Прерванная жизнь

      Понедельник.       — Дети, завтрак!       Крик Фионы вырвал Карла из сладостного сна, в котором он был героем боевика. Он уходил в закат, не оборачиваясь на взрыв, как и любой крутой парень в лучших фильмах Джеймса Кэмэрона или Кристофера Нолана. Пробормотав себе под нос что-то вроде «блядское утро», Карл спрыгнул со своей кровати на пол. Мимо него пробежал Лиам, весело смеясь. Парень поднял с пола футболку, приложил её к носу и вдохнул; едкого запаха пота не было, поэтому он натянул её на себя. На ходу надевая джинсы, Галлагер вышел в коридор, прошел мимо ванной, где Дебби корчила зеркалу всевозможные рожицы, пытаясь быть сексуальной, и спустился на кухню.       — Доброе утро, солнышко, — поприветствовала его Фиона. Карл буркнул «угу» и уселся рядом с Лиамом. Он выхватил у младшего брата нож и положил его на угол стола, чтобы Лиам не смог дотянуться. Мальчик выпятил нижнюю губу и уставился на Карла. Когда тот помахал головой, отказываясь вернуть «игрушку», Лиам показал ему язык.       — Где Йен? — спросил Карл, осматривая кухню. Он продолжал коситься в сторону Лиама, но он был занят разглядыванием и загибанием собственных пальцев.       — Он не ночевал дома, — ответила Фиона, поставив перед Карлом и Лиамом тарелки с омлетом и беконом. Карл взял недавно отнятый у Лиама нож, разрезал бекон брата на маленькие кусочки, пока Фиона пыталась всунуть ему в руку вилку.       — Когда ты вернулась? — спросил Карл, отправляя в рот вилку с кусочком омлета.       — Сегодня утром, — ответила Фиона, не отвлекаясь от Лиама. Когда мальчик в очередной раз отбросил вилку, Фиона вздохнула и усадила его к себе на колени, собираясь лично накормить брата.       — Всем привет, — сказала, вошедшая на кухню Дебби. Она взяла свою тарелку и села напротив Карла. Фиона осмотрела сестру и довольно улыбнулась. Дебби «переросла» период боевой раскраски и вещей на два размера меньше, что очень радовало Фиону, но она до сих пор осматривала её, перед тем, как выпустить из дому.       Остаток завтрака проходил в тишине. Лиам ворочался и отказывался есть, но старшей Галлагер все же удалось впихнуть в него несколько кусочков бекона.       — У вас остались деньги на обед? — спросила девушка. Карл и Дебби утвердительно кивнули, заканчивая трапезу. — Хорошо. Не опоздайте в школу.       Фиона, взяв Лиама на руки, отправилась наверх, оставляя младших Галлагеров в одиночестве.       — Где ты вчера был? — спросила Дебби.       — У нового знакомого. Он, кстати, знает Фиону, — ответил Карл, пожав плечами. Его ответ был достаточно исчерпывающим для Дебби. Парень встал из-за стола, попутно захватив тарелку сестры и поставил посуду в раковину. Внезапно, он ощутил знакомую боль, только в этот раз источником жуткого дискомфорта был живот.       — Все в порядке? — поинтересовалась Дебби. Он встала напротив брата, вглядываясь в его лицо.       — Живот болит, — ответил Карл, поежившись от очередного спазма.       — Не пойдешь в школу?       — Пойду, — сказал парень, отталкиваясь от столешницы. Дебби уже ждала его на пороге дома. Расстояние к сестре Карл преодолел за несколько шагов, слегка кривясь от боли. Он дал себе обещание, что если завтра снова что-то заболит, он скажет Фионе.       

