Северянка и эхо судьбы.

      Город Пыльных Черепах встретил их хлебом и солью. Так, по крайней мере, охарактеризовала это Ингрид. Лландасы приняли всю пёструю компанию с видимой радостью, а маленькая Амили тут же подружилась с хозяйским сынишкой и затеяла с ним догонялки. - Вот и нашлась невеста нашему сыну, - улыбнулась Тивела и опустила глаза. На противоположную стороне стола потупилась Юли.       С Нереварином в последние дни творилось странное. Она словно всё время прислушивалась к чему-то в себе. Прислушивалась и уходила в себя. И снова выныривала на белый свет. И прятала глаза - от своих, чужих, от всех. И Мишка спрашивала себя: неужели выгорело у них с шаманкой?       Что же до Ингрид, то она улыбалась. Без всякого повода. Самое страшное - позади, малышка жива, осталось лишь главного злодея побить и добрых людей из-под удара вывести. Это потом снова вернётся волнение перед заданием, боязнь ошибиться. Сейчас она отдыхала душой. И даже Релен-клептоман, что с угрюмой миной ковырял свою пищу ложкой и молчал, как рыба-убийца, не мог испортить ей настроение.       Но всему хорошему, даже отдыху, приходит конец. Предстояло доложить Перциусу Мерциусу, вернуть Амили матери и снова браться за дело...       Смотреть на Фрелин Аквес, обнимающуюся с дочкой, было радостно и при этом больно. - Зато теперь наши руки развязаны, - сказал Перциус. Выглядел он так, словно свалил с плеч нечто неподъёмное. Даже чуть выше ростом стал. - Осталось лишь разорвать их связи. Говорите, Лорбумол гро-Аглак мёртв? - девушки кивнули. - Значит, у нас остались Айдис и Сжоринг. - Айдис мы попробуем не убивать, - отозвалась Юли. - Ей зачем-то нужна Горькая Чаша, и это связано с Клавикусом Вайлом. Сама она эту чашу добыть, по неясным причинам, не в силах. Возможно, с этим не справится и Мишка. Тьфу! Ингрид. Так что это сделаем либо мы вместе, либо я одна. После этого придётся сплавить дамочку в Скайрим, а перед сплавлением она скоропостижно "умрёт"... - И я так понимаю, этим "сплавлением" будет заниматься Хрунди, - посмурнел имперец. - Жаль, что я лишаюсь такого помощника, да только эта его любовь, похоже, стала притчей во языцех, и он со своей... невестой в любой момент может оказаться под ударом. Пусть уж уезжает и женится на ней там, где это безопасно. Прикрытие вы обеспечили? - Да, - кивнула Нереварин... - Я буду ждать в Хууле, - сказал Сйорвар Лошадиная Пасть. - Моих гуаров пока поручу соседке, думаю, за такой недолгий срок она их не потеряет. А Бродяга проконтролирует ситуацию, да за домом присмотрит.       При этом он встретился взглядом с Юли, и была в этом взгляде какая-то потаённая печаль, от которой Мишкино сердце дрогнуло, а Юлины глаза странно потеплели, и она опустила голову...       И снова - блоха-долгоножка, мычащая, как корова, потом лодка, бултыхающаяся в прибрежных волнах. И снова - Ингрид в качестве гребца, шест в руках вора, на чьём лице застыло выражение "когда же это всё кончится", и тихая-тихая Юли, время от времени отдающая команды вроде "право руля". - А на что Айдис эта Чаша? - спросила Ингрид, пытаясь разрядить обстановку. - Артефакт-то двуликий: одно прибавит, другое убавит. Клавикус Вайл же просто так ничего не даёт... - Ну ладно, слушай, - вздохнула Юли*. - Наша Айдис в долгах, как в шелках. Оттого и сидит на крючке у Сжоринга. Эта чаша - способ завоевать её свободу. Она вызовет Сжоринга на бой и победит. Убивать, естественно, не будет, всё же друг, хоть и бывший. Таким образом, она аннулирует свой долг перед ним и станет свободной. После этого Жестокосерд будет искать ей замену, что, на мой взгляд, достаточно сложно, ибо, как удалось мне выяснить, в Балморе коррумпированных Бойцов мало, и все они не выше четвёртого ранга. Как-то не приживаются они в Гильдии. Да и сама Айдис неплохая мадам, если разобраться, только в последнее время вразнос пошла. - А что за долг такой на ней? - Ну... Сжоринг в своё время