Оставшиеся несколько дней до учёбы наполнились для Гарри тёплыми воспоминаниями. Он и Гермиона то и дело бегали друг к другу в гости, иногда подруга приходила вместе с родителями, либо они приходили сами, если их дочь задерживалась.
На следующее утро после посещения Косого Гарри решил наведаться к подруге. Он уже давно знал, что подруга рано просыпается, но сегодня Миа спала очень долго. Миссис Грейнджер пригласила мальчика зайти и подождать Гермиону на кухне — они как раз собирались завтракать. Гарри пытался отбиться от завтрака, всё-таки он немного стеснялся, но Эмма, а потом и Дэвид, смогли уговорить его.
К тому времени, когда Гермиона спустилась вниз, Гарри был забросан таким количеством вопросов, что у него стала пухнуть голова. Видно, родители девочки правда были заинтересованы магическим миром, но Гарри почувствовал ещё кое-что — Эмма и Дэвид хотели узнать больше о том мире, который постепенно забирает их дочь. Хм, пора познакомить их поближе с магией.
Гермиона спустилась вниз в очень милой пижаме, с маленькими котятами. Заспанная, волосы ещё сильнее растрёпаны, но тем не менее, она быстро проснулась, когда увидела на кухне гостя.
— Гарри! Это ты?
— Доброе утро, Миа. Мило выглядишь, — улыбнулся мальчик, рассматривая подругу.
Увидев Гарри, девочка сразу вспомнила вчерашний поцелуй в щёку, так что не удивительно, что она густо покраснела.
— Доброе утро. А чего ты так рано? Нет-нет, не подумай, я рада тебя видеть! — сразу же замотала головой Миа, подумав что обидела Гарри. — Просто я удивилась, думала на каникулах ты спишь дольше.
— Успокойся, всё в порядке. Я вообще ранняя пташка.
Родители Гермионы смотрели за общением детей. Казалось, будто они понимают друг друга если не с полуслова, то на каком-то эмоциональном уровне. Вот Гарри поднялся со стула, прошёл к другому, на котором всегда сидит Гермиона, и выдвинул стул, приглашая девочку сесть. Красная от смущения девочка села на стул, который мальчик задвинул и сел на место. Эмма смотрела на это с умилением, а вот Дэвид рассматривал происходящее очень внимательно, слегка прищурившись.
Дальше завтрак шел по-обычному, как каждый день в семье Грейнджеров, за одним исключением — сегодня с ними был друг Гермионы. Пока все ели, родители девочки успели узнать Гарри чуть получше, например, что его дядя и тётя мальчика ненавидели, что он живёт теперь один не только в Кроули, но и в Годриковой Лощине, в восстановленном доме своей семьи, а его родителей убил тёмный маг Волан-де-Морт. Узнав такое, Дэвид проникся к мальчику большим уважением — если он правильно понял, его дядя и тётя не просто ненавидели Гарри, а ещё и мучили, хоть сам Гарри это и не сказал. Это просто подвиг, что, живя в таком доме с такими людьми, сам мальчик оказался весёлым и энергичным.
— Спасибо за вкусный завтрак, Эмма, — поблагодарил Гарри хозяйку дома. — Можно помочь с посудой?
— Не волнуйся, Гарри. Я сама всё помою.
— Для меня это будет легко. Вот, смотрите.
В руке Поттер-Эванса оказалась волшебная палочка. Гермиона сразу же догадалась, что он собирается делать, но остановить его не успела — Гарри взмахнул палочкой, и вся грязная посуда взлетела в воздух, долетела до раковины, и стала сама по себе чиститься. Родители Гермионы смотрели на это с восхищением, а вот сама девочка зашипела не хуже змеи.
— Гарри, колдовать на каникулах запрещено! У тебя могут быть проблемы!
— У меня их не будет. Если ты помнишь, запрещено колдовать несовершеннолетним волшебникам.
— Хочешь сказать, что ты уже совершеннолетний? — прищурилась девочка, увидев, что Гарри широко улыбнулся, а глаза задорно заблестели. Это означало, что у Гарри есть какой-то секрет, либо он что-то удумал.
— Ну как тебе сказать, Миа, — улыбался Поттер-Эванс. — Кажется, я забыл вчера ещё кое о чём сказать. Я же не такой умный, как ты.
Гермиона скрестила руки на груди, продолжая сверлить друга взглядом. А мальчик ненадолго залюбовался подругой, настолько красивой она выглядела, когда дулась.
— Помнишь, я вчера говорил, что ходил на каникулах в Гринготтс? Так вот, помимо того, что я узнал о семье, я прошёл один обряд, благодаря которому, я теперь Лорд.
