Дурак или победитель по жизни?

      Дурак — одна из самых распространённых и самых популярных карточных игр, в которую умеет играть каждый - от мала до велика. Как и в любой игре, в нем есть победители и побежденные, дающие и получающие. Те, кто помладше, играют на щелбаны или пинки, что вполне типично для шаловливых школьников; те, кто постарше, в основном молодые парни и девушки, довольно близко общающиеся друг с другом или просто отбрасывающие все комплексы, чувство стыда и моральные нормы в воображаемое мусорное ведро — на раздевание. Но кое-что связывает и тех, и тех. Каждый из нас хотя бы раз в жизни играл в дурака на желания. На желания, которые не ограничиваются подзатыльниками и стягиванием с проигравшего одежды. На желания, которые могут быть какими угодно. Подростки по большей части играют чисто из любопытства, жажды попробовать что-то новое, интересное, на что невозможно решиться в обычных условиях. Люди, преодолевшие этап взросления и дожившие лет эдак до 25-30, погружаются в игровой процесс, для того чтобы хоть как-то расслабиться и развлечься после тяжелого трудового дня. Весь изюм в том, что и на долю юной девушки-новичка, и на долю взрослого опытного мужчины могут лечь такие желания, для выполнения которых может понадобиться немалое войско нервных клеток, готовых к бою. Никто не застрахован от подобного «веселья» пиздеца.       Ким Тэхен, несмотря на свои полные двадцать семь лет, еще не успел обзавестись ни семьей, ни даже легкими, ни к чему не обязывающими романтическими отношениями. Нет, он, конечно, периодически спал с девушками, для удовлетворения типичных физиологических потребностей, но не более. Никаких цветочков, конфеток, плюшевых мишек и прочего слащавого бреда, безумно желаемого девчонками, живущими сказками о принце на белом коне. Только секс. Все знали об этом, поэтому никто даже и не мечтал о серьезных отношениях, подбивая клинья к парню. Сам Ким думал, что во всем виновата работа, напоминающая скорее каторгу, чем добровольный труд, и странный начальник, нагружающий бесконечными заданиями, а потом пристально наблюдающий из своего кабинета через жалюзи за тем, как сосредоточенно его подчиненный работает над порученным. Да, работа Тэхена всегда была делом его души, приносящим к тому же немалые деньги, но это, к сожалению, не отменяло жуткой усталости, накатывающей к концу дня, и катастрофического недостатка времени. Его как-то чересчур быстро пролетающих выходных ни за что не хватило бы на развитие каких-либо отношений. Он это понимает, поэтому даже не пытается.       Единственным, на что Тэхен хотел бы тратить и тратил свое свободное время, были его друзья. С Хосоком, Юнги и Намджуном, что были на один-два года старше, он не расставался с самой старшей школы, а вот с Чимином он познакомился не так давно. Пак устроился в фирму, где работал Тэхен, около года назад, и с тех пор между ними сложились довольно теплые, но не выходящие за рамки дружбы отношения. По крайней мере так думал Ким. Оно-то может и впрямь было так, но ведь друзья не завидуют и не грезят мечтами занять чужое место, как это делал Чимин. У них в головах были абсолютно разные мысли относительно друг друга, но это не мешало им собираться вместе с уже упомянутыми Хосоком, Юнги и Джуном по вечерам субботы и развлекаться от души. Парни обычно шли в какой-нибудь ночной клуб, напивались до состояния-нестояния, ведя при этом задушевные разговоры о том, о сем, зажигали своими нетрезвыми танцами зал, находя там же привлекательных особ на предстоящую ночь, а потом разбредались по домам, желая друг другу бурной ночки и договариваясь о следующей встрече, что происходила либо следующим же вечером, либо через неделю.       В этот раз они решили провести вечер иначе. Хосок сказал: «Парни, давайте в порядке бреда у кого-нибудь дома соберемся и просто фильм посмотрим? А то что, мы алкаши что ли, чтоб бухать постоянно?». Ну все и закивали дружненько. Тэхен вызвался на роль того, чье жилище будут эксплуатировать в качестве гнездышка для великих трезвенников, и на это получил такое же единогласное «Ок».       