***
- Мы...в стене? В городской стене?! - восклицала девушка после того, как её втолкали в довольно-таки обширную комнату, которая тут по идее вместиться никак не может, - Хотя нет, в куске стены, - задумчиво добавила она чуть позже. Карачун утвердительно кивнул, скидывая с плеч чёрную мягкую ткань плаща и вешая его на притаившуюся в тени угла лапку вешалки, которую заметить можно, лишь присмотревшись. "А интересно всё же!" - решила Зареница, подходя к стенам и внимательно их рассматривая. Честно признаться, таковых девушка сначала и вовсе не увидела, когда вошла во внутрь старой стены города - снаружи-то она была облицована бордово-коричневым кирпичом, поддерживающим давний стиль сооружения, но не тут. Больших кирпичей не было видно вообще - их замещали серые тучи, сквозь которые иногда проскальзывали пятнышки освободившегося синеватого неба. "Как красиво!" - заворожённо думала девушка как раз до того момента, пока не заметила уголком глаза неладное - "стены"... двигались! "Нет, серьёзно! Эта туча медленно, но верно плывёт!" Колдунья ахнула от удивления. "Ведь так не может быть! Мы в комнате всё же. Не может, совсем не может быть!" Любопытство толкнуло гостью провести ладонью по стене, проверяя на вещественность, но, к сожалению, таковой не обнаружилось: рука свободно миновала мнимый барьер, переходя из тёплой комнаты в холодное небо. Затем ладонь была захвачена туманом серой тучи, наползшей на неё, как сырая тяжёлая вата, оставляющая капли влаги на каждом сгибе пальчика и линии ладони. С лёгким смехом Зареница попыталась схватить небесный туман и подступила ближе, так, что носки сапог так же оказались выставленными за пределы комнаты. - Упасть хочешь? - осведомились сзади, подхватывая за талию и оттаскивая от края, - Слышала, где твоя новая одежда и душ? Девушка виновато покачала головой, пряча мокрую руку за спину. - По коридору прямо, потом завернёшь направо, вторая дверь. Вещи найдёшь там же. Через пятнадцать минут - обратно, если есть хочешь, - это было сказано риторически, ибо кушать Зареница хотела просто зверски, это и ежу понятно, - Будешь паинькой - расскажу кое-что про эти стены. Взгляд Карачуна яснее ясного говорил, что не быть паинькой Зареница никак не может, иначе полетит она со стены, как и в прошлый раз, так и не дождавшись вожделенного ужина. Однако, в этот раз перечить магу совсем не хотелось, поэтому, быстро прочирикав "хорошо", девушка поспешила найти тот самый душ и смыть с себя все недавние сумбурные события прошедших дней - и хорошие, и плохие, - какие бы то ни было. Душ отыскался с первой попытки, приглашая войти приятной белой дверью и абсолютно реальными стенами. На бортике широкой ванны льдисто-голубого цвета лежали тёмно-синие джинсы и широкая жёлтая туника цвета одуванчиков, снизу на полу стояли бордово-малиновые кеды с белыми шнурками и тонко выведенным логотипом на язычках. Девушка удивилась тому, как маг смог добыть для неё одежду, будучи непосредственно с Зареницей с начала их знакомства вплоть до этого момента, и решила обязательно спросить о приятной неожиданности при первом же удобном случае, ведь обновка ей понравилась, и даже очень. Стащив изорванное платье и сняв остальное бельё с сапогами, девушка переступила босыми ногами на прохладном полу и, сделав над собой усилие, залезла в казалось бы ледяную ванну, уже начавшую наполняться горячей водой. К радости Зареницы, ледяным оказался лишь цвет, поэтому девчонка расслабленно подставила плечи под потоки дурманящей воды и счастливо улыбнулась. Горячий успокаивал, размаривал и позволял счастливо помурлыкать. Спустя десять минут Зареница вспомнила, что ужин не ждёт, и что она до сих пор не помыла, поскользнись она об мокрый пол, голову. Благо, что страшный пучок распутался достаточно быстро и шампунь пах очень вкусно - лимоном и имбирём, а не различной ванильной хренью, так нравящейся большинству особей женского пола. Наскоро выжав волосы в пушистое синее полотенце, девушка