Северянка и эхо судьбы.

      Горела свеча на столе, и только она освещала полумрак помещения. В этот день посетителей у Тонгара было всего трое.       Имперка прибыла ещё днём, и это была личность в той же степени загадочная, сколь и известная. Не узнать Юлиану Ллетри, сиречь Нереварина, мог только чужеземец, только что прибывший на остров. Жители же Вварденфелла знали её поголовно, даже некоторые называли её именем своих дочерей! Да, и сам Тонгар лично был знаком с такой семейной четой. Юлиана - что за имя для данмерки? Это этой рыжей к лицу называться Юли. Но ореол славы делал своё дело, и серокожим девочкам давали имперское имя и данмерскую фамилию.       Данная же Юли некоторое время сидела на причале, нахально свесив ноги и метко пиная неосторожных рыб, пока солнце не уползло на запад. После чего вздохнула печально и вернулась в таверну. Что снедало Воплощённую, никто не знал, а она не сказала.       Другие же двое, прибывшие в сумерках, были Тонгару неизвестны. Одним из них был данмер, по повадкам явно местный, вварденфелльский, очень юный и жуликоватый. Обшарил взглядом помещение, скривил рожу и шепнул что-то напарнице. Тонгар скорее догадался, чем услышал: - Да тут воровать нечего. Может, подарить им что-нибудь? - Не смешно, - буркнула та. Она была нордкой. Тоже очень юной и... крупной, как белая медведица. При этом она была пластичной, как профессиональный воин. Наёмница? - Мишка, привет. Я вас ждала. Идите-ка сюда, - позвала из из-за стола имперка.       "Что за дела у этой парочки наёмников, один из которых явно преступник, с Нереварином?" - подумал тавернщик. - " Впрочем, для Юлианы, какой бы она ни была, любые контакты не случайны. Раз общается с этими двумя, значит, что-то случится. Или здесь, или где-то рядом"...       И он был прав. Как и многие, кто был знаком с Нереварином. - На этот раз я иду с вами, - сказала Юли, - и это не обсуждается. До сих пор вы выкручивались, но эшлендеры - особая категория людей. Совсем особая. Говорю это без иронии. Та же Нибани Меса может показаться доброй бабушкой, но это только для тех, кто сумеет ей понравиться. А так как я знаю, с каким неприятием они относятся к нордам и на что способен Релен Хелеран, пускать всё на самотёк я не имею права. Ценный подарок с вами?       Ингрид кивнула и выложила "Слова Ветра". - Помню эту книгу. Не самое позитивное творение, но шаманки отчего-то предпочитают именно его. Что ж, раз все в сборе, обсудим некоторые детали, а наутро в путь. Лодку я уже приготовила, надеюсь, чьи-нибудь коллеги её не уведут, - Нереварин выразительно посмотрела в глаза вору, тот поёжился и отвёл глаза, делая вид, что рассматривает что-то интересное в углу.       "Бедняга, - с состраданием подумала Ингрид. - Я-то уже встречалась с этим ледяным взглядом, выдерживала его целых полчаса. И ничего, жива. Эх, знать бы, что сделало тебя такой, не в одном же Дагот Уре дело. В каком аду ты побывала, синеглазка?"       Словно услышав её мысли, жутковатая девочка опустила веки и отчего-то стала выглядеть ужасно виноватой...       Простенькая рыбацкая лодчонка неуклюже култыхалась вдоль каменистого берега. Троих пассажиров для неё было многовато. Хорошо, что двое из них весили, как козы. И хорошо, что самая увесистая из них держала вёсла. Не ей бы грести, а тощему мальчишке, но ему, общим голосованием, вручили длинную палку - щупать дно и отталкиваться, при нужде. Третья же пассажирка, миниатюрная имперка, сидела на скамье и даже не порывалась грести. Она была ловкой и быстрой, но увы - силовые упражнения не были её коньком.       