Собраться-то они, конечно, собрались, даже фильм какой-то убойный начали смотреть. Но что-то как-то не зашло. Хосок, решив, раз он за этот вечер взялся, то должен его и до ума безумия довести, после двадцати минут видео вскочил с дивана и заявил: «Ой, ну нахуй кароче эти посиделки. Тэхен, где коньяк?». Пока Ким, ухмыльнувшись со словами «Долго же вы продержались», удалился куда-то в поисках алкогольных запасов, Чон вновь блеснул идеей. На этот раз его головушку озарила мысль сыграть в дурака на желания, как в старые добрые времена старшей школы. Других предложений озвучено не было, поэтому, собравшись посреди гостиной на ковре в компании колоды карт и бутылки коньяка, парни начали игру.       Начиналось все довольно безобидно и банально. Первым проиграл тот, кто все это и затеял. Оставшись в дураках, Хосок уязвленно фыркнул, но выполнил-таки желание Намджуна, осушив для храбрости бокал и оставив у основании шеи Юнги, долго и упорно сопротивлявшегося, едва заметный засос. Пока Ким старший бился в конвульсиях от смеха, походя на отсталого тюленя, Мин испепелял его взглядом, полным желания мести, и лишь перед началом новой игры прошипел в адрес парня раздраженное: «Связался же с пидорасами, блять, на свою голову». Радость победы с Намджуном оставалась недолго, точнее говоря, ровно до того момента, пока Юнги, дико обрадованный заговорщически подмигнувшей ему удачей и внезапно наступившим часом вендетты, не одержал над ним верх. Старший громко и басисто захохотал, напоминая тем самым своим друзьям какого-то коварного злодея, придумавшего дьявольский план по захвату планеты. Смерив успевшего побледнеть и попрощаться мысленно с родными Намджуна устрашающим взглядом, Мин выдержал напряженную для Кима старшего и предвкушающую что-то веселое для всех остальных паузу и изрек с дочерта философским видом: — Знаешь, Джуни, мне тут недавно попалась одна песенка. Она, конечно, так себе, но цепляется что пиздец. Крутится у меня в голове уже несколько дней и покоя не дает... — И-и ч-что..? — напрягшись, неуверенно поинтересовался Ким старший. — Да так, ничего, погодка хорошая. Кстати, думаю, тебе стоит ей насладиться сполна, — продолжил говорить загадками Юнги, кивнув в сторону окна. — Это каким образом? — Как это каким? Берешь раздеваешься, чтоб каждый сантиметр твоего тельца прочувствовал великолепие зимнего морозца, выходишь на балкон и с чувством, с подтанцовкой поешь как можно громче эту чертову песню. Это нечестно, что я один от нее страдаю, ведь так? — получив одобрительный ответ всех присутствующих, кроме Намджуна, который уже успел пожалеть о своем желании, Мин продолжил. — А насчет выступления ты, Джуни, не волнуйся, я дам тебе пару минут на репетицию. Ты ведь у нас умный? Тебе же хватит двух минут, чтобы запомнить мелодию, да?       Парень сглотнул слюну, представляя себе эту картину, но тут же вспомнил, что он все-таки мужик, что карточный долг — святое, да и желание, по сути, не такое стремное, каким могло бы быть. Он встал, одернул толстовку, гордо поднял голову и довольно воинственно произнес: — Заводи шарманку.       Стоило Юнги включить песню и дождаться начала текста, как младшие просто выпали, истерично смеясь и показывая Мину палец вверх, одобряя тем самым его выбор. Юнги лишь ухмыльнулся одним уголком губ и пожал плечами. Когда припев закончился, парень выключил плеер и обратился к Киму старшему: — Думаю, хватит и припева. Ну как тебе? Нравится песенка? — Ты серьезно, блять? — скривился в гримасе Намджун, пытаясь не присоединиться к ржачу остальных. — Ну да. А ты что, что-то против русских исполнителей имеешь? — Нет-нет, мне нравится, — оборвал парень, дабы старший не видоизменил свое желание в более «веселую» сторону.       Не дождавшись реплики Юнги, Намджун начал стягивать толстовку. Хосок быстро сориентировался и включил музыку для стриптиза, благо у него, как у хореографа, завалялось и такое. Все в один голос завопили и начали хлопать Киму, который, кажется, уже вошел во вкус и теперь снимал с себя вещи с явным энтузиазмом. Оставшись в одних боксерах, он опрокинул бокал, бросил в массы «Ну, с богом!» и под свист Тэхена, стащив последний элемент своего гардероба, отправился на балкон. Оглянувшись и поняв, что ни в чем не повинных потенциальных зрителей слишком много, Намджун поднял вверх руки, коими до сего момента скрывал свое достоинство, что, как назло, от пробежавшего по телу морозца уменьшилось в размерах, а затем вдохнул порцию воздуха побольше и закричал во все горло: — My dick is big, my dick is very big! My dick is big, is big! My dick is very big!       