— Лорд? — поинтересовался Дэвид.
— Да, то есть, я теперь, глава Рода — Гарри Джеймс Поттер-Эванс, и по магическим законам стал совершеннолетним, что не удивительно, если учесть, что я единственный в живых остался.
В конце, голос Гарри упал до тихого шёпота, но затем, он снова стал громким и твёрдым:
— Я не собираюсь искать сейчас виновных, я хочу лишь жить по-нормальному, как обычный двенадцатилетний мальчик: учиться, общаться, гулять с друзьями. Просто к этому всему добавилось несколько обязанностей, которые надо выполнять. Зато сейчас я могу делать то, что другим пока нельзя. Кстати. Миа!
Девочка вздрогнула, когда Гарри позвал её, обратив к ней взгляд своих красивых изумрудных глаз. Поняв, что она сейчас подумала, Гермиона покраснела, пытаясь смотреть куда угодно, только не на Гарри, когда заметила, что он протягивает ей свою палочку, рукояткой вперёд.
— Гарри? Зачем ты…
— Из разговора с твоими родителями я понял, что ты всё лето изнывала оттого, что не можешь колдовать. Так почему бы тебе не показать им, чему ты научилась за прошедший год?
— Я, к сожалению, не такая же совершеннолетняя, как ты, Гарри, — грустно улыбнулась девочка. — На меня действует запрет.
— Миа, ты же умная девочка. Ты ведь знаешь, что не можешь колдовать своей палочкой, но эта принадлежит мне, совершеннолетнему магу. Даже если к нам придут, то ты сможешь спокойно сказать, что это был я, палочка моя. Во всяком случае, давай проверим?
Резон в его словах был, поэтому Гермиона потянулась за палочкой, на секунду соприкоснувшись с пальцами Гарри, что вызвало у девочки новый прилив крови к щекам. Родители постарались сделать вид, что не заметили этого.
Справившись со смущением, Гермиона всё-таки взяла палочку, и тут же почувствовала исходящее от неё тепло. В школе, ей много раз приходилось брать в руки чужие палочки — в преддверии экзаменов, многие ученики просто забывали их, торопясь по делам, но ещё ни одна палочка не встретила её таким теплом. Будто Гермиона держала в руках не просто кусок древесины, которая является волшебным оружием, а частичку самого Гарри.
— Вингардиум Левиоса, — негромко прошептала Гермиона, указывая палочкой на вазу с фруктами.
Перед глазами родителей девочки, ваза спокойно поднялась в воздух, будто её подняли за ниточки. Дэвид Грейнджер даже провёл вокруг неё рукой, проверяя. А вот дальше началось нечто… Гермиона заклинала всё, до чего могла дотянуться. Ложки и вилки трансфигурировались, тарелки летали, фрукты танцевали, в банках зажигались огоньки. Девочка хотела показать родителям всё, чему она научилась за прошедший год, а те смотрели на дочь и радовались за неё и её успехи.
Гарри тоже смотрел на Гермиону, и едва ли не жмурился от удовольствия. В помещении царили такие положительные эмоции, прям как в сентябре в хижине Хагрида. Всё это подмывало мальчика сделать что-то. Но что? Хотя… А почему бы и нет? Пусть светлых воспоминаний и не очень много, но ведь он сейчас в том месте, где все буквально пропитано теплом, заботой и любовью к его подруге, от чего и самому мальчику становится хорошо на душе. Так почему бы не поделиться своими положительными эмоциями? Вторая палочка, находящаяся под штаниной возле ботинка, быстро оказалась в руке Гарри.
— Экспекто Патронум.
С его палочки сорвался серебряный луч, который мигом превратился в большого серебряного оленя, с ветвистыми рогами. Он проскакал по всей кухне вызывая восторг и восхищение у Эммы и Дэвида, и удивление у Гермионы. Остановившись возле стола, олень постоял несколько секунд, прежде чем развеялся в воздухе.
— Что это за заклинание, Гарри? — прошептала девочка, рассматривая место где только что стоял серебряный олень.
— Заклинание Патронуса, Миа, — ответил радостный мальчик, восстанавливая дыхание. Слишком много сил он потратил на него, но это того стоило. Шутка ли — в двенадцать лет вызвать телесного Патронуса? Всё-таки в той книге, которую он нашёл в своей библиотеке, описывалось лучше, чем ему объяснял Ремус.
— Это какое-то необъяснимое волшебство, — проговорила Эмма, уже отойдя от увиденного. — Как-будто здесь сейчас был лучик солнца.