собрала их на одно плечо, чтобы не замочить всю спину сразу, и отправилась по темноватому коридору в ту самую комнату, оставив собственные вещи на бортике ванной. Вообще, будь её воля, она сожгла бы истерзанное платье за ненадобностью, но побоялась экспериментировать в доме мага - вдруг бы загорелось что-нибудь ещё? Хотя, что может загореться в ванной? Мысли девушки перебил манящий запах жареного мяса и пряных специй, исходящий от стола, накрытого возле дальней стены комнаты. Так же, как и в коридоре, тут царил полумрак, но уже не из-за отсутствия освещения, а по причине потемневшего ночного неба, укрытого тёмно-серыми тучами - воображаемых "стен" и "потолка". Хорошо, что влага облаков не проникала, как ни странно, в само помещение, иначе ощущения были бы не просто слегка неуютными и непривычными, но и прохладно-мокрыми. Сцепив руки в плотный замок за спиной, Зареница как можно неслышнее подошла к стулу из тёмного дерева с красивой резной спинкой. Карачун сверкал антрацитовой чернотой глаз с противоположной стороны стола, накрытого на две персоны. Внезапно девушке стало совершенно неловко от одной мысли о том, что нужно что-то сказать друг другу перед тем, как начать трапезу: на ум ничего гениального не приходило, да и вообще до сих пор не верилось в то, что она прямо сейчас будет трапезничать с незнакомым магом в эдакой неоднозначной обстановке. - Я...опоздала, - неверно пролепетала Зареница, смотря куда-то на уголочек стола, прибавляя шёпотом: "наверное". - Опоздала, - ответил Карачун, - Но от гипнотизирования чего-либо несуществующего еда теплее не станет. Садись, - сказал со странной полуулыбкой так, что девушка почувствовала себя совершенно глупой. - Приятного аппетита, - пожелала Зареница, аккуратно усаживаясь на стул и негромко придвигаясь ближе. - И тебе, - в тон ей ответил Карачун, первым принимаясь за кушанье. Вскоре чувство неловкости испарилось практически бесследно, ибо лучшего ужина пожелать было просто невозможно: кусочки мяса были приготовлены великолепно и привлекали зажаристой корочкой и запахом специй, чудесно вплетающийся в мелодию собственного пленительного аромата индейки и её вкуса. "Наверняка это индейка, или, может быть, курица", - решила Зареница, со вкусом уничтожая блюдо и нередко наблюдая взглядом за магом, поглощавшим птицу с не меньшим наслаждением. Хотелось узнать, сам ли он приготовил это великолепие, но торопить события девушке пока-что не хотелось, поэтому она продолжала спокойно есть, закусывая свежими овощами и пшеничным хлебом, устроившимися по краям тарелки. На некоторое время над столом разлилась атмосфера расслабленности и взаимопонимания, которым не мешала, а даже способствовала мягкая приглушённая темнота. Тучи понемногу рассеялись, открывая вид на тёмно-синее ночное майское небо, светившееся льдинками далёких белых звёзд. Месяца видно не было, однако Зареница почему-то была точно уверена, что до полнолуния как минимум полная неделя - девушка чувствовала луну почти так же, как и солнце. Какой-то колдовской нитью она была связана с этими прекрасными небесными светилами, господствующими на небесах в разное время суток, но на недолго встречающихся во время весенних зорь, когда солнце ещё не успело спуститься за горизонт, чтобы поспать и набраться сил, а месяц уже выплыл белым лепестком мыльницы в свои светло-голубые, душистые владения. Из мечтательной задумчивости девушку вывел звук поставленной на стол чашки... кофе! Так ведь она только что подумала о нём! Это показалось Заренице настолько небывалым и волшебным, что она, не сумев сдержать своего восторга, радостно прихлопнула ладонями под столом, с искорками в глазах посмотрев на сидящего напротив мужчину. - Как? - только и смогла вымолвить она, поражённо разглядывая маленькую гжельскую чарочку с мёдом, появившуюся минутой позже. - Любишь липовый мёд? - вопросом на вопрос ответил чародей, материализуя в руке рюмку с отливающем янтарём напитком. - Да, - всё больше впечетляясь