Children

2026 Ник       Я стараюсь избежать встречи с учителями, пока иду в класс, и, к счастью, по дороге мне никто не попадается. Войдя, я наблюдаю обычную картину: Дебби в окружении большой группы мальчиков и девочек. Когда они меня замечают, мгновенно наступает тишина. Я подхожу к своему месту и сажусь. Даже не верится. Я пытаюсь сохранять нейтральное выражение лица, но после всего того, что произошло, после Нью-Йорка я надеялся, что что-то изменится. Я уже чувствую, как мое лицо начинает гореть, меня охватывает гнев, и я легко могу сейчас ударить ее в лицо, но я сдерживаюсь. Я достаю из сумки журнал и начинаю читать. Сосредоточиться у меня не получается, так как я очень расстроен. Я помню, то в Сан-Франциско она говорила мне, что когда мы вернемся домой, она будет притворяться, что ничего не происходило, но это было так давно! Мы ночевали с ней в одной комнате! В одной кровати! Конечно, между нами ничего не было, мы же дети, и я пока не интересуюсь женским полом, не считая тетю Пенни, но мы же спали вместе… Не могу поверить, что она опять говорит обо мне у меня за спиной.       Они подходят ко мне. Вся компания. Я не должен зареветь. Не должен зареветь. Не сейчас перед всеми.       Дебби улыбается. Не своей злобной ухмылкой, а обычной улыбкой. Так она улыбалась, наблюдая за огнями Манхеттена. И когда я купил ей розовую зубную щетку. — Что читаешь? — спросил она.       Я должен держать себя в руках. — Наука. То, чего ты никогда не поймешь. А почему ты спрашиваешь? — Ник! Что с тобой? Ничего не случилось с дядей Шелдоном и тетей Эми?       Она назвала моих родителей, моих странных родителей перед всем классом. Теперь я вообще ничего не понимаю. Я открываю рот, не в силах что-либо ответить. — Ник, что такое? — Ничего. Я в порядке. Что ты хочешь? — Катерина, Алекс и Пол хотели спросить у тебя кое-что. — О чем? — я все еще сомневаюсь. Что она им наговорила? О Боже, вдруг она сказала им, что я раньше мочился в постель. Но она этого не знает. Но мои родители могли рассказать ее родителям… Я делаю глубокий вдох. — Я просто хотела спросить, правда ли, что вы двое были в Нью-Йорке одни, без взрослых? — спрашивает Катерина. — Ну да, и что? — Да? Ух ты, это так круто. И Дебби рассказала, что вы добирались туда на автобусах и объездили половину страны, — добавил Алекс. — Конечно. — И еще Дебби сказала, что ты можешь взломать сайт автобусной компании, чтобы получить бесплатные билеты. Это правда? — спрашивает Катерина. — Да. — А ты сможешь сделать для меня то же самое с Диснейлэндом? Это так круто, — добавляет Пол. — Возможно. Но это противозаконно, — я не сдерживаюсь и улыбаюсь. — Так ты реально нарушал закон? — спрашивает Катерина. — Ну, пару раз. — А ты крутой, — говорит Пол. — Я тебе говорила. Этот маленький гений частенько проворачивает дела, — улыбается Дебби. — Эй, Ник, ты не возражаешь, если я сяду с тобой на математике? — спрашивает Катерина. — Эммм, Конечно, — киваю я. 2026 Эми и Шелдон       Садясь в машину Шелдона, Эми обронила скромное «привет».       Шелдон улыбнулся ей. На нем была милая светло-голубая рубашка. Эми перебрала весь свой гардероб, чтобы подобрать наряд к случаю, но закончилось все шоппингом с Пенни в обеденный перерыв. На ней было простое красное платье до колена и серый кардиган. Ее волосы как всегда прямые до плеч.       Шелдон завел машину. — Куда мы едем? — спросила она. Как ни странно, она очень нервничала и без конца теребила молнию на сумочке. — Я подумал, что сначала лучше поесть. Я заказал столик, но если ты хочешь что-то другое… — Нет, все хорошо. Я как раз голодна.       