Ловец снов

We leave the past behind 'Cause we all wanna fly Deep down in life you can't deny We're all the same inside. © Hollywood Undead – Gravity.

Неа поднимает крышку кастрюльки и тут же воротит нос. Запах еды вызывает отвращение и очередной приступ тошноты. Мана, чтоб его черти драли, не послушался и втихаря сварил мясо, пока Неа спал. Знает же, что он есть не будет, но все равно делает по-своему. Так всегда было. Неа даже знает, от кого Мана нахватался. От него самого. Мама всегда говорила ему: бери пример со старших. Но ему нравилось все повторять за младшим братом. Мана даже пытался научиться играть на пианино. И всегда ходил хвостиком за братом. Интересно, где он сейчас. В это время он обычно уже приходит. Неа достает из кармана покрытый трещинами, чудом работающий мобильник, и выбирает один из двух контактов в списке. Раньше их было три, но после смерти матери остались телефоны только Маны и Катерины. Брат выбрал хорошую девушку. У нее были теплые руки и ласковая улыбка, Неа казалось, что она просто не умела злиться. Иногда она навещала его, и они подолгу беседовали обо всем на свете. Ее умиротворяющий голос расслаблял измученный героином разум, Неа мог заснуть посреди разговора. Но после того, как ему начало казаться, что Мана специально натравливает на него Катерину, а та что-то подсыпает ему в питье, девушка перестала приходить. Мана запретил ей видеться с Неа. Но она беспокоилась за него и звонила украдкой. И, что уж скрывать, Неа ждал этих звонков. Ее голос настолько был похож на материнский, что Неа порой не мог без него уснуть. Но еще сильнее Неа ненавидел ее голос. Он давал ту призрачную надежду, за которую Неа хватался, как тонущий за надломленную соломинку. «Все обойдется. Ты сильный, ты сможешь с этим справиться». Но очередная ломка жестоко доказывала обратное. - Ты так и будешь молчать? Неа, я тебе для чего телефон оставил, чтобы ты мне в трубку в такую рань дышал? Неа вздрагивает и возвращается в реальность. - Где тебя носит?! Мы же договорились, что сегодня идем в церковь! Мана с секунду молчит, переваривая полученную порцию ставшего привычным негатива. - Погоди, погоди. Ты что это, серьезно? Это не было твоим очередным глюком? Неа с силой бьет кулаком по столу. Забытая кружка слегка подскакивает, ложка жалобно звенит по керамике. Неа шипит сквозь сжатые зубы: - У меня нет глюков! - Хорошо, хорошо, - спешит успокоить его Мана. - Я приеду, и мы пойдем гулять. Но, пока я еду, тебе стоит сходить в душ и помыться. - Зачем? Если бы Неа видел, как на том конце Мана закатил глаза и потер ладонью лицо, успокоить его смогли бы разве что санитар и смирительная рубашка. - Еще тебе стоит найти чистую одежду. И у тебя остался шампунь? Если нет, то я привезу. А пока помой волосы мылом. Ты же большой мальчик, сможешь сам? Неа пренебрежительно фыркает, но уже ищет полотенце в шкафу посреди постельного белья. - А это обязательно? - Обязательно, Неа. Иначе тебя даже на порог не пустят. И люди не будут от тебя шарахаться... Конечно, если ты не станешь себя неадекватно вести. - Я адекватен! Мана вздыхает, соглашается и, пообещав приехать через час, отключается. Неа напоследок обзывает его дураком и небрежно кидает телефон на стол. Количество трещин на корпусе его нисколько не волнует. Выпросит у Маны новый мобильный, если этот вдруг перестанет работать. Неа задумчиво покусывает пересохшие губы, слизывает с них мелкие капельки крови и пытается вспомнить зачем он полез в этот пыльный шкаф. - Так, полотенце… Есть. Неа небрежно кидает его на пол и пинает до двери ванной, собирая мягким ворсом пыль. Заходит в ванную, оставив полотенце скомканным у порога, и хватается за оба вентиля. Выкручивает их до упора и подставляет ладони под бьющую из крана струю. Набирает пригоршню и, склонив голову над раковиной, плещет себе в лицо. Давно забытое сознанием движение, но мышцы еще помнят. Неа поднимает взгляд на зеркало, с любопытством оглядывает свое отражение. Скребет по гладкому подбородку