Экскурсия по Киотской арке

      Устройство жизни внутри буддийской школы Мёо Дха может вызвать множество вопросов у непосвящённого читателя манги и фанфикшена. Меня, например, всегда занимало, почему в некоторых фанатских текстах киотские друзья называются монахами. И если почти по-монашески лысый Конекомару ещё даёт повод думать, что он уже принёс обеты в столь юном возрасте, то Рюдзи и Рендзо с крашеными волосами на целибатных отшельников явно не похожи. Если уж на то пошло, то Рендзо и целомудрие — это вообще сущности из разных областей космоса. В то же время неоспоримые факты — Рюдзи является сыном буддийского священника, а члены семей Шима и Ходзё носят монашеские одежды и имеют при этом жён и детей.       Перед нами ещё один специфически японский аспект буддизма, а конкретно амидаизма (учения о Чистой Земле). Учение о Чистой Земле будды Амитабхи зародилось в Китае и затем распространилось по другим странам Дальнего Востока. В отличие от других буддийских течений, предполагавших, что адепт добивается просветления собственным трудом, в амидаизме ведущую роль играет безграничная вера в милосердие будды Амитабхи, обещавшего спасти всех живущих. В Японии существовало несколько школ Чистой Земли, и одной из самых крупных в итоге стала Дзёдо-синсю. Основатель этой школы радикально упростил обеты, приносимые монахами: к примеру, разрешил есть мясо, вступать в брак и рожать детей. Главное — верить в Амитабху и повторять «Наму Амида Буцу» («Я принимаю убежище у Будды Амиды»), а остальное не так важно. Благодаря этому мы видим в манге «Синий экзорцист» такие феномены, как женатые монахи и потомственные буддийские священники. Следует отметить, что в других буддийских традициях монашеские обеты всё-таки включают в себя безбрачие.       Как бы то ни было, до двадцати лет буддист может принести только обеты шраманеры, т.е. послушника, готовящегося к монашеству. Поэтому вряд ли корректно называть школьников монахами. Но ими вполне могут быть старшие члены их семей, принадлежащие к Мёо Дха.       В настоящий момент во главе школы Мёо Дха стоит Сугуро Тацума, потомок её основателя монаха Фукаку. Судя по информации из 27 главы манги, он собирался стать последним главой школы и закончить династию священников на себе. Задача главного священника — хранить секрет местонахождения Нечестивого короля и знать, как одолеть его. Однако Тацума собирался передать эту ответственность Ордену Истинного Креста и избавить таким образом от неё своего сына. Именно по этой причине он дистанцировался от семьи и членов школы, в одиночку совершая все необходимые обряды для сдерживания демона, заточённого под разрушенным храмовым комплексом. Вероятно, Тацума надеялся, что после его смерти эту функцию возьмут на себя члены Ордена.       Как уже было сказано в предыдущей главе, образ Нечестивого короля в манге, возможно, навеян сюжетом из трактата «Трисамая», где Шиве противостоят видья-раджи Ачаланатха (Фудо мёо) и Ушшушма. При этом «Ачала-натха» в индуизме является одним из эпитетов Шивы. Образы видья-раджей, вероятно, генетически связаны с одной из ипостасей Шивы — ужасным Бхайравой.       Именно Фудо мёо, предводителя Пяти великих видья-раджей, можно считать наиболее почитаемым божеством школы Мёо Дха. Главный храм этой буддийской общины, разрушенный во время Синей ночи, в его честь называется Фудобудзи (сравните с «Конгобудзи» — названием главного храма школы Сингон). На кадрах из главы 4 виден интерьер ещё целого храма и статуя Фудо мёо, у подножия которой погибает предыдущий главный священник, дедушка Сугуро Рюдзи.       