***

      — Галлагер!       Карл медленно повернулся, осматривая коридор в попытках найти источник звука. К нему уверенно приближался директор. Быстро прокрутив в голове целый день, Карл пытался вспомнить что он натворил, чем привлек внимание директора. Ну, подумаешь, уснул на уроке биологии, сорвал урок истории. Это же обычное явление в школе, никто никого никогда не наказывал за такое.       — Чего? — спросил Карл, упуская все правила такта.       — В пятницу прошло родительское собрание, но твоих родителей или, хотя бы, сестры на нем не было, — строго сказал мистер Аллен. В отличие от старого директора, он никому не давал спуска.       — Мои родители никогда не ходят на родительские собрания, — безразлично ответил Карл.       — Возможно, мистер Монро закрывал на это глаза, но я такого не потерплю. Я хочу пообщаться с вашим опекуном, — Аллен сложил руки на груди, буквально буравя Карла взглядом.       — Хорошо, я скажу сестре, — отмахнулся Карл, — я могу идти?       — Завтра же жду вашу сестру в своем кабинете, — подытожил директор. Он не сдвинулся с места, продолжая смотреть на Галлагера.       — Я могу идти? — повторил свой вопрос Карл.       — Конечно, мистер Галлагер, — сказал Аллен, окидывая Карла оценочным взглядом в последний раз, прежде чем развернуться и уйти в сторону своего офиса.       Карл закатил глаза. Он прошел через людный коридор и вышел на улицу, осмотрелся по сторонам, в надежде найти компанию для дороги домой, но никого подходящего не было. Поэтому, парень вставил в уши наушники и вышел за территорию школы. Сделав несколько шагов, его живот пронзила уже «родная» острая боль. Карл остановился, зажмурился и накрыл рукой живот, потому что надеялся, что так боль немного утихнет. Галлагер прошептал что-то схожее на «блять», но и это не помогло избавиться от чувства, что внутри его желудка извергся вулкан, а магма теперь сжигает его тело изнутри.        Галлагер сделал глубокий вдох, продолжив свой путь. Через наушники он услышал сигнал машины и повернул голову. Возле него остановилась старенькая тойота и дверь с пассажирской стороны открылась.       — Тебя подбросить? — спросил Микки, широко улыбаясь. Карл вытащил наушники, спрятал их в карман джинсов и прыгнул в машину, поставив рюкзак на колени.       — Спасибо, — сказал Карл, вытягивая ноги.       — Неважно выглядишь, — констатировал Микки, бросая на Галлагера короткие взгляды.       — Ерунда, живот немного болит, — ответил Карл, скрывая настоящий уровень боли. Теперь, когда он сидел в машине, боль немного отступила, но неприятное ощущение не покинуло его. Он вытянул ноги, насколько это позволяли размеры автомобиля.       — Есть хочешь? — спросил Микки. Ему нравился Галлагер, просто потому что он был искренним, но не вываливал свою биографию на новых знакомых. А еще, Микки видел в нем юную версию себя: так же привязан к своей семье, готов ради них и в огонь, и в воду. Точно также Милкович готов жертвовать собой ради Мэнди.       В ответ Карл лишь коротко кивнул. На самом деле, он не чувствовал голода, еще с самого утра, но решил, что возможно большая порция крылышек из KFС спасет его. Но, скорее всего, острая пища не лучший помощник. Карл даже немного растерялся, потому что никогда прежде не сталкивался с проблемами с желудком или любым другим органом пищеварительной системы. Может ему вообще нельзя сейчас есть, а питаться одной водой и святым духом? Да хрен его знает, что делать.       Микки припарковался у своего дома и вышел из машины. Карл последовал за ним, останавливаясь у калитки.       — Идем, Галлагер, — нетерпеливо сказал Милкович, — Ханна приготовила обед.       — Да мне как-то неудобно, — смущенно пробормотал Карл. Микки рассмеялся, наблюдая, как Галлагер топчется на месте, борясь с желанием войти и сбежать домой.       — Неудобно — это когда трусы на два размера меньше, — сказал Мики, вложив всю серьезность в предложение. Карл рассмеялся и, потянув калитку на себя, вошел на территорию дома Милковичей.       Ханна гремела кастрюлями на кухне.       — Я дома! — крикнул Микки, скидывая ботинки в прихожей. Он обул домашние мягкие тапки с мордой Тигры из мультика про Винни Пуха. Ханна выглянула из кухни и, заметив Карла, широко улыбнулась.       — Привет, Карл, — она помахала половником над головой и от этого несколько капель брызнули на неё. Девушка нахмурилась и скрылась на кухне. Микки предложил Карлу переобуться в тапочки с мышиными ушками. Сначала Галлагер решил, что Микки шутит, но увидев серьезное лицо парня, понял, что ему действительно придется переобуться.        Когда он вошел на кухню, Ханна прыснула от смеха.       — Добро пожаловать в семейство пушистых! — торжественно сказала девушка и продемонстрировала Карлу свои розовые тапочки. Карл усмехнулся и занял место за столом. Микки расставил тарелки на столе и занял место рядом с Галлагером.       — Мэнди на работе? — спросил Карл, не отрывая взгляда от Ханны.       Эта девушка до одури восхищала его. Он впервые чувствовал нечто подобное. И это пугало парня, ведь он привык быть скалой, быть человеком, который не поддается чувствам и всегда полагается только на самого себя. А Ханна вторглась в его жизнь и, пускай еще и сама не знает этого, перевернула весь его мир с ног на голову. Если бы кто-то раньше спросил Карла, верит ли он в любовь с первого взгляда или судьбу, то парень бы рассмеялся в лицо своего собеседника. Ну, как можно влюбиться в человека, не зная о нем ничего, кроме того факта, что он привлекателен внешне? Как можно верить в судьбу, верить в то, что от каждого принятого решения зависит дальнейшее будущее, особенно если решение было столь незначительное, как, например, решение пойти прогуляться? Но вот он, Карл Галлагер, сидит на кухне в доме своих новых друзей, рассматривает девушку, у которой уже есть любимый человек, более того — любимая девушка, и думает о чем-то вечном и глубоко философском. Он даже не уверен, что слышал ответ Микки на поставленный вопрос, но сейчас, когда Ханна стояла в метре от него, ничего не имело значение. Мир словно замер.       — Приятного аппетита, мальчики, — сказала Ханна, занимая место во главе стола.       — Спасибо, мамочка, — хмыкнул Микки, за что получил недовольный взгляд Ханны, а затем она пнула его под столом. Милкович усмехнулся и виновато опустил глаза в тарелку с сырным супом.       Ханна посмотрела на Карла и улыбнулась. И, черт возьми, Галлагер был готов поклясться, что в этой улыбке было нечто более глубокое, чем дружелюбное отношение к его персоне. Он увидел цель, к которой был готов бежать, лететь и даже ползти, только бы достичь. Карл понимал, что с его стороны было ужасно эгоистично надеяться, что, в конце концов, Ханна отдаст предпочтение ему. Но, если у него есть возможность быть рядом с ней, он точно не проебется и воспользуется ею.