Children

10 лет спустя

2036 Ник       Я бегу по коридору и, так как я не смотрю вперед, то почти сталкиваюсь с какой-то девочкой. Последний раз я бегал по школе, когда меня задирали. Это было лет десять назад. Сейчас я бегу, конечно же, уже не в начальной школе, а в старшей, и я не от чего не убегаю. Я бегу по направлению к кое-чему. И я бегу, потому что опаздываю. Очень не просто совместить расписание ученого и подростка. Иногда мне кажется, что я супергерой с раздвоением личности. Майя говорит, что я больше похож на Хану Монтану. Знать не хочу, кто это такая.       Забавно. Когда я, наконец, освоился в школе, мои родители решили, что я получил жизненный урок, и разрешили мне пропустить классы. Я окончил школу в одиннадцать. Потом я пошел в Калтех и получил диплом математика. А год назад я защитил докторскую. С того момента я работаю в Калтехе. Довольно странно, и мне приходится работать очень усердно, потому что я не хочу выезжать на репутации родителей. Еще как-то скучно звучит тот факт, что я работаю вместе с родителями. Но это не так уж и плохо. На работе, конечно, нет никого моего возраста, поэтому я вынужден общаться с родителями и их друзьями, но, как правило, я ухожу пораньше и встречаюсь с другими людьми.       Причина, по которой я опаздываю, заключается в том, что я читал лекцию на конференции. Слава Богу, что она была здесь, в Калтехе, так что у меня хотя бы есть шанс успеть вовремя.       Я написал ей, что задерживаюсь, но уверен, что она уже не в лучшем настроении. Я не смог ее забрать, поэтому ей пришлось ехать самой. Или с Дори. Моя сестра сейчас в старшем классе, она тоже пропустила три класса. Ей нравится школа, она говорит, что это хорошее место, чтобы наблюдать. Она хочет написать про школу книгу. Не знаю, где она набралась всего этого, потому что она хорошо разбирается в математике и науках, как все мы, но она говорит, что ей больше по душе гуманитарные направления. Папе с мамой потребовалось время, чтобы принять этот факт, но я еще не до конца убежден, что моя сестра затеяла все это серьезно и не пытается всех взбесить. Она делала это много раз, когда красила свои волосы в разные цвета или надевала шорты размером с трусы, или возвращалась домой спустя несколько часов после школы, воняя сигаретами.       Наконец, я добегаю до двери в спортивный зал и вижу Дебби. Выглядит она неплохо. Длинные, волнистые волосы, голубое платье. И, конечно же, она в бешенстве. — Где ты был? — требовательным тоном спрашивает она меня. — Очень длинная лекция. Много вопросов. Прости, — я пытаюсь извиниться.       Она качает головой. — Вместо того, чтобы извиняться, мог бы попытаться не опоздать.       Мне хочется поменять тему разговора, поэтому я смотрю вниз на ее руки. — Вижу, ты получила мои цветы.       Она громко выдыхает. — Да, спасибо, — наконец, она соглашается уйти от темы моего опоздания. — Не стоит благодарности. Это был социальный обычай, — отвечаю я. — Учту на будущее. Ну, что, готов к выпускному? — ее голос звучит взволнованно. — Даже не представляешь, насколько. Я так много работал, что хочется оторваться по полной, — говорю я. — Полегче, Ник. Помнишь, как в прошлый раз тебя стошнило в аквариум в доме у Пола? Это была самая отвратительная вещь, которую я когда-либо видела, — подначивает она меня. — Конечно, помню. У меня же… — Эйдетическая память. Я знаю, — заканчивает она за меня. — А еще я помню твой прошлогодний выпускной. Я надеюсь, я был лучшим кавалером, чем Тайлер, — мне приходится отскочить, чтобы избежать ее щипка. — Ник! — говорит она, улыбаясь. — Я подвез тебя в тот вечер. Ты выглядела разбитой. И это испортило мне свидание с Рианнон, — говорю я. — Я уже тысячу раз извинялась за это. Я не хотела портить тебе свидание, — она снова начинает злиться. — Конечно, не хотела. Я не злюсь на тебя. Это просто забавная история, — улыбаюсь я. — Для тебя, может, это и так. Я не знаю, что бы ты сделал, если бы твоя девушка во время выпускного заставила тебя ждать полчаса на парковке, и когда бы ты пошел ее искать, то обнаружил ее целующейся с какой-то шлюхой в раздевалке.       