Фудо мёо — одно из самых узнаваемых божеств всех религий, представленных в Японии. Он пользуется огромной популярностью у обычных людей наравне с такими известными членами буддийского пантеона, как бодхисаттвы Каннон и Дзидзо. Любопытно при этом заметить, что в иерархии буддийских божеств видья-раджи занимают лишь третью ступень после будд и бодхисаттв.       «Фудо» (不動) — это китайский перевод санскритского имени «Ачаланатха». Его имя означает «недвижимый», «незыблемый», в переносном смысле «скала», «гора», «камень». Фудо мёо изображается сидящим на каменной платформе, поэтому неудивительно, что его образ в Японии оказался прочно связан с горами, священным местом, наверное, всех местных религий. В сюгендо, синкретическом комплексе верований, опирающемся на буддизм, синтоизм и элементы даосизма, Фудо мёо стал главным божеством. Образ Фудо мёо оказался чрезвычайно востребованным в сюгендо ещё и благодаря своему грозному, гневному аспекту, поскольку эти религиозные практики сосредоточены на экзорцизме и обеспечении победы над врагами. Кстати, в одеянии Шимы Дзюдзо и Яодзо можно заметить накидку с помпонами из костюма ямабуси — странствующих священнослужителей сюгендо.       Как и другие видья-раджи, Фудо мёо имеет устрашающий облик. У него гневно нахмуренное лицо, иссиня-чёрная кожа. В правой руке он держит обоюдоострый меч — Курикара-кэн, а в левой верёвку, которая символизирует принудительное спасение для упорствующих в заблуждении. Можно сказать, что одно из предназначений Фудо мёо — загонять в рай палками. Эта верёвочная петля с грузиками на концах носит название kensaku/kenjaku. Ей Фудо ловит и тащит к просветлению не только людей, но и демонов. В манге сходными способностями обладает Ямантака (его пламя может убивать и ранить демонов), который входит в свиту Фудо мёо.       Фудо мёо считается «подчинённым» и одновременно эманацией будды Вайрочаны. Весь его облик подчёркивает миссию — служить будде Вайрочане через служение всем живущим в деле их спасения от круговорота перерождений. Например, Фудо одет как послушник, ухаживающий за пожилыми монахами, а на его левое плечо спускается коса — детская причёска, также обозначающая добровольно подчинённое положение, смирение. В текстах, посвящённых этому божеству постоянно подчёркивается его верность воле будды Вайрочаны и готовность исполнять его повеления. Это сочетание мощи и одновременно сострадательного служения, на мой взгляд, точно характеризует и Сугуро Рюдзи, готового положить жизнь на алтарь своей буддийской школы.       Фудо Мёо и связанные с ним мифические существа покровительствуют династии главных священников Мёо Дха. Те в свою очередь неуклонно выполняют свои религиозные обязанности. К этому призывал молодого Тацуму его отец, на тот момент главный священник. Даже от тяжело больной жены Тацума должен был уходить в храм, чтобы там читать предписанные религиозные тексты и пребывать в состоянии «мусин». «Мусин, но син» — это практика дзэн-буддизма, направленная на достижение особого состояние сознания, над которым не властны ни мысли, ни чувства и которое благодаря такой свободе открыто для истины.       Отец Тацумы настаивает на том, что постоянные молитвы способны защитить самих экзорцистов и других людей от миазмов Нечестивого короля. Возможно, он в чём-то прав, и интенсивная религиозная деятельность помогала тормозить распространение эпидемии, случившейся незадолго до Синей ночи, пока не появился Широ и не вылечил всех. На это косвенно указывает тот факт, что сам Тацума, став главным священником, дома почти не бывал, но зачем-то постоянно молился в разрушенном храме. Вероятно, самой целью существования школы Мёо Дха было сдерживание Нечестивого короля, которого экзорцисты не могли уничтожить окончательно. Но как минимум один раз демон частично вышел из-под контроля, и случилась эпидемия, описанная в 23 главе.       