***
Похоже, что нет. Иначе бы стояли они сейчас у могилы Мерлина в лесу Пемпон в Бретани? Или их месье Смит на самом деле злой и вредный старикашка, или он уже впал в маразм и стал слишком наивен. В любом случае, Мик не понимал, что Мерлину делать в Франции? Он же в Англии жил! И почему тот злоумышленник взорвал над ни в чем неповинной могилкой плошку с водой? А ещё он не понимал, как самая обыкновенная жидкость с формулой H2O и жестяная тарелочка могут взорваться в принципе? Па-БАМ! Где-то в глубине леса прогремел раскат грома. Стоп. Какой гром? Грозы-то нет! ... Точно! Злоумышленник! Мик со всех ног побежал на звук и струящуюся полоску дыма. Остальные последовали за ним.***
В какой-то момент лес, окружавший их, изменился. Мик не мог точно сказать как и когда. Все было как прежде, и в то же время — совсем иначе. Он просто нутром это чуял. Судя по тому, как Анита начала крутить головой, она тоже это почувствовала. А вот его брат со своей девушкой и Джоном, похоже, вообще вообще не заметили никаких изменений. По виду Ники ничего нельзя было сказать, как впрочем и всегда. И вот они выбежали на самую обыкновенную поляну с самым обычным гигантским деревом. Ничего странного, определённо. И дерево окружали всякие там неизвестные науке цветочки. Ах да, ещё на ветке сидели два подозрительных типа. Один в рванье, второй в ковбойской шляпе со странными штуками, торчащими из-под головного убора. — Ну наконец-то! Ну что они так долго, а, Стрелок? — рыжий мальчишка в оборванном шарфе махнул руками и случайно заехал соседу в линзу солнцезащитных очков. Тот зашипел: — Руки убери! — Но я же нечаянно... — вяло попытался оправдаться парнишка. И вдруг замер. — За нечаянно бьют отчаянно! Не смей на меня чихать! — уже поздно. Апчхи! Пончо Стрелка все покрылось зелёными противными соплями. А пацанёнок в него ещё и высморкался. Нос у него был красный, как у Оленя Рудольфа. — Апчхи! Проклятая аллергия... Как же я не люблю эти тупые цветы... Ковбой топнул дешёвыми кожаными сапогами и мстительно хохотнул: — А как же старые добрые тюльпаны твоей дорогой родной Голландии? А, Эксплоузив? Мальчишка шмыгнул носом, почесал затылок, покосился на приятеля и гнусаво протянул: — Ой, вот не напоминай... А то я тебе не только пончо соплями измажу... — закончил рыжик с ехидной ухмылкой на лице. Стрелок отшатнулся от него и в панике схватился за свои пушистые ленты или что это там. — Не смей! Эксп! У нас вообще-то работа! — О! Точно! — паренёк радостно повернулся к Мику и остальным. Ой-ой, такая безумная улыбка не сулит им ничего хорошего! Так называемый Эксп покрутил в руке брелок от ключей и бросил его в них. Эм... Он что, хочет выбить кому-то из них глаз этой побрякушкой? Бабах! Лучше бы выбил. Но теперь хотя бы ясно, кто злоумышленник. Протирая глаза после взрыва, Мик увидел в руке рыжика горсть мячиков-попрыгунчиков. Ой-ей... Новые снаряды полетели во все стороны! Бах! Бух! БАМ! Бара-бум! Он закрыл голову руками и попытался куда-то побежать. Спотыкался о корни, падал, поднимался. Снова бежал. Остановился он только тогда, когда больно уткнулся локтями в что-то твёрдое. А, это дерево. Мик обернулся и немного пожалел об этом. Теперь вся поляна была покрыта ямами и дымящимися котловинами. Комья земли и пучки травы в полном беспорядке валялись вокруг. Цветы торопливо догорали. А мячики все скакали и скакали... Джон грязным умирающим китом лежал в одной из ям и не подавал никаких признаков жизни. От вида повисшей на тоненькой ветке Аниты у Мика остановилось сердце. Он начал с остервенением дергать себя за волосы, будто надеясь, что это спасёт её. Как-то не действовало. Не в силах больше выносить это зрелище, он повернулся в сторону брата... и тут же отвернулся обратно. Лучше увидеть падающую Аниту. Да и приземлится она к тому же на Ники. Искать Эмму не было ни желания, ни необходимости: её визг говорил сам за себя. Вспых! Резкий свет заставил Мика закрыть глаза. — Хихаха! Получайте! Теперь вы не сможете стрелять! — это что, Эмма?! Это и есть её сверхспособность? Вот дура! Ослепила не только врагов, но и союзников! — Ай-ай-ай! Глазки бо-бо! Ничего не вижу! Как же попадать по целям? — прикрыв лицо ладонями, протянул взрывоопасный рыжик с явной издевкой. — А тебе и не надо попадать! Теперь моя очередь! — мужик с говорящим прозвищем Стрелок навёл на них револьвер. А как он...? Погодите-ка... Да он же в солнцезащитных очках! Эмма точно дура! А может, даже королева дур. Бам! Пам! Бум! Дум! Тум! Обстрел пошёл по новой. К счастью, целились только в Анто и его безмозглую девчонку. Надо признать, следить за тем, как эти двое бестолково бегают и падают было... Как бы это сказать поточнее? Прикольно? Весело? Смешно? Может ведь он позлорадствовать над с самого детства сидящим у него в печёнках старшим братом? Говоря об этом хулигане... Он почти добежал до того дерева. Правда, Анто уже держался рукой за бок, прихрамывал и тяжело дышал, но добежал ведь! Вот он поднял кулак для удара... Свищь! Его сбило с ног. Каким-то красным вихрем. Кажется, у Мика умерла логика. Этот вихрь взметнулся к злоумышленникам и рассеялся. Теперь там с самодовольным видом