её из петли вытащил. Безответная любовь, то да сё... Мы, бабы, иногда такие дуры, - поморщилась Нереварин, при этом по её лицу скользнула тень боли. - Вытащил и утешил, как мог. Понятно, что сам ничего личного не преследовал, просто показал глупой девке, что любовь и это... постель вовсе не одно и тоже, и даже может быть никак не связано. Ну и вылечил её, значит, от той любви. Не был он тогда Жестокосердом, а был красавцем... да и сейчас есть. В общем, тот случай, когда расстаются друзьями, ибо ничего никому не обещают. Да только Айдис у нас человек долга, вот и ощутила себя должной. А он, как ввязался в Камонно-Тонговские делишки, стал это чувство долга использовать. Айдис, конечно, не семи пядей во лбу, поэтому не допетрила сразу, во что влипла. А как допетрила, то уже и поздно было. А силёнок для дуэли ей самую чуточку не хватало... как раз тех, что Горькая Чаша даёт. Ну а то, что у неё убавится, в принципе, ей не нужно - маг из неё и так, как из двемера праведник...       Они стояли напротив последней двери. То, что она последняя, заявила Юли: дескать, в этих велотийских руинах нежить гнездится по иерархии - у дверей простенькие скелетики, поглубже - либо воины, либо ещё какая-нибудь пакость пожирнее. А раз тут на них напали четверо, то за дверью сидит нечто совсем ужасное, оно же "босс" или (тьфу-тьфу) "пчеломатка". И там же лежит искомый Очень-Важный-Необходимый-Миру-Великий-Артефакт. Инга покачала головой, но согласилась: за пять лет наёмничества она познакомилась с десятком подобных руин, и монстры в них расселялись именно так, как перечислила Юли. - А вообще, - произнесла Нереварин, - сдаётся мне, что там сидит маг. Точнее, лич. Поэтому придётся напрячь мозги. Магов у нас нет. Я шустрая, но хлипкая, а этот гад может на себя защиту наложить. Релен вообще не боец, разве что ножик метнуть может. Вот Инге бы сделать защиту от магии и выпустить вперёд... А я сбоку зайду... А Релен нож кинет... Идите-ка сюда!       Так Ингрид стала счастливой обладательницей нежно-голубого пузырька, половину которого выпила, а половину - вылила на себя; Релен - метательного ножа, весьма хлипкого на вид, зато с огненным уроном; Ну а Юли повернула на своём пальце какое-то кольцо и слилась со стенкой.       ...Старый-престарый колдун, когда-то возжелавший бессмертия, и был бессмертным. Только очень своеобразно. По сути, его плоть умерла и разложилась, зато остался костяк, удивительным образом сохранявший целостность, едва прикрытый лохмотьями мантии, а в этом костяке - неукротимый, яростный дух, обиженный на мир за то, что тот не позволил ему сохранить своё тело в первозданном виде. И он мстил этому миру, как мог. А точнее, убивал живых, неосторожно проникавших в его маленькое царство, и превращал их в безмолвных солдат своей лилипутской армии.       Сегодня живые вновь проникли в его дом и почти уничтожили его войско, а теперь подбирались к нему самому. Но он не боялся. Все трое чего-то стоили. Две воительницы в посмертии станут его личной охраной: одна могучая, как медведь, вторая быстрая, как дикая кошка. И даже никчёмный вроде бы мальчишка владел зачатками магии, а значит, после некоторого развития способностей, не отягчённый плотью и лишними мыслями, мог бы стать личем послабее.       Но он недооценил смертных, как сплошь и рядом случается у немёртвых магов. Например, он забыл, что живые могут действовать сообща. Так уж устроена нежить - у неё полностью отсутствует понимание, что она не одна и даже не пуп земли. Поэтому, пытаясь поразить заклинанием рослую воительницу, ворвавшуюся в дверь, он с удивлением понял, что его заклинание не оказывает на неё должного эффекта; девицу тряхнуло, она слегка замедлилась, но не упала и не остановилась. А потом что-то горячее, жгучее влетело ему прямо под нижнюю челюсть, и он заполыхал факелом. Огонь довольно быстро погас, но тут кто-то отрубил ему правую руку. Потом левую. Кто-то маленький и стремительный. И тут рослая наконец дошла до него, хекнула, нанесла наискось удар...       