На первых страницах главы 19 в воспоминаниях Рюдзи мы видим, как Тацума молится один в разрушенном храме. Главный священник зажигает перед мандалой очаг Гома-дан, в котором горят специально подготовленные дощечки или кусочки дерева, и произносит священные тексты. Этот обряд, называемый Гома (Хома), широко распространён в буддизме, но в Японии он получил особенную популярность. Чаще всего этот ритуал обращён к Фудо мёо, который считается у японских буддистов божеством огненной стихии.       Стоит отметить, что огонь является атрибутом вообще всех божеств, входящих в число мёо. А местом обитания Фудо и его свиты считается «Кассё саммай», «Небесный мир огненного самадхи», где самадхи — это особое состояние просветления, достигаемое с помощью медитации. Как уже было сказано в первой главе этой статьи, в «Синем экзорцисте» «Касё саммай» — это техника, с помощью которой Рин победил Нечестивого короля, опираясь на силу Ушшушмы (Усусамы мёо).       Как правило, мёо изображаются окружёнными языками пламени. В случае Фудо они могут приобретать форму головы и крыльев Гаруды (Каруры). По этой причине пламя, окружающее статуи и рисованные изображения Фудо называют пламенем Гаруды — «Карура-эн». Гаруда — это мифическое существо, полуптица, получеловек, образ которого буддизм унаследовал от индуизма. В буддизме Ваджраяны Карура считается одним из просветлённых существ наряду с нагами, дэвами и др. В Японии Каруру изображают с человеческим телом, но с птичьей головой и конечностями — именно таким этот демон предстаёт в манге «Синий экзорцист».       По сюжету манги легендарный Фукаку поселил Каруру внутри меча Курикары — по крайней мере, такая информация была озвучена членам школы Мёо Дха. На самом же деле Карура тайно являлся фамильяром главного священника, и этот контракт с демоном передавался из поколения в поколение в семье Сугуро через кровное родство. Священники были обязаны хранить тайну своего союза с ним, а когда эта информация стала всеобщим достоянием, семейный контракт с Карурой был прекращён.       В манге Карура отождествляется с неизменно воскресающим фениксом, поскольку обе эти птицы ассоциируются с огнём. Кроме того, Тодо Сабурота называет Каруру именем «Судзаку». Судзаку, или Красная птица, это один из китайских знаков зодиака. Красная птица изображается объятой пламенем, поскольку ассоциируется со стихией огня, летом и югом. Замечу, что в китайских поверьях феникс и Судзаку — это два разных существа. Но, как и в случае с богами урожая, Кадзуэ Като стремится объединить в каждом из персонажей как можно больше мифологических ассоциаций, и потому смешивает в одном образе Гаруду, феникса и Судзаку.       Тацума призывает своего фамильяра фразой «Карура эн». С неё же начинается отрывок сутры в воспоминаниях Рюдзи. Сугуро-отец читает фрагменты из «Секретного ритуала видья-раджи Ачалы и его сорока восьми сподвижников» [1]. Этот текст частично переведён на английский, поэтому мы можем понять некоторые строки [2]. Karura en jigen shite goushou no umi bonshou su… 示現迦楼炎 焚燒業障海 Он излучает пламя Гаруды (в форме Гаруды). Он сжигает океан кармических препятствий. Yoku botaishin mamori te gyouja wo shite kenjuu seme… 能護菩提心 令行者堅住 Он защищает просветлённые сердца и помогает верующим оставаться верными. Banjaku no za ni anjuu shi shion moromoro no shujou… 安住磐石座 至四恩諸衆生 Он восседает на Алмазном троне (вторая половина не идентифицирована) Mina kotogoto kuriyakushi tomo ni joubutsu seshimen… 皆悉利益共成佛 (эта строка не идентифицирована) [Гл.19, с.2]       Отрывок, который позже с гордостью цитирует своим друзьям маленький Бон, несомненно принадлежит к тому же «Секретному ритуалу видья-раджи Ачалы», который произносит перед мандалой его отец. Но перевод этих строк я найти не смогла. Хоть какой-то расшифровке