Влюбиться в безумца (Part 2)

- Итак, ребята, поприветствуйте многоуважаемого мистера Нам Енхо! Сегодня он вам готов уделить ровно одну пару, чтобы рассказать все секреты профессии журналиста, ее плюсы и минусы. А также, как добиться в ней успеха. Поэтому будьте вежливы с ним, если будут вопросы - задавайте. - Профессор отошёл в сторону от двери, впуская в аудиторию высокого мужчину тридцати пяти лет. На лице были крупные очки в чёрной оправе, которые добавляли ему солидности к образу настоящего профессионала своего дела. На самом деле, это было неожиданностью. Никого не предупредили, что сегодня в наш университет приедет такая знаменитая личность, что бы устроить для нас лекцию. Поэтому всех сразу собрали в одной крупной аудитории, где с огромным трудом вместились все пять курсов. Из-за большого количества студентов в зале стало ужасно жарко. Я сидела и махала на себя толстой тетрадкой, пытаясь хоть так отогнать жар от лица. Так ещё и хотелось пить, но теперь уже поздно бежать в столовую за водой. Придётся ждать окончания занятия. Чимин, что сидел слева от меня, выглядел не лучше. У него на лице не было сухого места, и он также пытался спасти данную ситуацию бесполезной тетрадью. Которая, к слову, ни черта не помогала. Как только журналист начал свою слишком красивую речь, все студенты подняли головы и попыталась сосредоточиться на занятии. А мне было плевать. Какой я будущий журналист? Что я вообще здесь делаю? Все чаще мою голову стали посещать мысли, что я упускаю что-то важное из своей жизни. Что-то, что может сделать меня по-настоящему счастливой. Я часто вспоминаю, как много лет назад я днями напролёт, и ночами тоже, писала стихи, пела, одно время даже пыталась создавать музыку, но это у меня выходило куда хуже, а сейчас ничего этого нет. Я нахожусь либо в институте, занимаюсь не любимым делом, либо дома, пялюсь в потолок. Жизнь идёт мимо меня. А я будто попала в вакуум, не имея возможности выбраться. Все мои друзья давно посвящают все своё время любимой профессии, любимому делу, занятию, строять планы на будущее, имеют какие-то цели... А я будто просто существую, медленно плыву по течению. Мне это не нравится, и, кажется, рано или поздно я просто все брошу, брошу этот грёбанный институт, позволю своей жизни перевернуться с ног наголову. Лишь бы тогда было не поздно... Я боюсь опомниться и начать по-настоящему сожалеть о своих поступках только будучи восьмидесяти летней бабушкой. Я знаю, это было мое сознательное решение - выбрать журналистику, пойти именно поэтому пути. Вот только сейчас мне кажется, что я просто тогда испугалась. Испугалась, что музыка заставит нас Юнги отдалиться друг друга, испугалась сложностей, которые встанут на моем пути. Наверно, я трусиха. Тем временем лекция продолжается, студенты стараются все внимательно слушать и записывать, а я всё тону в собственных мыслях и, кажется, медленно съезжаю со стула под парту, потому что постепенно засыпаю от скуки. - Может быть, молодая леди, которая так "внимательно" меня все это время слушала, хочет что-то добавить? - Услышав в этот раз недовольный голос мужчины, я распахиваю глаза и начинаю бегать взглядом по комнате, в которой заметно посветлело. - Да, Вы. - Я сталкиваюсь с мистером Нам Енхо взглядом и начинаю чувствовать себя полной идиоткой. - Как Вы считаете, должен ли журналист приукрашивать информацию, которой собирается оповестить общественность? В голове полная каша, но мне надо хоть что-то сказать, чтобы не упасть лицом в грязь. Так или иначе, это моя будущая профессия в данный момент... - Ммм... Я считаю, что это делать не желательно. Но, к сожалению, общество само с удовольствием принимает информацию, которая перетерпела небольшие изменения и стала более для них интересной. Большинству нравится, когда новость переходит за рамки обычного и нормального. Поэтому журналист обязан находить что-то действительно интересное для людей, чтобы не приходилось лгать, а общество с желанием воспринимало это. Профессор улыбнулся как-то слишком хитро и дал знак садиться. - Вы сказали верно. Но смотрели на ситуацию, как читатель, а не журналист. Вы бы не хотели читать ложь. А вот для