***
Мадам Помфри — очень профессиональная тюрем…то есть профессиональный целитель. Пока она не убедится, что с пациентом всё хорошо, она ни за что не выпустит своего подопечного, как случилось и с Гарри. Из Больничной тюрьмы…то есть крыла, он вышел в среду, на пятый день после того, как очнулся, с наказом — уроки, где требуется использовать магию, под запретом. Этот запрет Гарри бы выдержал, хуже всего, что шрам от неизвестного заклинания Уизела никаким образом не желал быстро залечиваться. Даже экстракт бадьяна, который помогает быстро залечивать раны, не оставляя шрамов — не помогает толком. Если вы не лечили раны бадьяном, то не знаете, какой это болезненный и не очень приятный процесс. Скучать ему тут не приходилось — его навещали друзья, товарищи с Хаффлпаффа и Рэйвенкло, и один раз пришёл даже Драко Малфой. Шок, который испытал Гарри при виде слизеринца, нельзя описать цензурными словами. Что ж, пока он не восстановится до конца, для него полностью закрыты заклинания, трансфигурация и ЗОТИ. Да и с зельями теперь будет тяжелее, не получится добавлять магию к каждому ингредиенту, хотя… Он столько лет варил зелья без такого способа, так что всё нормально, на зелья можно ходить спокойно. Те уроки, которые он не может посещать, заменились совсем другими, например, вместо УЗМС и Заклинаний у Рэйвенкло, у Гарри были сдвоенное УЗМС. Также, Гарри бесило то, что ему пришлось пропустить собрание их с друзьями организации, и по-видимому, придётся пропустить ещё одну или две встречи. Максимум, можно просто присутствовать, но показывать друзьям новые заклинания — увы. Как хорошо, что у него есть такой друг и заместитель по боевой части Невилл. Как же он ненавидел Уизелов за это — всю ту субботу, когда Гарри очнулся, он проклинал их имена, и заодно говорил друзьям, что когда придёт в норму, разберётся с рыжими, и начнёт он с близнецов. Хуже всего это то, что он пропустил день рождения Гермионы. Он был в воскресенье, но из-за некоторых обстоятельств, он не мог никуда пойти. А ведь он хотел, чтобы подруга провела этот праздник во Франции, в городе Париж, который она так любит. А вместо этого, он попросил Добби приготовить к вечеру торт, и принести его сюда, в палату. Конечно, не Франция, но хоть какой-то праздник он смог устроить подруге. Правда, Гермиона вела себя как-то странно, смотря на Гарри немного отстранённо, словно о чём-то думая. На день рождения, парень подарил своей подруге браслет, взятый из своего сейфа. По своим характеристикам, он был похож на перчатки Гарри, то есть мог определить, есть ли в еде и напитках посторонние зелья. Парень ведь не мог сейчас сам следить за подругой, да и может случится так, что с ним может произойти что-то и похуже, и его попросту не будет рядом в нужный момент. Но что хорошо, помимо самого Гарри, праздник Гермионе устроил весь факультет Рэйвенкло, на который пришли и несколько хаффлпаффовцев. Мда, неплохо он в том году агитировал свой факультет, они теперь почти все дни рождения своих сокурсников празднуют. На сдвоенном УЗМС, в конце второго урока, Поттер-Эванс подошёл к Хагриду, который сегодня выглядел как-то иначе. — Привет, Хагрид. — Привет, Гарри, — радостно пробасил великан, уже собираясь обнять или похлопать Гарри по плечам, но вовремя одумался. — Рад видеть, что ты здоров. Я когда узнал, что ты в коме, сразу пошёл в Больничное крыло. Помфри меня успокоила, сказав, что ты сильный и скоро очнёшься. — От меня так легко не избавиться. Как ты тут, Хагрид? — Да всё в порядке. Я тут…это…подумал над тем, что ты с подругами…э-э-э…говорил мне тогда. В общем, я решил уйти из школы. — Правда? А кто будет вместо тебя и лесничим и преподавателем? — спросил Гарри, радуясь и одновременно загрустив, что его большой друг может скоро уйти из школы. — Вместо меня? Ну, сначала я об этом не думал, у меня…э-э-э…не так много знакомых, которые любят животных также как я. Но вчера ко мне подходила Сьюзен, и как-то туманно заявила, что она почти всё решила, и попросила не волноваться. Гарри широко улыбнулся — какие же у него замечательные друзья. Надо будет выпытать у Сью, что она задумала такого. — И куда ты пойдёшь, Хагрид? — Ну…я это…помнишь у меня был дракончик? Тётя Сьюзен определила его во всемирный драконоведческий заповедник в Румынии. Вот я и…это…решил пойти работать туда. Там как раз работает Чарли Уизли, и он замолвил за меня словечко. Увидев, как напрягся Гарри при упоминании фамилии Чарли, Хагрид улыбнулся и начал успокаивать юного рэйвенкловца: — Успокойся, Гарри. Чарли не такой, как его братья, и презирает их за то, что они сделали. Трое на одного, как настоящие трусы — где это видно было? Они действовали против тебя, прямо как эти… Пожиратели Смерти, во время войны. — Если бы не атака со спины, хрен бы им удалось меня легко побить. Ладно, Хагрид, я пойду. У меня сейчас сдвоенные зелья будут, а мне ещё за учебниками по зельеварению надо сходить. Знаешь, как профессор Снейп зверствует, когда что-то на его уроках идёт не так? Почему Поттер-Эванс сразу не взял все учебники? Ну, этот вопрос задавали многие ученики, которые не обладали чётким мышлением, или хотя бы догадливостью. А причина была проста: после сильнейшего магического выброса и трёхдневной комы, рэйвенкловец оказался сильно ослаблен не только магически, но и физически. Носить что-то тяжелее пары книг, он попросту был не в состоянии. И это его злило — все его труды по физическому и магическому развитию идут гиппогрифу под хвост. Остаётся надеяться только на то, что когда всё закончится его труды не пропадут даром. Невилл