поддаётся только последняя строка, восхваляющая «Фудо мёо — гневное воплощение Дайнити (будды Вайрочаны)». На всякий случай привожу здесь этот кусочек в надежде, что когда-нибудь он будет переведён: Nichi-nichi ya-ya ni tsukuru tokoro no tsumi 日日夜夜所作罪 Nen-nen bu-bu ni okosu tokoro no tsumi 念念歩歩所起罪 Shingon no iryoku wo mote mina shoumetsu su 真言威力皆消滅 Namu Dainichi daishou Fudou Myouou fun’nu son… 南無大日大聖不動明王 諸忿怒尊 [Гл.19, с.21]       Этот текст уже звучал в манге ранее, хотя и не был даже транслитерирован ни на английский, ни на русский. В 12 главе, доставляя в лагерь каменный фонарь, экзорцисты используют его для сдерживания демона. Качество сканов позволят разобрать кандзи лишь на странице 26 главы 12, и они совпадают с последним процитированным отрывком «Секретного ритуала видья-раджи Ачалы» (в русских субтитрах он назван Недвижимым). А в соответствующем эпизоде аниме перед пересечением моста слышно, как Рюдзи бормочет: Karura en jigen shite goushou no umi…. На мосту висит верёвка с прикреплённым к ней знаком Фудо мёо — санскритским слогом «Кан», который является символом этого божества. Позднее, когда Рин разрывает верёвку, Рюдзи спасает его, читая отрывок из мантры Фудо мёо, который англопереводчик даёт по-английски: Homage to the all-pervading Vajras! [Гл. 12, с. 37]. В аниме слышно, что Рюдзи произносит японский вариант этого текста: Nomaku samanda bazaradan… kanman! [15 серия, около 4 минуты]. Вероятнее всего, это фрагмент одной из мантр Фудо мёо, которые на санскрите начинаются словами Namah samanta vajranam.       Вообще говоря, переводить заклинания из «Синего экзорциста» довольно трудно, и тому есть ряд причин. В Японию буддизм проникал в основном из Китая, где он уже претерпел значительные изменения по сравнению с учениями индийских школ. На японской почве он вновь видоизменялся, приобретая местные черты под влиянием синтоизма. Имена буддийских мифических существ и религиозная терминология тоже заимствовались через посредство китайского языка, а потом приобретали японизированное звучание. Поэтому многие тексты и названия звучат в Японии совершенно иначе, нежели на санскрите. А двойной «глухой телефон» при переводе: ошибки английского переводчика при чтении японского текста плюс ошибки русского переводчика при последующем чтении английского — зачастую превращает произносимые персонажами «отрывки из сутр» в невразумительный набор слогов. К тому же, ни английские, ни русские переводчики не ставили себе задачу установить, что за текст используется в качестве заклинания. Возможно, это и к лучшему, иначе перевод растянулся бы надолго.       Молитвы к Фудо мёо и подчинённым ему видья-раджам постоянно используются отцом и сыном Сугуро для защиты от демонов. Более того, в манге Рюзди регулярно изображается на фоне Фудо, особенно в моменты праведного гнева, и таким образом как бы уподобляется этому божеству [см. к примеру, гл.65, с.26]. Но самое, на мой взгляд, интересное визуальное сопоставление можно найти на обложке всё той же 19 главы, где маленькие Конекомару, Рюдзи и Рендзо показаны на фоне статуи Фудо мёо.       На этой обложке Рюдзи закрыл левый глаз, как Фудо мёо, а руки при этом сложил в мудру, с которой обычно изображается Годзандзё мёо. Закрытый левый глаз — характерная особенность именно японского Фудо-Ачалы. Эта деталь означает, что божество не смотрит налево, в сторону ереси, и устремляет свой взор только на истину справа. Другая интерпретация предлагает рассматривать закрытый левый глаз как символ материнского сострадания, покрывающего грехи чада, а открытый правый — как символ отцовской справедливости. Будущему главе буддийской общины, несомненно, понадобятся оба эти качества.       