучерявые волосы взъерошено смотрели в разные стороны, что не могло не улыбнуть сенсея. Он подошел поближе и, положив свою руку на мягкие кучеряшки ученика, слегка потрепал их, создавая еще больший беспорядок на голове. Гинпачи проснулся от неглубокого сна, но решил еще чуть-чуть полежать, притворяясь спящим, чтобы сенсей подольше подержал свою руку на его голове. Ученик слегка покраснел и Шоё заметил, что Саката проснулся, поэтому тут же убрал свою руку. — Ой, прости, ты выглядел так мило, что я не сдержался, хаха, — мило посмеялся сенсей.       Эти слова заставили Гинпачи покраснеть еще больше и принять решительные меры по завоеванию сердца сенсея. Он неторопливо встал из-за парты и, смотря прямо в глаза учителю, стоявшему перед ним, решительно произнес следующее: — Я хочу продолжить там, где мы остановились с Вами. — Ты про свойства и применение насыщенных одноосновных карбоновых кислот? — Не придуривайтесь, Вы же все поняли! — Ну да, я же учитель химии, поэтому химию я понимаю, — дразняще продолжал учитель издеваться над своим учеником.       У Гинпачи задергалась бровь и он перешел в наступление. Он сделал уверенный шаг к учителю; учитель, в свою очередь, начал отступать назад к доске. Саката молча вел его, ожидая, что мужчина повернет к своему учительскому столу и рухнет прямо в мягкое удобное кресло, оказавшись в тупике. Так и произошло. Шаг за шагом, словно в неуклюжем танце, молодые люди приближались к месту назначения. Бежать было некуда, поэтому сенсей перевел взгляд на слегка раздраженного ученика, боясь его непредсказуемых действий. — Ты собираешься сделать это прямо здесь? А вдруг кто-то зайдет? — взволнованно поинтересовался Ёшида, — я запрещаю.       В ответ на это ученик все с той же уверенностью положил одну руку к изголовью стула, на котором расположился сенсей, а вторую — на его гладковыбритое лицо, проводя по щеке ладонью, в конце кончиками пальцев дотрагиваясь до нежных губ. После пальцев его губы накрыли горячие губы ученика, вызывая удивление со стороны учителя. Поцелуй длился не так долго, но за это время и у учителя проявился еле заметный румянец. Поцелуй был прерван по воле ученика, чтобы уделить больше времени остальному телу сенсея, пытаясь сэкономить время. Его рука заскользила вниз по белой рубашке учителя, считая каждую пуговицу на ней. Вскоре эта же рука дотронулась и до кожаного ремня учителя, поспешно расстегивая его вместе с пуговицей и ширинкой на брюках. Для своего удобства, Гинпачи встал на колени перед сенсеем, опираясь руками на бедра учителя. Он лихо приспустил трусы учителя и вынул его неокрепший член. Шоë-сенсей занервничал от смелых действий ученика, но позволил Гинпачи продолжить, постепенно возбуждаясь от ситуации, в которой они находились. За дверьми в класс слышались шаги, различные шорохи и разговоры детей, но, к счастью, никому из них не надо было посещать больше на сегодня кабинет Шоë-сенсея.       Тем временем член учителя успел встать ровным колом в руках ученика. Гинпачи нежно дотронулся до розовой головки, деликатно проводя по ней подушечками пальцев. Далее он решил работать не только руками, но и своим ртом, поэтапно облизывая возбужденную плоть от головки до основания члена и яичек. Абсолютно каждый сантиметр органа сенсея был под контролем ученика, его руки скользили в собственной слюне по всей длине, языком он похотливо облизывал головку круговыми движениями, изредка поднимая взгляд наверх, чтобы посмотреть на изнеможденное желанием лицо сенсея. Его сощуренные глаза умоляли Гинпачи продолжать сие действие, забыв о своей роли учителя, о том, что они находятся в общественном здании, где люди получают знания, о том, что ему делает минет собственный ученик. Теперь он просто хотел насладиться процессом.       