Я смеюсь. — Если бы моя девушка целовалось с другой девушкой, я бы к ним присоединился. — Ты знаешь, о чем я. Я опять думала об этой шлюхе Дженне. — Что ж, в таком случае, чтобы быть для тебя лучше, я обещаю, что не буду целоваться с Дженной. — Мне все равно, с кем ты целуешься. Мы не встречаемся.       Мы с Дебби друзья. Вот, как далеко мы зашли. Кроме того, мы планируем на следующий год поехать вместе в колледж. У меня уже есть докторская степень, но мои родители не разрешали мне совершать такие дальние поездки, пока мне не исполнилось восемнадцать. Дебби поступила в Колумбию*, и я буду там работать с сентября, так что все счастливы, потому что мы будем поддерживать друг друга. Это не первый наш раз в Нью-Йорке. — Мне все равно не очень нравится Дженна. По крайней мере не настолько, насколько она понравилась Тайлеру, — со смешком говорю я. — Ты знаешь, что ты все еще раздраешь? — спрашивает она. — А ты знаешь, что ты все еще вредная? — отвечаю я. — Я знаю. Но у меня еще кое-что спрятано в машине для нашей вечеринки. — Что это? — спрашиваю я. Я впечатлен. Обычно мне приходится покупать выпивку, потому что когда я показываю свое удостоверение доктора наук, все думают, что мне есть 21. — Шнапс. Тетя Пенни дала мне его. Она делала мне прическу, — отвечает она.       Я смотрю на нее. — Отличная работа, тетя Пенни. — Ты сейчас говоришь о шнапсе или о прическе?       Я смотрю на нее. — Об обоих.       Она немного краснеет. Мы заходим в зал. — Хочешь найти свою сестру? — спрашивает она меня, пока мы стоим на краю танцплощадки. — Нет уж. Я точно не желаю видеть, как она обжимается с очередным придурком. — Тогда, может, потанцуем? — От тебя непросто избавиться, не так ли? — Я тебе говорила. Ну что, танец? — Ладно, — соглашаюсь я и беру ее за руку. 2036 Шелдон и Эми — Ты можешь в это поверить? Наши дети попали на выпускной до того, как им стукнуло тридцать, — сказала Эми, наливая кипяток в две кружки. Шелдон сидел за столом, читая что-то на телефоне. — Должен признать, что они первооткрыватели в нашей семье, — ответил он, беря у нее кружку и открывая коробку с чаем. Эми делала то же самое. — Надеюсь, у них все обойдется без панических атак, — добавила Эми, садясь на стул рядом с ним. — Я думаю, они справятся. Никто не может выглядеть так потрясающе, как ты в том платье, — ответил Шелдон, мягко улыбаясь и поднимая на нее глаза. У Шелдона, определенно, был свой собственный, особый способ говорить комплименты. Эми было очень приятно и она не удержалась и добавила: — И ни от кого признание в любви не может быть таким неожиданным, как от тебя. — Оно, правда, было неожиданным? — спросил он. — Да, было, — кивнула она. — Это не так. Я любил тебя уже давно.       Шелдон был честен. Она засмеялась. — Ты превращаешься в сентиментального старика. — Может, и так. О, Бож… — воскликнул он, выплевывая чай и закашлявшись. — Шелдон, ты в порядке? — спросила она. — Да, — ответил он, — Спасибо, — Эми подала ему бумажное полотенце. — Я просто вспомнил, почему у меня вначале была паническая атака. Правда ли, что выпускной все еще тесно связан с понятием первого сексуального опыта?       Эми задумалась, ей не хотелось врать. — Думаю, да. — О, Господи, и ты думаешь, что наши дети будут…? — у Шелдона в ужасе широко открылись глаза. — Шелдон, успокойся, — сказала она, кладя ему руку на плечо. — Так ты думаешь, что они будут? — испуганно повторил он. Эми поняла, что их ждет долгий разговор. — Ну, я надеюсь, что Дори не станет этого делать. Ей всего пятнадцать. Довольно странно то, какой популярностью она пользуется у мальчиков… Может, все-таки ум и есть новая привлекательность. Именно поэтому я и сказала ей, что она не может идти ни на какие вечеринки после выпускного, и она должна быть дома пол-одиннадцатого, и что я не приму никаких звонков о том, что она останется ночевать у друзей. — Умно. Но, ээ, Эми, люди могут совершить коитус и до половины одиннадцатого. — Я знаю. Я попыталась поговорить с ней, но она начала смеяться, когда я сказала ей, что была только с тобой. — Что? В