Черно-белая Беда

В квартире было тихо… Да и за окном было темно, потому не было ничего странного — ночь вступила в свои права уже достаточно давно и многие люди отдыхали. Только ему, Ацуши, не спалось. Он просто лежал на кровати, по привычке свернувшись компактным клубком и прислушивался к происходящему вокруг. Маленький оборотень не понимал, почему не может уснуть, почему он проснулся… Накаджима не понимал слишком многого и это его несколько раздражала — ребенок даже не понимал правильно ли понимает это чувство, ведь все было иначе. Не так. Все разительно отличалось от того, к чему привык. Лежать уже мальчик не мог, потому сполз с кровати, которая была непривычно большой для него и определенно принадлежала рыжеволосому, но тот почему-то предпочитал спать на диване, отдавая кровать тигренку. Пол немного холодил босые ноги, да и в самом помещении было прохладно, но черноволосый даже не поежился, идя в коридор, собираясь попить чего-то — ему утром сказали и несколько раз повторили, что он может творить, что душа пожелает на территории квартиры, только если та останется в относительном порядке. Почему-то ему даже в голову не пришло, что он слишком легко и просто принял все и обжился тут. Став на носочки и предварительно взяв один из чистых стаканов около умывальника, начал набирать себе воды, как резко включенный свет заставил Ацуши зажмуриться и чуть не уронить стакан — все проделанные ранее действия происходили в полной темноте. — Что случилось? — произнес Накахара, входя на кухню и отчаянно зевая. — Прости… — зачем-то сказал маленький оборотень. В голове как-то сам собой вплыло неприятное воспоминание, и извинение было скорее рефлексом на некий испуг, что возник от неожиданности. — Да все нормально, — махнул рукой мафиози, сонно смотря на ребенка, который держал стакан так, словно не собирался никогда его отпускать. — Так что случилось? — Не спалось, — признался уже бодрее Накаджима, отпив немного воды и почему-то упорно не желая смотреть на стоящего напротив человека. — Чуя… — Хм? — отозвался рыжеволосый, подойдя и подхватив аж поперхнувшегося от такого Ацуши на руки. — Почему ты спишь на диване? — задал интересующий его вопрос мальчик, про себя отмечая, что его несут обратно в спальню. — Потому что тут только одна кровать, — скрывая за раскрытой ладонью очередной зевок, сказал мафиози. Когда они оказались в спальне, Чуя осторожно забрал у маленького оборотня стакан и поставил его на прикроватный столик, а потом положил ребенка, укрывая того одеялом, чтобы тот и дальше спал. — Но я не хочу спать, — упрямо, совершенно как и пристало обычному ребенку, сказал Ацуши. Мафиози на это только вздохнул и посмотрел на Накаджиму устало, а после, взглянув на часы, лег поверх одеяла, обнимая и утыкаясь носом в затылок ошарашенного ребенка. — Спи, — кротко выдохнул рыжеволосый, засыпая. Что странно, тигренок, пригревшись, тоже быстро уснул. +++ Красные глаза с неким удивлением смотрели на окружающий мир, внимательно, с жадностью запоминая абсолютно все: от того как выглядят здания вокруг, до выражений лиц, которые так отличались от виденных им ранее — своими эмоциями, мимикой. Тем более, на него никто не обращал особо внимания будучи занятыми своими делами, потому он вполне мог себе это позволить. Ацуши, немного нерешительно переступив с ноги на ногу, взглянув приблизительно в то окно, которое принадлежало квартире Накахары, но потом упрямо мотнул головой и пошел… куда-то — утром рыжеволосый, когда ему внезапно позвонили, тихо выругался, что не укрылось от настороженного с самого утра мальчика, и умчался куда-то, будучи крайне чем-то недовольный, предварительно сказав быть осторожным. Но о том, что выходить нельзя он не сказал, потому маленький оборотень, ведомый знойным любопытством, решил прогуляться, собираясь придерживаться полезного наставления старшего, который определенно заботился о нем. За стенами приюта он мало что видел, потому он подолго застывал около каждого интересного для него места, но дольше всего он смотрел на небо — яркое, невероятно синие, жизнерадостными, которое было украшено редкими, пушистыми облаками и на которое хотелось смотреть как можно дольше. Ему было непривычно такое видеть. Ему было непривычно такое замечать. Ему вообще все было непривычным, кроме, что удивительно, того места, где он, по словах Чуи, живет — то место было привычным и смутно знакомым. Ноги как-то сами собой привели его в парк, где он остановился и начал с удовольствием вдыхать более свежий чем между бездушных зданий воздух, в котором количество химикат определенно было немного меньше. Зеленая трава была мягкой и прохладной и на ней было очень приятно сидеть и греться на солнышке. Он бы и дальше так сидел, если бы чужой внимательный взгляд не заставил его напрячься. Обернувшись, будучи как на иголках, Ацуши почти моментально наткнулся на странного ребенка его возраста, который сильно выделялся на фоне всех виденных им сегодня людей. Пальто, шорты, гольфы, сумка, шарф, странная, забавная кукла в руках, разноцветные волосы… И шляпа, которая была похожа на шляпы Накахары, коих у того было много, как оказалось. Почему-то, после минутного разглядывания стоящего мальчика, Накаджима задумчиво наклонил голову, прикусив