Конекомару и Рендзо по бокам от Рюдзи напоминают двух главных помощников Фудо — Конгару и Сэйтаку. Фудо приписывают разное количество «подчинённых-помощников», которых по-японски называют додзи (doji, санскр. kumara — «дитя, последователь, сторонник»): от двух до сорока восьми. Но среди них непременно будут эти двое. Конгара додзи на санскрите Kimkara — «слуга», его имя происходит от фразы «Что сделать? / Чем могу служить?». Это кроткий юноша или мальчик, воплощение послушания и благонравия. Он держит в руках доккосё — однозубцовую ваджру (буддийский ритуальный предмет), и иногда алый лотос. Сэйтака додзи — Chetaka на сакскрите. Он имеет непокорный нрав и изображается с ваджрой и алмазным посохом в руках. Нетрудно заметить, что Конекомару скромностью и образцовым воспитанием походит на идеального Конгару. К тому же, он использует в качестве орудия ближнего боя заточенный доккосё — нож с остриями с двух сторон рукояти [Гл. 57, с.5]. А непоседливый Рендзо соотносится с Сэйтакой и так же, как мифический прототип, сражается с помощью посоха.       Сам же Рюдзи и его отец в бою используют преимущественно тексты и мудры — такие приёмы в манге носят однотипные названия, заканчивающиеся на «но ин» (の印), где «ин» означает «знак», «печать». Тот же иероглиф входит в состав японского общего названия для мудр — 印相.       Техники Сугуро Тацумы опираются на пламя его фамильяра Каруры. Как уже говорилось выше, сначала он призывает фамильяра (или указывает на источник энергии для осуществления техники) фразой «Карура эн», затем складывает определённую мудру и произносит название приёма. В главе 25 при поединке с Тодо он поочерёдно пробует на противнике различные техники. Сначала он задействует Касёку но ин (火食の印), приём, при котором противника охватывает пламя Каруры и отбрасывает его от Тацумы [гл.25, с.9]. Название этой техники можно условно перевести как «Пожирающий огонь», и она, видимо, должна сжечь противника.       Потерпев неудачу, Тацума применяет Кафун но ин (火粉の印) — «Огненную пыль». При этой технике он произносит: «Карура эн! Кафун но ин!» — и складывает мудру «Рин» (臨), входящую в комплекс магических жестов Кудзи-кири [3]. Карура в ответ на приказ хозяина машет крыльями и мечет в противника волну огненных перьев.       Однако главный священник Мёо Дха может применять в бою пламя, порождаемое не только фамильяром, но и им самим. Эта способность называется Гоха-эн (劫波焔 — «Вечно бушующее пламя»), и с её помощью можно преобразовать в энергию собственные жизненные силы. Чтобы сдержать возродившегося Нечестивого Короля, Тацума вынужден использовать мощный приём «Дзёкафу но ин» — «Печать священного огня». Он складывает мудру и произносит: Noumaku sanmanda bodanan Aharati kada shasa nanan… Ha nou gya nou gya Gya gya gya ki gya ki…       Завершает технику фраза «Gouha en! Joukafuu no in!» — указание на источник энергии для её осуществления и собственно название техники [гл.25, с.21]. Карура летит, окружённый пламенем, которое исходит от Тацумы, и формирует из огненной струи пентаграмму, запечатывающую демона в её центре.       Мантра, которую здесь читает Тацума, уже звучала в манге ранее в рассказе Дзюдзо о нападении на секретный бункер Киотского отделения в главе 20. Когда вокруг магического сосуда (махобин) с «Правым глазом» Нечестивого короля появляются странные вспышки, главный священник выполняет несколько мудр и, не призывая фамильяра, произносит: Noumaka sanmanda bodanan aharateikata shasa nanan tanyataon shakuna ritanta hakishya saraba hanou gyanou gya [гл.20, с.20-21]       Мамуси позже на собрании говорит, что не знает этот текст. Похоже, что его не узнают и другие свидетели инцидента: Шима Дзюдзо, а также младшие сёстры Мамуси — Ходзё Ао и Нисики. Точно так же его не опознают слушатели рассказа Дзюдзо на общем собрании Мёо Дха. И это бросает тень на поведение главного священника: он читает какие-то странные заклинания, которые словно разгоняют враждебное пламя, а не гасят его.       