стоял нескладный подросток с краской не только на лице, но и на волосах и одежде. Ох-ё, у него, или неё, ещё и гетерохромия вдобавок! Хотя... Судя по коротким шортикам и длинному чулку в звездочку, это девочка. Наверное. Если только это не трансвестит. Она широко улыбнулась, и Мик смог разглядеть её белоснежные зубы. Странно, он уже был уверен, что и они заляпаны краской... Стрелок и Эксп, если он правильно запомнил их прозвища, скривились и тоскливо протянули: — Краска... Она в ответ подмигнула левым желтым глазом. — Йее, это я! Краска в деле! Как у вас дела, парни? — Все было отлично, пока не явилась ты, — ковбой смотрел на неё с нескрываемым ужасом. Она недоуменно поняла бровь над правым зелёным глазом. — Серьёзно? Eto ya chto-ly u vas vse veselye otnyala? Da vi pervie nachali! Mogli bi hotya bi dat popinat togo kachka-kabachka! — На каком языке она вообще говорит? И что ещё за "kachok-kabachok"? Почему-то звучит похоже на Анто... — Мачо-овощ? Ну вы, русские, даёте... — плохо скрыл своё восхищение рыжик. Так называемая Краска скорчила непонятную рожицу и хлопнула паренька по спине. — Не парься, будь счастлив! Это я одна такая в своём роде! Стрелок закатил глаза: — А нечего было... ushami hlopat? Voron schitat? Как там у вас говорят? — А так и говорят... — отстранённо ответила Краска, рассматривая их команду издалека. Только бы не атаковала, только бы не атаковала... — О! Какие люди! Выглядишь как огурчик! — почему она крикнула это Мику и остальным? Они же впервые её видят! Или нет? Откуда-то вдруг по спине поползли мурашки... — Ой, это секрет? Прости! Все, молчу как рыба! — измазанная всеми цветами радуги девчонка принялась что-то шептать Экспу и Стрелку. Последний даже заинтересованно поднял... ту самую меховую ленту, которая все время у него из-под шляпы торчала! Это что, ухо у него такое?! Да оно больше чем у кролика! Мир Мика никогда не станет прежним, это точно... Листва на деревьях и трава заколыхались, хотя никакого ветра не было. В глазах вдруг потемнело...***
Способность соображать вернулась к нему только у могилы Мерлина. Что было до этого, он не помнил. Как они сюда вышли? Когда? Куда делась та троица? Получив вместо столь желанных ответов только головную боль, они вернулись на старую добрую базу под свалкой при помощи ставшего уже привычным портала. Но ощущения все равно не из приятных. Профессор встречал их с радостью и надеждой, когда Анто сходу наорал на него. Да, сегодня его брат ещё более бешеный, чем обычно. И неудивительно, со вторым-то провалом подряд. Надо заметить, что высокой культурностью или хотя бы цензурностью его слова не отличались. Скорее наоборот. Наконец, всласть наругавшись, он тяжёлым шагом пошёл к выходу. И тут ему на пути попался Ники. Когда Мик заметил, что Анто нет, тот уже утащил беднягу за шиворот в какой-то тёмный коридор. Он видел пару раз, в каком ужасном состоянии оказывался Парлаузер-старший после очередной трепки от его, Мика, родного брата. Дело плохо! Но как он не силился, найти нужный коридор никак не получалось. Уже отчаявшись найти их, Мик услышал слабое хриплое дыхание. Ники лежал, прислонившись к холодной ржавой стене спиной. В его свитере прибавилось дырок, и из него торчали нитки. А очки... на полу шипела густая жидкая пластмасса чёрного цвета, а рядом осколками лежали разбитые стекла. Он подбежал к пострадавшему. Переломов и вывихов вроде нет. Когда Мик уже протянул руку к лицу, Ники остановил его. Но ведь за этими растрёпанными прядями ничего не видно! Он все-таки отвёл часть волос с лица, так чтобы была видна только щека. Ох-ё... Это даже не волдыри, а гигантские волдырищи! Они покрывали почти весть открытый участок кожи и все ещё продолжали пузыриться! Это ведь химический ожог, да ещё какой! Такой крапивой не устроишь. Неужели... это сделал Анто?***
Медленный вдох... Неторопливый выдох... Вдох... Выдох... Зрение постепенно возвращалось, но картинка все ещё была размытой и отливала зеленью. Хотя последнее — это уже вина раствора. Сквозь толщу жидкости было слышно как хлопнула железная дверь, как, тяжело топая, в лабораторию зашёл тот толстяк... — Профессор, так нам не победить. Даже с Эммой у нас не хватает сил. Эти чудовища слишком сильны, — если кто-то здесь и является чудовищем, так это вы, чокнутые учёные! Вдох... Выдох... — Что ж, мой юный коллега, боюсь, что придётся нам несколько ускорить события... Эх, вот бы он мог пошевелиться! Тогда бы он... Тогда бы он... А кто он? Вдох... Выдох... Точно, он — Дэвид! Невидимка! Только бы не забыть своё имя... своих друзей... родителей... Мама... её тёплая улыбка... её фирменное шоколадное печенье... Он ведь попробует его ещё раз? Когда-нибудь... Он видел, как на прозрачную поверхность его колбы опустилась старая морщинистая ладонь... Обычно, смотря сквозь стекло, ты видишь не только то, что за ним, но и своё едва заметное отражение... Но у него нет отражения... У него нет даже облика... Только невидимость... Вдох... Выдох... Кровь медленно вытекает из ранок в трубки, а оттуда капает в пробирки... Сколько ещё им понадобится для своих жутких экспериментов? Все-таки не стоило им верить...