Children

2024 Шелдон и Эми       Эми и Бернадетт уже сидели за столиком, держа в руках меню. — Привет, девчонки. Простите, пришлось взять малышку с собой, я не могла оставить ее дома одну, — сказала Пенни, войдя в ресторан с маленькой Майей в переноске. — Все в порядке. Как Ник и Дори? Легко было разбудить их сегодня утром? — спросила Эми. — Да, но было трудно уложить их спать. Не волнуйся, с ними все хорошо, — заверила Пенни. — Они что-нибудь заподозрили? — Да вроде бы нет. Ник немного волновался о тебе, но я его успокоила, сказав, что вы занимаетесь наукой. Ну что, Эми, как все прошло? — спросила Пенни. — Нормально, думаю. Мы обговорили все значимые детали и пришли к согласию, — ответила она. Она хотела рассказать подругам, что произошло, но легче было говорить, смотря в меню, чем в глаза Пенни. — О Боже, неужели вы…? — спросила Бернадетт. — Оу… То есть… Это ужасно. Мне так жаль, — ответила Пенни. — Я же только что сказала, что мы обо всем договорились. Это хорошие новости! — Эми недоуменно посмотрела на них. — Но я всегда надеялась, что вы сможете во всем разобраться. Я думала, что он передумает насчет этого, — объяснила Бернадетт.       Эми не была готова к этому. Смотря на лица Пенни и Бернадетт, она видела то же самое разочарование, которое чувствовала сама, но не хотела говорить вслух.       Эми глубоко вдохнула.       Пенни прикусила губу. — Нам так жаль. Мы не хотели заставить тебя почувствовать… — Все нормально, — ответила Эми. — Нам всем нужно время, чтобы к этому привыкнуть. — Мы можем тебе чем-нибудь помочь? — спросила Бернадетт. — Нет, спасибо. — Он хотя бы пытался? — спросила Пенни.       Эми покачала головой. — О, дорогая… — Что ж, хотя бы он легко воспринял это. Думаю, за это нужно быть благодарной, — ответила она. Эми изо всех сил старалась оставаться разумной. — А ты благодарна? — спросила Бернадетт.       Эми снова покачала головой. Теперь она уже готова была заплакать. — Последнее время он не очень хорошо себя вел с тобой. Мы сильно беспокоились за вас двоих, — добавила Бернадетт. — Я знаю. Это был единственный правильный выбор. Просто это довольно тяжело. Я всегда думала, что он и я окончательно и бесповоротно вместе. Что нам суждено состариться вдвоем. Ну, ладно. Хватит об этом. Пожалуйста, давайте поменяем тему. Расскажите мне лучше о своей жизни.       После обеда с подругами она вернулась на работу. Какое-то время она тщетно пыталась сконцентрироваться. Где-то пятнадцатью минутами позднее, когда она, наконец, сосредоточилась на своих излюбленных обезьяньих мозгах, зазвонил телефон. Это был Шелдон. — Привет, Шелдон. Как дела? — она старалась говорить обычным голосом. — Эмм, привет, Эми. Все хорошо. — А почему тогда звонишь? Ты собираешься опоздать? Просто очень важно рассказать им об этом сегодня, — ответила она. Эми нервничала. В ее планы не входил разговор с Шелдоном. — Нет, я свободен после работы и вернусь домой около четырех. — Тогда что? — спросила она. Ей очень хотелось повесить трубку и вернуться к работе. Было очень тяжело с ним разговаривать, и она хотела побыстрее закончить. — Я просто хотел спросить, обедала ли ты сегодня. Если нет… Может, выйдем куда-нибудь из кампуса и пообедаем… и немного поговорим, — его голос звучал неуверенно. — Я только что вернулась с обеда. Мы посидели с девчонками. Извини. Ты хочешь поговорить о чем-то, связанном с детьми? — Вообще-то нет.       Шелдон больше ничего не добавил, поэтому пришлось спрашивать ей самой. — Это очень важно? Я просто занята, но если ты считаешь, что это важно, я прервусь. Или ты можешь сказать мне все по телефону. — Нет, все в порядке. Это не так важно, — ответил он. — Хорошо, увидимся вечером, — она уже собралась повесить трубку. — Эми… Ты уверена, что хочешь это сделать сейчас? — наконец, спросил он. — Да. Почему ты спрашиваешь? — Я не знаю, я просто подумал, может подождем немного и снова попробуем все исправить… — он недоговорил до конца предложение. Эми это сильно удивило, но она не должна была выражать какие-либо эмоции. Хотя бы не сейчас. Она старалась отвечать спокойно. — Мне кажется, я достаточно долго ждала. Есть что-то определенное, чего мне нужно ждать? — спросила она. — Я не знаю… — Шелдон вздохнул, и в разговоре опять повисла долгая пауза. — Нет, ничего нет. — Увидимся вечером. До свидания, Шелдон. — До свидания, Эми.       Эми повесила трубку. 2024 Ник       Вечер у Хофстедтеров пролетел быстро. После очередного скучного дня в школе, мама ждет меня в машине. Дори уже сидит на заднем сиденье и ест мороженое. Мама редко разрешает нам мороженое, особенно в машине. Дори тоже получила Нобель? Что такое она могла заработать, чтобы ей это разрешили? Когда я сажусь в машину, Дори дает мне карамельное мороженое, мое любимое. Значит, эта милость со стороны мамы не только для нее. Я благодарю ее и начинаю есть. Вкус, как в раю. Мама спрашивает у меня, как прошел мой день, но я, занятый мороженым, только пожимаю плечами. Мама обычно хорошо водит машину, гораздо лучше, чем отец, но сегодня она пропускает зеленый свет и заезжает в гараж, только с третьего раза. Странно.       