журналиста важно лишь то, чтобы как можно больше людей "съело" эту информацию, а потом попросило добавки. В этот момент мне захотелось кинуть в него что-нибудь тяжёлое и очень острое. Почему-то в голову снова лезут воспоминания, когда я часами писала песни, пытаясь выразить в них свои эмоции, указать людям на действительно важные проблемы в нашем мире. А журналистика - это полная противоположность. Здесь слишком много лжи. Именно такая вот неверная информация заставляет нас посмотреть на мир неправильно, под другим углом. Мы начинаем неверно воспринимать происходящее, неправильно реагируем, обвиняем кого-то, толком не зная правды. А ведь журналисты за это получают хорошие деньги, они живут, покупают большие квартиры и дорогие машины. А в ответ нам дают ещё больше неверной информации. Желание спорить сразу пропало. Просто стало плевать. - И постарайтесь больше не спать на моей лекции, она только началась. Иначе так и проспите, пока другие будут совершенствоваться и становиться настоящими журналистами. - Как же он старательно выделил слово "настоящими", что захотелось блевать. - Иди ты уже нахуй... - Шёпотом произнесла я. - Настоящий журналист... Пфф... Настоящий пидорас ты... - Виен! - Сбоку зашипел на меня Сехун и стрельнул грозным взглядом. - Если он это услышит, то прямо сейчас вышвырнет из универа. Тебе этого хочется? - Да мне похуй. - И снова наткнувшись на шокированный взгляд парня, замолчала, осознав, что действительно нарываюсь на большие проблемы. - Сори. - Ты так злишься из-за его слов? Обычно ты просто забиваешь на подобное. - Он повернулся ко мне, поправив перед этим чёрную рубашку, которая, между прочим, смотрелась на нем очень даже ничего. - Просто это заставило меня задуматься. - О чем же? - О том, что я вообще здесь делаю. - Произнести эти слова вслух было большим удовольствием, я давно хотела хоть кому-то высказать свои переживания. - Что? Ты хочешь уйти? - На его лице появился настоящий шок. Неужели он думал, что я с огромным рвением учусь здесь? Или что мечтаю стать крутым журналистом и забивать людям головы бесполезной, но "очень интересной" информацией? - Уже давно... Это вот вообще не моё. - Тогда... На хрен ты сюда поступала? - Теперь в его глазах я буду дурой. - Думала, что сделаю так лучше. Но теперь вижу, что просто испугалась. Да, я дура, не смотри так на меня. - Я отвернулась и с интересом стала разглядывать столы, за которыми что-то писали уже еле живые студенты. - Я не считаю тебя дурой. Мы все ошибаемся... - Он замолчал, а я даже так почувствовала его взгляд на себе. - Может погуляем сегодня? Тебе надо выговориться и проветриться? У тебя и так сейчас тяжёлые времена... Почему бы и нет? Никто не запрещает же мне гулять днём. Да и вряд ли что-то случится. Юнги я предупрежу. Тем более на моем сотовом установлен маячок, чтобы он всегда мог меня найти. - Да, давай, я не против.

***

Из универа мы вышли только в три. Ужасно злые и голодные. Столовая сегодня оказалась закрыта, так как не было воды, пришлось перекусить кислородом и солнечным светом. А теперь в желудке идёт медленно война. - О, я слышу, ты очень хочешь кушать. Тогда пойдём в кафе. Только не в университетское, там сейчас народу много будет. Я знаю одно очень хорошее место, но оно в другом районе. Не против прокатиться на автобусе? - Сехун помог мне надень куртку, что меня очень даже удивило. Я так привыкла, что мы с Юнги обычно играем в "камень-ножницы-бумага", что бы решить, кто кого одевает. И для меня этот жест выглядит слишком интимным. Только для близких людей. И это напрягает немного. - Не против. Это ж ради вкусной еды. - Я улыбнулась и направилась к выходу. В лицо сразу ударил холодный ветер, и я плотнее сжала руки в кулаки. Будто это помогает согреться. - Мда. Сегодня просто потрясающая погода... - Я недовольно уставилась на небо, которое было плотно затянуто серыми и очень тяжёлыми тучами. Кажется, они сейчас просто не удержаться в воздухе и упадут на город, превращая в маленькие щепки высокие дома. - Да ладно. Не такая уж это трагедия. Пойдём, не стой столбом. Чимин ушёл ещё после второй пары, так как у него что-то случилось на личном фронте. Видимо, очередная