Мимо них медленно тянулся тёмно-серый берег, весь в крупных, округлых пористых камнях и кое-где - столбах пепельного цвета, похожих на перевёрнутые сосульки. Печальный, нелюдимый край. Но здесь ютилась хоть какая-то жизнь, в отличие от почти мёртвого Молаг Амура.       "Эта башня - эксперимент, - вспоминала она слова телваннийский волшебницы. - Пепел Красной Горы сожжёт её, но семена новой жизни прорастут даже в снегу Солстейма. Для того мы и растим её, и строим поместье, столь же временное. За десять лет она приживется и станет более неприхотливой, и передаст свою силу росткам"...       Печальны были слова данмерки, как и судьба острова. Как и лицо Юли. А не зря ли они борются с беззаконием, если катастрофа уничтожит и правых и виноватых, и выживут лишь сильнейшие?       "Не зря", - сказала себе Ингрид. - "Чем меньше зла, тем больше шансов выжить добрым людям".       И на том успокоилась. Делай что должно, и будь что будет. .. - Нереварин! - резко окрикнул данмер в кожаном доспехе с костяным копьем. - Зачем ты привела сюда этих чужаков? Особенно н'вах? - От них зависит судьба если не мира, то его составляющих, - ответила Юли. - Нам некогда просить о пропуске ашхана и гулахана. Только шаманка, Нибани Меса, может помочь нам - ибо не силы взыскуем мы, а мудрости. А время уходит, как пепел сквозь пальцы... - Достаточно. Нереварин, я доложу о них не только Нибани Месе, но и ашхану. Знают ли они наши обычаи? - Знают. - Тогда ступайте! Её шатёр велик, как шатёр ашхана, но ветер поёт ей особенно звонкие песни. Слушайте их и не ошибётесь!       Охотник или пастух махнул рукой и исчез так же стремительно, как и появился. - Не люблю так изъясняться, - слегка скривив рот, Юли обернулась к обалдевшим спутникам. - Высокий слог, лясим-трясим... Хоть и была менестрелем, но - тошнит. Только иногда без этого никак. За мной, господа хорошие.       Инге пришлось пригнуться. Колокольчики мазнули её по лбу, запутались в волосах, а когда она преодолела слишком низкую дверь, задребезжали, как оглашённые. - Замри, - коротко скомандовала ей шаманка, прежде чем обернулась. - Привет тебе, Нереварин. Вижу, что ты прошла через многое и многое потеряла. И ты здесь снова не просто так. - Да, Нибани, - вздохнула Юли. - Давай без этих красивостей, сама же знаешь, как я к ним отношусь. - Давай, - кивнула пожилая данмерка. - Давайте все присядем на циновки. Юли, ты ручаешься за своих гостей? - За нордку - ручаюсь, - ответила Юли. - За данмера - не очень, потому что вор. Но пока он ведёт себя прилично. - Боится, и правильно. - шаманка пригвоздила мальчишку взглядом, и он как-то съёжился. - Они знают наши обычаи? - Знают, - тихо сказала слегка оробевшая Мишка и положила перед собой "Слово Ветра". - Мне было сказано, что самый дорогой для вас подарок - ваши песни, одетые в кожаное платье... - Тот, кто сказал тебе это - не солгал. Но очень печально и символично, что ты принесла именно эту книгу. Прежде чем я заговорю с вами, я хочу спросить мнение вождя. Он человек мудрый, хоть и иначе, чем шаманка. Сул-Матуул, что ты можешь сказать о пришельцах? - Не люблю нордов, - произнёс сидящий в тени мужчина; голос у него был сильный и властный. - Но эта - необычна для своего племени, хоть и является при этом истинной нордкой. Сила, отвага и в то же время мягкость - вот что я вижу в ней, и, наверное, доверил бы ей в бою свою спину. Что же касается велоти... печально, но он - образ того, к чему привёл мой народ когда-то неправильно выбранный путь. Он опасен для себя и друзей. Впрочем, последнее слово, Нибани, всё равно останется за тобой. Знай только, что этого я бы и близко не подпустил к шатрам... вот, кстати, он сейчас невольно подтвердил мои слова.       Релен выронил кисет и сделал вид, что рассматривает поющие колокольчики под самым куполом шатра. Мишка показала ему кулак и сделала страшные глаза.       "А я чё, я ничё", - хотел было пробормотать по своему обыкновению воришка, но не смог. "Все вон чё" здесь не канало. Может, эшлендеры и не были святыми, бывало им и разбойничать приходилось, но промышлять мелким тырингом они явно считали ниже своего достоинства. А уж воровать там, где тебя приняли как гостя, по их понятиям было и вовсе позорищем.       "То-то же", - сказали глаза Инги. - И относительно тебя, северянка, моё чутьё не обмануло, - закончил ашхан. - Право слово, даже обидно: из двух пришельцев на нас походит именно чужеземка. И именно тебе я адресую свою речь. Твоё задание почти завершено, осталось лишь взять то, что полагается и разгрести последствия, ибо ты подобна вихрю: после тебя ничто не останется прежним. К счастью, большая часть перемен привнесённых тобой, будет во благо - так сказала шаманка. Поэтому при выходе из шатра тебя будут ждать мои воины. Сурирулк населена бандитами, и это не простые отщепенцы и неудачники. Это настоящие, достойные воины, к сожалению, принявшие сторону зла. Тебе пока с ними не справиться, а Нереварин пока не должна светиться. Её время ещё не пришло. - Но... - начала Юли и поникла головой - прямо не великий герой, глава трёх домов и четырёх племён, а виноватая девочка. - Да, Юли, ты правильно поняла: на всякого мудреца довольно простоты. Мало ли бандитов ты упустила в своих одиноких странствиях? И именно они создали тебе такую славу - равно великую и страшную. Стоит тебе появиться в Сурирулк - и минуты жизни пленницы будут сочтены. Поэтому - пойдут те, кто должны. До встречи, Медведица, - эшлендер поклонился и вышел. - Теперь же, когда Сул-Матуул сделал часть того, что необходимо, очередь за мной. Вы явились мне во сне, все трое, но если явление Нереварина, которой осталось только поддерживать тот порядок, который она создала, для меня не является чем-то неожиданным, то вы оба... Первое предсказание будет адресовано именно Нереварину. Тебе, Юли, придётся в ближайшие сутки принять бой. Он близко, твой враг. Он почти обездолен, у него не осталось ни дома, ни друзей, даже оружие краденое. Только злость, обида да оскорблённое достоинство - вот и всё, что при нём есть. Он шёл долго, на руках у него кровь. И ищет он Медведицу, чтобы поквитаться. Но их встреча ни в коем случае не должна состояться. Встреть его у перекрёстка дорог, одна из которых ведёт на Когорун, на закате этого дня.       Юли кивнула - она поняла, о каком враге идёт речь. Орк мог стать большой проблемой, а лишённый всего, кроме злости, был опасен вдвойне. - Ты же, Релен, стоишь на распутье. Сейчас тебе деться некуда, ты идёшь дорогой Ингрид, но недалёк тот день, когда тебе придётся выбрать: падать вниз и дальше, или же попробовать подняться. Неправильный выбор принесёт беду, прежде всего, тебе.       Воришка пожал плечами. - А с тобой, северянка, я хочу поговорить без свидетелей... - Почему? - удивилась Инга. - Потому что у тебя всё самое страшное на самом деле - впереди. Впрочем, как и самое счастливое. Такой разговор не для посторонних ушей... - Пошли, Релен, выйдем, - вздохнула Юли. - Мишка скоро к нам присоединится...       Релен хотел было высказать протест - мол, что за честь этой наёмнице, чем он хуже, но встретился глазами с Нереварином - и передумал. Кто их знает, этих ведьм... - Теперь слушай, Медведица, - сказала шаманка. - Коль скоро ты умудрилась обратить на себя внимание Азуры, то я тебе скажу вот что. Судьба твоя - заслонить этот мир от Разрушителя. Да, именно так. Ты будешь первой, кто встанет на пути зла. И этот вор - будет последним, что невольно подтолкнёт тебя на этот путь... Знаю, ты скажешь: да что в нём такого, он не способен ни на какой стоящий поступок. Но нет - именно такие мелкие людишки зачастую подобны песчинке, что переломила хребет гуару. Всё, что я могла сделать для него - предупредить, но вижу - он не внял моему предупреждению, и судьба его уже решена, а с ней - и твоя. Теперь - о твоих снах...       