указательный палец в области первой фаланги — непонятное, смутное ощущение чего-то знакомого, которое он уже чувствовал. Знакомый-незнакомец. Обычно он относился к другим детям несколько нейтрально — его это даже частично веселило, — несмотря их определенно напугано-агрессивное отношение к нему, вызванное определенными факторами связанные с ним же. Понятие забавности для него было… это были способы, какими те выражали свою злобу, зная, что им за это ничего не будет, но все равно боясь наказания — чаще всего примером последствий этих наказаний был сам Ацуши, и они были крайне, неверное, тут может подойти слово неприятное. — Что-то случилось, Ацуши? — явно будучи несколько озадаченным чем-то, произнес этот мальчик, через пару минут подойдя к Накаджиме. Вопрос определенно был задан с совершенно иным контекстом — почему-то знание этим маленьким человеком его имени не удивило, — чем слова, которые тот использовал — слишком уж заинтересованной была интонация говорившего, что непроизвольно заставило еще больше наклонить голову черноволосого, выражая тем самым определенный уровень заинтересованности. — Как тебя зовут? Я не помню твоего имени, — намеренно проигнорировал вопрос тигренок. Он даже не сразу осознал, что сказал. Он даже не осознал, что ненамеренно выбрал тот стиль разговора, что был наиболее приемлем с Кьюсаку. — Ах, понимаю-понимаю, — широко улыбнулся разноволосый, немного прищурив свои необычные глаза. — Меня зовут Кьюсаку Юмено. Но можешь называть меня просто Кью, — представился мальчик, протягивая руку для рукопожатия. Это вызвало только большую заинтересованность у Ацуши и он, почему-то осторожничая, пожал протянутую ладонь, стараясь касаться только открытых участков кожи. Зачем — он не был уверен, но это была некая предосторожность по этому поводу. — Ха, ты помнишь особенность моей способности*, — внезапно рассмеялся Кьюсаку, отпуская руку маленького оборотня, которая осталась все такой же чистой. — А то я уже испугался! — Какой способности? — ухватился за интересную и не до конца понятную информацию Накаджима, смотря на то, как Юмено присаживается рядом с ним на траву, не отпуская свою куклу. — «Догра Магда», — абсолютно беспечно ответил мальчик, хитро смотря на своего собеседника, который, к слову, потянулся к месту немного ниже локтя. Дальше они не говорили: Ацуши размышлял о полученной информации, а сам Кью определенно находил происходящее забавным — проблема была понятна, а еще он видел как ведет себя его… Наверное, друг. Или нет. Интересный вопрос. Точнее утверждение для самого эспера. Он не мог утверждать, что знает и понимает что такое «друг». Но старший Накаджима был добр к нему, если это можно так определить… «Доброта» была таким же неопределенным понятием, что и «дружба». По схожим с черноволосым причинам. Но вот что Кью знал наверняка, так то, что он уделял ему внимание, разговаривал с ним, угощал его, что до этого, откровенно говоря, не делал никто из всех знакомых ему людей. — Ацуши, ты любишь мороженное? — неожиданно спросил Юмено, после доброго десятка минут. — А? Люблю. Наверное, — удивленно моргнув, ответил Ацуши, немного дезориентированный тем, что его размышления прервали. — Тогда пошли, — подскочил мальчик, выражая вполне настоящую доброжелательность. +++ Погода на улице стояла просто отличному и не по весеннему теплая, несмотря на май месяц, а солнце светило слишком ярко, но раскрытый зонтик спасал глаза от его слепящих лучей. Приятная тяжесть нескольких сумок в руке напоминала о сделанных недавно покупках — буквально вчера магазин традиционной одежды появились прекрасно-расшитые оби и решила заняться любимым для многих женщин занятием. Было правда желание позвать кого-то помочь с вещами Людей было на улицах много, но столпотворения не возникало, что было только на руку Озаки, так как не приходилось огибать всех и каждого по дороге к главному зданию принадлежащему мафии — работу никто не отменял, хотя лично у неё сегодня было не так уж много работы. Подходя к выходу из торгового квартала, где находились несколько кафешек и маленьких ресторанчиков, в которых часто останавливались люди отдохнуть, перекусить и просто посидеть с друзьями и чем-то вкусным — Кое-немного рассеяно обводила взглядом лица сидящих за столиками людей, которые также радовались дню, при этом особо не концентрируя внимания на ком-то конкретном. До определенного момента. Пока не заметила случайно не заметила знакомые лица. Глаза женщины удивленно расширились, а зонтик, ведомый порывом ветра, чуть не выпал из ослабевших от удивления рук — увиденное настолько было странным и плохо поддавалось даже обычному представлению. Странное и непривычное. Почти неестественное. Хотя бы потому что практически самый спокойный и миролюбивый детектив не мог сидеть и есть мороженное с персональным ужасом и головной болью — если неконтролируемость этого ребенка можно так охарактеризовать — мафии и при этом что-то оживленно тому то ли рассказывать, то ли спрашивать, и тот так же весело и определенно отвечал. Хотя бы потому что оборотень не мог быть таким маленьким, буквально ребенком. Как-то само собой возникла совершенная глупая мысль о младшем брате, которая тут же отпала по понятным причинам. Так. Надо разобраться.