девушка решила спасти своё будущее и сбежать от него. Мы быстро сели на нужный автобус. Там было ещё хуже, чем в аудитории утром. Людей было действительно очень много. Все в куртках, с сумками, чемоданами, кто-то вообще с собакой. Все это не только не позволяло нормально двигаться, так ещё и отнимало кислород. - Я сейчас из окна сигану... - Прошептала я Сехуну, который стоял сзади меня. - Не получится. Плотно закрыты. Я усмехнулась и стала разглядывать пейзажи, которые очень быстро менялись. Я даже не сразу заметила, как с неба начали опускаться крупные красивые снежинки. - Нам выходить. - Сехун схватил меня за рукав и потянул к выходу, где я едва не вылетела, споткнувшись о чей-то сапог. - Бля, осторожнее. Нос разбить себе хочешь? - Эй, не матерись. - То есть ты можешь материться, как сапожник, а я нет? - Уставился на меня Сехун, продолжая куда-то тянуть уже по улице. Я нахмурилась. Будто я так много матерюсь. Ну бывает... Раз в день там, может чуть больше... - Хей, ты уснула что ли? - Он потянул меня за прядь волос, пытаясь повернуть к себе. - О чем задумалась? - Ни о чем. Есть хочу. Вон уже в обморок от голода падаю. - Тогда поспешим. Через минут десять мы зашли в большое тёмное кирпичное здание, которое очень было похоже на европейское. Все здесь сделано было из дерева и в тёмных тонах. Явно очень дорого. И тут до меня дошла одна мысль... Он что, блять, решил мне так свидание устроить?! И в ресторан поэтому притащил? - Сехун... Ты... - Но не успела я договорить, как к нам подошла молодая девушка. - Здравствуйте. Вы бронировали столик? - Сехун отрицательно покачал головой. - Тогда вам какой? Есть отдельные кабинки, есть открытые столики. За отдельные надо доплачивать. У меня отвалилась челюсть. Я не так часто была в подобных заведениях. И все действительно приобретает неправильные цвета. - Нам откр... - Закрытые, пожалуйста. - Перебил Сехун и ярко улыбнулся девушке на ресепшене. Твою мать! Я потянула его за рукав, пытаясь дать ему знак. Но Сехун проигнорировал мой жест и спокойно пошёл следом за девушкой. - Сехун! - Вскрикнула я, как только за нами прикрылась коричневая штора с золотистой вышивкой по углам. - Это что вообще такое? Ты хоть понимаешь, как это выглядит?! - Эй, остынь. Я просто привык есть в комфорте. И это не свидание, если тебе станет спокойнее. - Нихрена не спокойнее. В голове все перевернулось и смешалось. О Боже, если об этом узнает Юнги, мне конец. Я села на мягкий диванчик и потянулась за меню. Сколько стоит чашка чая? Так стоп... - Почему тут все в долларах? - У меня на лице шок, стеснение, непонимание и все в этом духе. - Это европейское кафе. Таких в Корее больше нет. Поэтому тут нет и корейских блюд. Все указано в долларах. Но у меня есть деньги, не волнуйся. - Нет уж... Я сама оплачу... - Мне хочется спрятаться под стол, а желательно вообще телепортироваться куда-нибудь домой... - Угомонись. Я сам предложил нам сюда прийти. - Он стал листать тоже меню, а я услышала, как урчит его живот. - Я буду феттучини с шампиньонами и ветчиной, на сладкое возьму нам меренги с шоколадом и черный чай... А ты что будешь? Бля, мне бы сейчас соджу не помешало. - Рататуй. Официантка приняла наш заказ и исчезла за шторкой. - Ну так что, Виен? Жду твоих слезных тирад о том, что все журналисты - уроды, и о том, чем же ты хочешь заниматься на самом деле. - Он улыбнулся и стал с интересом ждать моего ответа. - Ну... - Как сложно начать говорить. Вроде много всего накопилось в голове, а связать и двух слов не получается. - С двенадцати лет я увлеклась пением. Я мечтала написать свою песню, спеть ее и получить одобрение. Потом я поняла, что просто хочу, чтобы мои тексты несли смысл. Я много писала. Каждый день. Даже ночами. Я выражала все свои эмоции, все свои чувства. Я не писала, как все, о том, что жизнь дерьмо, а люди - суки. Я писала о наших мечтах и целях, о самых светлых моментах из жизни. Я пыталась сказать, что плохие времена всегда заканчиваются. Что не все люди плохие... Это стало для меня глотком настоящей счастливой жизни. Кто-то зависим от курения, кто-то колется, а я писала и пела, не имея возможности остановиться. Но потом