Прерванная жизнь

      Воскресенье.       Карл проснулся утром с сухостью во рту и жуткой головной болью. Он пытался вспомнить, что происходило вчера, однако его воспоминания просто исчезли. Карл спрыгнул со своей кровати и поморщился. Приземление на пол отозвалось очередной волной боли в голове. Он осмотрел комнату. Йен спал, поджимая под себя подушку. Кровать Липа была заправлена, и Карл решил, что старший брат уже давно проснулся и сейчас сидит на кухне.       Карл вышел из комнаты и направился прямиком в душ, чтобы хоть как-то привести себя в чувство. Теплые струи стекали по его телу. Карл чувствовал, как каждая клеточка его тела оживает, головная боль отступает и даже цвета стали ярче. Он подставил голову под душ и тиски, сжимавшие его голову, окончательно исчезли. Он выключил воду, вытерся полотенцем, почистил зубы и взглянул на себя в зеркало. Сегодня Карл выглядел бледнее, чем обычно, но не слишком, чтобы начать переживать. Точнее, не слишком, чтобы Фиона заставила его измерить температуру и провести целый день в постели с чаем. Галлагер вышел из ванной и столкнулся в коридоре в Дебби.       — Доброе утро, соня, — сказала сестра, широко улыбаясь, — завтрак на столе. Мы с Лиамом идем гулять.       — А где Лип и Фиона? — взъерошивая влажные волосы, отчего капли воды полетели на Дебби. Девушка недовольно нахмурилась.       — Кому-то нужно научиться пить, — с усмешкой ответила сестра, — Фиона и Джимми на выходные уехали за город, а Лип с утра уехал в колледж.       — Точно, — сказал Карл, пытаясь вспомнить, когда Фиона говорила о поездке с Джимми. Как бы он не старался, память не возвращалась. Но Карл решил не заострять на этом свое внимание. Возможно, он просто невнимательно её слушал.       — Разбуди Йена через час, он сегодня во вторую смену, — сказала Дебби, уходя в свою комнату. Карл еще раз взъерошил волосы и вошел в спальню, чтобы переодеться. Он надел спортивные штаны и майку, провел расческой по волосам и спустился на кухню, где его ждал бекон и чашка почти остывшего кофе.       Быстро разделавшись с завтраком, Карл задумался, чем же ему заняться, пока в доме нет никого, кроме спящего Йена. Парень поставил тарелку и чашку в раковину и направился в гостиную. Он плюхнулся на диван и стал щелкать каналами, в надежде найти хоть что-то интересное. Спустя двадцать минут стало понятно, что ничего толкового нет, и в ближайшие несколько часов вряд ли появится. Карл выключил телевизор, улегся на диван и начал рассматривать трещины в потолке. Он снова попытался вспомнить события вчерашнего вечера, однако после обеда все воспоминания прерываются. Как будто, кто-то стер их. Карл даже попробовал думать логически о том, как мог пройти вечер. Лип, Дебби, Лиам и Карл пообедали, затем Карл и Лип сыграли в «Камень-ножницы-бумага», чтобы решить, кто будет мыть посуду. К ним спустился Йен, они даже немного поболтали, и Карл вышел на задний двор, где Дебби играла с Лиамом. Карл вспомнил, что он слышал звук, похожий на выстрел, а дальше — пусто. Словно после этого не было ничего и наступило утро. В конце концов, Галлагер решил разбудить брата и расспросить его. Может, хоть у рыжего больше воспоминаний осталось.       — Йен, вставай, — Карл склонился над братом, потрепав его по плечу. Рыжий махнул рукой, лишь сильнее кутаясь в одеяло. Карл еще несколько раз потрепал его, но попытка разбудить спящего Йена не увенчалась успехом. Тогда Карл стянул с него одеяло. Йен плюхнулся на пол и резко подскочил.       — Придурок, — он потер ушибленную задницу и плюхнулся обратно на кровать, подминая под себя подушку.       — Вставай, кретин, — сказал Карл, стягивая Йена на пол, — тебе скоро на работу.       — Иди нахуй, — промычал рыжий, вырывая ноги из хватки брата.       