Мишка вздрогнула - поневоле всплыло перед глазами видение, посетившее её на Холамаяне. - Падение Баар Дау? Война? Потоп? Чужие глаза? - спросила она. - Глаза, и только они. Всё прочее тебя не касается, ты лишь вносишь сейчас свою лепту в то, чтобы смертей было меньше. Запомни, северянка. Карие глаза - счастье тебе принесут да кровь твою через века передадут. А кровь та даст силы новому Спасителю. Синие глаза - цель тебе дадут. Недолог век у обладателя этих глаз, да велика слава, и ценность тоже не мала. Он последний в роду - и он тот, кто зло прогонит, а дверь запрёт. Береги его, пока возможно. Чёрные же глаза - это та, кто спину твою защищать будет. Бывают приятели, бывают друзья, но таких как она - нигде больше не найдёшь. Вместе в огонь пойдёте - вместе и победите. - Нибани Меса, ну какой из меня герой, - неловко возразила Мишка. - Герои - о них легенды складывают, и они ничего не боятся. А я не Воплощение и даже не великий воин - простая наёмница с кучей страхов, я только чудом жива... - А кто тебе сказал, что герои не бывали в прошлом наёмниками? - прищурилась шаманка. - Они и преступниками бывали. Юли - менестрелем была, да в ловушку недоброму человеку угодила, оттого и в тюрьму попала. И по краю ходила не раз, со смертью за ручку здоровалась. И страхов у неё полно - как и у большинства маленьких девочек, кем она и является по сути своей. Так что - не зарекайся. Но и не бойся, и не зазнавайся. Просто прими судьбу. А теперь - ступай, да не торопись, иначе встретишься с тем зеленокожим, что зла тебе желает.       Ошеломленная Ингрид поставила давно опустевшую чашку с напитком из местных ягод, отвесила неуклюжий поклон и вышла, опять задев макушкой колокольчики.       Остров был - голый и каменистый, а ещё - огромный. По сути, гребень горного хребта, утопленного в океане. Что там было в той легенде? Акатош выстрелил сердцем Лоркхана, и на том месте выросла Красная Гора? А раз так, то что стало с подводными скалами - тоже поднялись? А то, что было сушей - наоборот, погрузилось?       Так или иначе - это был клочок земли, так и не отошедший от древней катастрофы, и вряд ли ему суждено возродиться. Вся та жалкая плесень, мхи и редкие растеньица, что наросли на его тёмных камнях - сгорят в огне вулкана или задохнутся под пеплом.       Мишка шмыгнула носом. Да что такое, когда она успела прикипеть душой к этой чужой земле? Того и гляди - размякнет на глазах у жулика, которому как будто по фигу судьба родины. Он такие порывы за слабость считает.       Один из эшлендеров, кажется заметил её "слабость" - взял и сжал её локоть. Хоть кто-то понимает Ингу. Ну как получается, что вроде бы дикари больше люди, чем вроде бы цивилизованный человек? Неужели прав ашхан? - Мы пришли, - тихо сказал другой эшлендер, а третий, вернее третья, сжала покрепче меч. - Сейчас как можно громче открываем эту дверь, - сказала Ингрид, мгновенно приводя себя в боевой настрой. - Нам нужно, чтобы часовые ринулись на звук. - И мы их снимем, а сами останемся незамеченными, - кивнул один из парней, Шилипуран. - Нумму, и ты, Ингрид - возьмёте тех, кого мы не отстрелим, и кто успеет спрятаться в нору. Пошли, Ашибаал.       