Странные чары

1 Королевский лес Дин величественен и прекрасен всегда. Холодная тяжелая листва равномерно усеивает землю, ветер едва колышет ветви деревьев. Я любила бывать здесь с родителями. Там, в жизни, которая осталась за пределами этого мира. В той жизни не было крови, примешивающейся к аромату листьев и влажной земли. «Так, Гермиона Джин Грейнджер, поднимись с колен». Рассиживаться было не время – они едва ушли от опасности. И преследователи могут в любой момент настигнуть их. В Министерстве Магии теперь властвовала тьма. Конечно, я представляла, что проникнуть туда и выкрасть медальон у Амбридж будет сложно – и все же, не настолько. Действие оборотного зелья закончилось не вовремя – слишком маленькую порцию я сварила. «Нужно было брать больше ингредиентов», - в очередной раз укоряю себя. А потом вспоминаю, что если бы не привычка все свое носить с собой – этот план бы провалился. Все, хватит. Сделанного не воротишь. А их импровизированный лагерь посреди леса стоило защитить от непрошеных гостей. - Протего Максима. Оглохни. Протего Максима, - шепчу снова и снова в сгущающиеся сумерки, повторяя выверенный движения палочки. Руки едва заметно дрожали – ушло слишком много сил. Неожиданная аппарация с Яксли на хвосте, да еще и Рона расщепило… От воспоминаний об этом меня едва снова не начало мутить. Теперь возможности передвигаться у них пока нет. Рону нужен покой, Гарри нужен отдых. Да и мне тоже. Последние отголоски заклинаний стихли. Вокруг были только темнота и тишина. Из последних сил я дошла до палатки, совершенно не представляя, что делать завтра. Гарри сидел за столом в палатке, уставившись на крестраж так, будто хотел испепелить его взглядом. - Мы должны попытаться уничтожить его. Очень хотелось ответить в духе – «Правда, что ли?», но вместо этого я спросила: - И как ты предполагаешь это сделать? - За время тренировок в ОД я выучил много разрушающих заклинаний. Да и ты наверняка знаешь их много, Гермиона! Мы должны хотя бы попытаться! Его голос разбудил Рона. Выглядел он неважно – отросшие волосы спутанными прядями свисают по обеим сторонам лица, под глазами залегли темные круги. Левая рука покоилась на перевязи – хоть бадьян и залечил внешние повреждения кожи, до более мелкого сращения тканей и сосудов придется обращаться с ней аккуратно. - Я согласен. - Рон, ты еще совсем слаб… - Мы должны уничтожить эту штуку! Зря, что ли, пришли за ней едва ли не в руки Сама-Знаешь-Кому! Я подняла руки в успокаивающем жесте. - Хорошо, хорошо, как скажешь. Каждый раз одно и то же. Перепробовав все известные заклинания, через час мы сдались. Проклятый медальон не обзавелся ни единой царапинкой, от гладкой зеленой поверхности камня отрикошетило даже Редукто. Гарри предложил надеть его на себя. Конечно, так меньше опасность его потерять – если вдруг нам снова придется в спешке убегать, хотя почему «если», - но мне эта идея очень не понравилась. Все же это слишком темная магия, как ни крути – кто знает, какое влияние она может оказать. С другой стороны, Амбридж спокойно его носила – может, он опасен, только если его открыть. Утром следующего дня я проснулась со странным ощущением предчувствия. На всякий случай сразу же собрала в кучу все самое необходимое – что за прекрасная вещь Расширяющие чары. Запустив руку в сумку и проверяя, все ли на своих местах, пальцами я вдруг ощутила тонкие стеклянные узоры на каком – то из флаконов. Пытаясь вспомнить, что это, я вытащила руку из сумки. Духи. Я прижала руку ко рту, боясь разрыдаться. Наложение Обливиэйта на родителей не прошло для меня бесследно – я ни на секунду не переставала о них думать. Да, это было сделано для их же безопасности – но я чувствовала себя предательницей. Как они гордились, узнав, что их дочь – настоящая волшебница! Тяжело было замещать все их воспоминания о чудесах на фальшивые – я тогда за лето прочитала всю доступную литературу по механизмам памяти, в том числе и маггловскую. Мама теперь никогда не вспомнит, как я впервые стихийно подожгла на кухне занавески, а папа… Папа никогда не узнает, что он тяжело болел, и ради него я пошла на нарушение правил – тайком сварила и привезла домой зелье. Вместо этих