И старого мага не стало. - Вот опять старая шаманка занимается тем, с чего начинала, - вздохнула Нибани Меса, вправляя сустав Мишке. Та, помимо прочего, с трудом наступала на левую ногу и превратилась в подобие испорченного двемерского центуриона. То есть, была по-прежнему большой, сильной, но неуклюжей. - А вы... Ой! Вы были лекаркой? - спросила Ингрид. - Была и остаюсь, - конечность нордки обмазали чем-то холодным. - Я знахарка. А шаманство - это дар божий, и он мне достался случайно, и проявился не сразу. Вижу, всё идёт как положено, - скосив глаза на серую от усталости Юлиану и спящего вора, сказала она. - А что произошло? - еле ворочая языком, спросила имперка. - Сердце твоё замёрзло, и ты чуть не умерла. Но теперь опасность миновала. Не бойся себя. Захочется плакать - поплачь. Захочется смеяться - смейся. Даже ярости дай волю, если она против зла. Весна, она не всегда красна, но она нужна. Разве ты не чувствуешь... странное? - Да. Чувствую. Думала, это от усталости, давно мне не приходилось столько бегать... - Нет. Это душа твоя пробуждается. Дай ей волю. Нельзя в таком возрасте душой цепенеть, надо кипеть, дышать, любить... - А у меня получится? - подняла Юли свои синие глазища. Не ледяные и мёртвые - тёплые и растерянные. Впервые они были такими на Ингиной памяти.       "А ведь ей так лучше", - подумала Мишка. - "Такая она ещё красивее"... - Получится. Обязательно получится, - сказала пожилая данмерка и, обернувшись к Медвежьей Лапе, тихо шепнула: - Спасибо тебе, Медведица. Твои дороги - белы, и те, кто пойдут этими дорогами - будут спасены. Помни об этом...       "А может, ну её, эту Айдис?" - думала Ингрид. - "Вещица, как ни крути, ценная. Мне лишняя сила не помешает, а магией мне не заниматься. А за свои делишки она заслужила мыло да верёвку или плаху с топором. Так чего бы мне не прикарманить необходимую штучку?"       Шаг, другой, третий по лестнице. А ведь не сможешь ты так, Ингрид Медвежья Лапа. Не так тебя воспитывали! Не сможешь ты пройти мимо человека, которого можно спасти. А Айдис можно и нужно спасти. Авось где-нибудь да пригодится её отвага и практичность. Лишь бы не попала на очередного Сжоринга. Тогда уже некому будет её спасти. Не будет рядом доброй Инги и даже благородного Нереварина.       Шаг, другой, третий... - Ты?! Если от Перциуса, не тяни, покончим с этим. Слышала я, что Лорбумола прикончили где-то в Эшленде. Только учти, я тоже умею сражаться! - Ты всё сказала?! - оборвала Инга и подняла глаза. Ох, как паршиво выглядит Огнеглазая... Даже глаза, вопреки прозвищу, выцвели. И лицо как берёзовая кора - ни следа румянца, только тени под глазами, глубокие, чернющие... - Во-первых, если бы кто-то пришёл тебя убить, то это точно была бы не я, а кое-кто покрепче. Я не идиотка и знаю свой уровень. Во-вторых, Лорбумол погиб не от моей руки, а от руки моей подруги. Думаю, ты сама догадаешься, какой. В-третьих, и это могло быть во-первых, я принесла тебе подарок от Клавикуса Вайла. Как думаешь, какой?       С лица Айдис постепенно начало уходить выражение тоски и безнадёги. Появилось нечто похожее на недоверчивую, робкую надежду. - Чаша, что ли? Откуда она у тебя? - Откуда взяла, там уж нет, - ответила Мишка, разворачивая замотанный в тряпки артефакт. Он, проклятый, даже сквозь три слоя ткани фонил и соблазнял, а как на белый свет вылез - так и вовсе худо стало.       "А Сжоринга я сама побежду", - мелькнула непрошенная мысль. - Бери, а не смотри, - рявкнула Мишка, - я тоже не железная!       