Дэвид Грейнджер сидел в задумчивости. Вся магия, которую он видел сегодня, очень понравилась, но если ему не показалось, то в последний раз он почувствовал не просто магию.
— Скажи мне, Гарри, а что это такое Патронус? — поинтересовался мужчина, на что мистер Поттер-Эванс слегка смутился.
— Это покровитель мага, Защитник, можно сказать. Патронус может защищать от самой настоящей тьмы, может даже передавать короткие сообщения. В Годриковой Лощине, в восстановленной библиотеке, я нашел несколько записей родителей, где как раз и прочитал про Патронус. И да, Миа, — усмехнулся мальчик, заметив как загорелись глаза его подруги, — я обязательно покажу тебе библиотеку. Если Эмма и Дэвид разрешат, то даже сегодня.
Гермиона Грейнджер смутилась, когда поняла, что у неё на лице появилась радостная улыбка от одного только слова — библиотека. Её глаза тут же обратились к родителям, которые негромко засмеялись, зная уже этот взгляд дочери.
— Да, Гарри. Как я понимаю, скоро ты в доме сможешь поставить много чего нового, — отсмеялся Дэвид.
— Это вы к тому, что библиотеки без книг не бывает? — хихикнул Гарри, заставляя ещё сильнее покраснеть Гермиону. — Ну с этим нет ничего плохого. Читать я тоже люблю, так что буду рядом находиться. Но прежде чем мы наведаемся в библиотеку, надо выполнить одно условие, Миа.
— Какое? — сразу же спросила девочка, едва ли не подпрыгивая на стуле от нетерпения.
— Вначале мы погуляем, подышим воздухом. А то я чувствую, что застрянем мы с книгами надолго.
***
— Гарри! Эти книги такие классные! — восклицала девочка, рассматривая то ≪небольшое≫ количество книг, которые они с другом перенесли из дома в Годриковой Лощине в Кроули, разумеется после того, как они оба нагулялись.
— Да ладно тебе, Миа. Их у меня мало, не то что в Хогвартсе.
— Зато они такие интересные! Ты только посмотри — такое ощущение, будто твоя семья занималась чем-то важным! Они же не только к магии относятся.
Гарри смотрел на свою подругу, развалившись в кресле — ноги на спинку, голова свисает — в таком вот перевёрнутом состоянии он и смотрел. Глаза девочки горели азартом, губы растянулись в улыбке от предвкушения новых знаний, но прикасаться к ним она боялась, так как книги были не её.
— Миа, ну что ты как не родная? Можешь читать любую, мы же не просто так всё это перенесли сюда!
— Ты уверен? Просто… Это ведь практически семейные реликвии, — девочка провела пальцем по корешку одной из книг, которой судя по надписи, больше восьмидесяти лет, и написанная прадедом Гарри.
Как оказалось, прадед Гарри, Генри Поттер, кроме того, что был писателем, был тем ещё возмутителем спокойствия. Шутка ли — он публично осудил тогдашнего министра магии, потому что тот не хотел помогать магглам в войне! Сам Гарри, с прадедом был согласен, но, к сожалению, магический мир слишком консервативен, за что Генри Поттер был исключен из списка священных двадцати восьми — так называемого справочника чистокровных волшебников. Да уж, семья у Гарри была весёлой.
— Миа, ты моя подруга, значит, в какой-то степени, часть семьи. Смелее.
Гермиона улыбнулась таким словам, и с жадностью, но в рамках приличия, начала читать книгу. Сам Гарри, вчитывался в записи отца. С лекарством мамы от ликантропии он решил подождать, пока не улучшит способности по варке зелий. То, что Джеймс хотел сделать аналог каминной сети, его очень обрадовало, и даже заинтересовало. Гарри решил пойти дальше, и добавить в это трансфигурацию, чтобы таким образом получить переносной портал, без слежения со стороны Министерства.
Те порталы, которые Гарри создавал в Хогвартсе, защищала магия самой школы, и были не видны на общем магическом фоне. Попытайся сделать такое в другом месте, и всё. Попался дорогой нарушитель. Одно только слово — пронесло!
Читать удавалось не так легко как раньше — глаза Гарри постоянно соскальзывали с записей, на девочку, сидящую неподалёку. Наблюдать за Гермионой, которая увлечённо читала, это было очень интересно.
Хотя нет, девочка не читала, а скорее сортировала книги. Прочитав две-три страницы, она откладывала книгу в кучки — справа от неё, судя по выражению лица, были самые-самые интересные книги, а вот слева — самые-самые важные. Да, у Гермионы просто не может быть не важной и не интересной книги.