Но еще более странно то, что когда мы приехали домой, папа уже ждал нас в гостиной без своей тетради или телефона, рассматривая ковер, по которому он постукивал ногой. Теперь мне уже страшно. Мама просит нас сесть, потому что нам всем нужно поговорить. Какого черта? Я был прав, когда подумал, что случилось что-то плохое, увидев вчера на школьной парковке тетю Пенни. Ну, хотя бы что-то случилось не с ними. Или с ними? Болезнь? Или кто-то умер? Надеюсь, не Бабуленька. Дори садится рядом со мной на диван, мама сидит рядом с ней. Папа остается на своем месте, на стуле напротив нас.       Дори и я встревоженно переглядываемся, и она берет меня за руку. Мне приятно, что Дори считает, что я могу ее защитить, но мне не нравится мысль, что если что-нибудь случится, то я должен быть разумным страшим братом, который не имеет право расстраиваться.       Мама глубоко вздыхает и обеспокоенно смотрит на отца. Значит, это что-то очень важное. Я должен был догадаться после мороженого. Я все еще молюсь, что это не Бабуленька, что очень странно, потому что я совсем не верю в Бога. — Что ж, об этом нелегко говорить. Мы решили развестись, — наконец, сказала мама.       Хотя бы Бабуленька жива. Какое облегчение. С другой стороны, я не очень понимаю, как это отразится на нас. Я смотрю на Дори. Она в шоке. Мама ждет, что мы ответим. — Ты, — нарушает молчание папа. — Что? — спрашивает мама. — Ты решила развестись, — говорит он.       Мама открывает рот, чтобы ответить, но сразу же его закрывает. Она медленно качает головой, ее глаза начинают поблескивать от слез, папу она награждает убийственным взглядом. Если бы мы здесь не сидели, она бы уже кричала и плакала одновременно, в этом я уверен. — А где мы будем жить? — спрашиваю я, пока они опять не начали ссориться. — Мы будем жить здесь, а ваш папа переедет. — Значит, мы не сами решаем? — Нет, по крайней мере, сейчас. Может быть, когда подрастете. Но вы сможете навещать вашего папу, когда захотите, и он будет приходить к нам и забирать вас на выходные.       Мама закусывает губу и смотрит на отца. Тот кивает. Мы все смотрим на Дори, которая до сих пор не сказала ни слова. — Я не хочу, чтобы вы разводились, — в слезах говорит она.       Мама берет себя в руки, чтобы плачущих людей было не так много. Мне уже начинает казаться, что я сам сейчас зареву. Но это того не стоит. Если бы яркое выражение чувств могло менять их решения, они бы не зашли так далеко. В какой-то степени, это было предсказуемо. Люди все время разводятся. Это не так уж страшно. — Все хорошо. У нас все получится. Мы все еще любим вас. Мы оба, — говорит мама, умоляюще смотря на отца, чтобы он подтвердил ее слова. — Да, конечно, мы любим вас, — говорит он. — Но вы, что, не любите больше друг друга? — спрашивает Дори.       Неприятный вопрос. Опять длинная пауза. — Я взяла на себя большую часть разговора. Может, теперь ты соизволишь ответить на этот вопрос, Шелдон, — наконец, говорит мама.       Папа откашливается. — Послушайте, вы знаете, что наши с мамой отношения всегда основывались на взаимном восхищении, общих интересах и интеллектуальном сотрудничестве. Эти факторы постоянны.       Мама стирает слезу со своих покрасневших глаз, обнимая Дори, которая уже вовсю плачет.       Мы с папой смотрим друг на друга. Похоже на то, что мы посторонние люди в этой семейной драме, будто бы мы к ней не принадлежим. — Но если эти факторы постоянны, тогда почему вы расстаетесь? — спрашивает Дори.       Какой глупый вопрос. Она прекрасно знает, что мама с папой не ладят друг с другом и постоянно ругаются. Она такая же умная, как все в этой чертовой семейке, но даже если бы она не была умной, а просто жила здесь, это все еще было бы очевидно. — У нас было много противоречий. Некоторые темы, насчет которых мы не согласны друг с другом, — мама гладит ее по голове.       Я все еще понятия не имею, что делать. Я буду скучать по отцу. Очень не честно, что уходить должен он, потому что большинство проблем были из-за меня. Некоторые темы, насчет которых мои родители не согласны, противоречия… Уверен, что я занимаю первое место в 95% случаев.       Остаток вечера проходит ужасно. Мама готовит ужин и приглашает папу присоединиться к нам, но он отказывается и заказывает пиццу, которую принимается есть в гостиной. Пицца пахнет лучше, чем все, что может приготовить мама. Так что Дори, почти ничего не съев, убегает к папе, чтобы попросить кусок. Я остаюсь на кухне и предлагаю маме помочь помыть посуду, потому что понимаю, как ей тяжело, и что это все из-за меня. Но мама отрицательно качает головой, крепко обнимает меня и отпускает меня, чтобы я провел время с отцом. Она не говорит вслух, но мы оба знаем, что это причина этому то, что его больше не будет рядом с нами. Это я должен уйти, не он. Я придумаю, как убежать.