Такое невежество удивительно для активно практикующих буддистов, какими должны бы быть члены Мёо Дха, поскольку перед нами один из довольно известных текстов, найти который можно даже в Википедии [4]. Это мантра Ситатапатры, божества, защищающего от тёмной магии и болезней. На санскрите эта мантра звучит так: Namah samanta buddhanam om tathagatosnisa anavalokitamurdha hum ma ma ma ma huṃ ni. Считается, что человеку, читающему эту мантру или носящему её текст на себе, не могут причинить вред ни демоны, ни люди, ни болезни. Ситатапатра — это бодхисаттва, эманация будды Гаутамы. Она изображается с тысячью голов, рук и ног, а её имя можно перевести как «белый зонт» — древнеиндийский символ царской власти и защиты от всякого враждебного воздействия.       Сугуро-младший также активно использует мантры и сутры в бою. Большинство из них так или иначе связаны с Фудо мёо. Выше уже упоминался «Секретный ритуал видья-раджи Ачалы». А в поединке с зомби-химерой в лаборатории Иллюминатов он применяет технику под названием «Бодхи» — это буддийский термин, который означает «пробуждение (сознания)», «просветление». Техника основана на тнз. Мантре Света. Рюдзи складывает мудру одной рукой и произносит: On abogya beirosharou makabotara manihandoma jinbara harabaritara un [Гл. 58, с.7]. Перед ним появляется сияющий круглый щит с символом Фудо «Кан» в центре. Санскритский текст этой мантры обращён к будде Вайрочане, которому подчиняется Фудо мёо и эманацией которого он является: Om amogha vairocana mahamudra manipadma jvala pravarttaya hum. Текст мантры представляет собой восхваление будды Вайрочаны. В практике японских школ Сингон и Кэгон Мантра Света использовалась в похоронном обряде для устранения негативной кармы умершего. Поэтому Рюдзи в сцене с зомби фактически «отпускает грехи» множеству людей, из чьих тел составлена химера, что позволяет им упокоиться с миром.       Позже над зомби-химерой Рюдзи осуществляет обряд «Передачи заслуг» (яп.囘向 — «эко», санскр. parinamana). В некоторых буддийских школа бытует представление о том, что собственные кармические заслуги (яп. kudoku, санскр. punya) можно разделить с другими. Именно это делает Рюдзи, когда произносит: Nama amida bumu (南無阿弥陀仏, Namu Amida butsu — санскр. Namo Amitābhāya) hokkejoubugge (эта строка не идентифицирована) gannishi kudoku (願以此功徳) fugyuo issai (普及於一切) gatoyoshujo (我等與衆生) kaigu jobutsu do (皆共成佛道) [Гл.58. с.27]       Первая строка — это «нэмбуцу», обращение к будде Амитабхе. Последние четыре строки — это молитвенная формула дзэнской школы Сото-сю, которая называется Fueko (Huekou). Её можно перевести приблизительно так: «Пусть это благо распространится на всех живущих, чтобы все мы шли путём будды». Т.е. Рюдзи отдаёт свои кармические заслуги зомби-химере, чтобы улучшить посмертную участь слитых в ней людей.       Непосредственно в Киотской арке Рюдзи использует технику Хикогосин (被甲護身). В главе 18, чтобы остановить нага, призванного Мамуси, он складывает мудру и восклицает: On basara gini hara nen hatana sowaka! Hikougoshin no in! [гл.18, с. 40]. Ту же мудру, что и он, складывают Конекомару и Рендзо. Усечённый вариант Хикогосин Рюдзи использует в стычке с Рином в секретном бункере: On basara gini nenhatana sowaka! [гл.22, с.16]. Перед ним при этом появляется круглый щит, разделённый на девять частей квадратной решёткой. Этот щит напоминает буддийскую мандалу, в частности знаменитую «Рёкай мандалу» [5]. Похожее изображение просматривается в главе 19 в интерьере разрушенного храма Фудобудзи. Перед этой мандалой совершает обряд Гома Сугуро-отец.       