Айдис буквально вырвала из её рук золотистый кубок и тут же замотала в тряпьё. Инга утерла пот со лба. - Спасибо тебе, - протянула рыжая. Её тоже трясло. - Но за что мне такой подарок? Не верю, что за просто так. - Конечно, не за просто так, - усмехнулась Инга. - Ты должна покончить с Камонна Тонг. Конечно, и ты, и твои ребята - наёмники, но наёмник - не значит жадная тварь. Наёмник, прежде всего, человек. И звучать должен гордо. А какая гордость в работе на наркоторговцев, работорговцев и прочую дрянь? Но ты похоже не способна просто послать Сжоринга на... Для тебя единственным выходом является поединок чести, в котором ты должна победить. Ведь так? - Так, - кивнула Айдис. - И ты совершенно права. Но я хочу спросить тебя вот о чём. Кто ты, Медвежья Лапа, и что тебе за нужда? - Наёмница я, - улыбнулась Медвежья Лапа. - Из Сиродильской Гильдии Воинов. Так будет лучше для нас обоих. А что за нужда... Я ненавижу паразитов. А Камонна Тонг - паразиты. И тот, кто кормит паразитов и скармливает им людей - просто идиот. Согласна? - Убить бы тебя за такие слова, - вздохнула Огнеглазая, - да за правду не убивают. Ты права - пора умнеть...       Они сошлись на Арене, и тем интереснее был поединок, что оба поединщика были нордами, членами одной Гильдии и когда-то - друзьями. Они почти ничего не сказали друг другу, только он упрекнул её в неблагодарности, а она обвинила его в манипуляторстве и попрании чести.       Они казались равными: могучий светловолосый воин и гибкая рыжеволосая воительница. Там, где он брал силой, она брала расчётливым коварством. И долгое время никто из них не мог пробить защиту другого. Но вот наступил момент, когда она уловила какую-то слабость в его обороне и атаковала - внезапно и люто, так что он вынужден был отступить. И к великой удаче рыжей (или же по её воинскому расчёту) под ногу мужчины попалась рытвина. Эту рытвину в песке сделал он сам, вертясь на месте и не желая отступать. И стоило ему последовать за отступающей соперницей, эта ямка оказалась у него позади. А как только ему самому пришлось отступать, под левой пяткой его внезапно обнаружилась пустота. Он пошатнулся, тяжёлые железные доспехи повлекли его вниз, он не удержал равновесия и упал. Женщина тут же воспользовалась этим, и придавив его руку с мечом к земле, приставила кинжал к его горлу, почти не защищённому доспехами, и промурлыкала: - Сдаёшься, Сжоринг? - Сдаюсь, - пропыхтел он, пытаясь восстановить дыхание. - Так как насчёт... - Ты свободна и больше ничего мне не должна. Только не радуйся сильно... - Я-то не радуюсь. Но ты обо мне не думай. Ты о себе подумай... друг.       Слово "друг" прозвучало как ругательство. - Победителем объявляется Айдис Огненный Глаз! - прервал их диалог судья. - Всё имущество побеждённого... - Да на кой оно мне, - фыркнула рыжая, улыбаясь, словно с её плеч свалилась телега с камнями. - Пусть сам таскает такую тяжесть. А я пойду. - Куда? - опешил судья. - Отдыхать. От него и его мерзости. И от собственной глупости... - И что мне дальше делать? - спросила Айдис. Она уже остыла от битвы и начала осознавать всю катастрофичность своего положения. - Не то чтобы я боюсь. Я в принципе подозревала, чем мне аукнется демарш. С тех самых пор, как мои ребята по указке Сжоринга занимались сопровождением наркокурьеров. Грохнут - и ... с ним. Но вместе со мной пойдут под нож и те ребята... А они вообще почти не при делах. - Ребят мы отправим в Сиродил. У них близкие есть? - уточнила Юли. - У Хедина вся семья в Скайриме. Вот у Нэда тут невеста и младший брат. - Тогда всё проще. Хедин пусть плывет к родне и сидит там... хотя бы полгода. Я его отправлю даже с тобой... потерпи - объясню. Нэд как минимум наполовину мой соотечественник. Мы с Перциусом напишем рекомендательное письмо в Сиродильскую Гильдию. И он переедет туда с семьёй. Надеюсь, они больше ни в чём не замешаны? - Ни в чём. Они новички. Я бы им не поручила мокрое дело, даже если бы хотела. - Бойцы хорошие? - Потенциально да. - Тогда их судьба, считай, решена. Теперь, поговорим о тебе. У тебя есть выход: рассказать Берел Сале всё о делишках Сжоринга и Лорбумола. Ведь ты не могла быть не в курсе. Прикрывая подельников, чтобы не навлечь на Гильдию