Тем временем из комнаты послышалась подпевка в роли Хосока и Тэхена: — I saw his dick-it`s big, it`s very-very big! I lick his dick, it`s big, it`s very-very big!       Намджуну, видимо, алкоголь в голову ударил, потому как перед тем, как зайти обратно он еще и потряс своей выдающейся частью, поклонился всем прохожим, поглядывающим на него как на психа и тихо посмеивающимся, и послал им же воздушный поцелуй. Друзья встретили героя вечера с громкими овациями и диким ором, мол «Мужик!». Ким лишь пьяно улыбнулся им, натянул шмотки обратно и уселся на прежнее место. Юнги, естественно, не обошелся без добродушного стеба на тему «А не стоит ли тебе переосмыслить некоторые вещи в своей жизни и променять место режиссера на пилон стрип-клуба, детка?». Намджун подмигнул старшему и обещал подумать, отчего тот подавился смешком.       Началась новая игра. Чимин, будучи по натуре своей парнем стеснительным и не особо жаждущим словить приключения на свою аппетитную задницу, весь вечер провел в напряжении. Но если первые две игры он чувствовал себя более или менее нормально, то к третьей в нем начало зарождаться предчувствие того, что в этот раз он точно провалится. В связи с этим он стал сжимать карты пухлыми пальчиками все крепче и прекратил лишь тогда, когда Тэхен заметил это и положил ладошку на его две, говоря взглядом «Расслабься, ничего страшного с тобой не случится». Пак успокоился, но это не спасло его от грянувшей словно гром среди ясного неба участи проигравшего. Став личной золотой рыбкой Хосока, он смиренно ждал своей участи, молясь всем существующим богам, чтоб ему не попало желание подобное тому, что исполнил Намджун, или того хуже. Хосок не стал издеваться над младшим, чьи глазки бегали как перепуганные голодными волками кролики. Почти. Чон решил загадать несчастному прочесть эротическую историю. Про гейскую групповушку. Вслух. С выражением. Чимин покраснел до состояния спелого помидора, но все же взял в руки телефон и начал гуглить. Хосок, боясь, что ему придется гореть в аду за подобное глумление, помог младшему с поиском, указав на то, что покороче, чтоб Паку не пришлось умирать со стыда особо долго. Уже по традиции, сложившейся за сегодняшней игрой, Чимин сделал пару глотков коньяка и начал читать. И ведь исполнил желание парня лучше, чем тот рассчитывал. Сначала Пак тушевался, читал еле слышно, но к началу самого интересного разошелся, набрал обороты и превратился в живое воплощение порноактера. Как Хосок и просил, прочел с выражением, добавив от себя толику придыхания и стонов. Все слушали, разинув рты. Никто, кроме ворчливого дедули, не скрывал истинных помыслов. У Намджуна, кажется, даже слюнки потекли. А Тэхен вообще больше всех удивил: к концу истории Юнги заметил, как ширинка младшего начала предательски топорщиться. На это он лишь шлепнул по лицу ладошкой и прошепелявил свое типичное «Господи, боже, упаси меня сегодняшней ночью от этих заднеприводных». Когда Чимин закончил, Хосок, окинув всю компанию полным похоти взглядом, остановился на Паке, поиграл бровями, не разрывая с младшим зрительного контакта, и предложил всем повторить то, историю о чем они только что услышали. Чон уже даже потянулся к пока не известной порнозвезде, сидящей напротив, но Юнги пресек его попытки, толкнув на свое место и жестко, как умеет он один, обматерив.       