Еще одна неловкая пауза. — Как дети? — наконец, спросил он. — Хорошо. Я разрешила им пить колу днем, так что моя мама проведет вечер в аду. Она заслужила это, сказав мне, что я выгляжу смешно, и для меня нет никакой надежды, и бессмысленно ходить на свидания, потому что никто не захочет завести отношения с сорокаоднолетней теткой с двумя детьми. — Я делаю вывод о том, что ты не сказала ей, что встречаешься со мной. — Нет, не сказала. И дети, кстати, тоже ничего не знают. Я сказала им, что иду к Пенни. Но Пенни я сказала правду. — Я знаю. Она все рассказала Леонарду, который, видимо, передал Раджу, потому что тот переслал мне несколько списков романтических мест Лос-Анжелеса. Сплетни все так же стремительно распространяются в нашей социальной группе. — Дружеские советы чем-то помогли? — спросила она. — Ты ответь на этот вопрос. Мы приехали.       Ресторан оказался неплохим, и их столик расположился в очень удачном месте. Красный кожаный стул показался Эми очень удобным. Оба они молчали и неотрывно смотрели в меню. Когда они сделали заказ, и их напитки принесли (никакого алкоголя), Эми снова почувствовала неловкую тишину. Она предчувствовала, что что-то может случиться, должно же это свидание продолжиться, и это может быть очень важно, но было ясно видно, что они оба хотят этого избежать. –Ну… Эмм… Это труднее, чем я думала, — начала она. Снова наступила пауза. — Да, очевидно, переписываться у нас получается лучше, — согласился Шелдон. — Намного лучше, — кивнула она. Она не хотела переходить к сложной части. Не сейчас.       Шелдон отпил воды из своего стакана и посмотрел на нее. — Эми… Почему ты позвала меня на свидание? — Потому что я пообещала тебе, что подумаю о нас и сказала, что хочу вначале освоить теоретическую часть наших отношений, прежде чем снова переходить к экспериментальной. Но потом я поняла, что у меня и так много теорий, и я должна их сократить, и поэтому мне необходимо провести с тобой время. Но у меня есть правило на сегодня. Мы не должны говорить о детях. — Согласен, — сказал он с улыбкой, после этого они опять некоторое время сидели молча.       Эми не знала, с чего начать. У нее были к нему чувства, очень глубокие, но разговаривать о чувствах с Шелдоном не было хорошей идеей. Они уже обсудили все свои проблемы, когда Ник пропал, так что сейчас они просто молча ели закуски. Конечно, они спокойно могли поговорить о работе или о чем-то другом, так же как они разговаривали на протяжении последних нескольких дней, но теперь было не до удовольствия. Сейчас решалась их дальнейшая судьба, и им обоим было ужасно неловко. — Как думаешь, у Ника все хорошо в школе? — спросил Шелдон. — Да, все нормально. Но Шелдон… Мы не говорим о детях, помнишь? — Извини, — говорит он. — Тебе нравится еда? — Почти. Но я просил официанта принести блюдо чуть-чуть подсоленное, а это однозначно не то. Когда он вернется, я буду вынужден высказать это ему.       Эми покачала головой. — К сожалению, Дори научилась этому у тебя. Мы как-то ходили с ней за мороженным, и она сказала, что хочет со вкусом шоколадного торта, но без самих кусочков торта в нем. Это было ужасно. Я думаю, что тот мороженщик закрыл магазин после нашего визита. — Ты сказала, что мы не будем говорить о детях, — напомнил Шелдон. — Извини… — сказала она и решила сидеть и ждать, пока первым не заговорит Шелдон или пока она сама не подберет слова. Или он мог бы просто взять ее за руку. Ее бы устроило и это, но открыто выражать свои чувства посредством физического контакта не было стилем Шелдона. Если у него вообще был стиль. Когда ужин закончился, Эми начала опасаться, что Шелдон завершит их свидание, и ей придется ехать домой, и между ними ничего не произойдет. Но Шелдон предложил прогуляться в ближайшем парке. Эми согласилась, но она по-прежнему не знала, что говорить. — Шелдон, почему мы