воспоминаний теперь только случайный пожар и врачебная ошибка – никакого волшебства. Я уничтожила все, что могло обо мне напоминать – фотографии, вещи, книги. Я позволила забрать себе только одну вещь из своего прошлого – любимые мамины духи. На прозрачном стекле тонкими узорами блестели розы, три большие и две поменьше. Сдерживая слезы, я сняла крышку с изображением бутона и нанесла несколько капель на запястья и шею, чуть ниже мочки уха. Затем закрыла флакон и убрала обратно в сумочку. Выйдя из палатки, я увидела Гарри, привалившегося к одной из стенок. Он выглядел раздраженным, даже волосы взлохматились в разные стороны. - Гермиона, что-то случилось? Я поспешно прижала ладони к щекам. Нет, слезы так и не пролились. Но жест не укрылся от внимательного Гарри. - Все в порядке. Я просто немного вымотана, вот и все. - Тебе надо отдохнуть. Я подежурю, не волнуйся. Заодно проверь, как там Рон, - на этих словах он чуть усмехнулся. Я отвернулась, чтобы скрыть горящие щеки. Подколки Гарри не прекращались с того дня, как Рон попал в медкрыло из-за нелепой истории с конфетами с амортенцией. И исправлению ситуации никак не помогало то, что мы топчемся на месте. Я думала, что за пределами Хогвартса, среди опасностей и адреналина чувства станут ярче. Но вместо этого в голову приходили кощунственные мысли о сожжении любовных романов, тайком хранившихся под кофтами в моей тумбочке. Подойдя к палатке, я откинула полог и вошла внутрь. Рон сидел за столом, покачивая в руках железную кружку. Палочка лежала рядом, на случай внезапного нападения. Он даже взгляд не поднял. - Я слышал, как вы шептались возле палатки. Мое сердце пропустило удар, а ноги сами остановились в метре от скамьи. - Мы не шептались, Рон. Гарри просто переживает, ты же знаешь, мы ведь через столько прошли вместе… Рон поднял голову, оборвав меня на полуслове. Зрачки были расширены, казалось, они напрочь вытеснили радужку. Совершенно дикий взгляд. - Тебе больно? – тихо спросила я. - Да, черт возьми, мне больно, Гермиона! Мне больно, что двое моих друзей ведут без меня разговоры. Мне больно, что меня считают беспомощным балластом, чьи чувства надо жалеть. Мне больно, что меня водят за нос, как кретина! Кружка полетела на пол, расплескав содержимое темным мокрым пятном. - Да что с тобой такое? Я разозлилась не на шутку. Нет, ну вы посмотрите! Кто спас их от преследования? Я. Кто сварил оборотное зелье? Снова я. Кто единственный при побеге задумался о таких вещах, как палатка, еда и запасная одежда? Опять я! Где бы они без меня были! В лапах Пожирателей – или, того хуже, погибли бы! Набрав побольше воздуха, чтобы выдать длинную тираду, которую я прокручивала в голове, я услышала ответ на вопрос: - От тебя пахнет духами Я шумно выдохнула. Закрыв глаза и досчитав до десяти ( а потом еще и в обратном порядке, чтобы наверняка) я ответила: - Рон, мы в лесу. Я даже волосы расчесать как следует не могу, а от очищающих заклинаний зудит кожа. Да мы друг друга за деревом сторожим, когда в туалет ходим, а ты решил, что я хочу привлекательнее выглядеть? Духи – все, что у меня осталось, - я запнулась, - от прошлой жизни. Так что не придумывай ерунды и сядь ровно, мне нужно проверить повязки. Как ни странно, он подчинился. Взмахом палочки развязав узел на льняных бинтах, я осторожно отделила их от руки, смачивая Агуаменти присохшие края. От той страшной раны осталась узенькая полоска, но она была довольно глубокой и плохо поддавалась излечению. Взяв из сумочки пузырек с желтой, противно пахнущей мазью на основе бадьяна я тонким слоем начала наносить ее вдоль раны, аккуратно разглаживая пальцами. Касаться Рона было...приятно. Мускулы чуть перекатывались под кожей, когда он пытался устроить руку поудобнее. Кончиками пальцев я ощущала биение пульса и тепло. Своей рукой он накрыл мою – шершавая ладонь прикоснулась к моему запястью. - Прости меня. Я не хотел так говорить. Немного едет крыша от всего происходящего. Прости. Ну, все лучше, чем ничего. Или чем раньше. - Ничего, Рон. Скоро все закончится. Мы справимся. Ложись, тебе надо отдыхать. Быстрее рана срастётся. Ответа я уже не услышала, только ровное сопение – мазь подействовало моментально.