Каждый находился в своей атмосфере. Чимин пытался абстрагироваться от происходящего, забыв о том, что он только что прочел, и о горящем взгляде Хосока, который, к слову, сидел насупившись из-за того, что ему не дали поиграть, пусть и в шутку. Юнги в очередной раз вел мысленный диалог с самим собой на тему «Почему я все еще дружу с этими идиотами?». Намджун, который после своего задания быстро расслабился, просто похихикивал с остальных. А вот Тэ изнывал от чертового стояка, который возник тогда, когда его вообще не ждали. Идти справляться с этой проблемой, когда в доме гости, которые, пусть, все и так прекрасно понимают, как-то неудобно. А сидеть с болящим от напряжения членом очень удобно, ага. Тэхен тоже так решил, поэтому, стараясь закрыть на это глаза в надежде, что само пройдет, он предложил продолжить игру. Интересно, если бы Ким знал, что следующей жертвой извращенных умов станет именно он, то оставил бы язык за зубами? Наверняка. Хотя если бы не он, то этот балаган все равно продолжил бы кто-то другой. Неизбежный аллес капут. В четвертой партии Чимин сменил роль золотой рыбки на роль ее счастливого обладателя. Из-за выпитого алкоголя он уже не очень хорошо соображал, но то, что эта прекрасная для него возможность подняться вверх по карьерной лестнице, он смекнул почти сразу. Тэхен почему-то совсем не боялся того, что ему могут загадать какое-то жуткое желание, от которого он будет сгорать в пламени стыда еще долгое время. Может, потому что Пак просто был слишком светлым и скромным для таких желаний? Так думали все, но их радужные представления о нежном цветочке ЧимЧиме развеялись сразу же, как младший произнес свое желание: — Сфоткай свой стояк и отошли на номер, который я тебе назову. — Что? — поперхнулся отпиваемым коньяком Тэхен, не ожидая от друга такого. — Тут фотосессию проведешь или в ванную пойдешь? — все пришли в шок от такого Пака, которого прежде они никогда не видели. — Но... — Но если будешь медлить, то придется тебе снять видео. — Уже ушел.       Тэхен быстро поднялся, споткнулся о собственные ноги и чуть не полетел ниц, что в процессе познакомило бы его нос с полом, но к счастью, парень вовремя словил равновесие. Дойдя до ванной, он нашел какой-никакой плюс в желании, загаданном ему. Закрыв за собой дверь на щеколду, парень стянул джинсы и принялся искать хороший ракурс. Если задуматься, возникает вопрос: зачем, собственно, выставлять свой агрегат в лучшем свете, если это нужно не для акта соблазнения, а для утоления больной, как оказалось, фантазии Пака? Черт знает. Сделав, наконец, фотографию, Тэхен кладет телефон на стиральную машинку и проводит рукой по все еще находящемуся в боевой готовности члену. С уст Кима невольно срывается первый сдавленный стон, который, как он надеется, друзья не услышат. Он обводит большим пальцем головку, надавливая на сочащуюся естественной смазкой дырочку, слегка царапает, а потом опускается ниже. Дыхание сбивается, глаза отказываются ясно видеть, а воображение тем временем показывает картинки из жесткого гейского порно. Проводя едва влажную дорожку по многочисленным переплетениям фиолетовых венок, выделившихся от прилившего возбуждения еще сильнее, парень открывает рот в немом стоне и присаживается на бортик ванны, дабы не рухнуть на кафельный пол. Дойдя до основания, Тэхен обхватывает член плотным кольцом пальцев и медленно, растягивая сладостную муку, возвращается к блестящей головке. Он сглатывает слюну, закрывает глаза и начинает двигать рукой активнее, оттягивая нежную крайнюю плоть. Подскочившая температура обжигает каждый дюйм бронзовой кожи, кружа голову и путая реальность с фантазиями. Ким запрокидывает голову и рвано стонет, не прекращая жесткими импульсивными движениями надрачивать не желающий сдаваться орган. Парень старается держать себя в руках (эм...ну, видать, во всех смыслах), когда слышит, как о его затянувшейся фотосессии начинает говорить Хосок. Он затыкает рот свободной рукой, разогнавшись другой до безумной скорости, но это ему не помогает, когда раздается стук о дверь ванной и Чимин по-блядски елейным голосом спрашивает: «Тэхена, ты скоро там? Мы все заждались. Я заждался». Услышав последнее, Ким сделал максимально резкий толчок бедрами навстречу разгоряченной ладони и, вскрикнув, кончил, с трудом удержав себя в сознании и, более того, на ногах. Крикнув Паку, все еще стоящему за дверью, что он сейчас выйдет, парень избавился от всех возможных улик, вымыл руки и, взяв телефон, вышел. — Ты там что, фотографиями собственного члена налюбоваться не мог, петушок? — раздраженно предположил Мин. — А почему бы не полюбоваться, если есть чем, хен, — подмигнул старшему Тэхен, садясь на место. Юнги же обратил внимание на то, что стояк исчез, и ухмыльнулся. — Подерзи мне тут, мелкий. Заканчивай уже с желанием, а то дольше всех копаешься. — Зато я единственный удовольствие от игры получаю. — Ага, я заметил. Мозольки на руке не натри только, удовольствие получая, — язвительно сощурив глаза, подколол старший. — Чимин, давай уже номер, пока ворчливый дедушка Мин меня не придушил, — глядя в глаза Юнги, обратился Тэхен к Паку.       