не разговариваем? — наконец, спросила она. — Я не знаю, почему ты ничего не говоришь. Я молчу, потому что это ты позвала меня на свидание, поэтому я подумал, что буду ждать, пока ты не скажешь мне, что ты решила насчет нас. Я попытался спросить тебя об этом, но не получил определенного ответа. — Я понимаю. Как ты думаешь, твои идеи помогут мне? — Обычно мои идеи потрясающие и разнообразные. Но, к несчастью, когда все связано с тобой, мой блистательный интеллект оставляет меня одного. — Да, я знаю. Последние два года у меня была возможность прочувствовать это на себе, — эти слова вырвались у нее сами собой. — Так что, как ты видишь, поэтому я не могу ничего добавить, — кивнул он с горьким выражением лица. Эми совсем этого не хотела. — Прости. Я не пыталась заставить тебя чувствовать вину. Все это для меня в прошлом. — Нет. Ты была права, сказав это, потому что это правда, что я вел себя крайне неразумно последние два года в нашем браке. И к чему это привело? Это заставило меня потерять тебя. Эми, я не могу потерять тебя снова. Я не могу потерять тебя из-за того, как плохо это отразится на детях, и как плохо это отразится на мне. Возможно, иногда у меня и возникают потребности быть с тобой чем-то больше, чем мы сейчас, но я могу их преодолеть в угоду нашей дружбе. Я, может, и не смогу быть с тобой все время и жить с тобой вместе, но таким образом, я хотя бы буду видеть тебя и разговаривать с тобой. Это намного полезнее для меня и для нашей семьи, чем быть чужими людьми или врагами. А это именно те положения, к которым привели наши последние романтические попытки.       Глаза Эми наполнились слезами. — Значит, ты передумал, — мягко сказала она. — Эми, я… я не передумал. Я всегда уважал тебя, даже тогда, когда не показывал этого. Я и сейчас тебя уважаю. У меня, может, и было несколько попыток восстановить наши супружеские отношения, когда я соблазнил тебя, но там были особые обстоятельства, которые изменили мое эмоциональное состояние. Наш сын тогда пропал, затем вернулся, а потом ты отменила наше слушание, что совсем было непонятно, но, как я уже говорил, мой интеллект теряет свои функции, когда речь идет о тебе, — сказал он, глядя вниз. Эми почувствовала, что его слова ранили ее, хоть и были правдой, и он просто сказал вслух то, о чем она думала. Может, это и лучшее, что они могут достичь. Но этого для нее было недостаточно. — Я не согласна с тобой. Вся наша жизнь состоит из обстоятельств, которые меняют наше эмоциональное состояние. Поэтому любые проявления чувств, которые они повлекли за собой, реальны ничуть не меньше, чем любые другие. И я надеялась, что уважение не единственное чувство ко мне, которое у тебя осталось, — сказала она. — Ты права, но именно поэтому я стараюсь контролировать эти обстоятельства, превращать их в переменные и находить математическое решение. — Да, это наиболее легкий вариант, — ответила она. Иногда она ненавидела холодного, разумного Шелдона. — Эми, я не хочу легкого выбора. Я хочу для нас обоих наилучшего. Но я не уверен, что это правильный выбор. — Да, было гораздо проще, когда мы были родственными душами, — наконец, сказала Эми. — Родственными душами? — переспросил он. — Конечно, никто бы из нас не признал, что он верит в это термин хиппи, но неофициально я верила, что мы… ну, ты знаешь, … созданы друг для друга. Ты так похожи и у нас так много общих тем для разговоров. Ты так не считаешь? — Я думаю, в какой-то момент я и сам считал, что мы созданы друг для друга.       Эми кивнула.       Шелдон неотрывно смотрел на нее. — Эми, ты все еще думаешь, что мы родственные души?       Она посмотрела ему в глаза. — Нет, я так не думаю.       