предлагал ему помочь, пока Гарри не восстановится, но рэйвенкловец отказался. И кстати насчёт Сьюзен: то, что она загадочно и туманно разговаривает, Гарри заметил почти сразу, когда очнулся. Немного претерпела изменение и её внешность — волосы, которые всегда были распущены, теперь собраны в обычный хвост, частенько её можно было увидеть в шляпе охотника за оленями, а за ухом у неё почти всегда находился карандаш. Надо признать, ей новый вид очень даже шёл, только Гарри не мог понять — с чего это вдруг такая внезапность? Да и зачем она, на второй день когда Гарри очнулся, пришла к нему и попросила ненадолго одолжить мантию-невидимку? На все вопросы, Сью отвечала как-то туманно, и старалась переводить вопросы совсем в другое русло. Дойдя до гостиной и взяв учебник, рэйвенкловец двинулся в сторону подземелий, крепко задумавшись, причём о многом, но дойти так и не успел. Его успел перехватить профессор Флитвик, и повёл к директору в кабинет. — Профессор, что-то серьёзное случилось? — поинтересовался Гарри у своего декана. — Не думаю, мистер Поттер-Эванс. Я уверен, что директор Дамблдор хочет лично у вас узнать, что произошло в тот день, когда вы впали в кому. Я говорил профессору Дамблдору, что у меня есть ваше воспоминание, но он захотел лично с вами поговорить. Профессор МакГонагалл уже там. ≪Повторяется то, что было на первом курсе≫, — подумал парнишка. И оказался прав. В кабинете директора на креслах расположились сам директор и его заместитель, профессор МакГонагалл. Профессор Флитвик встал рядом со своим студентом. Всё почти полностью повторяло тот момент, когда Гарри на первом курсе попал сюда после вызова Рона на дуэль. Не хватало только профессора Снейпа для полноты картины, но вместо него была Тонкс, скорее всего, как представитель правопорядка. — Гарри, мальчик мой. Проходи, присаживайся, — произнёс Дамблдор, с улыбкой ≪доброго дедушки≫. — Как ты себя чувствуешь, Гарри? — Всё хорошо, директор. Жив, почти здоров. Немного уставший, но мадам Помфри сказала, что скоро всё пройдёт. — Ты нас напугал, Гарри. Такого сильного магического выброса, на моей памяти, не случалось уже давно. Расскажи подробнее, о событиях того дня. — Да ничего особенно. День начинался как обычно, я учился, получал оценки, а у Рональда Уизли, как обычно, ничего не получалось и его съедала зависть. После того, как закончился урок профессора Флитвика, это рыжее недоразумение, словно с цепи сорвалось, и после небольшого разговора, он ≪напал≫ на меня с кулаками. На слове напал, Гарри пальцами показал в воздухе кавычки, улыбаясь при этом, как бы говоря, что назвать это нападением можно лишь с натяжкой. — Но почему тогда кабинет Заклинаний находится в таком ужасном состоянии? Мальчик мой, кулаками такое сделать невозможно. — Всё опять начал Уизли, — вздохнул Гарри, слегка коснувшись шрама на щеке от заклинания. Столько времени прошло, как он его получил, а боль не снижается. — Он использовал какое-то неизвестное мне огненное заклинание, и опалил мою щёку. Я до последнего не брал в руки палочку, пока на меня со спины не напали близнецы. Драться я не собирался, поэтому я просто защищался. — Это неслыханно! — воскликнула МакГонагалл. — Не могу поверить, что мои гриффиндорцы напали втроём на одного, как трусы! — Не совсем трое, — чуть скривившись, ответил Гарри. — Рон в это время всё ещё приходил в себя, после того как я ему врезал. — А что за заклинания ты использовал, Гарри? — поинтересовалась Тонкс. — Самые обычные, для защиты. ≪Протего≫ и ≪Рефлексио≫, не зря ведь меня Сириус учил защищаться. Глаза профессора Флитвика и Тонкс загорелись неподдельным интересом. Щитовые чары, распространённые заклинания в боях, и изучалось в Хогвартсе, но ≪Рефлексио≫ изучалось лишь на шестом курсе, так как для его правильного использования, нужна хорошая концентрация и магическая сила. — Гарри, — мягко произнёс Дамблдор. — Что произошло, от чего кабинет профессора Флитвика оказался в таком ужасном состоянии? — Магический выброс, директор Дамблдор, — пожал плечами парнишка, не желая продолжать разговор. — Мальчик мой, я понимаю, что тебе, возможно, неприятно об этом говорить, но мы должны знать, что спровоцировало у тебя такой выброс, отчего ты чуть не умер. Поттер-Эванс снял очки, и протёр линзы, оттягивая время. Случившееся выводило его из себя, но так как он ещё был слаб, никаких выбросов не случалось. Да и как он однажды слышал — если хочешь с умным видом потянуть время, протри линзы очков. — Директор Дамблдор, скажите, почему Рональд Уизли попал на Гриффиндор? — Так решила Распределяющая Шляпа, мальчик мой, — удивился Альбус. — Мда? Что-то мне начинает казаться, либо шляпку надо поменять, либо создать новый факультет, для таких трусов как эти рыжие. Иначе как ещё объяснить, что Рональд Уизли зашёл ко мне со спины, и со всей силы приложил меня стулом по затылку. Декан Гриффиндора, вместе с аврором Нимфадорой Тонкс, поперхнулись воздухом, едва услышав такое продолжение. — И от этого у тебя случился магический выброс? — Нет, директор. Честно вам скажу, я не помню, что потом случилось, мне об этом рассказали, но последним я запомнил, как ножка стула угодила в Гермиону, и выбила ей два зуба. После этого, меня будто отключили от того, что происходило дальше. В кабинете стояла тишина, пока на Гарри уставилось четыре пары глаз. — Ну что же, Гарри. Теперь нам понятны события того дня, но надеюсь ты понимаешь всю опасность того, что произошло? Ты ведь мог погибнуть, Гарри. — Я понимаю, но директор Дамблдор, я что, должен был спокойно стоять, пока какие-то предатели