Тот сразу задумался, по всей видимости, пытаясь найти в чертогах разума нужную последовательность цифр. Спустя минуту он все же вспомнил нужный номер и продиктовал его Киму. Тот еще раз пробежался взглядом по введенным цифрам и подвис не меньше, чем Чимин пару минут назад. — Знакомый номер... Чей это, Чимин? Я его знаю? — Я тебе потом скажу. А сейчас отправляй уже адресату сей шедевр фотоискусства. И кстати, подпиши еще «Что скажешь, котик?» — Блять, Чимин, это хотя бы девушка? — вмешался в разговор Мин. — Да какая разница? Это в любом случае забавно, — ответил старшему Хосок. — Я буду долго ржать, если Тэхен после этой смс найдет свою любовь, — не остался в стороне Намджун. — Отправляйте уже, извращенцы ебаные, — начинал злиться Юнги.       Переглядки Тэхена с друзьями, его неуверенное касание до иконки отправки, сигнал о том, что сообщение доставлено, и выдох с облегчением от того, что загаданное ему желание наконец-то выполнено. Отложив телефон, парень поднимает взгляд на Чимина и задает вопрос, который так-то ничего уже не изменит, но хотя бы утолит жажду любопытства: — Чимин, и чей это был номер? — Нашего начальника, — довольно жизнерадостно ответил парень, глуповато хихикая. Но стоило ему осознать, что он только что ляпнул, тем самым собственноручно себя закопав, как улыбка медленно сползла с его миленького личика, превратившегося во мрачную, искаженную в ужасе физиономию. — О-оу... — прикрыв рот ладонью, выразил Хосок мысли друзей, что потеряли дар речи и просто сидели с открытыми ртами. — Чим, мне кажется, тебе стоит помолиться... Иначе тоби точно пезда. — Ты серьезно? — Тэхен округлил глаза до размера монетки номиналом пять вон и затаил дыхание, прокручивая в голове как мантру «Скажи, что ты просто несмешно пошутил». — Если да, то лучше беги до корейской границы, пока я этот чертов телефон с чертовой фотографией не запихнул тебе в твой сладкий зад. — Ребят, приютите кто-нибудь моего песика. И да, если решите прийти ко мне на могилу... Я люблю белые лилии, — закончив реплику с наигранным драматизмом и физиономией а-ля «Прощайте. Я ухожу в лучший мир», Чимин вскочил и дал деру в сторону входной двери. — Эй, стой, мудила! Куда побежал?! Я еще с тобой не закончил! — из-за слегка заторможенной алкоголем реакции Ким не сразу понял, что этот маленький Иуда предпринял попытки к бегству. Поднявшись на ноги лишь с третьего раза из-за идущей кругом головы, парень поспешил догнать друга. Когда Тэхен залетел в прихожую, чуть не сломав плечо о косяк дверного прохода, в который врезался по пути, Чимин как раз прокручивал дрожащими пальцами замок входной двери, причем в обратную сторону. — До корейской границы, ты же сам сказал, — поняв, что бежать уже поздно, да и замок явно не на его стороне, Пак прислонился спиной к двери, словно загнанная в тупик лань, и стал взывать к Матушке Настоятельнице о спасении душеньки его, замечая, что Ким как-то чересчур быстро сократил расстояние между ними. — Босиком? — спокойным тоном подметил Тэхен, указывая на ноги Чимина. Пак, проследив за взглядом младшего и поняв, что в самом деле забыл об обуви, лишь отрицательно помотал головой из стороны в сторону и еще больше вжался в холодную стальную поверхность позади него. — Чимина, — Ким подошел к старшему вплотную и, склонив голову к уху парня, опалил покрасневшую в момент раковину горячим дыханием, — если я потеряю из-за тебя работу, мне придется помочь тебе распрощаться с твоей анальной девственностью, которой, как мне думается, ты невероятно дорожишь. — Н-но я ведь по девушкам, — растерянно пролепетал Пак, загипнотизированный темным, почти черным взглядом, в омуте которого плескалось немало чертей. — Это несложно исправить.       