Любой другой может спросить — что же такое есть в девочке, из-за чего Гарри в неё влюбился? Гермиона очень умная, внимательная и способная девочка, а уж память у неё, просто превосходная. И да, она была очень симпатичной, красивой девочкой. Но не это самое главное. Миа умеет сострадать, видеть вещи более объективно — она единственная поверила, что не Гарри бросал в Кубок Огня своё имя, и была готова отстаивать правоту перед всей школой.
Да и душа у Гермионы была во много раз чище любого другого человека. Готовность пойти на любое действие, лишь бы помочь другу — и это в то время, когда большинство людей стараются беспокоиться только за себя? Нечасто такое увидишь. Гарри постоянно замечает, что смотрит на подругу, и не может перестать удивляться тому, какая она. Как же ему с ней повезло.
***
Просидев за книгами час, Гарри уже собирался сделать перерыв, когда в комнате раздался негромкий, но внезапный треск. Гермиона от неожиданности вскрикнула, а Гарри едва не свалился на пол, но удержался. Посреди комнаты стоял знакомый ему домовик.
— Гарри Поттер-Эванс, сэр. Добби пришёл и принёс ответ.
Домовой эльф держал в руках пергамент, и судя по его глазам, всё прошло отлично. А взяв у него письмо и прочитав, Гарри убедился окончательно, что Люциус Малфой продал ему Добби за символическую плату, в восемь тысяч галлеонов. Сумма не маленькая, но если учесть, что он был домовиком у лорда древнего рода, то это ещё нормальная цена.
— Гарри! Это же домовик! — воскликнула Гермиона, придя в себя.
— Я вижу, Миа, — улыбнулся мальчик, и повернулся к Добби, подняв палочку. Ритуал Принятия, Гарри уже вычитал, но решил его немного дополнить. — Добби, я беру тебя своим домовиком, и принимаю в свою семью. Да будет так!
Одна вспышка — и домовик больше не одет в ту грязную наволочку, в которой он был. Теперь на нём была вполне себе нормальная одежда, с небольшим плащиком, на котором красовался герб Поттеров. Треугольник с вышитой внутри золотой короной.
≪Невидимость и Благородство≫, — вспомнилось Гарри.
Ну, и вдобавок ко всему, на домовике были разноцветные носки, которые, как мальчик помнит, очень любит Добби. Уже через секунду, домовик обнял Гарри за ногу, рыдая и восхваляя доброту Великого Гарри Поттер-Эванса, сэра, жутко смущая мальчика. Гермиона ведь смотрит на это!
Наконец, Добби успокоился, отпуская мальчика.
— Добби, — произнёс Гарри, — позволь представить тебе мою близкую подругу — Гермиону Джин Грейнджер.
— Добби очень рад познакомиться с мисс Грейнжи, Гарри Поттер-Эванса, сэра, — поклонился радостный домовик.
— Я тоже рада, Добби, — ответила смущенная недавними словами Гарри, Гермиона.
— У меня есть ещё два друга, Добби. Невилл Лонгботтом и Сьюзен Боунс. Так вот, когда я окружен ими, ты можешь спокойно появляться, даже если будет что-то важное. Я доверяю им так же, как самому себе. Хорошо?
Домовик закивал головой, от чего у него задергались уши, и получив от Гарри его распорядок, отправился домой в Годриковую Лощину.
— Гарри, что ты задумал? — нахмурилась Гермиона.
— О чём ты, Миа?
— Я знаю этот твой взгляд. Когда у тебя так горят глаза, это означает, что ты что-то задумал. Признавайся.
У Гарри действительно в глазах зажглись огоньки, когда он подумал о небольших перспективах, которые ему даст владение домовиком.
— Да так, Миа. Ничего особенно. Подай, пожалуйста, листочек и ручку. Хочу написать письмо Сириусу, только на этот раз, с ответом.
Девочка передала Гарри то, что он просил, но смотрела на него со странным выражением на лице.
— Что такое, Миа? — поинтересовался мальчик.
Гермиона глубоко вздохнула, и на выдохе спросила:
— Гарри, ты меня научишь вызывать Патронус?
***
Дементоры уже закончили обход, заставляя кричать и мучиться заключённых, кроме одного. Сириус Орион Блэк уже практически не был восприимчив к этим существам, благодаря поддержке крестника. Постоянные письма Гарри, вместе с посылками, значительно облегчили ему жизнь, а некоторые новости, которые недавно дошли до него от разговоров охранников, дали Блэку дополнительный стимул, чтобы держаться.
