***
Кто видит Ливая в первый раз, возможно, думает, что чего-чего, а хозяйственности тому не занимать. Возможно, он прав… Но вот только никогда и ни за что нельзя просить Ливая что-нибудь приготовить. Это дело он не любил и всегда оставлял на подчинённых. Очень громко и недовольно оставлял, надо сказать, если кто-нибудь пытался свалить готовку на него. Этого, конечно же, не могли знать новоиспечённые «сёстры», когда они ворвались к всё ещё прибирающемуся, но уже совладавшему с собой Ливаю, вопрошая, где их обещанный (когда обещанный? кем обещанный?) ужин. Ливай уже приготовился ничему и никому не удивляться, и быстрее, чем сёстры закончили говорить, в них полетела уже полюбившаяся ему метёлка. «Та, что слева, половчее будет», — по военной привычке отметил Ливай про себя, оценивая урон, нанесённый одной из жертв. Шока, впрочем, было больше, чем урона. — Мама! Тут Золушка, кажется, с ума сошла! — уже вопила сестра пострадавшей. Ливай, хотевший было приступить наконец к допросу и дознаться, что за херня творится, в который раз замер в оцепенении. В бешеном оцепенении на этот раз. Он понял. Теперь, он, кажется, всё понял.***
Пока Ливай и Эрвин пытались решить проблему с Энни более или менее реальными методами («А если Эрен научится создавать броню — может, расхерачит и эту штуку к чертям собачьим? В конце концов, она сама вон как на стене наследила!»), Ханджи читала книжки. И ладно бы, научные книжки. Так нет же, она вторую неделю тыкала всех носом в запыленный сборник детских сказок, утверждая, что вон оно — решение! Слушать её, конечно, никто не стал, но зная упорство Ханджи… — Эрвин, да послушай уже! — В который раз начала она, как раз когда тот обсуждал последний доклад с Ливаем. — Если две Вселенные сталкиваются, они самостоятельно находят точку максимального равновесия: то есть если допустить, что в какой-то Вселенной эти сказки — не вымысел… — А можно допустить, что в какой-то Вселенной, ты нормальная? — не удержался Ливай, которого, впрочем, полностью проигнорировали. — …и если наши Вселенные столкнуть, то каждый из нас займёт наиболее логичную нишу. И Энни, которая сейчас в стазисе в этой броне покрепче алмаза, с вероятностью процентов в семьдесят станет Белоснежкой в хрустальном гробу! Останется только найти ей принца, разбудить и допросить в том мире, где она не сможет обратиться в титана! Ну разве… — Когда ты в последний раз спала, Ханджи? — с искренней заботой поинтересовался Эрвин. — По-моему, проблема кроется глубже, Эрвин. — Ливай с сомнением осмотрел Зоэ. — Не хочешь побыть полезной? Прибраться, там, например? — А ещё я точно знаю, кто будет Золушкой! — просияла та. Ливай пропустил замечание мимо ушей и просто продолжил разговор с Эрвином. В конце концов, игнор — лучший способ избавиться от навязчивых идей Ханджи. По крайней мере, раньше ему так казалось…***
«Неужели эта сумасшедшая нашла способ? Замечательно, очкастая! Вот найду тебя в этом дерьмовом мире — и точно убью», — мелькнуло в голове Ливая, уже готового объяснить вынужденным сожительницам, кто в доме хозяин и какие у него требования к уборке.***
В скором времени Золушка не только установила свои правила в доме, но и сделалась главным авторитетом всей округи.