крови нападают не только на меня, но и на моих…друзей? — Гарри, не надо так их называть, — чуть нахмурился Дамблдор, хотя судя по взгляду остальных, как минимум Тонкс согласна со словами Гарри. — Пока эти рыжие недоразумения не исправятся, они останутся предателями крови. Даже если я перестану их так называть, для многих они такими и останутся. ≪А вскоре, как я надеюсь, всё сообщество будет считать их не только предателями крови, но и просто предателями. Как там дела у Люциуса, интересно? ≫ — Хорошо, Гарри. Я вижу, ты остаёшься при своём мнении. Можешь идти. Обязательно сходи в гостиную Рэйвенкло, и отдохни, ты ещё очень слаб. Твоё здоровье очень важно. Тонкс тебя проводит. — У меня сейчас зелья, директор Дамблдор. Я и так пропустил часть урока, как бы профессор Снейп мне голову за это не оторвал. До свидания. Поднявшись, Гарри быстро покинул кабинет директора, пока остальные приходили в себя после услышанного сегодня. Но и в этот раз, дойти до подземелий он не смог. По пути туда, ему навстречу попался Малфой, со странной улыбкой на лице, и с пергаментом в руке. — Живой, Поттер? — со слегка надменной улыбкой произнёс слизеринец. — Тебя ещё переживу, Драко. — Посмотрим. Жизнь сложная штука. Да и выглядишь ты не очень хорошо, краше лишь в гроб кладут. — Ты что-то хотел? — поинтересовался Гарри. — Чего ты тут делаешь, а не на уроке сидишь? — У нас сейчас окно, так что вот, брожу. А насчёт того, что я хотел — надо поговорить наедине. Чтобы нас не подслушали больно ≪умные≫. Гарри задумался на минуту. Конечно, он не хотел пропускать зелья, зная, как этого не любит профессор Снейп, но просто так Драко бы не стал его целенаправленно искать. Парнишка был готов поспорить на всё своё наследство, что Малфой либо поджидал его возле класса, либо зашёл под каким-нибудь предлогом в класс и убедился, что рэйвенкловец отсутствует. Выяснять точнее, было немного лень, поэтому Гарри вместе с Драко проследовал к ближайшему заброшенному классу. — Ну? Что за разговор, Драко? — начал Поттер-Эванс, поблагодарив Добби за кофе и печенье, которое он принёс по просьбе рэйвенкловца. — Как ты наверно помнишь, Поттер, мы с тобой этим летом устроили небольшой набег на дом предателей крови. А после этого, с твоей разумеется помощью, моего отца восстановили в Совете Попечителей. Знаешь, а ты не так прост, как казался вначале. — Я это всё прекрасно помню. Только с чего ты вдруг начал этот разговор? И что означает: не так прост, как казался вначале? Малфой чуть скривился, на этот вопрос. — Да то и значит. Когда я увидел тебя в первый день, ты больше был похож на…как бы сказать… — Недалёкого, малоразвитого, и просто тугодума, — подсказал Гарри. — Именно! — щёлкнул пальцами Драко. — Особенно с учётом того, какое у тебя было окружение в тот день. Которое и не изменилось почти. — И что же заставило тебя, поменять решение? А ты его поменял, как я вижу. — Ну во-первых, то, как ты мне ответил в тот день. Честно признаюсь, я такого не ожидал и впал в ступор. И ещё некоторые мелкие, и не совсем, детали. К примеру то, как ты вызвал Уизела на дуэль, и некоторые твои шалости в их сторону. Ну и твоя помощь моему отцу, которая помогла ему восстановить свою репутацию. — Мы с Люциусом заключили взаимовыгодный союз. Хоть твой отец и был Пожирателем Смерти, но я предпочту союз с ним, а не с марионетками Дамблдора. — Это ещё одна зарубка, почему я тебя уважаю, Поттер, — улыбнулся Малфой, отпивая кофе. — Ты не боишься идти против нашего директора, во всяком случае, в открытую, и не позволяешь ему собой управлять. Кстати, ты наверно не знаешь, но ты, вместе со своими друзьями, хорошенько пнул под зад и Дамблдора, и Фаджа. Гарри приподнял одну бровь, уставившись на слизеринца, как бы спрашивая у него, что тот имеет ввиду. — Значит, не знаешь. Родные твоих друзей, я имею в виду Лонгботтома и Боунс, устроили в суде такой разгром — это надо было видеть. Веселее стало, только когда привели Петтигрю — отец говорил, что такого взгляда у министра не было с тех пор, как его попытались уличить в том, что он сам себя наградил орденом Мерлина за просто так. А уж когда стало известно, что ты ещё и принял статус главы своего Рода, то тут даже мне стало понятно, что Дамблдор лишился части влияния — Поттеры, Блэки, Боунс и Лонгботтомы — уже явно не будут всегда поддерживать нашего старичка, да и голосовать от имени твоего Рода, и Рода Блэков он уже не может. — Мда. Кажется, мы слегка увлеклись, — хихикнул Поттер-Эванс. — Не рассчитывал я на такое, когда начинал. — Зато как весело получилось. А если ваш с отцом союз пройдёт как нельзя лучше, то директор лишится ещё столпа опоры — я про Уизелов говорю. Кстати, отец прислал мне сегодня письмо, для тебя. — Для меня? — спросил Гарри, протягивая руку за пергаментом. — Просто он решил, что если филин Малфоев прилетит к тебе, это будет подозрительно. Поэтому он прислал письмо мне. Пока Поттер-Эванс вчитывался в письмо, Драко отвлёкся на печенье, которое принёс Добби. Слизеринец не мог не признать, что для таких обычных встреч, рэйвенкловец не брезговал ставить дорогое печенье и дорогой сорт кофе. Сразу видно, парень готов указать, что он не такой уж и бедный. Гарри в это время, прочитал письмо от Люциуса, чуть злобно улыбаясь. ≪…инициировать расследование удалось, хоть и пришлось дать некоторым людям, как вы выражаетесь *на лапу*. В письме прилагаю данные, кому и сколько я заплатил, согласно нашей договорённости. Думаю, о результатах расследования вы сможете узнать из газет, но мне удалось провести в группу несколько своих людей, так что если захотите, могу рассказать более подробно. Уже с нетерпением жду следующих ВАШИХ шагов. Лорд Люциус Малфой Второй. P.S. Будьте осторожны, Лорд Поттер-Эванс. Судя по моим данным, Дамблдор подозрительно активизировался, и если о союзе станет известно — он это так просто не оставит. Удачи вам.