моя жизнь перевернулась. В семнадцать родители меня отправили жить в Корею, решив, что бизнес дороже. Я даже не знаю, чем они занимаются. Поддерживаю с ними слабую связь, созваниваюсь раз в месяц... Но не об этом. Тогда мне пришлось забыть о своих увлечениях. Ситуация сложилась очень тяжёлая. С тех пор все изменилось. И решив, что так я сделаю лучше, я пошла на журналистику. Но спустя два года я понимаю, что это не то. Мне это не нужно. В моей голове столько слов, столько эмоций... А я пишу про размножение слонов в Африке по вечерам, надо же выполнять домашнее задание. И это было вовсе не желание сделать лучше, а страх. Страх, что в итоге моё увлечение не принесёт плоды, что я останусь ни с чем, не найду работу, может, вовсе опозорюсь. Я сама точно не знаю, что меня остановило...А ещё страх выглядеть неудачницей рядом с... - Я не знала, как ему объяснить про Юнги. - Рядом с Юнги? - Напрямую спросил он. - Что?! Откуда ты знаешь? - Господи, почему я так невнимательна? Как я не заметила, что он все знает? - Ну я же не тупой и не слепой. Мы уже два года дружим с тобой. Я давно все понял. - Он замолчал на секунду. - Ты серьёзно из-за этого отказалась от своей мечты? - Это выглядело, как усмешка. - Виен, если он тебя по-настоящему любит, ему будет плевать, даже если ты станешь дворником. А я уверен, что ты ему очень дорога. Я покраснела от этих слов. - И что мне теперь делать? - Хотелось рвать на себе волосы. Какой же я была идиоткой раньше... Как я вообще додумалась до такого? - Идти по стопам своего парня. Ты талантливая и красивая. У тебя все должно получится. Твои сомнения напрасны. - Тогда мне придётся бросить журналистику... - Я тебе советую пока подумать. Не делай ничего на эмоциях. Подожди некоторое время, особенно когда все уляжется в твоей жизни. Тогда и делай выводы. Я была удивлена его ответом. Я ожидала, что он покрутит пальцем у виска, рассмеется, подтвердит, что я полный лох, но он отнёсся к моей проблеме серьёзно. - Спасибо... Для меня это очень важно... - Хах, ты так говоришь, будто я тебе жизнь спас. Не парься и ешь. - Я даже не заметила, когда нам принесли еду. Я с диким голодом накинулась на тарелку с Рататуем, забывая пережёвываться блюдо. А желудок постепенно успокаивался, закончив своё пение. - Это очень вкусно. Дорого, наверно? - Я сказал, забей. - Он снова улыбнулся и принялся за горячий чай. - Мне сегодня надо домой пораньше придти. Я вечером в больницу еду. Хочу друга проведать... - Конечно. Тогда давай я провожу тебя? А то сейчас быстро темнеет, опасно тебе одной ходить. - Я в ответ кивнула головой и продолжила есть. Выбрались мы из ресторана только в шесть. Я даже не заметила, что время так быстро пролетело. На улице также стоял холод, а небо медленно темнело. Мы молча шли до остановки. Я задумалась о своём будущем, он - не знаю о чем. - Так что, завтра же у нас занятия как... - Он не успел договорить, как сзади послышался уже знакомый и ненавистный шум. Я успела лишь обернуться и заметить чёрный автомобиль, который нёсся прямо на нас, как Сехун резко хватает меня и отталкивает от дороги.

***

Уже слишком исхудавшая и ослабевшая блондинка поднялась по лифту на третий этаж. Идти по лестнице не было никаких сил. - Вы родственница Ким Тэхена? - Спросила женщина в белом халате, как только та добралась до нужной палаты. Стало страшно. - Да... Я его девушка. - Она тяжело сглотнула. В груди резко сдавило. Она облокотилась на жёлтую стену и попыталась сосредоточить свой взгляд на медсестре, которая с испугом наблюдала на девушкой, которой становилось только хуже. - Вы в порядке? - Хана с трудом уловила ее слова. В голове стоял ужасный писк, она словно потеряла способность ориентироваться в пространстве. - Да, я в полном порядке. - Но почему то хочется упасть, а ноги больше не держат. Она до болит выпивается ногтями в стену, пытаясь хоть так удержать равновесие. - Вас ищет лечащий врач Ким Тэхена. - Только не эти слова. Нет. Нет. Нет. Блондинка резко кидается к двери палаты, распахивая ее. Пусто. Палата совершенно пуста. Стоит только одинокая узкая кровать, заправленная белоснежными простынями и дожидающаяся своего следующего пациента.