каком смысле была только со мной? — Ну, знаешь, в сексуальном, — ответила она, немного покраснев. — И почему она засмеялась? Я нахожу это прекрасным, — это был отличный день: Шелдон сказал ей, что любит ее, назвал ее потрясающей и прекрасной. Она улыбнулась. — Похоже, что даже наши дети считают нас странными. Ну, или все подростки думают, что их родители странные. — Так ты правда говорила с Дори про соитие? — спросил он. Она сделала глоток чая, прежде чем ответить. — Да. У нее есть парень, и она идет на выпускной. Я дала ей презервативы на случай, если моя ободряющая речь не поможет. — Что ты сделала? — его ложка упала на пол. — Шелдон, успокойся, ладно? Это было правильно. Моя мама всегда говорила мне, что нужно оставаться девственницей, и, будучи подростком и в юности, я была одинока и несчастна. Я хочу, чтобы она тоже подождала, но я не могу сказать ей то же самое. — Все равно все это пугает. И этот парень? Как его там зовут? Джереми? Ненавижу его. Я не хочу, чтобы он… — ему было противно закончить это предложение. — Я полагаю, лучше не договаривать. Но Пенни думает, что Дори не будет ничего делать, она просто хочет казаться большой девочкой, чтобы досадить нам. — Эми, ты не думаешь, что я должен был поговорить с Ником на эту тему? Я не думал, что все это всплывет так скоро, — было видно, что Шелдон расстроен. — Шелдон, все в порядке. — Но Ник должен знать… об этих вещах. Ну, о том, как все происходит… — Что ж, я думаю, ты уже немного опоздал с этим, — ответила Эми. — Ты хочешь сказать, что он уже все знает? — спросил он. — Шелдон, ему уже почти девятнадцать. Я также думаю, что его знания по этому предмету не только теоретические. — Но… Но как? Когда? Почему ты мне не сказала? О таких вещах нужно говорить! — его тон был серьезным. Эми не хотела начинать ссору. — Я думала, что это очевидно. Когда он был с этой девушкой, Рианнон. — Нет, ты ошибаешься. Я уверен, что Нику не особенно нравилась та девушка. Она так глупа. — Шелдон, как бы тебе объяснить? Скажем, их отношения не были отношениями разумов. — О, Господи. Ты уверена? — Шелдон был напуган. — Шелдон, ему было семнадцать, и он ходил на ночевки, — ответила она. — И их рейтинг не был 0+? — Нет. — 6+?       Эми покачала головой. — 12+?       Эми снова покачала головой. Шелдон нервно сглотнул. — 18+?       Эми кивнула. — Но как он вообще знает, как…? — Ну, он уже не ребенок. И, к тому же, у него есть Лиам. Я думаю, Лиам ему рассказал все о том, как познакомиться с девочкой и о том, что случается после. — То есть ты говоришь, что мой племянник тоже практикует коитус? — засомневался он. — Основываясь на том факте, что ему уже 21, он учится в колледже, и у него есть девушка, с которой они вместе уже три года, да. — Эми, у меня начинается паническая атака, — Эми гладила его по спине, пока он сидел, уткнув лицо в свои ладони. — Похоже, что необязательно идти на выпускной, чтобы это случилось. Но все в порядке. — Но Ник… Парень должен говорить о таких вещах с отцом, — наконец, сказал он, поднимая глаза. — Шелдон, с Ником все в порядке. Ему было уже практически восемнадцать, когда это произошло. Сейчас большинство теряют девственность в пятнадцать или шестнадцать, или даже раньше. И Лиам, я уверена, рассказал ему все, что нужно. — Значит, ты знала об этом. О Боже, ему ты тоже дала презервативы? — Нет. Я намекнула, что если ему нужно приобрести кое-что личное в аптеке, я готова помочь. Вначале он не понял, но затем покраснел и вежливо отказался. Он сказал, что у него уже все есть для особенной ночи. — Но я… я бы никогда не подумал, и вдруг уже поздно, но я хочу быть тем человеком, с которым он может поговорить обо всем. Что это за отец, котор… — Шелдон, перестань сейчас же. Ты прекрасный отец. У вас с ним хорошие отношения. Вы можете говорить о многом. Может, эта тема пока просто не из этого списка. Может, уже и поздно давать ему лекции из курса анатомии о репродуктивной системе человека, но ты в любой момент можешь поговорить с ним о девушках или сексе. Но даже если ты не будешь этого делать, ты все еще останешься для него хорошим отцом. — Спасибо, Эми, я знаю, ты пытаешься меня успокоить. Но все равно это странно. Они ходят на вечеринки, заводят друзей, отношения… Пенни явно на них плохо влияет. И, видимо, Лиам тоже.       