≫ Закончив читать, Гарри позвал Добби. — Вы желали меня видеть, Гарри Поттер-Эванс, сэр? — Да, Добби. Вот, отнеси это в Гринготтс, и скажи мистеру Блордаку, чтобы он перевёл эти деньги на счёт мистера Малфоя, — протянул своему домовику листок с записанным на нём количеством денег. Добби, поклонившись, исчез с сопровождающим треском. — Не расскажешь, что это у вас за союз такой, что ты отцу деньги переводишь? — полюбопытствовал слизеринец. — Попробуй догадаться, Драко. Я почти всё время провожу в школе, и не могу проводить некоторые финансовые операции. Поэтому, этим занят твой отец, который в финансах и политике разбирается лучше меня. А по-нашему союзу, мы договорились, что расплачиваемся пятьдесят на пятьдесят. — Неужели отец не хотел немного поменять процент в свою пользу? — удивился Драко. — Хотя бы немного. — Ну почему не хотел, очень хотел. Просто мне удалось уговорить его, что наш союз выгоден друг другу, только если мы будем действовать на равных правах, — хихикнул Гарри, вспоминая тот день, когда он пришёл к Люциусу. — Ты меня как обычно удивляешь, Поттер, — мотнул головой слизеринец, вставая и готовясь уходить. — По-другому я не могу, скучно. И Драко, давай без этих обращений по фамилии. Зови меня просто Гарри. Чай мы с тобой не враги. — Посмотрим. До встречи… Гарри. Кивнув напоследок слизеринцу, и дождавшись, пока он исчезнет за дверью, Поттер-Эванс расслабленно развалился на стуле. Что же, зелья он пропустил по полной программе, и идти, смысла уже нет. Через пару минут, в кабинете снова появился Добби, и чуть подумав, Гарри попросил домовика перенести его в подвал своего дома, и напомнил, чтобы тот его забрал, когда начнутся Древние руны. — Здравствуй, Старший, — произнесла Виса, едва Гарри появился дома. — Ты очень слаб. — А то я не знаю, — буркнул парень, дойдя до хранительницы дома, и привалился к её боку. — Что случилось? — Да ничего хорошего. Если бы несколько рыжих уродов не напало бы на меня, и не навредили бы Гермионе, я бы в таком состоянии сейчас не был. — Враги посмели напасть на Старшего и его самку?! — громко зашипела Виса, грозно поднявшись и оскалившись. Выглядела она очень опасно. А вот Гарри в этот момент поперхнулся, после слов Висы, и сейчас кашлял, хлопая себя по грудной клетке. — Виса…что…ты сказала? Как ты назвала Гермиону? — А разве та, с кем Старший появился здесь летом, не самка Старшего? — приблизила свою морду к Гарри змея. — Ну…да…то есть не совсем…в общем…ну, мы с ней ещё не встречаемся… Мерлин, кому я вообще об этом рассказываю? — воскликнул Поттер-Эванс. Огромный Василиск зашипел, оборачиваясь вокруг Гарри в кольца, хотя это шипение, подозрительно сильно смахивало на смех. Древняя магия, которая исходила от змеи, действовала на Гарри как снотворное, по его телу словно распространялся слабый огонь магии, который он перестал толком чувствовать после пробуждения. Так что не было ничего удивительного в том, что Гарри уснул практически сразу.***
Прошло полтора месяца. Сейчас ночь с тридцать первого октября на первое ноября, и весь факультет Рэйвенкло находится в Большом зале, и лежит на полу в спальных мешках. За полтора месяца было очень много новостей. Спустя полторы недели после пробуждения Гарри, вышла газета с очень интересным интервью, где рассказывалось, что в ≪Нору≫, прибыла проверка, после которой, Артур Уизли был уволен из Министерства за грубейшие нарушения правил. У него дома, помимо заколдованного автомобиля, на котором глава семьи разъезжает вместе со своей семьёй, тем самым постоянно есть возможность нарушения Статута Секретности, был обнаружен тайник с запрещёнными зельями, конфискованными лично Артуром Уизли. Каким образом, он избежал тюрьмы, в газете не описывалось, (хотя Гарри и догадывался, что здесь не обошлось без одного старичка-долькомана), но с этих пор, ему было запрещено занимать какой-либо пост, связанный с органами власти. Лица всех Уизли в момент выхода этого номера газеты, надо было видеть лично. Удивление, непонимание, ярость, злость, обида — всё это одновременно отражалось на их лицах, вызывая у Гарри только смех и злобную улыбку. Люциус Малфой отлично сработал с теми данными, которые ему предоставили Гарри и Драко, после их похода. А что и говорить о том, какое давление было в сторону министра после этой статьи (дело Сириуса Блэка ещё не успело до конца утихнуть). Вряд ли после этого, Фадж будет без оглядки слушать Дамблдора. Постепенно, Гарри смог восстановиться, и теперь может посещать уроки, где нужно использовать магию. В этом, как ни странно, помогла ему Виса, точнее её магия. Она помогла Старшему вернуть магию практически без потерь. Кабинет Заклинаний, наконец, тоже вернулся в нормальное состояние, и теперь, в нём можно было колдовать. Уроки из временного кабинета вернулись в обычный, на радость всем ученикам. В конце сентября, в школе появилась мадам Боунс, и первая мысль Гарри, что она расследует то нападение в школе. Ну, когда он чуть коньки не отбросил. Оказалось — не совсем так. В кабинете декана Рэйвенкло, мадам Боунс встретилась с Поттер-Эвансом, и первые вопросы действительно относились к тому происшествию. Удивляться Гарри не стал — всё-таки, племянница Амелии его подруга, и можно было предположить, что она рассказала об этом