Травник (рабочее)

      Я лежал и никак не мог поверь увиденному. Зачем она показала мне, как это произошло? Там было что-то такое, что может изменить этот мир?.. Гримуар! Но как он может попасть в эту реальность? Нет, этого не может быть, но если и может, у меня мало информации для выводов. Придется ждать выписки и серьезно подходить к заданию Великой, я уверен, она будет пристально следить за моими действиями. Ошибаться нельзя.       Перед глазами до сих пор стоят лица моей жены и сына, но не заплаканные и испуганные, какими я их видел в воспоминаниях, передо мной стояли улыбающиеся Алиса и Мирослав, и, хотя на лицах была улыбка, в глазах была тоска. Но я почему-то чувствовал, что они желают мне счастья, желают, чтобы я жил. Это было странное чувство: тяжело передать его словами, но от него тяжесть в моем сердце понемногу уходила, хотя сопровождала меня все время с момента моего появления в этом мире.       Пока я предавался размышлениям, в палату зашел Сметвик. Выглядел он все также растрепанно, а его глаза, мне кажется, навсегда останутся такими выпученными. Поменяв положение в кровати на сидячее, я приготовился ждать новостей. — Артур, это невероятно, но на твоем магическом ядре больше нет печати предателя крови! — воскликнул Сметвик, подойдя к кровати и призывая стул для себя. — Ты уж прости меня, я знаю, что это достаточно болезненный вопрос для твоего рода, но это так, и новые маг.каналы это подтверждают. Я не понимаю пока, как так получилось, что печать снята, но это чудо! Ведь теперь, когда на тебе, Главе рода, нет печати, можно снять печати с твоих детей и Омелии, если вы будете придерживаться инструкций, которые я вам составил!       Он говорил быстро, глотая окончания слов, но основной смысл доходил до меня без проблем, не внося, впрочем, ясности, вызывая лишь новые вопросы. Какая-то печать была на магическом ядре? И у моих детей тоже? И кто такая Омелия? Неужели это полное имя Молли? Очень красивое имя — Омелия, зачем его так некрасиво сокращать? Так, вернемся к основному, инструкции… Если они покажутся мне разумными, то я без проблем буду им следовать, особенно, если это поможет моим детям. — Джон, мы будем придерживаться твоих инструкций, если ты дашь объяснения к каждому действию, хорошо? — дождавшись кивка от Сметвика, я продолжил. — Я так понимаю, что детям и Омелии тоже необходимо пройти обследование маг.каналов прежде, чем начинать что-либо делать? — еще один кивок от Сметвика, в его взгляде я заметил весьма отчетливый проблеск удивления. — Почему ты так на меня смотришь? Разве я сказал что-то не то? — Нет, ты все сказал правильно, — он ещё раз внимательно на меня посмотрел. — Артур, которого я знаю, никогда такой разумностью суждений не отличался. Он скорее был… Вспыльчивым, да. Услышь он про печать, он тут же бы начал кричать, что это все темная магия, и что он немедленно отправляется домой, так как не будет иметь дело с темными колдунами, — Сметвик выдохнул и продолжил, глядя мне в глаза, — но что я наблюдаю уже несколько дней, ты относиться спокойно ко всем рекомендациям, не пытаешься лезть в процесс лечения со своими маггловскими придумками… Кто ты? И где Артур Уизли?       На последнем слове его палочка уже была направлена мне в грудь, и сам он будто собрался весь, напрягся — именно так выглядят хищники перед броском. Все это я замечал на автомате, мой разум был занят одним вопросом: довериться или нет? Я не находил точного ответа. Ведь он может решить, что я просто сошёл с ума… Но тогда он бы не задал вопрос о том, кто я. С другой стороны, если он поймет мою ситуацию, то я смогу обрести в этом мире союзника. Только нужно понять, как обезопасить себя… Память подкинула мне нужные знания: клятва о неразглашении вполне сможет уберечь Сметвика от болтливости, к тому же для её скрепления не нужен третий человек. — Я могу рассказать тебе свою историю, Джон, только если ты принесешь мне клятву о неразглашении, — я всматривался в его лицо, силясь понять, о чем он думает, но, увы, смог разглядеть лишь как вспыхнул огонек интереса в его глазах. — Хорошо, это разумный ход. Я согласен принести клятву, но хочу, чтобы она была взаимной. — В чем ты хочешь, чтобы я тебе поклялся, Джон? — вот оно, я чувствовал, что все это неспроста. — Клятва о ненападении и помощи, если это будет в твоих силах. Мне нужен такой вариант клятвы, — Сметвик выглядел как человек, которому только что сказали, что он победил неизлечимую болезнь. Видимо, ему действительно необходима помощь, а может быть, и не только ему. Необходимо точно продумать слова клятвы. — Разговаривать будем после того, как все уснут. Есть ли в больнице место, где мы сможем поговорить без свидетелей, и где нас не смогут случайно прервать? — я понимал, что разговаривать в палате опасно, мало ли кто сможет услышать наш разговор и в каких целях в дальнейшем его использует. — Ты прав, такое место есть. Жди меня после полуночи, — Сметвик положил папку с инструкциями и уже хотел вставать, как что-то вспомнил. — Артур, по