и не веря собственным глазам, ответила Зареница, - Как в сказке, - прошептала заворожённо и глухо. - Ну, почему же "как"? - со вздохом проговорил чародей, отпивая глоток и ставя прохладный стакан на стол с мягким стуком, - Каждую сказку принято считать за поучительную ложь, хотя порой в ней гораздо больше правды, чем в нашей привычной людской реальности. А ведь и в ней порой такие сказки скрываются - уму не постижимо! - Ты ведь так и не ответил, - не повелась на умелое выплетание узоров из слов хитрого мага Зареница, - Почему кофе, мёд и твоё алкогольное нечто возникло из ниоткуда? - Потому что всё в этом мире возникает из ниоткуда и ото всюду! - продолжал изводить девушку Карачун, кивая на рюмку, - Это ром. Стыдно не знать. Колдунья шумно выдохнула, откинувшись на спинку стула, но всё так же прожигая глазами мужчину. Сейчас бы пригодился хорошо наточенный боевой топорик - все самозванцы, которым всё таки удавалось пролезть в её башню, встречались чаще всего именно им, ибо лучшего средства узнать причину их неожиданного прихода просто не существовало. Топор - первоклассное средство развязывания языков! Жаль, что сейчас у Зареницы его не было. Наверное, мысли девушки частично отразились в её глазах, ибо Карачун, ухмыльнувшись, посмотрел на неё с чувством превосходства. - Не над тем думаешь. Тем более, что уже владеешь подсказкой. Прищурившись, девушка полуутвердительно спросила: - Скатерть? Скатерть - самобранка? - Именно, - довольно кивнул Карачун, поднимая взгляд на звёздное небо. "Наверное, луну ищет", - почему-то решила Зареница и тоже подняла взгляд, намереваясь увидеть рогатого пастуха бесчисленных белых искорок. Пожалуй, она уже действительно начала привыкать к тому, что находится буквально под открытым небом, не рискующим пробраться в это странное жилище, а плавающее исключительно по его контурам. - Интересно, а если кто-то пролетит рядом, то он сможет нас увидеть? - спросила девушка, любуясь звёздами и отпивая глоток кофе с растворившемся в нём липовым мёдом. Он вплетал в аромат напитка чарующе-прекрасные нотки, делая его полным, настоящим. - Нет, но зато отсюда можно с лёгкостью переместиться в любую точку мира, стоит лишь представить. Представить - и спуститься вниз, - задумчиво проговорил Карачун, посмотрев сквозь девушку на что-то, неведомое её пониманию, - Это как своеобразный телепорт, вмонтированный в здание. Вообще... этого места не существует. Мы парим где-то на грани реального мира и собственного воображения. Эта чудесная скатерть, - маг провёл ладонью по мягкой, белеющей в полумраке ткани, - Тому подтверждение. - То есть, - сверкая глазами, предположила Зареница, вытянувшись в струночку на своём стуле и взволнованно сжимая ладони, - В этом месте есть все волшебные артефакты, которые только можно представить?Ведь оно частично находится в нашем воображении, не так ли? Карачун улыбнулся уголком губ, охватывая взглядом эту взъерошенную солнечную птичку. Она пагубно на него влияет - слишком уж часто он начал улыбаться в присутствии девчонки неизвестно из-за чего - просто потому, что она рядом. А если уж начал привыкать к кому-то, значит тот в скором времени обязательно уйдёт, оставив тебя в вечном, холодном одиночестве. Один на один с разыгравшимся воображением, расколовшимися, как ледок на замёрзшей луже, надеждами и безграничной свободой, сводящей с ума и наталкивающей на мысли спалить этот жалкий мир, в котором каждому найдётся пара, дорогой, близкий человек. Каждому, но не ему. - Тут всё сложнее, хотя частично ты и права, - Карачун постучал пальцами по столу, думая, как бы доходчивее и яснее объяснить что к чему, - Таких мест, как это, - он обвёл руками пространство, - На самом деле около сотни по всей планете. И к каждому из них привязана своя, определённая магическая вещь. А вообще, забавно получается: есть предположение, что название города произошло от воинственного клича его защитников, когда нападали враги. Они кричали: "Колом на!", и