Положив левую руку на талию Чимина, а правой упершись о дверь возле его головы, Тэхен приблизился своими губами к губам старшего и томно прошептал: — Шучу, — а затем отстранился, наслаждаясь презабавной реакцией переставшего дышать Пака, и наклонил голову вбок, вздернув бровь. — Или нет? — Т-тэ, прекрати, — севшим голосом попросил Чимин. — А то что? Кричать начнешь? Так тебя не спасет никто, ребята, возможно, даже помогут мне, — выждав паузу и убедившись в том, что Паку сказать нечего, Тэхен ухмыльнулся и кивнул в сторону гостиной.— Идем. Мы все-таки собрались здесь, чтоб весело провести время, а не выяснить отношения. — Все ведь в порядке, да? — боязливо поинтересовался Пак. — Ну да. Но если меня уволят, я все же выебу тебя во все щели, детка, — пояснил излишне самоуверенный Ким, улыбнувшись своей типичной квадратной улыбкой. Старший же предпочел на эти слова ответить молчанием, дабы не нарываться еще больше. Опустив взгляд, он как послушный щеночек поплелся следом за Тэхеном в гостиную.       Намджун, Юнги и Хосок, что до настоящего момента сидели в напряжении, лишь периодически делясь друг с другом мыслями по поводу возможного исхода произошедших событий, очень удивились, когда увидели улыбающегося Кима и живого Чимина, как ни в чем не бывало идущего за ним. А ведь Чон только обрадовался, что у него появится собачка. Не судьба, видать. Юнги, пряча глаза за прищуром подозрения, пытался понять, как им удалось так быстро разобраться с кашей, которую заварил Пак. В голову лезло только одно: — Вы там что, перепихнулись по-быстрому? — все как один непонимающе уставились на него. — С чего ты взял, хен? — спросил наиболее ошарашенный вопросом Чимин. — Ну просто иначе вы никак не могли помириться так быстро, — пояснил Мин, оглядывая голубков с ног до головы на предмет каких-либо изменений, послужащих доказательством теории старшего. — Да мы и не ругались. Да, Чима? — подмигнул Тэхен Паку, который не только посыпал вокруг себя дорожку соли, но и вооружился крестом и сборником молитв на все случаи жизни, чтоб наверняка уберечь свою выразительную часть от проснувшегося в друге маньяка. — Д-да. — Ну-ну. Я, быть может, вас не поймал на горячем, но боженька-то все видит, — тонко подстебнул Юнги, заметив-таки легкий румянец смущения на щеках Чимина. — Конфликт, кажется, исчерпан? Может, продолжим уже? — бедняжка Хосок начал изнывать от затянувшихся разборок; душенька его требовала продолжения банкета с вытекающими из него возможностями явить миру накопившиеся внутри и рвущиеся наружу смешинки. — Льетз го! — Тэхен, когда ты уже поймешь, что английский это не твое? — поморщившись от раздражающего слух произношения и тяжело вздохнув, Намджун максимально закатил глаза. Тэхен на это лишь развел руками и улыбнулся аки негр афроамериканец из рекламы Lacalut`а. Беззлобный оптимист, неспособный на обиды — что тут скажешь?       Дальнейшие партии продолжались сравнительно недолго. Парни напились до такой степени, что играть нормально больше не могли. Юнги, будучи самым трезвым и здравомыслящим в этой компании, устал побеждать и глумиться над парнями, которые через раз держали карты лицом от себя и выкидывали козырных валетов тире тузов ради обычных мелких карт. По достижении очередной победы он остановил поддатеньких друзей, думая над тем, что на сегодня пьяных игр и идиотских желаний достаточно. Те, конечно, как маленькие дети, начали хныкать, из-за того что их хен такой-сякой, но поперек слов Мина о том, что пора домой, идти не стали. Ибо если старший уедет, то кто их потом до порогов собственных квартир тащить будет? Они, конечно, могли остаться, но попадать на утро под горячую руку Тэхена, отрезвевшего и разозленного бардаком, который они устроили в доме за прошедший вечер, и свалившимися как снег на голову воспоминаниями о желании Чимина, которое он удачно выполнил, обрекая себя тем самым на расстрел через повешение по приходе в офис утром понедельника, не очень-то хотелось. Поэтому, попрощавшись с хозяином дома, парни поспешили удалиться. Ким же, проводив горе-друзей, рухнул на кровать и сразу же засопел, даже не подозревая из-за действия алкоголя о том, какой трэш его ждет.