Спустя несколько минут, Йен все-таки встал с кровати и, пихнув Карла в бок, скрылся в ванной. Младший Галлагер спустился вниз и с разбега запрыгнул на кровать, ударившись головой о спинку дивана. У него вырвалось тихое, но протяжное «Бля». У парня начала болеть голова. Он смотрел в потолок, пытаясь сконцентрироваться на нём. От этого голова болела только сильней и он принял сидячее положение. Через 10 минут на кухню спустился Йен, уже одетый.       — Что-то пожрать осталось? — спросил Йен, заглядывая в холодильник.       — Кофе, — ответил Карл. Он вошел на кухню, где Йен искал что-то съедобное. Карл сел на стул, чтобы наблюдать за братом. Йен достал из холодильника яйца.       — Хуле вылупился? — спросил рыжий и поставил на плиту сковородку.       — Что вчера было? — спросил Карл.       — Знаешь в чем разница между тобой и Фрэнком? — ответил рыжий, разбивая яйцо над сковородой. Карл замахал головой, — он, хоть и бухает, как конь, помнит события предыдущего дня.       — Я тебя нормально спросил, придурок, — буркнул Карл, обиженный словами брата.       — Я спровадил Калеба нахер, а потом мы пили пиво, — ответил Йен, пожав плечами. Он колдовал над плитой, готовя себя завтрак. Карл следил за его движениями.       — И все, что ли? — удивленно спросил Карл.       — Ну, перед этим, на улице была какая-то перестрелка. А потом мы завалились на диван с чипсами и пивом, — сказал Йен, переворачивая поджарившееся яйцо на другую сторону, — ты, брат мой, выжрал больше всех.       Карл посмотрел Йену в глаза, пытаясь удостовериться в правдивости слова брата. Никаких признаков пиздежа он не заметил, поэтому решил, что так все и было. Ведь выстрел он слышал, а дальше пиво поработало на славу, избавляя парня от подробностей вечера.       — Так вы с Калебом расстались? — спросил Карл, переводя тему.       — Да, он ревнует меня к парню с работы, — ответил Йен.       — А у него был повод ревновать? Или какая-то причина?       Йен на несколько секунд задумался или же был занят перекладыванием яиц на тарелку.       — Да, — сказал рыжий, присаживаясь радом с Карлом.       — Ясно, — коротко ответил Карл, поднимаясь со своего места. Ему внезапно захотелось выйти на улицу, чтобы подышать воздухом. Ему абсолютно не нравился Калеб, и он даже рад, что Йен бросил этого идиота. — Приятного.       — Ага, — буркнул Йен, уплетая свой завтрак.       Карл вышел на задний двор и сделал глубокий вдох. Голова все так же болела, но он надеялся, что на свежем воздухе станет легче. Он пошел вниз по улице, прокручивая рассказ брата в голове. В какой-то момент, ему показалось, что его собственные воспоминания возвращаются, но, к его огромному сожалению, это были всего лишь картинки, которые вырисовывались в его мозгу под воздействием слов Йена.       Карл раздраженно махнул головой, чтобы «вытрусить» свое наваждение к ебеням. Последствием этого необдуманного поступка стала до усрачки противная головная боль, которая отметала все мысли парня. Ему буквально было больно думать.       — Ну хоть какая-то польза, — буркнул Карл. Он пнул ногой камень, лежавший без дела на земле.       — Что, прости? — послышался сзади женский голос. Карл резко развернулся (в висках неприятно застучало) и уставился на девушку, невысокого роста, стоявшую рядом парнем, который был лишь немного выше самого Галлагера.       — Что? — спросил Карл, нахмурившись. Парень рассматривал его с нескрываемым интересом и улыбался.       — С кем ты разговаривал? — спросила девушка, откидывая волосы назад. Она усмехалась, видимо, принимая Карла за городского сумасшедшего.       — Сам с собой, — буркнул Карл. Про себя он отметил, что девушка была очень красивой, а тот парниша, стоявший рядом с ней, начинал его подбешивать. Какого, спрашивается, хера он уставился на Карла?       — Меня зовут Ханна, — она протянула Карлу руку. Галлагер неловко пожал её, — а это Микки, — она махнула головой в сторону брюнета.       — Карл.       — Очень приятно познакомиться, Карл, — сказала Ханна, не выпуская руку Карла.       Галлагеру стало немного не по себе, ведь рукопожатие затянулось, а Микки уже вовсю рассматривал его, ухмыляясь своим мыслям. Наверное, Ханна почувствовала напряжение Карла и выпустила его руку из своей хватки.       — Выдыхай, сладкий, — сказал Микки, цепляя взгляд Карла, — ты не в моем вкусе.       Микки засунул руки в карманы своей ветровки, широко улыбаясь. Конечно же, Карл не гей, но не мог отрицать того, что у Микки была красивая улыбка. Он даже подумал о том, чтобы познакомить его с Йеном.       — И не в её вкусе, тоже, — добавил Микки, слегка пожимая плечами. Ханна злобно зыркнула на него.       Карл удивленно смотрел на эту странную парочку, чувствуя себя не в своей тарелке.       — Закрой рот, Милкович, — фыркнула девушка, делая шаг навстречу Галлагеру. Она подхватила его под руку, — надеюсь, ты не против компании?       — Что? — спросил Карл, смотря на Ханну сверху вниз.       — Расслабься, он не будет к тебе приставать, — поспешила успокоить его шатенка, — он любит парней повыше.       — Если у тебя есть знакомый гей, ростом под 2 метра, то ты обязан меня с ним познакомить, — протараторил Микки, изогнув бровь.       — У меня есть брат — Йен, — растеряно пробормотал Карл, абсолютно не понимая, что происходит. Он надеялся, что Микки не расслышал его последней реплики, но не тут-то было. Милкович услышал отчетливо каждое слово и его глаза загорелись игривым огоньком.       — Ну и отлично, — сказал он. Микки обошел Ханну и Карла и пошел вниз по улице.       Ханна потянула Карла за собой, догоняя Микки. Они говорили о чем-то, но Карл их не слышал. Он просто пытался переварить все произошедшее с ним. Кто, мать вашу, эти Ханна и Микки? Откуда они тут взялись? И какого хера им нужно от Карла, который просто вышел, чтобы прогуляться в одиночестве? Галлагер даже не заметил, как его головная боль отступила на второй план, полностью оттеснив отчаянные попытки вспомнить хоть что-то о вчерашнем днем. Сейчас же, его интересовала только это двоица новых знакомых.       — Я хочу кофе, — голос Ханны вывел его из плена собственных размышлений.       — Можем пойти домой, — сказал Микки, сворачивая на соседнюю улицу, — возможно, Мэнди уже вернулась.       — Я уже соскучилась по ней, — ответила Ханна, тяжело вздыхая. Микки улыбнулся, слегка ускоряя шаг.       — Кто такая Мэнди? — спросил Карл, отрывая свой взгляд от спины Микки.       — Сестра Микки, — объяснила Ханна. В её голосе слышалась нежность и обожание. Карл снова занервничал.       — И её девушка, — сказал Микки, останавливаясь около дома, который еще недавно пустовал, если память не подводила Галлагера. Карл нервно улыбнулся. Ему захотелось сбежать отсюда, от этих странных людей. Но что-то не позволяло ему сделать этого раньше, и, вряд ли, позволит сейчас. Если быть совершенно честным, ему нравилась непосредственность Ханны и открытость Микки.       — Я надеюсь, ты нормально к этому относишься? — серьезно спросил Микки, впуская Галлагера в дом.       — Я живу с братом-геем, — напомнил Карл, рассматривая прихожую. Микки повесил свою ветровку на крючок, а Ханна сбросила сумку на пол.       — Ты точно обязан нас познакомить, — сказал Микки, проходя в гостиную. Карл последовал за ним.       — Мэнди дома нет, — разочаровано сказала Ханна, усаживаясь в кресло. Микки сел на диван, указывая Карлу на место на другом конце дивана. Карл занял предложенное ему место.       — А где она? — спросил Карл, не совсем понимая, зачем ему эта информация.       — На работе. У неё сегодня первый рабочий день, — с гордостью ответила Ханна, — ты же слышал о закусочной «Пэтси»?       — Конечно, — сказал Карл, — моя старшая сестра работает там администратором.       — Чикаго маленький городок, — сказал Микки, складывая руки на груди.       — Чикаго — нет, а Саут Сайд — да, — ответил Карл, откидываясь на спинку дивана.       — Не могу с тобой спорить. Мы только переехали, — сказал Микки, поднимаясь со своего места, чтобы пойти на кухню. Через мгновенье он вернулся, держа в руках три банки пива. Одну он бросил Ханне, вторую Карлу. Галлагер поймал её, но поставил на стол, вежливо отказавшись от предложенного пива. Микки пожал плечами, вскрывая свою банку, — Мы жили в Эдисоне. Небольшой городишко в Нью-Джерси. Мы с Мэнди родом отсюда, но после смерти матери отец забрал нас к себе.       — А почему вы вернулись? — спросил Карл, — Мне кажется, что даже Эдисон лучше, чем эта дыра.       — У отца новая семья: жена, дети, — грустно ответил Микки, — ему не нужен сын-гей и дочь-лесбиянка. Это мешает его репутации примерного семьянина.       — Микки, прости, — смущенно сказал Карл. Ему было любопытно узнать о прошлом Микки и Ханны, но он не ожидал, что парень вывалит такие подробности.       — Все в порядке, — Микки попытался улыбнуться, чтобы снять напряжение, — он никогда не занимался нашим с Мэндс воспитанием. Мы жили в этом доме, с матерью. Она болела, но, не смотря на это, делала все, чтобы мы с сестрой ни в чем не нуждались. Тогда мы не понимали, что она жертвовала всем ради нас, а сейчас уже поздно. В один день, её сердце не выдержало, и когда мы вернулись домой, нас ждал дядя Грег. А через неделю после похорон прилетел отец и забрал нас к себе. — Микки сделал большой глоток пива и продолжил, — мы с Мэнди решили вернуться сюда и попробовать начать жизнь заново. Нет, Терри не последний ублюдок, он обеспечивает нас деньгами, но это лишь на первое время. Нам не хочется всю жизнь зависеть от него. — Милкович сжал банку, уставившись в пол, — вот и вся история.       В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь скрежетом банок из-под пива. Карл искренне сочувствовал Микки. Пускай у него самого жизнь не заебись, но его мать жива, отец не отрекается от детей, потому что они живут не так, как принято в обществе. Да, Галлагеры предоставлены сами себе, но они всегда поддерживают друг друга. Фрэнк бухает, как последняя скотина, но он всегда возвращается домой, а иногда, очень редко, но все же способен хоть как-то помочь своим детям. Если не финансово, то хотя бы отцовским советом.       — А как вы познакомились? — нарушил тишину Карл, обращаясь к Ханне.       — Мы с Мэнди учились в одной школе, только она на два года старше. Но выпускной класс мы заканчивали вместе. Я, вроде как, вундеркинд, — ответила Ханна, слегка улыбнувшись.       — И ты смогла уехать от родителей? Ты же не совершеннолетняя, — удивленно сказал Карл.       — Ну, я не знаю своих родителей, — тихо ответила девушка. Карл мысленно уебал себя за то, что умудряется затрагивать настолько болезненные темы. — Я жила с бабушкой и тетей. В следующем году я иду в колледж, так что мы решили, что это будет замечательным способом приспособиться к взрослой жизни, если ты понимаешь меня.       Микки хмыкнул, на что Ханна показала ему средний палец. Карл слегка усмехнулся. Напряжение тут же спало и Галлагер почувствовал себя гораздо спокойней.       — Расскажи что-нибудь о себе, — обратилась к нему Ханна.       — Я родился и вырос здесь. Отец — бухает, матери практически никогда нет дома. У меня две старшие сестры, два старших брата и один младший. В следующем году очень надеюсь закончить долбанную школу. Возможно даже пойду учиться в колледж, как Лип, — сказал Карл. Его рассказ получился гораздо короче, ведь ему и правда нечего рассказывать.       — У вас огромная семья, — подытожил Микки, допивая свое пиво. Он бросил пустую банку прямо в мусорное ведро и потянулся за банкой, которая предназначалась Карлу.       — А чем занимается твоя мама? — спросила Ханна, поджимая под себя ноги.       — Я не знаю, она просто сбегает из дому, а потом возвращается. Ищет себя, — быстро ответил Карл, не желая вдаваться в подробности. Даже если бы он хотел рассказать о Монике больше, то не смог бы, ведь он, на самом деле, ничего не знал о её жизни.       — Творческая натура? — спросил Микки.       — Нет, просто хреновая мать, — выпалил Карл, прежде, чем успел обдумать свой ответ, — вот черт.       — Забей, Карл, — успокоил его Микки, — не все матери — пример для подражания.       — Моя от меня отказалась и сбежала из страны, — сказала Ханна, усмехаясь.       — Это грустно, — сказал Карл, опуская голову ниже. Он не хотел, чтобы его новые знакомые заметили, что он покраснел.       — Да и хрен с ней, — весело сказала Ханна. Она встала с кресла, прошла мимо парней и скрылась на кухне.       — Блять, наверное, нужно извиниться перед ней, — сказал Карл. Он уже был готов проследовать за девушкой на кухню, когда Микки поймал его за локоть и усадил обратно на диван.       — Нет, она действительно так считает, — объяснил Милкович, — её семья - это Рут и Дженна. Ну, теперь еще и мы с сестрой. Другая семья ей не нужна.       — Точно? — спросил Карл, все еще чувствуя себя виноватым, хоть слова Микки и слегка успокоили его.       — Поверь мне. Если извинишься — сделаешь только хуже. Она ненавидит это, — сказал Микки, вскидывая брови.       Карл кивнул, молча соглашаясь с Микки.       — Карл, останешься на ужин? — спросила Ханна, появившись на пороге комнаты с тарелкой в руках.       — Пожалуй, нет, — отказался Галлагер, хотя ему очень хотелось остаться и еще пообщаться с ребятами. Если несколько часов назад он побаивался их, то сейчас он чувствовал себя вполне комфортно с ними.       — Адамс не спрашивала, — сказал Микки, легко ударив Карла в плечо, — она просто констатировала факт. Мы не принимаем отказов.       Ханна лучезарно улыбнулась и снова скрылась на кухне. Микки залпом допил свое пиво и выбросил вторую банку в мусорное ведро. Она приземлилась, ударившись о первую банку.       — Ты куришь? — спросил Милкович.       — Иногда, за компанию, — ответил Карл.       — Тогда, пойдем, постоишь со мной, за компанию, — сказал Микки, вставая с дивана и направляясь к двери. Карл посеменил за ним.       Они вышли на крыльцо. Микки вытащил сигарету и поджег её. На улице немного похолодало, поэтому Карл был рад, что выходя из дома, надел толстовку.       — Здесь спокойно, — сказал Микки, выпуская облако дыма.       — Тебе показалось, — ответил Карл. - Погони, перестрелки и грабежи — отличная характеристика района.       — Ну и хорошо, — усмехнулся Милкович, — а то было бы скучно. Карл рассмеялся.       Калитка противно заскрипела, к дому подходила девушка. Карл уже точно знал, что это Мэнди, ведь они с Микки были похожи.       — Привет, — поздоровалась с Карлом Мэнди, попутно обнимая Микки.       — Привет, — ответил Карл.       — Я — Мэнди, — девушка обняла Карла, чем очень его удивила. Что ж, Милковичи — очень дружелюбная семейка.       — Карл, — сказал Карл, выпуская Мэнди из своего неловкого объятия.       — Классное имя, — подмигнула Мэнди, поворачиваясь к брату, — помнишь ту девчонку с соседней улицы, ты трепался о ней до десяти лет, с того момента, как мы уехали к Терри.       Микки сделал серьезное лицо, пытаясь понять, о ком говорит Мэнди.       — Фиона Галлагер? — спросил Микки. Мэнди, улыбаясь, кивнула головой. В следующую секунду, она вырвала у него сигарету и сделала затяжку. Карл, услышав, имя сестры, решил промолчать, хотя прекрасно знал, что через несколько минут Микки сложит в голове два и два.       — Так вот, она работает администратором в «Пэтси», — радостно объявила Мэнди. Микки широко улыбнулся, а затем посмотрел на Карла.       — Так ты брат Фи? — спросил Микки. Галлагер кивнул.       — Тогда, ты точно обязан остаться на ужин, — сказал Микки, открывая входную дверь, — я не могу отпустить брата Фионы, не накормив его перед этим.       Мэнди выбросила сигарету, потрепала Карла по волосам и шмыгнула внутрь дома. Карл улыбнулся Микки и вошел следом.       — Поверить не могу, что ты не сказал, что ты Галлагер, — сказал Микки, закрывая за собой дверь.       Карл прошел на кухню, где его ждали Милковичи, Ханна и вкусно пахнущий ужин. Выходя сегодня из дому, он точно не думал, что познакомится с другом детства Фионы. И уж он точно не думал, что первая понравившаяся ему девушка, окажется лесбиянкой. Карл усмехнулся своим мыслям и занял стул рядом с Микки.