по одной из легенд это и послужило идее наречения города именно так. Никаким хлебосольством тут и не пахнет, а волшебным артефактом является Скатерть-самобранка - воплощение гостеприимности и добродушия. Чувствуешь подвох? - спросил, видя лукавую улыбку девушки и чувствуя внутреннее удовлетворение от того, что она его понимает. Однако, мгновением позже его довольство мгновенно угасло от выданной Зареницей фразы: - Но ведь не все же люди истинно злые - в каждом есть крупица добра и света... - В каждом, говоришь? - недобро сверкнув глазами, спросил Карачун, повторно поражаясь оптимизму и жизнелюбию девчонки. Неужели прожитые годы и сама перспектива быть бессмертной совершенно ни о чём ей не говорят? Встал из-за стола, царапнув ножками пол, и медленно пошёл к Заренице, мысленно разбивая рюмку с недопитым ромом в дребезги резким смахиванием на пол. - Добро - маска, скрывающая истинную природу человека. Понятие абстрактное и зыбкое, заслоняющее истинную природу зверя, живущего в каждом. И в самом "добром и отзывчивом" - тоже. Это всего лишь игра, - выдохнул, посмотрев с пониманием на девушку, поднявшую на него испуганный взгляд и вцепившуюся пальцами в края сиденья стула. Внезапно захотелось, чтобы она не изображала из себя невинную овечку, а ответила на мысленный вызов - ведь вырубала же как-то гостей, которых к ней принесла нелёгкая, да и его самого четверть часа назад мечтала, судя по взгляду. За спиной мага взметнулись вихри снежинок, теперь уже повинуясь исключительно его желанию. Он спокойно мог колдовать не прикасаясь к сфере, и со временем это нравилось ему всё больше и больше, а использование ледяного шарика стало казаться излишней формальностью. Потоки чистой, пьянящей магии, лентами опоясывающие шею и грудь не шли ни в какое сравнение с перенаправлением энергии и сил в своеобразный их передатчик во внешний мир - самой сферы. - Тебе никто не обещал, что всё обязательно будет хорошо. Обнадёживать людей глупо. Мы просто поиграли в хороший вечер обычных людей - отличное представление, не так ли? Но каждому спектаклю, каким бы он ни был, свойственно заканчиваться. На плечи Зареницы упало несколько холодных снежинок, заставляя поёжиться. "Не убьёт ли он меня прямо сейчас?" - проскользнула шальная мысль в голове девушки, но усилием воли она заставила себя успокоиться. "Да нет, ему ведь это совершенно невыгодно. Или же планы внезапно поменялись?" Но упрямый огонёк в её сердце тухнуть вовсе не желал и подсказывал обладательнице, что это очередная "игра", нужная магу лишь для самоутверждения. А для чего же ещё? Но остерегаться его явно стоило - это Зареница уяснила для себя раз и навсегда. - А, может быть, устроим антракт? - предприняла попытку сменить внезапный гнев мага на милость. - Не-а... Я диктую правила этой игры - не ты, - прошипели так, что из кончиков пальцев девушки от избытка чувств сыпанули искры. Они закружились в стремительно нарастающих потоках ветра, так и не успев упасть на землю, и медленно тухли, как прогоревшие угольки. Снежинки объяли фигурку Зареницы, выплетая сложные узоры на её зеленоватых венках, просвечивающих сквозь кожу. Казалось, что они впитываются в кровь, колкие, холодные и повсеместные. Острые льдинки будто бы нашёптывали: "Добро - сплошное притворство, а зло - наша истинная природа. Верь нам!" Снежные браслеты, успевшие оплести её запястья, внезапно соединились в совсем не выгодном для девушки месте - за её спиной, а неведомая сила, скорее всего принадлежащая Карачуну, легко подняла её со стула и распушила уже успевшие подсохнуть, а после покрыться инеем волосы. Создавалось впечатление, что её рассматривают, словно дорогую картину с выставки, и это вовсе не нравилось девушке, напряженно следившей, в свою очередь, за магом. Снег, превратившийся в крепкие ледышки на запястьях, запустил сердце на небывалую скорость, а пальцы заставил судорожно сжиматься в попытках высвободиться из ледяных оков. Максимально повернув голову