Эта схватка была на удивление короткой. Толпу человек в пять, выскочившую наружу, стрелки проредили на трёх человек, а двух сбежавших воительницы прикончили раньше, чем те успели поднять тревогу. - Всё как тогда, в той пещере у Альд'Друна, - вздохнула Инга. - Думаешь, их там с полдюжины, а там - два десятка... Ребята, затаитесь кто где, я пойду шуметь. Вряд ли они всей толпой полезут в эту узенькую дырочку, в неё максимум двое войдут. - Вроде, не имперка, а - "максимум", - поморщился Ашибаал, занимая позицию между бочек. - Говори уж по-человечески, "самое большее"... - Зато так короче, - ухмыльнулась Мишка и пошла "шуметь".       Юли застыла у знакомого перекрёстка, даже не скрываясь. Шанс встретить пепельную тварь уже три года как равен нулю, а простые животные, как правило, избегают её - видимо, чуют опасность.       "Наверное, я сродни вампирам. Такое же чудовище. Красивое внешне и мёртвое внутри".       А есть ли у вампиров чувство долга? Вампир бы не стал тянуть лямку Грандмастера Клинков. Бросил бы своих подопечных на произвол судьбы - на кой ему обуза. Значит, не так уж Юли мертва, живёт в ней ещё что-то. Но что?       "Эх, Неревар, зачем ты так со мной? Зачем привязал к себе, приручил, полюбил и заставил полюбить в ответ? А потом ушёл. Потому что не мог не уйти. Холодно без тебя, тоскливо. А ведь должна ненавидеть. Ведь, если верить легендам, ты должен был поглотить мою душу"...       Имперка пристально всмотрелась в розоватое марево. Тёмная точка в пылевой взвеси понемногу росла и обретала очертания человека.       "Нет, я сама отдала тебе душу, и ты её унёс с собой. Теперь маленький мальчик или девочка, в которую ты переродился, носит её в кармашке и даже не подозревает о её присутствии, а я живу на земле - без души, и в груди у меня холодно и пусто"...       Однако, что же тогда болит там, где раньше была душа? Совесть? Или - зависть? К этой огненной великанше - Ингрид, которую все, как сговорились, называют Мишкой? Эта Мишка постоянно косячит, но всякий раз выходит победительницей. Даже там, где её не страхуют Клинки! И Юли уже всерьёз переживает за неё. Не потому, что Мишка ей нужна, как орудие, а потому что... Мишка должна жить. Безотносительно её успеха и всех будущих её предназначений. Потому что если Мишка умрёт, из мира уйдёт кусочек солнца, и в нём станет совсем темно. А Юли окончательно утратит смысл своего человеческого существования. Ей останется только одно: перелить свою душу или что там вместо неё в некромантский камень и вживить в двемерского центуриона.       Поэтому Юли убьёт орка, чтобы тот не убил Мишку. Таков её человеческий долг.       Она поудобнее перехватила катану: орк был уже совсем близко...       "Раз, два, три... пять... девять... ох ты!"       Мишке было нехорошо - она огребла плашмя мечом по голове. Клейморой. Хорошо, что не топором или молотом! Но пошумела она удачно: стрелки завалили семь из девяти, прекрасной половине команды досталось по бандиту на нос. - Леди, может, посидите тихонько в уголке, пока мы остальную пещеру зачищаем? - с изысканной вежливостью, нехарактерной для "пепельника"*, обратился к ней Шулипуран.       А Ингрид и рада бы согласиться, настолько ей погано, но нельзя. Враг рядом. И маленькая заложница тоже - рукой подать... - Ладно уж, выдержу как-нибудь. Релен, тебе ответственное задание. Ты же хочешь отомстить за мать?       Релен хотел, но трусил отчаянно, и чувствуя это, Мишка подлила масло в огонь: - Эти гады связаны с теми, кто дурью торгуют. И кто раньше с щупальцемордыми дела вёл. Как ты думаешь, их утопить или ножа в спину хватит? - Ножа, - пробухтел Релен... ... - Дёрнетесь - убью девчонку! - каркнул последний живой бандит, прижимая к себе крохотную серокожую девчушку. Та, от испуга или от непонимания, даже не пыталась что-то сделать. Будь на её месте Инга - тяпнула бы гада зубами...       Все замерли. - Оружие на землю, медленно! - продолжал надрываться тот. Все начали мееедленно и плааавно снимать с себя мечи и луки. Так медленно, что...       ...Релен успел проскользнуть по стене за спину негодяю. А когда оружие всё же достигло земли, и руки мерзавца тряслись, грозя поранить малышку, в него что-то воткнулось, острое и колючее, но прежде чем он запоздало почувствовал боль, его тело охватило странное оцепенение...       Нумму едва успела подхватить девочку, Ашибаал - отбить нож от её шеи, а Шулипуран - удержать спящего и истекающего кровью во сне бандита. В это время Релен, который впервые кого-то порезал, и Ингрид, которой сделалось совсем дурно, избавлялись от завтрака каждый в своём углу.       На свет божий выползли: один совершенно неповреждённый эшлендер и его легко раненый собрат, чуть опаснее, но не смертельно, задетая их подруга, окровавленная маленькая данмерка, которую обнимала эта самая подруга, невзирая на ранения, зелёный вор, чьи глаза делали его похожим на вампира, и сбивающая на своём пути все углы нордка. Двое мужчин почти волоком тащили спящего мужчину, тоже данмера, только лощёного, как типичный зажиточный горожанин. Он был перебинтован прямо поверх рубахи. А о том, как эта компания переправлялась на берег, можно было сложить целую легенду...       Лорбумол гро-Аглак не верил своим глазам.       Нереварин, она же Охранитель Юлиана Ллетри, стояла на перекрёстке дорог. Маленькая и совсем нестрашная. Помнится, все бабы в гильдии при виде её растекались слюнками и издавали звуки, подозрительно напоминавшие "ми-ми-ми". Но теперь она никакого умиления не вызывала. Глаза у неё были похожи на осколки скайримского льда. нетающего льда, приплывшего от берегов Атморы. И катана на её поясе смахивала на ядовитую змею.       Разум орка ещё пытался понять, что она здесь делает, а звериное, наёмничье чутьё уже шептало: хана. - Как грустно, - процедила девчонка своим тонким и нежным, неподражаемым голоском. - Чемпион Воинской Гильдии - здесь, вдали от своего тёплого места у горна, да в таком виде. Как можно в ТАКИХ штанах разгуливать перед дамой? Может тебе монетку подкинуть, чтобы купил новые? - Где ты тут видишь магазин? - прорычал орк. - А что, представители "новых данмеров", сиречь, Шестой Дом, не наградили тебя в своё время? - не скрывая ехидства, ответила та. - Ай-яй-яй, какое несчастье! Или ты ту награду пропил? Или нищим подарил, что маловероятно, но вдруг? Магазинов у этих господ не водилось, увы. Но в городке или посёлке хоть кто-то чем-то да торгует! Или тебе проще красть, чем просить? - Уйди с дороги! - рявкнул Лорбумол, до которого что-то начало доходить. - Уйди, и я тебя не трону! - А если не уйду, тронешь? - откровенно веселилась имперка. - Чем? Заранее предупреждаю, ты не в моём вкусе! - Молотом! - взвыл орк. - Чтоо? - в комичном ужасе выпучила свои голубые глаза девчонка. - Да ты извращенец! Я-то на дядюшку Крассиуса грешила. Только он ещё никого молотом не насиловал! Ты, кажись, его переплюнул! Может тебе в Хлаалу вступить? Я там как раз Грандмастер, посодейст...       Ей пришлось уворачиваться. Лорбумол не выдержал и напал.       Орк не сразу понял, насколько обманчиво впечатление девочки-маргаритки. Ну, он знал, что Юли - чудовище в шкуре невинной овечки. Но даже его обманула её миниатюрность и кукольная мордочка. Не случись этого - поостерёгся бы так махать молотом. Поберёг бы силы. Потому что тяжеленная кувалда даэдрического происхождения весила, как целая лошадь.       И самое кошмарное, рыжая, пять раз увернувшись от ударов, так и не вытащила меч, а орка начало заносить. Ну зачем он украл эту дуру... Купился на грозный вид и колючки красноватого цвета, словно окровавленные! Вот и расплачивайся теперь!       