тень позора. После этого тебе придётся... умереть. - Я готова, - пожала плечами Айдис, тем не менее побледнев лицом. - Умереть - в кавычках, - уточнила Нереварин. - Тогда... ещё один вопрос. Почему Берел Сале? Почему не имперской страже или любой другой? - Потому что я кое-что ему задолжала, - произнесла молчавшая до сих пор Инга. - Мы с ним сотрудничаем, и он хотел получить информацию о Камонна Тонг. Но Лорбумол сбежал, после чего погиб, а Сжоринг достаточно умён, чтобы не попадаться. Без доказательств его не смогут поймать даже ординаторы. Теперь у них появится возможность сделать это... - Гнилая Империя, - ледяным тоном произнёс Берел Сала. Чуть более ледяным чем обычно. Ещё у него дёрнулся глаз. - И гнилые Гильдии. Какая низость... Откровенно говоря, при всей нелюбви (мягко говоря) к Империи, как к оккупанту, я её уважал. Больше чем Морровинд с его интригами и даже больше, чем Храм и собственный Орден. И тут такое... Люди, порожденья крокодилов! Что меры, что неды. В Эльсвейр, что ли, податься? - Ладно, - произнёс он слегка потеплевшим голосом. - Хорошо, что кое-кому хватило ума опомниться и вспомнить о чести, - он с явной иронией посмотрел на Айдис. - Хотя... как там у вас говорят? Снявши скальп, о причёске не плачут? - Снявши голову, по волосам не плачут, - бледно улыбнулась Айдис. - Знаю, что сама в дерьме. И утешает только то, что не успела его наглотаться. - Это верно. Но заслуга в этом, увы, не твоя, нордка. Скажи спасибо леди Ингрид. Уж очень за тебя хлопотала. Хотя ты сама вряд ли бы захотела её спасти, случись всё наоборот. И в этом разница между тобой и приличным человеком. Свободна. И ты, Ингрид Медвежья Лапа, тоже свободна. Вот твоя плата. Жду в условный день для последнего акта в этом затянувшемся фарсе...       Весть о самоубийстве Айдис Огненный Глаз облетела все отделения Морровиндской гильдии.       На месте гибели северянки нашли пятно крови. В крови была и одежда несчастной, а вены её были перерезаны поперёк. Лицо её было бледным и спокойным.       Также в её кабинете нашли записку:       В моей смерти прошу никого не винить, кроме моего идиотизма, ибо, если бы не он, я бы не попалась на крючок Сжоринга Жестокосерда и Камонна Тонг"...       Провожать усопшую вышел весь Балморский отдел Гильдии Воинов. Кроме Фазиль, естественно - она, по легенде, сейчас жила в Сиродиле. Поминали её исключительно добрыми словами: всё же, несмотря на свои дурные связи, эта женщина много успела сделать для родной Гильдии.       Гроб с телом усопшей погрузили на корабль. Многие ждали, что, отплывая, он вспыхнет, унося отважную душу к Шору в Совнгард, но корабль просто тихо отчалил от пристани и уплыл вдаль, унося её и сопровождающих: Хедина, Хрунди и светловолосую нордку, как её... Ингрид. А так же Юлиану Ллетри, которой, вроде как, и дела не было до своей бывшей начальницы, и певицу Фалену Хларен из Садрит Моры, которая вообще непонятно что делала в этой компании... Ну ещё этого жулика, который вечно болтался в компании Ингрид.       Никто не заметил, как тихо отделился от толпы и направился к силт-страйдеру имперец Нэд, один из новичков Гильдии. Он ненадолго вернулся в здание Гильдии, забрал оттуда свои немудрёные пожитки. Затем заглянул по очереди в Южную Стену и на квартиру, которую он снимал для своего брата. Втроём с девушкой имперского происхождения и мальчишкой той же расы, чуть младше себя, они взошли по каменным ступеням и оседлали гигантскую блоху.       Больше их в Балморе не видели.       Ингрид, Релен и Юлиана остались на берегу, а трое нордов, данмерка и присоединившийся к ним Сйорвар Лошадиная Пасть отбыли в страну снегов, медведей и риклингов. Девушки долго провожали взглядом отплывающий корабль, и чудилось Инге:       ...