назад, Зареница попыталась разглядеть степень поражения рук, но внезапно почувствовала прикосновение пальцев к своей шее, от чего дёрнулась, как от удара током. Было в этом что-то неправильное, запретное; незащищённая шея перед кем-либо - признак того, что ему всецело доверяешь, а Карачуну она не доверяла ни на грамм. - Что ты вытворяешь? - прорычала прямо в лицо магу, не заботясь о последствиях, - Поставь меня на место, я тебе не марионетка. - Всего лишь показываю, как иногда полезно переступать через стереотипы "добра", - объяснил маг, наблюдая, как глаза девушки начинают пылать гневным светом, а замёрзшие пальцы до боли вжиматься в ладони от путешествий его пальцев по её загривку. - Ты пожалеешь об этом, - пообещала Зареница сквозь зубы, непроизвольно поднимая подбородок выше и лишь спустя мгновение понимая свою ошибку: ведь таким образом она открыла ещё больший простор действиям мага. - Не сомневаюсь, - довольно ответил Карачун, обводя ключицы и чувствуя быстрый пульс под своими пальцами в выемке между ними. - Держать в своих руках чью-то жизнь... непередаваемо. Хотя, тебе ли не знать, а? Пожалуй, это стало последней каплей переполненного озера терпения Зареницы. Не желая больше контролировать свою магию, она позволила ей переползти с плеч на шею, ошпаривая пальцы чародея до боли, до ожогов; часть волшебной силы сверкающей лентой пробежала по онемевшим рукам и проломила снежную тюрьму, чем магиня воспользовалась незамедлительно - обхватила ладонью собственную шею, желая стереть его прикосновения со своей кожи и не допустить их снова. Сосредоточившись на задуманном, быстро начертила в воздухе защитную пентаграмму, которую успела увидеть во время прихода братьев-кудесников, обновляющих защиту замка - пятиконечная звезда в двойном круге с витиеватым переплетением по середине. Символ на мгновение вспыхнул, а затем ссыпался на пол горсткой чёрного пепла - не особо утруждаясь, Карачун убрал печать ещё до начала её действия. Однако, кое-что за этот короткий период времени Зареница сделать всё же успела, а именно, преодолевая сопротивление отвлечённого на печать мага, спустилась на пол и рванула к ближайшей стене. Она понимала, что её не поймают, пока она будет падать, но не особенно-то и хотелось. Нет, жить хотелось,конечно, но не так - надо было сбежать куда-нибудь, быть как можно дальше от него - на дне океана, на границе атмосферы и космоса, на планете иной галактики, но не тут. "Он сломает меня. Я буду его безвольной игрушкой. Нельзя этого допустить, бежать, бежать!" Ноги не слушались, словно бы набившись ватой. Когда до стены оставалось буквально пол шага, дорогу девушки преградил Карачун, отрезая путь к отступлению. Гулкие удары сердца мешали спокойно обдумать ситуацию, а взгляд мага заставил отойти на пару шагов внутрь комнаты. В нём плескалось что-то, не имеющее объяснения - чародей явно злился, но не понятно, на кого - на себя, или же на Зареницу. Ей показалось, что на обоих сразу. Пауза затягивалась, от чего девушке стало ещё больше не по себе, чем было до этого. Если это вообще возможно. Неожиданно на шее почувствовалась приятная тяжесть, и лишь теперь Зареница действительно обратила на неё внимание - до этого-то она думала, что во всём виноваты вездесущие спутавшиеся волосы. Теперь же принцесса явственно чувствовала тонкий шнурок, на котором без сомнения висела какая-то подвеска, на которую девушка смотреть пока что не стала, дабы не прервать их с чародеем игру в гляделки. Глаза в глаза. - И ты бы прыгнула? - кивая на пространство сбоку от себя, наконец спросил Карачун. - Прыгнула, - кивнула Зареница, скрывая неуверенные нотки в голосе. Неужели нельзя было вручить ей кулон, как обычный человек? Хотя о чём это она? Нет, нужно было устраивать целое представление, расстреливая целые табуны её нервных клеток, дабы позабавиться и посмотреть на её реакцию. "Что ж, насмотрелся? Тащи валерьянку", - нахмурив брови, подумала девушка. Да, она бы прыгнула, но уголком