Шелдон глубоко вздохнул и кивнул. — Что ж, значит, лучше будет оставить все позади. Уже становится прохладно. Я отвезу тебя домой. — Шелдон… Подожди. Что опять? — спросила она. — Так как мы оба выразили желание больше не продолжать романтические отношения, я не думаю, что нам стоит продолжать свидание.       Эми покачала головой. Может, он и был прав, но она должна была ему сказать. Сейчас или никогда. Она взяла его за руку. — Шелдон, подожди. Я не хотела этого говорить. Конечно, мы не родственные души, но мы отнюдь не меньше этого. Мы даже больше, чем это. Родственные души это сказка. Мы реальны. То, что у нас есть, — реально. Конечно, это означает, что мы должны усердно работать над нашими отношениями, но я хочу работать, и я знаю, что если мы будем это делать, мы увидим, что это того стоит. Да, сейчас наступает самая сложная часть, и есть риск провалиться снова, но я все равно хочу этого. Я не могу дать гарантий, что все получится, и что это самое лучшее решение, но я уверена в своих чувствах. Я люблю тебя, Шелдон. Прости, если это тебя пугает, и я пойму, если после всего, что произошло, ты уже не чувствуешь то же самое, или не хочешь признавать эти чувства. Я обещаю, что постараюсь быть тебе хорошим другом, и больше не буду упоминать об этом, но хотя сейчас бы позволь сказать мне, что я люблю тебя. Ты единственный мужчина для меня. И я люблю тебя не просто потому, что мы похожи, или потому что бы оба умны, или у нас есть дети, или что это было предопределено судьбой. Я люблю тебя, потому что я знаю тебя, и знаю, что ты не идеален, но ты, черт возьми, хороший человек. И последние несколько недель показали мне, что за наши отношения стоит бороться. — Эми… — Шелдон выглядел удивленным, и ему было трудно подобрать слова. — Все хорошо… Я понимаю, — сказала она, ее глаза заблестели от слез, и она отпустила его руку. — Нет, не понимаешь, — ответил он, беря ее за руку. — Я сказала, что все хорошо, — она отвернулась. — Это не так, Эми, я тоже люблю тебя. Конечно, я люблю тебя. Ты вообще знаешь, почему я с самого начала влюбился в тебя?       Эми покачала головой. Она изо всех сил старалась не заплакать. Шелдон сказал, что любит ее. Он все еще любит ее. — Из-за моего высокого уровня интеллекта и недостатка опыта в социализации, которые нас объединяли? — спросила она. Ей стало любопытно, к чему он ведет. — Нет. Эти вещи делали тебя хорошим другом. Но то качество, из-за которого я в тебя влюбился, это твоя вера. Вера всегда была для меня загадкой, моя мать всегда была верующим человеком, но она верила в вещи, которые я не понимал. У меня веры не было. Я не говорю о Боге, у меня не было веры в людей или жизненные возможности или в себя. Потом появилась ты. И я сейчас не говорю о том, что твое появление в моей жизни заставило меня поверить в то, что нам суждено быть вместе. Я не говорю о твоей вере. Ты всегда надеялась, что жизнь может быть лучше. Мне было достаточно моего собственного маленького мира. Но ты… Ты всегда искала большего. Ты надеялась, что мы станем друзьями, что вы с Пенни станете друзьями, и что у нас с тобой может быть нечто большее. Ты хотела этого при полном отсутствии опыта с мужчинами или с подругами, но ты все равно верила, что у тебя все это будет. Ты верила, что у тебя может быть то, от чего я отказался десятки лет назад. И ты воплотила все свои желания в жизнь. А затем медленно ты заставила меня поверить, что моя жизнь может стать чем-то большим, чем расписания и одиночество. Ты заставила меня поверить, что у меня может быть собственная семья, то, что я считал совершенно невозможным для себя. Не наши сходства заставили меня полюбить тебя. А наши различия. — Правда? — спросила она. Это были самые прекрасные слова, которые Шелдон когда-либо говорил. — Правда, — ответил