поводу физических нагрузок: я закрою глаза на утренний инцидент, но не совершай подвигов без присмотра медведьмы. Выписка, как я и говорил, будет завтра во второй половине дня. — Хорошо, я больше не буду рисковать. Спасибо, что не отложил мою отправку домой. А могу ли я как-нибудь связаться с семьёй? — Сметвик посмотрел на меня с недоумением, но все же ответил. — Конечно, можешь, в тумбочке есть набор для письма и конверты. Как только напишешь, просто положи письмо на другой край тумбы и скажи «отправить в коттедж семьи Уизли». — Хорошо, — я не верил, что все так просто, но память снова подсказала: домовики, помощники магов, занимаются отправкой писем. Они могут оставаться незаметными, отлично справляясь со своей работой. — Я хотел попросить у жены каких-нибудь книг, так как решил, что ты не отпустишь меня домой завтра. Здесь очень скучно. — Ох, Артур, в тумбочке есть книги, они принадлежат больничной библиотеке, и ты можешь их брать. Если нужно что-то конкретное, то тут сложнее, а так — каждую неделю подборка книг в каждой тумбочке обновляется.       И почему я раньше не интересовался тумбочкой и её содержимым? Ведь вот она — на видном месте, рядом с изголовьем кровати, достаточно большая с виду. Да уж. Наверное, это из-за того, что я сам туда ничего не клал, поэтому мое сознание решило, что и брать мне оттуда нечего. Открыв дверцу, я увидел несколько книг, пару журналов, набор для письма и ещё какие-то мелочи, назначения которых не знал, но решил позже их хорошо рассмотреть. — Артур, — Сметвик привлек моё внимание, — поговори с Омелией о печати, только так, чтобы дети не слышали. Если хочешь, я могу поприсутствовать и объяснить ей сложные моменты? — он переживает за Молли, это было видно по немного неуверенному голосу и отведенным в сторону глазам. — Хорошо, с твоей поддержкой я смогу объяснить Молли сложившуюся ситуацию.       Сказав, что зайдет после ужина, Сметвик оставил меня одного. Я не стал писать домой, ведь книги у меня уже были, да и завтра уже возвращаюсь.       Дом. Странно ждать возвращения туда, где ни разу не был. Однако я чувствовал тепло и воодушевление, когда думал о нашем с Молли доме. Интересно, каков он? Память не спешила показывать воспоминания о нем, и я решил подождать до завтра и составить своё впечатление о Доме рода Уизли сам.       Не успела мысль до конца оформится в моей голове, как всплыло воспоминание. Это не наш Дом. Это просто маггловский коттедж, в который родителям пришлось переехать после разорения, и куда я впоследствии привел свою молодую жену. Так как дом был обычным, в нем не могли жить домовики, поэтому пришлось их отдать дальним родственникам. Домовики зависят от магии, можно сказать, что они питаются ей наряду с обычными продуктами, а в доме без родового камня и без Источника они скоро слегли бы с истощением, а затем просто умерли.       Родители не смогли оправится от такого удара, как разорение, и стали затворниками, сами себя заперли в доме. Отец первое время еще пытался как-то поправить наше бедственное положение, но и он скоро сдался. Мне еще повезло, что учеба в Хогвартсе была оплачена заранее, иначе мне пришлось бы оставить ее. Мама же не могла смириться с новым образом жизни, хотя она и вела хозяйство, бытовые чары она знала отлично, она начала замыкаться в себе. Сначала это было незаметно, но она стала меньше уделять внимание мужу и сыну, затем совсем перестала обращать внимание на последнего. А потом в дом пришла беда: мама умерла, просто однажды в августе не проснулась утром.       Двенадцатилетний Артур очень переживал смерть мамы, но вместе с отцом они смогли преодолеть это горе. Наверное, именно тогда у него появилось желание иметь большую семью.       Вынырнув из воспоминаний, я откинулся на подушку. Да, потерять сначала состояние и дом, а затем и любимую мать, это серьезные испытания для, по сути, ребёнка. Ну что такое двенадцать лет? Маг.каналы до конца не развиты, значит, силы ниже среднего, плюс начало перестройки организма, что ведет за собой психический и гормональный дисбаланс. Мне было искренне жаль его, мои родители тоже ушли достаточно рано, мне было пятнадцать. Но я уже фактически не принадлежал своей семье, я принадлежал Ковену.       В моём мире это частая практика: ребёнка со способностями в раннем возрасте, до восьми лет, забирает к себе один из Ковенов и даёт родителям отступные, затем в Ковене ребенка отдают в ученики. Учитель же по факту становится и опекуном ребенка, живёт с ним, заботится о его нуждах.       И все же, мне было интересно увидеть свой новый дом, а то, что там нет родового камня, на самом деле поправимо, ведь из старого дома он никуда не делся? Значит, его можно забрать. А вот что делать с Источником я не знал.       Толком ничего не придумав, я потянулся за книгами. В моём распоряжении были какой-то роман, «Занимательное зельеварение» и «Руны: нестандартные решения». Я взял последнюю, решил проверить, совпадают ли руны и их толкование этого мира с рунами из моего.