сознания всё же хотела, чтобы её остановили. Видимо, не напрасно. Услышав, что Карачун щёлкнул пальцами в воздухе, Зареница неосознанно шагнула назад. Поток тёплого ветра высушил одежду и волосы колдуньи, избавил от ощущения льдинок в крови. Стало намного свободнее и приятнее. - Антракт, - с тенью улыбки объявил маг, видя непонимание во взгляде и облегчение в расслабившейся спине Зареницы, которая начала увлечённо рассматривать кулончик из аметистового камня с маленьким сверкающим ключиком внутри. Вскоре девушка совсем позабыла, что стоит прямо перед мужчиной, и с тёплой улыбкой наблюдала игру бликов на тёмно-фиолетовой поверхности подвески. От неё пахло солнцем и медовым кофе, что делало колдунью в глазах Карачуна невинно-прекрасным созданием, по воле странной судьбы угодившим во владения снега и лютого холода его души. Стараясь не спугнуть это приятную тишину, маг аккуратно погладил её по голове, улыбаясь в пушистые волосы. - Идиот, - пробурчала, уткнувшись лбом в его плечо и сомкнув ладошки лодочкой вокруг украшения. - Сумасшедшая, - ответил Карачун, притянув ближе и крепко, извиняюще обнимая.Часть 4. Двойное дно.
15 июля 2017 г. в 17:13
По загривку Зареницы пробежали мурашки. "Домой? К кому это домой? И при чём тут я, задохнись он одуванчиками?"
Однако, отправлять её к предкам пока что не хотели, это уже хорошо. Но и оставлять в покое - тоже, что, по всей видимости, плохо. Конечно же, никуда она с Карачуном не пойдёт - это девушка решила сразу. Где бы не был его так называемый дом. Где бы и когда бы. А, действительно, в каком месте и времени они находятся, Зареница даже и представить себе не могла, хотя одно было понятно точно - маг и юная волшебница по инициативе первого угодили на землю русскую. Раскидистые берёзы намекали на это лучше всего. Но, должно быть, по прошествии двух веков тут очень многое изменилось, поэтому Зареница оказалась на совершенно незнакомой для себя территории в весьма невыгодном положении, начиная с внешнего вида, который оставлял желать лучшего, заканчивая вынужденным соседством с магом.
Девушке хотелось обратно. Пусть бы она ещё столько же прожила в грубой ледяной башне, охраняя её секреты от незваных врагов и оттачивая на них же свои боевые умения и совершенствуясь во владении оружием. Пусть бы она до посинения тренировала навыки стрельбы из лука со всех немыслимых углов и в совершенно разные цели, будь то старинные гобелены, изображающие охоту на медведя, но порядком уже приевшиеся и обветшалые, или же ветки далеко растущих сосен, в которые можно было попасть, прицелившись из узких бойниц - они же могли послужить маячками для верных ножей и кинжалов. Девушке нравилось играться со сферой, придумывая, во что можно обратить пылающую и сверкающую фонтанами искр магию, иногда яркими потоками волн извивающуюся вокруг Зареницы; она любила читать древние книги в большой библиотеке, помогающие медленно, но неумолимо научиться быть лучше, сильнее и искуснее в обращении со своим редким даром. Книги дарили покой в тёмные снежные вечера, наполненные завыванием злого ветра и тихим шуршанием снега, бьющегося в стены замка. Звук смерти хрупких снежинок, прекрасных и ужасно тонких, ломающих мельчайшие крылышки, а затем и основные крепкие оси о возникшую из полумрака преграду напоминал шуршание песка на морском берегу, перебираемого солоноватым бризом. Наверное, так неожиданны для них - снежинок - были эти стены, что они не могли ни возразить, ни извернуться, чтобы избежать страшной судьбы: возможно, они успевали лишь слегка удивиться перед тем, как переломиться с еле слышном хрустом и быть подхваченными колючим ветром, который церемониться с ними не будет - грубо толкнёт на землю, в ледяные сугробы, вместе с такими же невезучими небесными звёздочками. И будут они лежать вместе, переломанные и холодные, пока нога человека или лапа зверя не завершит начатое: раскрошит под своим тяжелым следом, или же весеннее солнце не растопит их тёплыми лучами.