он. Эми не могла больше сдерживаться. Она подошла и крепко обняла его, поднявшись на цыпочки, и ощущая сильное желание прижаться губами к его губам. Шелдон обнял ее в ответ, кладя руку ей на спину, но отвернул лицо от нее. — Я еще не закончил. Наша неудача, Эми, поставила под сомнение всю веру и надежду. У меня и сейчас есть сомнения. Я люблю тебя, и я готов работать вместе с тобой, если ты этого хочешь, но у меня есть сомнения. — У меня они тоже есть, но мы должны это принять, если мы этого хотим. Я знаю, что я точно хочу. Больше, чем когда-либо. — Давай сделаем это, — наконец, сказал он, целуя ее. Его поцелуй вначале был мягким, но затем, медленно открывая рот, она почувствовала осторожное движение его языка. Его руки поглаживали ее по спине. Одной рукой она обнимала его, а вторая гладила его по голове. Поцелуй был долгим, но после того, как они оторвались друг от друга, чтобы перевести дыхание, она не отпустила его, а обняла еще сильнее. — Что ты чувствуешь? — спросила она. — Я не знаю. Радость. Но сейчас мне потребуется все мое внимание когнитивная функция, чтобы контролировать мои базовые инстинкты. — Тебе не обязательно это делать, — улыбаясь, сказала она. — Мы в парке. — Что ж, пожалуй, нам стоит пойти домой, — сказала она, отпуская его из объятий, и беря за руку.       Эми проснулась в шесть утра от будильника. Шелдон что-то бормотал во сне в подушку, рука его покоилась на ее бедре. Эми лежала рядом. — Шелдон, мне пора идти. Я отослала сообщение моей матери, что я приду только утром, но Ник и Дори проснуться через полчаса, и если меня не будет дома, они станут волноваться, — сказала она, откладывая его руку в сторону и садясь. Ночь они провели в квартире Шелдона. Шелдон тоже сел. — Могу я пойти с тобой? — Ты должен пойти со мной, потому что меня нужно довезти. И к тому же тебе пора возвращаться домой. Я знаю, мы не говорили об этом, но я надеюсь, что ты рассмотришь переезд в наш дом в качестве неизбежного решения, — сказала она. — В таком случае, я вернусь сюда за вещами после работы. — Пожалуйста, не нужно. Я помогу тебе переехать на выходных. А сейчас я хочу, чтобы ты поехал со мной домой, позавтракал с нами, отвез детей в школу, прогулял работу и остался со мной, — попросила она. Она знала, что это была дерзкая просьба, учитывая человека, которого она просит. — Я не прогуливаю работу. Мы и так отпрашивались с нее, когда Ник пропал, — с улыбкой сказал он. — Перестань, Шелдон, им нужны наши имена. Весь университет без нас просто мусор. Они нас не уволят, — сказала она. — Правда, но как я уже сказал, я не прогуливаю работу. И я удивлен, что ты так делаешь, юная леди, — игриво ответил он, поглаживая ее по руке. Эми пожала плечами. — Пенни научила меня прогуливать. И я надеялась, что ты сделаешь исключение, — ответила она. Он покачал головой. — Ты единственное исключение в моей жизни, — прошептал он. — Я знаю, — она улыбнулась. — Это очень раздражает, знаешь, особенно меня, человека, который любит правила. — Обычно говорят, что исключение подтверждает правило, — подмигнула она ему. — Я всегда думал, что это глупая поговорка. Если размышлять логически, как исключение может подтвердить правило? — спросил Шелдон. У Эми уже был готов ответ. — Латинская интерпретация фразы философская, и она объясняет, что использование термина «исключение» указывает на существование правила. В то же время в английской интерпретации слово «подтверждать» ранее имело значение «проверять», поэтому здесь фраза означает, что исключение проверяет правило, что позволяет ему подделать правило. Но я уверена, что ты и так все это знаешь. — Да, знаю. Но, видимо, латинская интерпретация в твоем исполнении убедила меня. — Тогда давай поедем домой.