Хикогосин — это японский вариант мантры Om vajragni-pradiptaya svaha. В англоязычной Blue exorcist wiki это заклинание названо мантрой самозащиты от обезьян, хотя применяется оно против нага и полудемона. Однако в школе Сингон данная мантра используется в практике «Адзикан» — медитации на слог «А» санскритского алфавита. В завершающей стадии медитации практикующий мысленно облачается в «Доспех великого сострадания» и произносит указанную выше мантру [6]. Мне думается, правильнее было бы переводить название «Хикогосин» именно так — «Доспех/броня великого сострадания», а не опираться на буквальное прочтение кандзи, не имеющее особого смысла ни в контексте манги, ни в контексте реальной религиозной практики.       От Сугуро Тацумы к Сугуро Рюдзи по наследству переходит фамильяр Карура. Кроме того, он использует в качестве фамильяра Варуну — водное божество. В индуизме Варуна был богом мировых вод, а также хранителем справедливости. В буддизме его относят к классу дэвов (существ, защищающих учение Будды) наряду с Индрой, Ямой, Агни и другими индуистскими божествами. Статуи дэвов в Японии устанавливают вокруг храмов. Рюдзи призывает Варуну, складывает его мудру и читает его мантру: Naumaku sanmanda bodanan barunaya sowaka! (санскр. Namah samanta buddhanam varunaya svaha) [Гл.58, с.15]. Эта техника под названием «Зеркальная гладь воды» создаёт из воды вертикально висящий диск, в которой зомби наконец видит свой истинный облик. Не знаю, какое ещё применение может иметь такое умение. Возможно, водяное зеркало также служит щитом. От отца Рюдзи унаследовал не только фамильяра, но и способность использовать Гоха-эн. Во время поединка с Нечестивым королём Тацума учит сына, как с помощью энергии Гоха-эн создать особенно прочный духовный барьер, установить который может лишь представитель династии главных священников Мёо Дха. Он складывает мудры, которые называет «Тикецу»(地結), «Сихокецу»(四方結) и «Сёкути»(触地印), и цитирует мантру Гундари мёо: Om kiri kiri basara bajiri homaranda manda hatta [гл.27, с.30]. Этот текст встречается в «Сусиддхикара сутре» в качестве мантры для очищения земли [7]. На санскрите он звучит так: Om　kili　kili　vajra-vajri bhur bandha　bandha　hum　phat.       Кроме того, в Заклинание барьера входит мантра Фудо мёо, которую мы слышим уже в исполнении Рюдзи в главе 29: Noumaku saraba tatagyate byaku saraba tatarata sendan makaroshada ken gyaki gyaki saraba bikinan un tarata kanman [гл.29, с.15]. Это тнз. Большая мантра Фудо мёо — daiju («большая мантра»), или kakaiju («мантра огненной сферы») [8], которая полностью на японском звучит так: Nomaku saraba tatagyateibyaku saraba bokkeibyaku saraba tarata senda makaroshada ken gyaki gyaki saraba bikin’nan un tarata kan man». А на санскрите так: Namah sarva tathagatebhyah sarva mukhebhyah sarvatha trat candamaharosana kham khahi khahi sarva vighanam hum trat ham mam. Эта мантра призвана устранить все (кармические) препятствия на пути практикующего.       После правильного произнесения всех мантр Карура взмывает ввысь с макушки Рюдзи, откуда выходит луч света и формирует вокруг него огромный купол, накрывающий холм, где находится Нечестивый король. Барьер приостанавливает распространение болезнетворных миазмов и защищает Киото от заражения. Пока есть силы, Рюдзи поддерживает барьер, и этого хватает почти до конца битвы с Нечестивым королём.       Для победы над этим демоном приходится использовать не только пламя Ушшушмы, пламя Рина, но и силу Курикары. В прошлом этот меч был главной святыней — «хонзоном» — школы Мёо Дха.       