Зареница настолько углубилась в свои мысли, что не заметила даже, как натянула на правое плечо воображаемый плед, а перед этим поёжилась и переступила с ноги на ногу. Стало невообразимо жалко эти снежинки. Ведь так несправедлив был тот факт, что большинство из них умирают, так и не принеся никому радость, без цели и смысла. Неожиданно подсознание подкинуло яркую картинку-воспоминание из давнего сна: по заснеженной улице шла девочка и лизала шоколадное мороженое. Такая маленькая счастливая девочка с пушистыми каштановыми волосами и карими глазами, которая время от времени ловила ладошкой пролетающие белые снежинки и смеялась заразительным, весёлым смехом при их поимке. Зареница встретилась с ней взглядом, и маленькая девочка по-детски искренне улыбнулась ей, не сумев утаить смешинки в своих карамельных глазах. Эта девчонка сама по себе была праздником, тёплым огоньком, освещающим зимние улицы. При взгляде на неё неосознанно начинаешь верить в чудеса и так же, как и она, ловить кружащиеся снежинки правой рукой и рассматривать их на своей красной рукавице. Но вот девчушка в чёрном пальтишке ушла, увлекаемая за руку мамой - и пропало тепло, искорками лучившееся из неё, как от бенгальского огонька. Вновь стало холодно и неприютно на громкой и широкой улице, укрытой режущим глаза снегом.
Мягкая, но властная ладонь неожиданно легла на плечо Зареницы, подавляя жалкие попытки дёрнуться и высвободиться, отойти дальше. Замкнуться в себе. Карачун встретился глазами со взглядом девушки, в котором клубилась дымка подступающих слёз, поглотил её и её мысли, всё существо магини, окутывая плотным коконом тепла и надёжности. Тепла? Как может быть тёплым он - дух зимы и лютого ветра? Зареница не могла понять.
"Что ты хочешь от меня? Чего тебе нужно? Моя сила, моя сфера - что? Зачем..." Поток бегущих мыслей отразился в оконцах души так требовательно и отчаянно, так искренне и глубоко, что Карачун непроизвольно начал вспоминать, смотрел ли кто-то на него именно так? Нет, никто, совершенно никто. Лишь одна единственная девочка, которая замёрзла изнутри. Оледеневшая дочь солнца, стоящая перед ним. Прозрачные слёзы потекли по бледным щекам в немом, раздирающем сердце плаче. Она стояла и ждала, не смея уйти и хоть даже всхлипнуть - не то что разреветься от души, до красного носа и полопавшихся сосудиков в глазах. Ну и правильно - Карачуну не нравились дикие истерики.
Он не стал ничего объяснять - просто завёл за ушко прядку золотых волос и притянул к себе, позволяя уткнуться в его грудь и выплакать холод и горе, понять, что она не одна. В такие моменты люди должны чувствовать, что они не одиноки в этом мире - ведь неприятности никогда их не покинут. И чародей никогда не покинет Зареницу - это она тоже должна понимать. Пусть привыкнет к самой себе и к нему - ведь им волей неволей придётся путешествовать плечом к плечу ещё долгое время, так что разобраться, кто ты есть, и как с этим жить дальше, сейчас было очень важно.
Под руками Карачуна бились в беззвучном плаче, вымачивая чёрный дорожный плащ, доходивший магу до колен, и содрогаясь узкими плечами. Чародей не знал, как обращаться с чувствительными дамами, намеревающимися выплакать, наверное, целую лужу солёной воды на его одежду, но ему определённо хотелось, чтобы это всё прекратилось. Надоело. И больше всего тем, что это навевало воспоминания о собственном одиночестве, о прозрачных, но километрово толстых льдах, отделявших его от братьев, семьи, да и вообще людей в течении долгих тысячелетий. Самому становилось холодно от таких воспоминаний, но не просто холодно, а неуютно и зыбко, страшно. Больно.
