Сгоревшие перья

      Запах ночного леса манит. Пару раз вдалеке чирикнула запоздалая птаха, но чуть позже всё вновь смолкло. Сосны источали лёгкий смолянистый запах, окутывающий их таинственностью и завораживающей сумеречной красотой. Тьма проникала под каждую иголочку ненавязчивым паром, небесным прозрачным дыханием отдыха и покоя. Принцесса чувствовала себя совершенно просторно и чудесно тепло, как в собственном доме: осталось только расправить крылышки да и полететь, огибая стволы и кроны вечнозелёных деревьев, к самому небу, зовущему в свои объятия. Но крылышек у Зареницы не было, так что и полететь ей не удалось бы при всём желании. Но зато можно было пойти, только вот куда?       Ноги сами повели девушку между выставивших из мрака мягкие иголки сосен, влажной от росы травы, щекотавшей ноги метёлками-колосками, старых трухлявых пней и валежника, напоминавшего страшные тёмные скалы, преграждающие путь. Запомнить дорогу принцесса даже не попыталась, ибо это было бесполезно - просто слушала свои негромкие шаги по ковру из старой хвои, шелест травы под лёгким порывом ветра, чувствовала мягкие волны ткани подола платья при каждом своём новом шаге. Совсем рядом заухала невидимая сова, словно бы останавливая странницу. Чуть вдалеке, буквально в пяти шагах от себя, Зареница увидела огонёк колышущегося света, к которому решила подойти и посмотреть, одновременно удивляясь, как он мог появиться в глухом лесу. Огонёк оказался высокой белой свечой в медной подставке, которая приятно легла в руку. Блики ползали по металлу ускользающими пятнышками, раскрывая его истинный цвет тёмного расплавленного золота. Огонёк потрескивал на конце фитилька, выхватывая из темноты лишь маленький клочок пространства, окружённый длинными тенями и редкими, но будоражащими воображение шорохами. С земли медленно, но верно, начала подниматься сероватая дымка тумана, окутывая щиколотки ног, разливаясь влажным прохладным морем. Нежданно световой дорожкой на земле стали загораться новые свечи - одна, две, три... Похожие друг на друга, словно сёстры в зеркальном отражении, они овивали широкий круг, едва освещая выглядывающие из тумана верхушки листьев, согнувшихся под тяжестью росы, и гроздья колосков. Оглядевшись, девушка поняла, что находится на лесной поляне, выхваченной из темноты кольцом призрачного колышущегося пламени. В груди запрыгала нетерпеливая птаха, подсказывая, что вскоре начнут твориться самые что ни на есть чудеса.       Чуть погодя вдалеке послышалось тихое, мелодичное пение. Оно летело ветром, шурша по заснувшим лесным кронам, напоминая капель с потолка в каменной пещере и дудочку маленького мальчика, который будит ею голубей. Вслед за последней свечой неожиданно и ярко вспыхнул костёр, опаляя горячим пламенем нежный воздух - загорелся так, словно бы в него подлили бензин. Языки пламени тянулись в небо, желая, наверное, слизать тёмные листья со стоящих вблизи деревьев; сухой хворост под ними трещал и шипел, распадаясь на жёлтые искры. Пахло расплавленной смолой и полевыми цветами, а в глазах начали появляться зелёные пятна, которые при моргании складывались в неясные фигуры на фоне черноты внутреннего взора. Голоса звучали всё ближе и ближе, переплетаясь колдовской вереницей под рокот костра и попискивание живых углей, ещё не отдавших огню весь свой прохладный древесный сок.       