Лорбумол замахнулся в шестой раз... И тут Юли, вместо того, чтобы уйти от удара, шагнула ему навстречу. Так показалось орку вначале, но в следующий миг тяжеленный молот ткнулся в пепел дороги, оставляя в нём отпечаток глубиной в фут, а в груди у зеленокожего что-то лопнуло и секунду спустя взорвалось болью. Он всхлипнул, уронил свою кувалду, на полусогнутых отступил, прижимая ладонь к груди; под ней было тепло и липко, что-то текло. Ледяные глаза Юли проникали, наверное, в самую душу... или в то, что осталось от неё у прожжённого эгоиста и беспринципного убийцы. - Судьба, - задумчиво сказала страшная девочка. - Судьба выбрала меня своим инструментом. Я всего лишь инструмент, вещь. Всё, что мне осталось от прошлого - способность выбирать... хозяина. Я просто вырезала из мира опухоль... и не дала тебе погубить настоящего человека.       Что там ещё говорила Юлиана Ллетри, Лорбумол гро-Аглак не услышал. Он потерял сознание. Навсегда.       Инга вернулась живой, и у Юли отлегло от сердца. А что мутит её, и на голове, под волосами, пухнет здоровенная шишка, а волосы слиплись от крови, так это неважно! Главное, живая и относительно целая.       С улицы доносились истошные вопли бандита - ангелочками эшлендеры не были, и тоже умели пытать. Обе девушки, испытывая непреодолимое отвращение к подобным способам вытягивания информации, лежали на шкурах в хижине шаманки, а между ними сидела спасённая девочка и беспрестанно болтала языком и конечностями. Ребёнок оказался гиперактивным, что в другие времена раздражало бы, а теперь даже спасало... - Тёть Мишка, а чё это дядя вопит? - Рожает, - буркнула Инга. Юли заткнула себе рот кулаком. - Тёть Мишка, а кого он рожает? - Богатыря...       Юлиану прорвало - она перевернулась на живот и билась головой о сложенные в замок руки. - Он не рожает, он болеет, - сообщила она сдавленным голосом, - оттого и вопит. Сейчас его вылечат, и он заткнётся... - Его уже... вылечили, - сказала Нибани Меса, входя в шатёр. - Отрезали ему... больные места. Теперь ему можно хоть в монастырь... - Вы что?! - не на шутку перепугалась Мишка. - Вы его... кастрировали? - Не путай монахов с евнухами, - припечатала шаманка. - Он теперь понял, что воровать детей опасно для здоровья. К сожалению, пришлось ему ампутировать три пальца. Потом мы его сдадим стражникам в Гнизисе, с неопровержимыми доказательствами виновности. В пещере наши воины много интересного нашли... - Тёть Нибани, - опять запищал ребёнок. - А кто будет дядиного богатыря воспитывать, если он в тюрьму сядет? Или он его прямо в тюрьме будет воспитывать? И чем он его будет кормить, у дядей ведь тить нету?       Женщины переглянулись и расхохотались. - Амили, солнышко, дяди не тёти, они не умеют рожать, тётя Ингрид пошутила! - сквозь взрывы хохота выдала Нибани Меса. - Потому и тить у них нету, зачем им! - А зачем тогда дяди нужны? - резонно ответила маленькая Амили. - Может, у них есть что-нибудь, вместо тить?       Хохот грянул по второму кругу. - Только про Вивека ей не рассказывай, умоляю! - простонала Юли. - А что, Вивек рожал? Может, Вивек тётя? - опять спросила малышка.       Заглянувший в шатёр ашхан тоже согнулся от смеха. То, что призвано было стать теологической беседой, превратилось в балаган...       