Эми пожала плечами. — Иногда я тоже волнуюсь за них, особенно за Дори, но в большинстве случаев я не возражаю. Я считаю отличным то, что у них есть опыт в общении с людьми и воспоминания. — Я рад, если они счастливы. Но мне было бы более радостно, если бы они нашли тот способ быть счастливыми, который меня не пугает, но, похоже, что просить об этом будет чересчур. В любом случае, ты всегда этого хотела, — это не был вопрос. — Ну, для них, может быть. Я определенно хотела, чтобы они не чувствовали себя изгоями. — А для себя? — спросил он. — А для себя я довольна тем, что у меня есть. — Ты больше не жалеешь, что мы пропустили всю эту подростковую жизнь, когда были в их возрасте? — Нет, — уверенно ответила она. — Я ненавижу алкоголь и громкую музыку, но наблюдая за тем, как они взрослеют, я задумываюсь над тем, что если бы у нас был такой же опыт, мы бы не делали столько ошибок в наших отношениях. Может, мы бы не потеряли пять лет, ожидая, пока наши отношения перейдут на новый уровень… — сказал он. — Может быть. Или мы бы наделали еще больше ошибок. Шелдон, у всех остаются шрамы. Те, которые мы получили от родителей, и те, которые заработали сами, пытаясь обрести себя. У наших детей еще будут неудачи в отношениях и расставания. У нас были одиночество и чувство отверженности. Я рада, что они веселятся, но любой выбор имеет свои недостатки. Иногда это было утомительно и раздражало меня, но мне нравилось, как медленно развивались наши отношения. Я считаю это романтичным. Ты знаешь, одно из моих любимых произведений… Мистер Дарси не забрался на Элизабет на третьей странице. Наверное, Дори права. Я старая женщина, и я совершенно не имею представления о современных отношениях. — К счастью, твоему мужу нравится твой взгляд на отношения. — Спасибо. А сейчас пора решить, как мы проведем этот особенный вечер, — она встала, направляясь в гостиную. Шелдон пошел за ней. — Он не особенный. Нет никаких дней рождения, годовщин, даже во вселенной Стар Трека или… — говорил он, сев на диван. — Я имела в виду, что это наш первый свободный вечер, когда оба наших ребенка ушли, и остались только мы вдвоем. До половины одиннадцатого, — ответила она. — Похоже, что так. Как насчет того, чтобы подготовить эпизод «Занимательных флагов»? — Хорошо, но я начинаю думать, что мы уже затронули все темы в мире флагов за последние годы. — Я не думаю, что вексиллология настолько ограничена. — Мы сняли три выпуска о различных видах полотен. Когда мы выложили второй из них, от канала отписались наши собственные дети. Я не могу их винить. — Ладно, возможно, у нас и были выпуски получше, но сейчас ты портишь веселую часть Занимательных флагов, — сказал он, подмигнув ей. — Я бы никогда этого не сделала. Думаю, мы можем сделать выпуск обо всех флагах, которые моложе нашего шоу о флагах. — Отличная идея, — кивнул он и положил свой ноутбук на колени, открывая новый документ. Эми подвинулась ближе к нему, кладя руку ему на грудь. — Что ты делаешь? — спросил он, глядя на нее. — Я просто хотела посмотреть, что ты пишешь, — невинно ответила она. — Это один из твоих хитрых способов использовать меня, как своего медвежонка для обнимашек, не так ли? — спросил он, но не отодвинулся, а только улыбнулся. — Ты всегда говорил, что эволюция создала тебя гением для того, чтобы разрешать проблемы вселенной. Что ж, я бы сказала, что эволюция также создала тебя мягким и теплым целенаправленно. — Нам нужно работать, Юная леди, а ты меня отвлекаешь, — ответил он. — Я готова столкнуться с сердитыми лицами наших почти ста подписчиков, которых мы насобирали за последние двадцать пять лет, если качество шоу упадет из-за меня. — Что ж, мы, скорее всего, разделим обвинения, — сказал он, повернул голову, чтобы вдохнуть запах ее волос и поцеловать ее в макушку. Затем он нежно погладил ее по руке перед тем, как начать печатать.