С противоположной от Зареницы стороны плавно вышли, держа в плотно прижатых к телу руках букетики летних цветов, молодые девушки в лёгких белых платьицах. Принцессу удивило, что все они были босы - не побоялись ведь случайно уколоться об иголки или что-нибудь ещё! Свет бликами играл на лицах дев, освещая тёмные ресницы и гладкость золотистых щёк, игривые веснушки и завитки случайно выпутавшихся волос, ниспадающих из-под венков из цвета тысячелистника. Постепенно хор голосов перешёл на тихий шёпот, а после и вовсе смолк, предоставив право костру завершить таинственное и немного грустное пение дев. За это время Зареница чего только не передумала у себя в голове: и то, что как-то неудобно получается, что они босоногие, а она - в удобных чёрных сапогах, и то, что и платье-то у неё не белое, а, как оказалось, вишнёво-красное (брр, кровавое какое-то!), и то, что, возможно, ангелы смерти и существуют - ведь не зря же было устроено это природное шоу с эпическими спецэффектами? Может, её в жертву хотят принести - вон как внимательно всем хороводом за ней наблюдают, а впереди стоящая белокурая красотка даже что-то сказать хочет. - Приветствуем тебя, принцесса солнца! - провозгласила девушка, растягивая мягкие губы в искренней улыбке, - Мы ждали тебя довольно долго, но в конце концов ведь все приходят, - напомнила себе и остальным ведьмам с лёгкой укоризной, на что те понимающе кивнули головами. С чего Зареница решила, что они - ведьмы, девушка не знала - видимо, нашептала интуиция. Вообще, выглядели девы так, что вполне могли бы летать по воздуху. Без крыльев. Как... Карачун! - Не запускай ледяных мыслей в свою светлую голову, а лучше потанцуй с нами, о, принцесса! Вот увидишь - все твои грусти и печали рассеются. Ты теперь с нами, - сказала белокурая, изящным жестом руки сотворяя нечто, появившееся на голове девушки с лёгким шуршанием. Быстро поставив свечку на землю, она перехватила непонятный элемент со своих волос, успокоенно выдыхая лишь тогда, когда точно убедилась - это венок. Красивый жёлтый венок из неизвестных ей цветов, что пахнут сладкой пыльцой и мёдом, оставляя его привкус на кончике языка. Принцесса обязательно решила узнать, как же они называются, чтобы набрать потом таких же, если они растут в Коломне.       Тем временем девушки вновь запели тихую песню о солнце, небе и воде, что питают благодатную землю, которая всех нас кормит. Их голоса летели ввысь, взвиваясь в пламя огненной птицей и осыпая хоровод молодых колдуний каскадами искр, тлеющих в своём прекрасном падении к земле. Легкокрылой свободой голоса растекались по поляне, наполняя сердце неясным предчувствием чего-до далёкого и недосягаемого, а из-за этого манящего и волшебного, окутанного туманами и ярко-зелёной травой, плавно переходящей в рыжий песок прилива. Остальные звуки вмиг смолкли, став незначительными и призрачными - хотелось слушать лишь их песнь, хвалить Велеса и Даждь-бога, молодого Леля и чёрную Мару, ледяной родник в сердце леса и пятнышки солнца на кленовых листьях, подобные янтарным камушкам на морском берегу. Обернувшись вокруг себя и привстав на цыпочки, девушки лёгкими прыжками подбежали к костру, едва ли не задевая Зареницу краями одеяний. Ловко подбросили полевые букетики в огонь, который радостно взвыл, ликуя новой невинной жертве, и протянули чуть подрагивающие руки к самому пламени, с испугом касаясь ладонями жадных оранжевых языков. А затем и наступило то самое чудо, которое так ждала принцесса - никто из ведьм не вскрикнул от боли и не притянул к себе красные обожжённые руки, дуя на них с солёными слезами на глазах - на пальцах каждой остался крошечный кусочек света, маленькая частичка извечной огненной силы. Ладони дев светились золотисто-жёлтым сиянием, и сами его носительницы весело улыбались, поглядывая на удивлённую Зареницу, не верующую глазам своим. Подсознание посоветовало: "Рот прикрой," - и принцесса поспешно последовала наставлению, чувствуя