Курикара — это обоюдоострый меч, который обычно держит в правой руке Фудо мёо и которым он уничтожает все препятствия на пути практикующего буддизм. Комментарий к «Махавайрочана сутре» сообщает, что этот меч рассекает скверну и кармические страсти сансары. Японские буддисты акцентируют способность Курикары защищать всех живущих от трёх видов «отравы»: зависти, ненависти и заблуждений. Курикара может быть одним из воплощений Фудо мёо — известны его изображения в виде меча с Конгарой и Сэйтакой по бокам. Фудо мёо считается в первую очередь сострадающим божеством, которое помогает людям преодолеть их несовершенства.       Название «Курикара-кэн» дал мечу дракон/змей Кулика, который обвивается вокруг его лезвия. Кулика — это очередное мифическое существо, пришедшее в буддизм из индуизма. Из буддийских текстов можно вспомнить «Дхарани-самуккая сутру» [9], где Кулика назван одним из восьми великих змеиных царей.       Его описывают как дракона с сильно вытянутым телом или змея, употребляя эпитеты dairyu (大龍 — «великий змей»), ryuo (龍王 или 竜王 — «змеиный царь»). Имя Рюдзи также имеет в составе кандзи, обознающий «дракона» — 竜士, который мы видим в записи ryuo 竜王. В некоторых текстах Фудо мёо сам превращается в дракона Курикару, чтобы победить еретиков, причём остальные из пяти мёо становятся его лапами (визуальная метафора опоры на их силы). Таким образом, можно считать не только меч, но и змея Курикару одним из воплощений Фудо. В свете этого факта имя Рюдзи приобретает дополнительные смысловые оттенки, устанавливая ещё одну параллель с покровительствующим ему божеством.       Я должна упомянуть, что в пятидесятых главах манги Рюдзи внезапно появляется с базукой наперевес и выясняется, что всё это время он параллельно готовился получить квалификацию драгуна в дополнение к арии. Хотя к тому моменту читателям уже известно, что экзорцисты обычно не ограничиваются одной специализацией, до этого драгунские тренировки Рюдзи даже не упоминались. Думается, что выбор нарочито брутального массивного оружия для этого персонажа был продиктован чисто эстетическими соображениями. Юкио тоже драгун, но он прекрасно управляется с демонами при помощи компактных и по-своему элегантных пистолетов.       Роль Сугуро Рюдзи в команде героев СЭ — альтернативный лидер. Персонаж с такой сюжетной функцией часто встречается в сёнэнах. Обычно это друг-соперник главного героя, который в начале сюжета практически равен ему по силе. Такой персонаж обычно входит в команду через драку/соревнование с протагонистом: Исида Урю в «Бличе», Занза в «Бродяге Кэнсине», Саске в «детских» главах «Наруто». Чаще всего альтернативный лидер имеет собственную довольно развитую линию в сюжете произведения и проживает глубокий внутренний конфликт, заставляющий его сильно измениться. Если говорить о Сугуро Рюдзи, то Киотскую арку можно смело называть аркой его имени. В этих главах освещается и разрешается многолетнее противоречие, разрушавшее его отношения с отцом. Примирившись с отцом, поняв мотивы его поступков, Рюдзи примиряется и с самим собой.       Кроме того, Рюдзи обладает наследственными правами на Курикару — меч главного героя — и ещё в детстве ставит перед собой цель одолеть главного злодея — Сатану. Т.е. если бы не существование Рина, основным протагонистом «Синего экзорциста» мог стать именно Рюдзи. У него даже есть собственная небольшая команда из Рендзо и Конекомару (трикстер и стратег), а в Мёо Дха на него смотрят как на будущего главу школы и обращаются с ним соответствующим образом. Такой тип персонажа нужен в сёнэне, чтобы ещё выше поднять позицию главного героя. Читателям как бы говорят: «Видите, даже такой неординарный человек, как Рюдзи, признаёт Рина лидером и сильнейшим в команде».       На этом я заканчиваю разговор о членах семейства Сугуро. В следующей главе мы будем разбирать способности Шимы Рендзо и узнаем кое-что о его фамильяре — Ямантаке.