Маг сжал зубы, устремляя беспросветную тьму глаз в голубо-серое вечереющее небо, медленно выдыхая и с ненавистью смотря на начинающие клубиться вокруг него снежинки. Спокойно! Нужно контролировать себя и магию, иначе чего он стоит в первую очередь для самого же себя?
Заметила. Подняла глаза, полные невыплаканной печали и непонимания. Не угодила ему? Позволила себе недопустимую вольность? "Какая же пугливая и любопытная!"
- Боишься? - спросил с усмешкой, рассеивая снежинки коротким движением пальцев.
Девушка отпрянула, отрицательно мотнув головой, и начала усердно стирать мокрые дорожки с лица, скрывая лучистый янтарь очей, в котором с сожалением сверкнуло "боюсь!".
- Здесь не долго, идём. Тебе нужно переодеться и привести себя в порядок, сама понимаешь. Как думаешь, где мы? - спросил чародей, приподняв бровь.
Девушка поморщилась и с негодованием посмотрела на мага.
- Если я скажу, что в России, это прозвучит глупо, - заявила открыто и неким вызовом.
- Ты права, - со смехом в голосе заметил Карачун, кивая в нужную сторону и переходя на быстрый шаг. "Настроение этой девицы изменчиво, как ветер мая. А, впрочем, женщины - самая большая загадка мира, которую не отгадает, наверное, никто ещё на протяжении ближайшей бесконечности." Видя, что Зареница не успевает, он поймал её ладонь и стал идти чуть тише, что всё равно не мешало девушке едва ли не бежать за ним.
- Мы на окраине старого города, который я люблю наравне со златоглавой столицей. Здесь всё пропитано историей и неукротимым временем. Маленькие домики, которые запрещено сносить и уж тем более придавать им более презентабельный и современный вид, хранят огромные истории. На одну такую историю не хватит и трёх пятидесяти-дюймовых свитков. Экскурсанты фотографируются с каждым фонарным столбом и тоннами скупают булочки и чай лишь потому, что его заваривает ряженый в самоваре с потрескавшейся мнимой позолотой. А после все идут на разводной мост. Ну, как мост. Мостик над Москвой-рекой. Не вспоминаешь? - спросил, резко потянув за собой в прямоугольном повороте, мимо клумб с бархатцами и гортензиями.
Сзади подозрительно молчали, а спустя мгновение чихнули как-то по-детски звонко.
- Нет, - вновь выдохнула девчонка, на мысочках пробегая по бело-жёлтому бордюру, стараясь не отстать от мужчины.
Внезапно Карачун подумал, что мог бы долго-долго гулять с ней так, держа за руку, пока она идёт по узкой кромке, чтобы не упала, потеряв равновесие. Удивившись странным мыслям, беспрепятственно странствующим в его голове, он ещё раз мысленно представил дорогу до места назначения и проверил, действуют ли чары отвода глаз, наложенные на них с Зареницей. Они действовали превосходно - обычные люди, благо что ранним вечером их было ещё не так много, как будет примерно через час, вдруг резко вспоминали что-то важное и спешили в противоположную от них сторону или же просто равнодушно проскальзывали взглядами, не заостряя внимания ни на одном из них и принимая за себе подобных - таких же серых людишек с кучей проблем, долгов и лени. Правда, особо проницательные, с хорошо выраженными задатками ледяного или огненного генов, всё же непроизвольно останавливали свои взоры на них и пытались как следует разглядеть, чувствовали древнюю связь. Но более они совершенно ничего не успевали ни сделать, ни подумать - ведь видели-то они всего лишь спешащего куда-то мужчину средних лет, которых немало водится в их родном городе, с молодой спутницей, одетой в неопределённую одежду с модным сейчас, романтичным пучком-гнездом на голове с выбившимися из него светлыми прядями. Оставалось только хмыкнуть, подумав о браках по расчёту и всевластии денег в этом мире, и пойти дальше по своим делам.
- Знакомься с этим городом и запоминай его, пока идёшь. Мы в Коломне, - сказал маг, преодолевая последние метры серо-бордовой брусчатки и открывая дверь перед удивлённой и пытающейся отдышаться Зареницей.