Элронд

Элронд не любил море. В море исчезли его родители. Оно поглотило его дом и разделило с братом. Сейчас по этому обманчиво спокойному морю плыл он сам, стараясь не смотреть на искрящую воду, лишь на белую палубу эльфийского корабля и молодого эльфа-юнгу, пытающегося завязать какой-то узел. Элронд мог бы ему помочь — отец в детстве учил, — но не стал, еще чуть-чуть и эльф сам справится. Чувство беды, сопровождавшее Полуэльфа всю дорогу, вновь вынырнуло на поверхность и затопило весь разум. И не только разум — сердце заколотилось как безумное. Бледный эльф испуганно посмотрел на запад. Он не видел перед собой этого злосчастного моря. Но видел остров за тысячи лиг и чувствовал, что брат готов уйти прямо сейчас. Не так как родители или их опекуны, а совсем уйти, навсегда. Элронд судорожно вздохнул, вцепившись побелевшими пальцами в борт. В голове и сердце пронеслась буря, а за ней настала тишина. и пустота. Он не успел. Дети, внуки и правнуки Элроса ждали эльфийского родича у причала. Сойдя на берег, Полуэльф уже знал, что среди встречающих его брата нет. Его вообще больше нет в Арде. Траурную церемонию и плач нуменорцев по королю Элронд помнил плохо и хотел забыть. Когда его, наконец, оставили одного, полуэльф отправился в сад и нашел беседку, в которой они сидели с братом каждый раз, когда он приезжал на остров. Беседке, в которой Элрос смеялся, ворчал на своих подданных, вспоминал о прошлом и говорил о будущем… На белой лавочке беседки кто-то сидел. Это был златоволосый эльф, которого Элронд не видел на своем корабле. Разговаривать не хотелось, но видимо, придется хотя бы попросить его уйти. — Можно я составлю тебе компанию? — первым спросил эльф, хотя из вежливости это должен был сделать Элронд. — Да. Полуэльф не смог отказать. Да и он всегда сможет уйти и найти себе другое место, где сможет побыть в одиночестве. Сев на соседнюю лавочку, потомок Берена стал рассматривать окружающих их сад, в котором так много поменялось за последние годы. Например, из него исчез Элрос. — Я понимаю твою скорбь, — незнакомый эльф вновь заговорил. — Я тоже потерял братьев. Элронд качнул остриженными волосами — старая традиция рода Беора, за которую Эрейнион ему, конечно же, оторвет уши — такие волосы резать! — Твои братья — эльфы. Это другое. Когда-нибудь они вернутся к тебе, а Элрос… — Он тоже вернется! — заверил его незнакомец. — Вернее, мы к нему вернемся. В конце. Элронд поднял голову. Что-то в этом эльфе было такое… Он не мог сказать, что именно, и продолжил разговор. — Что значат твои слова? — То, что я верю в Арду Исцеленную. Элронд горько усмехнулся. Да, он слышал эти сказки от… от кого же? Он не помнил. Никто, ни Галадриэль, ни Келебримбор, ни Эрейнион не верили в это и не рассказали бы ему. Но почему-то он знал об Исцеленной Арде. — Тебе рассказал о ней Элрос, — помог ваниа. — А ему рассказал я, и он тоже верит и будет ждать тебя там. Он обещал, и я свидетель его слов. Еще попросил передать письмо, он понял, что ты не успеешь, а он не сумеет больше ждать и просит за это прощения. Эльф протянул Элронду конверт. Тот распечатал и стал разбирать до боли знакомый неровный почерк. По щекам текли слезы. В письме не было ни сожаления, ни страха смерти, только сочувствие самому Элронду, извинение и надежда. Очень много надежды, которую он старался передать брату через эти строки. Однако в письме было и то, что вызвало у полуэльфа недоумение, а именно, приписка на обороте листа. «Когда мой потомок будет свататься к твоей дочери, пожалуйста, не будь как наш дедушка Тингол!!!» Эльф, следящий за реакцией Элронда, пояснил: — Пока он писал, ему на мгновение открылось будущее, и он добавил эту строчку. — Но у меня нет дочери, — растерянно сказал Полуэльф. — Пока нет, как нет еще того потомка Элроса, что полюбит ее. Полуэльф сложил письмо обратно в конверт и аккуратно положил его себе на колени, как будто мог разбить. — Ты был другом моего брата? — Я им остаюсь. Элронд понял, что переубеждать легкомысленного ваниэ в том, что смерть людей это навсегда, бесполезно, и просто кивнул. — Двое из моих братьев до сих пор в Мандосе и не выйдут оттуда, пока стоит этот мир. — Они совершили что-то ужасное? — Нет, один полюбил и решил не возвращаться, пока вновь не встретит свою любовь. Второй очень предан ему и поддерживает там. — Но ты все равно знаешь, что они могут выйти, могут вернуться по своей воле. Элрос не может. И я теперь не могу пойти за ним. Элронд почувствовал как теплая рука приобнимает его за плечо и укладывает на грудь эльфа. — Я потерял не только братьев, Элронд. Я потерял своего лучшего друга. И он был человеком. Но даже сейчас я не думаю, что наше расставание навечно. Я вижу его внуков, их детей и детей их детей, и в каждом из них я вижу своего друга. И я знаю, что каждый из них в свой срок уйдет за Пределы Мира. Но останутся их дети, в которых будет частица каждого из моих друзей. Он немного помолчал и вновь продолжил, успокаивающе поглаживая полуэльфа по темным волосам, как будто он был близким родственником и имел полное право так себя вести. — Присмотрись и ты увидишь, как Элрос продолжает жить в юной Тиндомиэль и ее братьях. Элронд отстранился от эльфа и посмотрел прямо ему в глаза. — Кто ты? — Я Атандил, — мягко улыбнулся златоволосый нолдо. — И я твой друг. Элронд по-детски всхлипнул и сам уткнулся в расшитую цветами белую рубашку Финрода. Тот лишь вновь погладил полуэльфа по волосам, таким же темным, как у Берена.