В глазах Сириуса больше не было того безумия, как несколько месяцев назад — знание того, что там его ждут, вернуло магу прежний озорной взгляд, присущий Мародёру ещё до отсидки в этом аду.
Когда стало тихо, в камере заключённого XY390 раздался негромкий треск, заставивший Блэка вздрогнуть. Вначале, он думал что это Кричер, домовой эльф его семьи, но этот домовик был непохож на него.
— Добби рад приветствовать Сириуса Блэка, крёстного Гарри Поттер-Эванса, сэра, — поклонился домовик. А вот заключённый плюхнулся на свою пятую точку прямо на пол. — Добби принёс письмо, с просьбой дать ответ, и продукты для вас.
Сириус, поблагодарив домовика, взял протянутое ему письмо и стал читать. Правда с учётом лёгкого шока, понять, что там написано, он смог только с третьего раза.
Здравствуй, Сириус.
Извини, что задержался на пару дней с письмом. Я наткнулся на несколько записей мамы и папы, и теперь не могу оторваться, пытаясь в них разобраться.
У меня всё хорошо. Скоро поеду в Хогвартс на второй курс, буду продолжать наполнять свою голову знаниями. Надеюсь, что наконец встречусь с Невиллом и Сьюзен, хотелось бы раньше, но у обоих какие-то дела, а мне говорить не хотят. Ну ничего, в поезде я до них доберусь и вместе с Мией разговорю их.
Кстати, я купил небольшой домик в Кроули, в нескольких домах от подруги, где и живу сейчас. Годриковая Лощина остаётся моим домом, но для меня одного он слишком большой. Но ведь никто не сказал, что я не могу пользоваться лабораторией мамы или мастерской отца, когда мне вздумается. Кстати, я хочу узнать один момент из того, что мне приснилось — почему мой отец взорвал свой мотоцикл, и зачем он вообще это сделал?
Не могу поверить, что мои родители собирались такое создавать, да одно только мамино лекарство от ликантропии способно перевернуть науку вверх ногами. Правда, мне бы теперь разобраться в написанном, и научиться лучше варить зелья. То, что мама написала, явно было не для первокурсника. Как думаешь, может, мне попросить профессора Снейпа заняться со мной дополнительными уроками?
Завтра я хочу вытащить на улицу Мию и сходить с ней погулять куда-нибудь, а то она, судя по тому, что мне сказали её родители, только и делала, что сидела и читала книги. Что поделать, Миа — настоящая любительница библиот…
Последнее слово было смазано, будто крестника отдёрнули, но чуть ниже было продолжение письма:
Здравствуйте, мистер Блэк, хочу сразу вам сказать, что в чтении книг нет ничего плохого. Я с детства люблю читать. А если Гарри это не нравится, то я…
Скорее всего, писала подруга крестника, Гермиона, но и её отдёрнули, и продолжил писать уже сам Гарри:
Фух, пока Мия надежно поймана, и не способна освободиться ближайшие несколько минут, я продолжу. Миа — настоящая любительница библиотек, но я и не против этого. Просто зная подругу, она может часами, если не сутками в них сидеть. Ну ничего, я над этим поработаю, буду учить Мию веселиться и отдыхать, чтобы она себя не загоняла.
Постараюсь следующее письмо прислать сразу, когда приеду в Хогвартс, я буду передавать с Добби бумагу и ручки (маггловские аналоги перьев, если вдруг ты не знаешь), так что теперь, ты тоже сможешь писать мне письма. Держись, Бродяга, и будем надеться на лучшее.
Твой крестник — Гарри Джеймс Поттер-Эванс.
И его подруга — Гермиона Джин Грейнджер.
P.S. Как считаешь, как отреагировал Дамблдор, когда узнал что письмо в школу надо отправлять не просто Гарри Поттеру, а Лорду Поттер-Эвансу?
P.Р.S. Надеюсь, что мой домовик Добби, которого я принял в семью, тебе понравился. Вот Малфои удивятся, когда узнают, кому теперь служит их эльф.
Громкий лающий смех Сириуса Ориона Блэка, разнёсся по всей камере. Практически никто из ныне живущих магов уже не знает, что если принять домовика в семью — именно принять в семью, а не просто как домовика — то он будет способен рассказать о секретах прошлой семьи. О, жаль он не может обернуться мухой в тот момент, когда этот Пожиратель Люциус, узнает о такой новости. Надо поскорее написать письмо крестнику, и признать его настоящим Мародёром.
Как же давно он не смеялся так громко!