инциденте. А уж с учётом того, что директор в Хогвартсе это Дамблдор, то можно сразу догадаться, почему мадам Боунс появилась здесь только спустя такое продолжительное время. Явно Дамблдор до последнего пытался не допустить проверки. — Ладно, Гарри. Я вижу, что ты сейчас в порядке, и хотела бы ещё поговорить с тобой об одном деле. Ты ведь помнишь те чёрные артефакты, которые передал летом? — Как тут такое забудешь, — проговорил Поттер-Эванс, слегка вздрогнув. Его до сих пор бросает в дрожь от одной только мысли, что было бы, если он опоздал. — Я отнесла их в Отдел Тайн, на более тщательную проверку. У меня там несколько хороших друзей, которым можно доверять, и они подтвердили твои слова. Эти вещи — крестражи. И нет, Гарри. Дело не в том, что я не верю тебе, но как Глава ДМП, я обязана это проверить. — Да я и не обижаюсь, прекрасно понимаю, что это ваш долг, не дурак всё-таки. А вы смогли ещё что-нибудь узнать? — Есть несколько моментов, — вздохнула Амелия. — Один из моих друзей выдвинул предположение, что эти два артефакта, которые я им принесла — не последние. Он не знает точно, но уверен, что если ему принести ещё один, он сможет сказать, сколько точно ещё осталось крестражей. — Это очень интересно, мадам, но если он считает, что я такие штуки в карманах ношу, то вынужден разочаровать вас — у меня больше нет крестражей Лорда. ≪Сейчас, по крайней мере≫. — Я понимаю, Гарри. Но я вынуждена сделать одну проверку, если ты не против. Рэйвенкловец сильно удивился, не понимая, про какую именно проверку говорит тётя Сьюзен. — Не переживай, она очень быстрая, — успокоила женщина парнишку, и взмахнула палочкой в его сторону. Гарри вспыхнул жёлтым свечением, словно внутри него зажгли фонарь. Мадам Боунс внимательно осматривала его несколько минут, прежде чем опустила палочку и уже спокойно выдохнула. — Мадам Боунс… Что это сейчас было? — спросил Поттер-Эванс. — Прости, но это было важно. Ты контактировал с двумя крестражами Тёмного Лорда, и нужно было проверить, нет ли между ними и тобой связи. Ты ведь уже знаешь, что они способны захватить власть над человеком, у которого находятся некоторое время. Плюс к этому, надо было проверить теорию двух моих друзей из Отдела Тайн. — Э-э-э-м… Теорию? Только не говорите, что она связана со мной. — Боюсь, так и есть. Но для полноты теории, я должна спросить тебя — что ты знаешь о предсказаниях? — Лишь то, что в нашей школе урок предсказания преподаёт профессор Трелони, которая всем предсказывает скорую смерть. И если честно, я к предсказаниям отношусь с большим недоверием. — Не ты один, Гарри. Но я хотела бы попросить тебя, на Рождественских каникулах сходить со мной в Министерство. В этот раз, парнишке пришлось изображать удивление, чтобы следующим вопросом не вызвать подозрений. — Надеюсь, меня ни в чём не обвиняют? Или в Отделе Тайн что, на меня пророчество есть? Глава ДМП с серьёзным лицом посмотрела на рэйвенкловца, чуть нахмурившись, показывая этим, что она не шутит. — Мадам Боунс, вы серьёзно? — Боюсь, что да. Но узнать, что содержит пророчество нельзя, к нему могут прикоснуться лишь те, про кого сделано пророчество. А это ты и… Тёмный Лорд. — Ну да. Ждать того, что Реддл придёт и с радостью поможет вам, не стоит. Мадам Боунс, я готов помочь, потому что мне тоже интересно, что там такого, но хотелось бы попросить, чтобы со мной пошли друзья. У меня нет от них секретов, я по-любому им всё расскажу, да и они, я уверен, вряд ли меня одного отпустят. Женщина как-то странно вздохнула, слабо мотнув головой. — С последним я согласна. Особенно я уверена, что Сьюзен по-любому найдёт способ проследовать следом. В последнее время она такая…дотошная стала, просто не знаю, что делать с этим. — Вы её тут в школе ещё не видели. Хотя должен признать, мне нравится, как она изменилась. С возрастом это происходит со всеми, а девушки всегда растут быстрее парней. — Вот тут я соглашусь с тобой, Гарри. Ну, мне надо идти. У меня есть тут ещё одно дело, которое я обязана проверить, и срочно его решить. До встречи, Гарри. — До свидания, мадам Боунс. Тогда Гарри ещё не придал значения последним словам тёти Сьюзен, но уже спустя два дня, ему всё прекрасно объяснили. Причём, объяснила это сама Сьюзен, подсев за стол Рэйвенкло перед завтраком вместе с Луной и Ханной. — Привеееет, Гарри! — с широкой, радостной улыбкой произнесла Боунс, чем заставила парня удивиться. — Э-э-э-м. Привет…девочки. Что-то случилось, что вы все такие радостные? — А ты разве не знаешь? — поинтересовалась Луна, так же улыбаясь. — Не знаю что? Девчонки, вы меня слегка пугаете! Такое ощущение, будто вы штурмом взяли Гринготтс под свой прямой контроль! — Хм, а это мысль! Надо будет подумать на досуге. — ХЭБИ!!! НЕ СМЕШНО!!! Три хаффлпаффовки рассмеялись над выражением лица друга. — Просто понимаешь, Гарри. Мы тут с девочками кое-что начали искать…и в итоге, кое-кому теперь будет ой как не сладко. Ханна — газету нам, пожалуйста! Мисс Аббот, словно заправский фокусник, достала из-за пазухи газету ≪Ежедневный Пророк≫, сегодняшнего выпуска, и протянула её Гарри. Насчёт того, что газета появилась здесь ещё до того, как она официально появится в волшебном мире, не было ничего удивительного, достаточно того, что у тебя в друзьях есть подруга, у которой тётя связана с Министерством, и свежая газета всегда будет в твоих руках. Правда, то, что Гарри сейчас увидел, с трудом укладывалось в его голове. Помимо фотографии близнецов, его привлёк заголовок, написанный в газете большими буквами:Издевательство над детьми в школе. Куда смотрит директор?