Ладонь ученика, которая обхватывала член сенсея, сжалась сильнее. Он провел ею вниз к лобку Шоë и остановил ее там. Следом незамедлительно он опустил и голову туда же, прислонившись носом к основанию члена. Таким образом он полностью заглотил пенис, который внутри уперся в стенки горла. В таком неподвижном положении он остался на несколько секунд, стараясь не поддаваться рвотному рефлексу, который он подавил еще пару лет назад, экспериментируя и соревнуясь с Сакамото в поедании целого банана за один укус. Шоё с силой вжался своими пальцами в подлокотники своего кресла, выпуская горячий пар изо рта вместе с тихими стонами, чтобы их никто не услышал, кроме юноши снизу. Гинпачи старался не забывать работать и языком. Вместе с движением назад головой, он потянул и руку наверх, собирая всю свою жидкость в ладонь. Такие движения вверх-вниз вместе со ртом он повторял неоднократно, постоянно наращивая темп и опуская голову с каждым разом все ниже и ниже. Иногда парень останавливался и выпускал член изо рта, дабы отдышаться и с новым запасом воздуха погрузиться в мир минета. Пока у парня была свобода действий в этом плане, он решил немного разнообразить свои действия. Саката наклонил голову немного в бок и прошелся язычком по твердому стволу, собирая свои слюнки оттуда обратно к себе в рот. Когда член закончился у основания, юноша поцеловал учителя в лобок, распространяя и дальше свои поцелуи, спускаясь с каждым разом чуть ниже. В это же время одной рукой он коснулся влажной головки, натирая ее большим пальцем, а затем и обхватывая весь член. Тогда он прекратил действия ртом и продолжил дрочить ему только рукой. Избыток слюней потекли по подбородку ученика, жадно хватавшего недостающий кислород после столь интенсивной работы ртом. Когда вздохи сенсея стали более громкими, он понял, что процесс движется к своему логическому завершению. Дыхание учителя поменяло свой ритм, заставляя владельца глотать воздух чаще сквозь приоткрытые губы. Наконец через некоторое время по телу разлилось приятное ощущение и из канала учителя выстрелила теплая белая жидкость, попадая на лицо Гинпачи, при этом делая его внешний вид в данный момент невероятно сексуальным по мнению учителя. — Аах… Фух… Это было… Довольно хорошо, Гинпачи… Ты хороший мальчик, — пытаясь отдышаться, учитель похвалил ученика. — Вот видите, никто не зашел, а Вы боялись, пфф… — смело произнес Гинпачи, вытирая лицо первым попавшимся листом бумаги на столе Шоë. — Ээй, не бери все, что вздумается со стола! — Ëшида отобрал запачканный спермой скомканный лист у ученика и развернул его, чтобы посмотреть, что на нем написано.       На нем оказалось домашнее задание Сакамото Тацумы, из-за чего учитель дал подзатыльник Гинпачи. — Да это ж Тацумы, забейте на этого идиота, в химии он хорош, ставьте «отлично», — безразлично промямлил Гинпачи, взяв другой, на этот раз пустой белый лист, чтоб вытереть за собой слюни с члена учителя. Он аккуратно приложил к органу сенсея листочек, впитывающий влагу без проблем. — Я не могу так, а вдруг он спросит его назад? — Шоë застегнул свои штаны и привел себя в абсолютный порядок, будто только что ему не отсасывал школьник.       Внезапно распахнулась задняя дверь в класс и оттуда выглянул Сакамото. Шоë застыл в шоке, быстро убрав с поля зрения ученика запачканную бумагу с его домашкой. Гинпачи все еще был на коленях перед учителем, поэтому он нагнулся пониже, стол сенсея полностью закрыл его из вида Тацумы. — Учитель, я по поводу домашнего задания… Это… Вы его уже проверили? — Т-тацума, вы его сдали буквально 30 минут назад, я не такой быстрый, — Шоë украдкой бросил гневный взгляд на Гинпачи. — Аа, понятно, жалко. А Гинпачи случайно не видели? Не могу его найти… — ученик почесал голову. — Нет, с чего бы мне знать? — Шоë заметил портфель белобрысого около его парты, надеясь, что Тацума ничего не заметит. — Эх… Ладно, до завтра, сенсей, ахах! — Сакамото глупо рассмеялся и закрыл дверь. — Я же говорил, он идиот, — позлорадствовал Гинпачи, вставая с колен.       Однако гнев учителя и свирепый взгляд в данный момент заставил его лечь обратно, слезно моля о пощаде.