обкусанными ногтями, впутывает пальцы в волосы. Он не думал, что они настолько длинные. Хотя сейчас уже какая разница. Неа кривит синюшные губы и переключает смеситель. Поток воды чуть не выбивает лейку у старого душа. Неа стягивает футболку и развязывает узелок на спортивных штанах. Перешагивает бортик ванной и подставляет лицо тугим струям воды. Вода размачивает и смывает грязь с тощего тела, приятно омывает следы от игл на сгибе локтя, Неа на какое-то время забывает о тянущей руки боли. Медленно опускается на нагретый чугун ванной, подтягивает ноги к груди. Вода барабанит по плечам и спине. Мама так же тыкала его пальцами, когда он горбил спину, сидя за пианино. И ее прикосновения были такими же приятными. Как жаль, что раньше он этого не замечал. Как жаль, что сейчас ценить это слишком поздно. Неа не смог бы сказать, сколько он так просидел, почти не моргая разглядывая стекающую по его ногам воду. Из оцепенения его выводит намыленная мочалка и крепкая рука брата, что ложится на плечо. Неа дергается, но распаренное тело почти не слушается его. Мана стирает грязь приятными массажными движениями, и Неа не видит причин сопротивляться. Лишь когда Мана с неловкой попыткой подколоть, без цели задеть, называет его маленьким мальчиком, Неа отталкивает его онемевшей от долгого бездействия рукой. Но потом жестом указывает на свою голову, и Мана, не найдя шампуня, втирает в его волосы мыльную пену. - Ты уверен, что хочешь пойти? - Да. На все сто. Голос Неа звучит бодро. Даже слишком. Мана мотает головой, прогоняя навязчивые мысли. Кидает на голову Неа полотенце и, оставив его вытираться, идет искать чистую одежду. Сушить волосы Неа отказывается, ему хватит капюшона толстовки, не заболеет. Тем более на улице дождь не желает прекращаться, все равно они станут мокрыми. Кроссовки быстро намокают, но младший Кембелл будто не чувствует воды и не слышит чавкающих звуков при каждом шаге. Мана идет под зонтом чуть позади него, пытаясь маневрировать между лужами. Красный красавец даблдекер будто только их ждет на остановке, приветливо распахнув двери. Оказавшись в теплом салоне автобуса, Неа стаскивает мокрый капюшон и отряхивается как собака. Всего пара остановок, и они выйдут у церкви. За ней узкая тропинка, что ведет к украшенному изгородью из туи небольшому кладбищу. Мана был там, когда хоронил мать. И Неа тоже. Безмолвной тенью наблюдал, как опускают в землю гроб. И так же тихо ушел. Мана утыкается виском в стекло автобуса. В тот день тоже шел дождь. Мана останавливается на пороге церкви и заглядывает внутрь. Священника не было видно. Но ему показалось, что в зале сидит кто-то. Мана оглядывается на брата и манит его к себе. - Я подожду тебя снаружи. Не задерживайся, ладно? Неа угрюмо кивает и боком протискивается в приоткрытую дверь. В зале темно, лишь поблескивают вставки из золота на иконах и крестах. Но они мало привлекают Неа. Он идет к единственному посетителю церкви. Парнишку с белыми от рождения волосами он запомнил навсегда. Еще со школы он привлекал много внимания. Впрочем, ничего не изменилось. Неа садится на лавку рядом с ним и пытается заглянуть ему в глаза. Уолкер сжимает переплетенные пальцы и совсем его не замечает. - Что ты тут делаешь? Аллен бросает на него отстраненный пустой взгляд и снова упирает его в пол. Пальцы нервно перекатывают трость. - То же, что и ты, разве это не очевидно? Неа оглядывает старого знакомого. Он сильно исхудал, глаза запали, потеряли живой блеск. Рука покрыта бинтами от кончиков пальцев до плеча - Неа замечает лоскуты бинта в распахнутом воротнике старомодной рубашки. На шее висит тусклая от времени цепочка с серебряной звездой с какими-то символами. - Не похоже, чтобы ты был верующим. Уолкер усмехается и выпрямляет спину, насколько ему позволяют шунты в позвоночнике. - Когда медицина уже не в силах помочь, человек тянется к религии. И без разницы верует он или нет. Ты этого не замечал? Все мы одинаковы внутри. Все идут к богу, когда уже поздно.