Трое - уже трое! - нордов и одна данмерка пересели на краю острова на другой, больший по размеру, корабль. При этом в их компании не было золотоволосого пастуха гуаров - тот вернулся назад, но была огневолосая женщина, чьи запястья были перевязаны. Всем известно: гарантированное самоубийство получается, если перерезать вены не поперёк, а вдоль, и подержать их в тёплой воде. А иначе можно получить море крови и совершенно живую "жертву", разве что бледную от кровопотери. Айдис и была бледной, её слегка шатало, и она налегала на ягодные соки, полусырое мясо и свёклу. Они плыли туда, где им вначале будет трудно, но: хорошие воины нужны везде, и они довольно быстро достигнут каких-то высот и неплохого достатка. Айдис найдёт себе мужа и больше не попадётся в лапы манипуляторов. Хедин тоже будет не обойдён вниманием противоположного пола. А Хрунди и Фалена обвенчаются в храме Мары, и песни девушки-менестреля вновь прославят её имя. Правда, дети у них будут рождаться в основном данмерами - так уж получается, что в межрасовых браках дети похожи на мать. И даже Кризис Обливиона и грядущие катастрофы не навредят им...       И другое видение ей являлось:       Одним из самых бесстрашных воинов, когда-либо служивших в страже Чейдинхола, станет Нэд Синтав. Он не боится даже самых страшных порождений Обливиона и будет сражаться с ними, даже когда сражаться будет некому больше. И он переживёт этот ад и сумеет дожить до старости, воспитав достойных детей и внуков...       Вот такие видения были у Ингрид Медвежьей Лапы, яркие и чёткие, словно не из головы выдумала, а Азура нарисовала прямо в её мозгу. И в дальнейшем Инга старалась думать, что так и было. Не зря же шаманка сказала ей про белые дороги? - Куда теперь? - спросила Ингрид. - А то ты не знаешь? - усмехнулась Юли. - Точно. В Сейда Нин, - вздохнула нордка. - Именно туда потащится Сжоринг. Что-то мне муторно... - Немудрено. Это не предчувствие. Это просто конец истории. Мне и самой тоскливо. Видел Акатош - я не хотела, чтобы так... Думала, по-тихому прирезать всех троих или Сжоринга с Лорбумолом, и всё, Гильдия чиста. А тут всплывает такая мерзость... - Ещё бы! За столько лет они просто не могли не испоганить Гильдию... - И ладно в Балморе Айдис старалась не подставлять своих, кроме той ситуации, когда она по незнанию вляпалась. В Вивеке у половины руки в крови. Разве что те, кто постарше, ещё со времён Перциуса, которые бросили работу "в поле" и переквалифицировались в торговцы и учителя, как-то ухитрились не замараться. И вот как их всех прикрывать?... - А никак. Плюнь да разотри. Пусть гадов Ординаторы ловят. Куда они денутся с острова... - Как ни прискорбно, и впрямь придётся плюнуть и растереть. Может, хоть будет остальным урок. Ведь приличных людей мы спасём? - Спасём, куда ж мы денемся, с острова-то...       Вор Релен смотрел на них, и наверное думал: неужели даже Нереварин такая же лохушка, как эта Ингрид, на кой ей эти чужие люди? Пусть бы всех переловили, лишь бы доделать дело побыстрее и денег срубить.       А его белая дорога постепенно зарастала травой...       А где-то в Вивеке кошка Аддхиранирр строчила письмо о том, кто давно свою белую дорогу потерял. Она у него осталась одна, и была чернее пепла:       Подруга Наёмница-Младшая, будь осторожна! Следи, но не лезь на рожон. Последний уцелевший из злокозненной троицы едет в Сейда Нин, чтобы сбежать от правосудия. Он едет не один, с ним четверо Бойцов, так или иначе известных по их неблаговидным деяниям, за которые их бы в тюрьму отправить, но вместо этого они получают жалование в Гильдии и даже имеют там какие-то звания. Диггерша подозревает, что он в скором времени уплывёт с острова, и тогда ищи его-свищи. Но до поры Сжоринг Жестокосерд будет ховаться в пещере неподалёку от города. Возможно, один из его подручных будет снабжать их компанию продуктами, если он не успел засветиться в городке. Если в Сейда Нин явятся ординаторы, укажи им на эту пещеру, а подручного по возможности сцапай - будет ещё один свидетель. Жди Нереварина и Мишку, они тоже должны быть в курсе всего...