Школа Чародейства и Волшебства Хогвартс, всегда являлась стандартом обучения для многих поколений волшебников. Но, к нашему сожалению, как совсем недавно нам стало известно, в последнее время воспитание в Хогвартсе стало очень сильно хромать. Фред и Джордж Уизли, дети недавно с позором уволенного из Министерства Артура Уизли, как оказалось, на протяжении долгого времени издеваются над учениками, в основном со своего факультета. Можно было приравнять это к обычным шалостям, если бы не одно но! Так называемые шалости наносят вред не только самой школе, но и детям, в основном первокурсникам. Судя по фотографиям (человек, предоставивший их, остался неизвестным), они выдавали детям сладости с неизвестными зельями, от которых у детей случались различные побочные явления, в частности: кровь из носа, появления фурункулов, не сводящиеся магическим способом и выпадения волос. Интервью, данное одним учеником (его имя и принадлежность к факультету мы не раскрываем ради его безопасности), подтвердило, что такими экспериментами, дети Артура Уизли занимаются уже давно, чуть ли не с первого курса учёбы. Из-за этого логически появляется вопрос — чем же таким занят Альбус Дамблдор, директор школы Хогвартс, если прямо под его носом творится такое безобразие? От интервью директор школы отказался, лишь сообщил, что они всего лишь дети, и им свойственно иногда шалить. Вот только он и не стал слушать, что эти шалости очень опасны для детей, которых ему вверили. Как вчера стало известно, оба юных Уизли, с учётом их возраста, получили по полгода Азкабана, за постоянные издевательства над учениками… Отойдя от шока, Гарри только сейчас понял, что давненько не видел близнецов, и не слышал о их делах. Хотя самое удивительное было другое — Как. Это. Произошло? Как, чёрт возьми, они вообще получили и интервью и сним…ки... Поттер-Эванс с подозрением посмотрел на Сьюзен, которая сидела с невинным выражением лица, как и её подруги. — Сью, случаем это не связано с тем, что ты у меня не так давно позаимствовала мантию-невидимку? — Гарри! — возмутилась хаффлпаффовка, впрочем, продолжая улыбаться. — Как ты можешь так говорить? Случайно связано. Да это напрямую связано! — Понятно всё с тобой. Давай, рассказывай, — ухмыльнулся парень.***
Сьюзен всегда считала, что она очень добрый, и отзывчивый человек. Именно поэтому она и попала на Хаффлпафф — факультет, где обучаются самые дружелюбные студенты Хогвартса. Но помимо этого, Сьюзен ценила справедливость, даже если для того, чтобы её добиться, нужно идти до конца. Именно поэтому она сейчас и сидит под мантией невидимкой вместе с Ханной, в гостиной Гриффиндора. Что они тут делают? Ответ очень прост — ищут свидетельства того, что близнецы вытворяют в свободное время. То, что благодаря Гарри и его Карте Мародёров, близнецов постоянно ловит завхоз Аргус Филч, и отправляет их на отработки, нисколько не мешает этим двум продолжать эксперименты. Вот и сейчас, они положили какие-то конфеты в общую миску, стоящую на столе посередине гостиной, и сидят неподалёку, стараясь не смотреть в центр гостиной. — Сьюзен, ты уверена, что стоит это делать? — очень тихо прошептала мисс Аббот. — А ты как считаешь, Ханна? Конечно, уверена. Им слишком долго сходило всё с рук, пора призвать их к ответу. — А если ты переборщишь, и их посадят в Азкабан? — Значит, так надо. Я всего лишь провожу расследование, а там уже компетентные органы решат — штраф, выговор или Азкабан. — Почему мне кажется, что это связано с тем, что Гарри оказался в больничном крыле после той драки. — Тебе кажется. Я за ними слежу ещё с начала этого года, просто… теперь я решила идти до конца, и нанести один самый сильный удар по ним, чем собирать крохи информации. Они слишком долго делали то, что хотели, и никто их не останавливал. Всё, хватит болтать, и давай записывай за ними. Ханна, тихо вздохнув, начала быстро писать в блокноте, который ей недавно дала подруга, пока сама Сьюзен, фотографировала то, что происходило. Вы можете спросить — как эти две девочки вообще попали сюда? Тут тоже простой ответ. Они недавно узнали пароль от гостиной, и проникли сюда, благодаря всё той же Карте Мародёров убедившись, что тут никого не было. Откуда они знали пароль? За это надо благодарить Полумну Лавгуд — она умудрилась так затуманить одному второкурснику Гриффиндора мозг, что тот даже и не понял, что сдал девочке с серыми глазами пароль от своей гостиной. — Хм. Ханна запиши — конфеты близнецов, разработка номер два. Вызывают кровь из носа при поедании. Время — почти мгновенно, — прошептала Сьюзен, фотографируя произошедшее. — Записала. Что-то ещё? — Пока не знаю. Побудем тут ещё минут десять, потом уходим к Луне. Посмотрим, может ей удалось взять интервью у пятикурсника. Как мисс Боунс и говорила, спустя десять минут она и Ханна уже покинули гостиную Гриффиндора, и ушли к себе, где и застали улыбающуюся мисс Лавгуд, с ещё одним блокнотом в руках.***