Шаманка поманила Ингрид пальцем. - У меня для тебя одна весть и одно задание. - Тогда сначала весть. - Этот бандит был связан с работорговцами, причём самой мерзкой их разновидностью: они торговали детьми для... тех людей, которые, ну... предпочитают делать ЭТО с детьми. И Сжоринг был в курсе, куда отдаёт малышку. Они её одевали и кормили, чтобы она сохранила товарный вид... - Боги, - почти взвыла Инга. - А имена Айдис и Лорбумола там звучали? - Айдис - нет. Вот Лорбумол - аж три раза. - Правильно, выходит, Юли его убила. И не надо было его хоронить, отдали бы падальщикам... А что за задание? - Оно про Юли. Мне нужна твоя помощь. Мы теряем её... - В смысле? - испугалась Ингрид. - Она умирает? - Физически - нет. Вот душой - да. - И с чем это связано? - Не знаю. Она слишком сильная, чтобы её можно было растоптать морально, тут дело в другом. Что-то убивает её постепенно, но что - она молчит. А если душа её умрёт, то с её силой мы получим монстра. - И что я могу сделать? Безумие не по моей части. - Лечь и заснуть, - ответила шаманка. - А я попробую открыть тебе разум Юли. Причина точно там...       Мишка брела по дому, чем-то похожему на... "Рифтен", - подумала Ингрид и ошиблась. Внутреннее убранство дома было несколько изящнее, в нём преобладали белый и шоколадный цвета. К тому же всё это плыло и переливалось как в тумане.       "Будь осторожна. Она не должна тебя заметить" - прозвучал голос шаманки.       И Инга послушно кралась по комнатам и квартирам странного дома, пока не упёрлась ладонями в толстую стену. Эта стена была мертвенно-голубой, прозрачной и такой холодной, что руки ломило от одного прикосновения.       "Лёд", - подумала она.       "Да, мы проникли в ту часть её души или разума, которая отмерла. И этот лёд захватывает всё новые метры", - отозвалась Нибани Меса. - "Что ты видишь подо льдом?"       "Спальню", - ответила Мишка. - "Там на стене лютня висит. На подоконнике сидит медвежонок. Ну, такой, белый, плюшевый. Он слегка светится, но лёд глушит это свечение. И в кровати... Юли спит. Совершенно неподвижная, кажется, даже не дышит"...       "Плохо. Посмотри, можно ли разбить этот лёд, иначе она задохнётся"...       Инга постучала по голубой стене.       Как монолитная!" - пожаловалась она. - "Мне бы кувалду"...       "Посмотри внимательно, вдруг где трещинку или пятнышко увидишь", - тихо, слабым голосом сказала шаманка.       Точно", - обрадовалась Ингрид и вновь пошла вдоль стены. - "Есть!" - сообщила она время спустя. - "Пятно, мутноватое, как раз напротив мишки".       "Бей туда", - на последнем издыхании вымучила стон данмерка.       Мишка замахнулась мечом... Ну не было кувалды, а меч почему-то возник прямо за спиной, добротная северная клеймора... и жахнула по пятну. Раздалось стеклянистое потрескивание... По стене поползли трещины, но она не осыпалась - просто покрылась голубоватой сеткой корявых линий.       "И всё?" - разочарованно произнесла нордка.       "Всё. Дальше от нас не зависит. Пора тебя вытаскивать, а то пропадём"...       И Мишка проснулась - резко, как от пинка, изумляясь, что увиденное было только сном. Или - не только? - Спасибо тебе, северянка, - тихо сказала склонившаяся над её лежаком шаманка. Она как-то поблёкла, осунулась. - Вытащить в её сон тебя больших трудов стоило, у тебя есть способности, но очень слабые, почитай, что и нет. И хорошо, что именно на рассвете ты свой удар нанесла. Твою руку вела Азура, не иначе. - А Юли мы спасли? Что теперь с ней будет? - взволнованно спросила Инга. - Дальше она сама должна пожелать выйти из ледовой тюрьмы. А судя по мишке, она, скорее всего, захочет. Этот зверёк почему-то символизировал для неё собственную душу. Наверное, она играла с ним в детстве...       Впоследствии, странствуя по иным дорогам, Ингрид Медвежья Лапа часто вспоминала этот сон и удивлялась: как можно войти в чужие сновидения, пусть даже и с помощью шаманки? Искала ответа, ну или хотя бы научно обоснованной подсказки - и не находила.       Но это будет потом, а пока, простившись с эшлендерами, Ингрид, Релен и Юли ехали в Альд'Друн. С ними ехала малышка Амили. Их общая миссия понемногу приближалась к финалу...