Когда девочки закончили рассказ, Гарри понял, что ближайшие пару минут есть точно не сможет. Да и как тут поешь, когда ты ржёшь как сумасшедший? Пока Поттер-Эванс смеялся, подошли и остальные рэйвенкловцы, собираясь позавтракать, и застали одного из своих воронов лежащим на полу, и громко смеющегося. Истерика от смеха прошла лишь спустя пять минут. — Гарри, ты в порядке? — забеспокоилась Гермиона, стараясь не смотреть слишком пристально на друга. — Да… Да в порядке. Ух, давно я так не смеялся. Миа, сделаешь одно одолжение? — Какое? — Напомни, чтобы я очень хорошо поблагодарил Сью, Хэби и Луну за то, что они сделали. Я у них в долгу. — А что они такого сделали? — поинтересовался Невилл, пододвинув к себе тарелку с кашей. — А вы не знаете? Короче, слушайте…***
Но наконец, наступил день, который Гарри очень долго ждал: тридцать первое октября — день похода в Хогсмид*. (*примечание автора — лично я точно не знаю, в какой день первый поход, но вроде, если я правильно прочитал, то МакГонагалл говорила, что разрешения надо приносить до 31 октября, иначе никто не пойдёт больше в Хогсмид.) Хэллоуин в этом году попал на воскресенье, то есть, выходной день, поэтому прямо с семи утра рэйвенкловец уже ждал подругу в гостиной, одетый в одежду на выход. Редкие дни, когда Гермиона просыпалась поздно, и как назло, сегодня был именно этот день. С другой стороны, Гарри сам виноват, что так рано встал, ведь поход назначен на одиннадцать часов, а он сидит одетый с семи. В половину одиннадцатого, из спальни для девочек спустилась Гермиона, и увидела парня, сидящего в кресле и клюющего носом. — Гарри? — позвала его девушка, слегка потрясся его за плечо. — Да? Что? — подпрыгнул Гарри, едва не споткнувшись и затормозив буквально в нескольких сантиметрах от лица Гермионы. Парочка смотрела друг на друга несколько секунд, не сразу поняв, в каком состоянии замерли, но когда глаза Гарри сконцентрировались на губах подруги, которые находились так близко, а её дыхание стало приятно щекотать его лицо, он мигом отодвинулся назад, рухнув в кресло. — Прости, Миа. Я это…немного задремал, — стал оправдываться Поттер-Эванс, краснея так, как ещё ни разу не краснел, и боясь поднять взгляд на подругу. Поэтому он и не видел, что лицо девушки пылает как маков цвет. — Ничего страшного, — тихо ответила Гермиона, делая шаг назад. Дыхание девушки сбилось, словно она пробежала несколько кругов, или очень долго плавала. Она ясно поняла, что если бы Гарри не отодвинулся, она могла бы его поцеловать, а как бы он на это отреагировал? Потерять его дружбу из-за секундной слабости, она не хотела. — Ты давно ждёшь? — С семи часов. — Гарри! Ты хочешь сказать, что встал в семь часов и всё это время сидел здесь? — Э-э-м… Ну если точнее, то я встал в шесть. Пока помылся, перекусил и так, по мелочи, прошёл целый час. — Ох, Гарри. Поход ведь начнётся в одиннадцать, ты мог бы поспать подольше. — Прости. Нервы. Это ведь первый поход в деревню, о котором мы столько слышали в течение двух лет. Правда, в основном все говорят только о магазине Зонко, баре Три Метлы и кафе мадам Паддифут. — Я тоже о них слышала, только ты забыл о Сладком Королевстве. Но ты вроде говорил, что Сириус о чём-то ещё тебе рассказывал. Гарри, поборов смущение, смог задорно улыбнуться и наконец, встать с кресла. Спустившись во двор, и отдав разрешение мистеру Филчу, парочка погрузилась в кареты, отправившись на первое посещение Хогсмида. Нервничали ли они? О да, причём думали в этот момент об одном и том же, и если Гермиона прекрасно понимала, что это просто дружеская прогулка, то Гарри метался между тем, чтобы считать это дружеским походом и свиданием. Стоит ли отправляться в кафе? Ну, если только не к мадам Паддифут, Гарри тошнило от обустройства этого кафе. Три Метлы? Нет, там практически нет безалкогольных напитков, а спаивать свою подругу он не собирался. Про себя Гарри не переставал благодарить Сириуса и Ремуса, которые рассказали о Хогсмиде более полно. Значит, ему будет что показать и куда привести подругу. Прибыв на место, Гарри помог девушке выбраться из кареты, и парочка отправилась на прогулку. Вначале, Поттер-Эванс показал Гермионе Ратушу, о расположении которой рассказывал его крёстный. Неподалёку находился магазин Дервиш и Бэнгз, который продавал различные волшебные вещи, где девушка смогла купить подарок для родителей. Естественно, не обошлось без похода в книжный магазин, из которого Гермиону пришлось едва ли не насильно вытаскивать. Чтобы сгладить этот момент, парочка отправилась в продуктовый магазин, где Гарри купил подруге мороженого. Под поеданием мороженного и разговорами, парочка пришла к фонтану в центре деревни. Два феникса, установленных на фонтане, ярко сверкали на солнце, при этом не резали глаза яркостью. Казалось, будто они живые и вот-вот взлетят в воздух. Парочка простояла возле фонтана минут десять, восхищённо рассматривая его. Хотя если говорить точнее, разглядывала его Гермиона, Гарри же больше всего смотрел именно на девушку. Ближе к концу прогулки, пара отправилась к одной из самых знаменитых достопримечательности деревни — Визжащая Хижина, стоящая в одичавшем саду. Гарри, естественно, рассказал Гермионе, что на самом деле происходило здесь и почему все боятся заходить внутрь. И конечно, всё не обошлось без похода в эту хижину. Могла ли Гермиона отказать? Да, но не в этот раз. Одного взгляда на Гарри, у которого горели глаза, и отказать ему в каком-либо деле было почти невозможно. — Вау! Миа, смотри как тут классно! — радовался Поттер-Эванс, рассматривая помещение. Он даже провёл пальцами по глубоким царапинам на стене, которые оставил Люпин. — Представляешь, с какой силой Ремус это делал? — И каково ему приходилось при этом, — добавила Гермиона, вздрогнув. — Быть тут одному, испытывая сильнейшую боль от превращения, и так каждый месяц. Гарри, посмотрев на подругу, отметил, как она вздрогнула и стала потирать руки, словно она замёрзла. Улыбнувшись, он приблизился к ней, снова оказавшись чуть ближе, чем обычно стоят друзья. — Теперь ему не приходится этого испытывать. Есть Аконитовое зелье, которое облегчает его превращения, и он больше не один. А рано или поздно, я создам лекарство, которое спасёт его от зверя. Гермиона расслабленно улыбнулась, её явно отпустила атмосфера этого помещения. — Если кто и сможет это сделать, то только ты. Я в тебя верю. Пойдём, нам пора возвращаться в школу, а то накажут, и в следующий раз мы не сможем сходить в Хогсмид. — Это намёк, что ты согласишься и в следующий раз пойти со мной? — поинтересовался Гарри с улыбкой. — Всё возможно, мистер Поттер, — лукаво ответила девушка.***
А теперь, вернёмся к настоящему времени, то есть, к ночи Хэллоуина. Какова же причина того, что факультет Рэйвенкло сейчас спит в Большом зале? А вот причина была и очень даже веская. Как выяснилось, в школу пробралась Беллатриса Лестрейндж, и ворвалась в гостиную Рэйвенкло. Как ворвалась? Ну, она взорвала дверь, когда не смогла ответить на вопрос и войти внутрь. Взрыв был слышен, наверно, по всей школе, но к тому времени, когда к гостиной подбежали преподаватели, заключённая уже успела переворошить всё в гостиной, и сбежать. Лишь профессор МакГонагалл успела увидеть, куда она бежала, но догнать не успела. И вот теперь, студенты профессора Флитвика лежат в спальных мешках, и рассуждают, зачем беглая ведьма это сделала. — Гарри, ты спишь? — Нет, Нев. Думаю. Пытаюсь понять, как ей удалось проникнуть в школу, и не попасться? Она же вряд ли знает, где тут все чёрные ходы. — Может, ей помог Петтигрю? Он ведь был одним из Мародёров, а уж кто-кто, но они точно всё тут знали. Плюс, десяток лет провёл с Уизли, и от них мог узнать все тайные ходы. — Возможно, но зачем им вообще сюда лезть? Тут дементоры, охрана. Их же прибить могли! — Тебя, наверно, разыскивали. Ты ведь виновен в том, что Реддл пал. Но если честно, жаль я с ними не встретился. — Нев, не глупи, а! Ты бы ничего не смог сделать против двух тёмных магов. — А вдруг? — громко произнёс рэйвенкловец, и тут же понизил голос. — Мне не до Петтигрю, мне бы только добраться до Лестрейндж. И разобраться с ней. Гарри жалобно вздохнул. — Кстати, как там родители? Вы их отправили к… — Да. Я уговорил бабушку попробовать твой вариант, но пока она не написала — есть улучшения или нет. — Надеюсь, — произнёс Гарри, — им станет лучше. — Я тоже надеюсь на это, Гарри. Я тоже. Ладно, давай спать, завтра зелья первыми будут, и если хорошо не поспим, взорвём котлы. Спокойной ночи, Гарри. — Спокойной, Нев. Лонгботтом тихо сопел уже через несколько минут, а вот Поттер-Эванс продолжал лежать и думать. И злиться. Раз уж они знают, где Гарри учится, и могут за ним проследить, значит, они могут сделать так, что пострадают и его друзья. В особенности — Миа. Парнишка повернулся на бок, и посмотрел в ту сторону, где лежала его подруга. Сегодняшний поход в Хогсмид принёс ему только положительные эмоции, но сейчас ему было страшно, и к страху прибавлялась и ярость. Он планировал в этом году всё рассказать Гермионе насчёт того, что он к ней чувствует, а теперь, с учётом двух беглых преступников, это очень опасно делать. И вот что прикажете делать? Если скажет, то он просто подставит Гермиону под ещё больший огонь — ведь Лестрейндж не Хвост, она просто убьёт его подругу и всё. А если не сказать… Вдруг она уйдёт к другому? Гермиона очень красивая девочка, по-любому найдётся тот, кто к ней подойдёт и предложит встречаться. Что же ему делать?