лёгкую неловкость перед ними - такими эфемерными и загадочными, с поразительной лёгкостью играющими с язычками пламени костра, будто бы он вовсе и не страшный, а самый что ни на есть обыкновенный. Правда, девушку слегка насторожил тот факт, что при контакте с огнём ведьмы остались прежними - в них ничегошеньки не изменилось. Эта прохладная бледность на их тонких плечах, воздушность и непрочность платьев, слегка бессмысленный и чересчур мечтательный взгляд, будто они и сами не понимают, что делают, словно колдуньи - и не от мира сего. "Поэтому я, абсолютно обычный человек, и не смогу этого повторить," - думала принцесса, незаметно для себя вторя изящным движениям дев, танцующих вокруг костра. Подняв руки над головой и немного согнув в локтях, они медленными припрыжками то подступали к пламени, то внезапно отшатывались от него, кружась вокруг себя и то описывая руками широкие дуги, то расправляя их подобно юбке-колокольчику. Какое-то пряно-пьянящее чувство разлилось по всему телу девушки, чувство азарта и удачи - ноги ловко выплясывали элементы огненного танца, не сбиваясь и чувствуя точный ритм, действуя в соответствии с гибким станом принцессы и тонкими изящными руками. Сейчас ей показалось, что всё её существо напоено огнём, и что сама она - дикий мистический зверь с золотистой загорелой кожей и мягкими гибкими лапами, под которыми в приятном напряжении двигаются мышцы, в любой момент готовые в молниеносном прыжке подбросить её ввысь.       Словно бы почувствовав её состояние, девушки затянули что-то яркое и терпкое, глубоко-гортанное, похожее одновременно и на рёв диких кошек, и на пересвист ласточек в летнем небе в конце каждой изданной трели. Не переставая слегка покачиваться, будто бы ещё не отойдя от странного танца, одна за другой, ведьмы снимали венки со своих голов и оплетали подвявшый тысячелистник, похожий на кучевые облачка, ниточками света со своих пальцев. Цветы оживали и поднимали бутоны, отрываясь от рук мечтательных дев и медленно воспаряя вверх, над длинными чёрными тенями и жарким оранжевым заревом потрескивающего очага. Поднимая руки, те провожали взглядами уплывающие в темноту венки, полные тёплого таинственного света, и, наверное, загадывали желание. - Не все венки улетели ввысь! - удивлённо воскликнул кто-то, позже узнаваемый девушкой как та самая белокурая особа. - Ты, - она указала перстом на Зареницу, требовательно посмотрев на неё, - На твоей голове жёлтые цветы, почему ты не отпустила их? - Потому что... Я не умею. Я же обожгусь! - пытаясь скрыть страх, объяснила принцесса, для верности утвердительно моргая. "Конечно же, обожгусь. А как же иначе?" - Ведьмы солнца не горят на костре, - звонко заявила дева, шагнув ей навстречу и чуть шире раскрыв и без того большие глаза, - Ты - колдунья, огненная ведьма, повелительница пламени, ты - одна из нас. Докажи это!       Теперь уже все девы маленькими шажками засеменили к ней, стягивая полумесяц между Зареницей и костром. Та поняла, что то самое неладное, которое она почувствовала в них ещё до этого, теперь вылилось в замедленное наступление на неё же. Кто бы мог подумать! "И что теперь делать?" - размышляла девушка, закусывая губу и глядя на начавших злиться ведьм, которые подошли уже слишком близко. Лезть в пламя совершенно не хотелось, но создавалось впечатление, что её в скором времени туда затолкают мифические девы, дабы проверить высказанный ими тезис. " "Ведьмы солнца на костре не горят." А что они там делают? Медленно поджариваются до хрустящей корочки?!"       Вопреки ожиданиям Зареницы, никаких метаморфоз с толпой разъярённых неповиновением девиц не произошло, а это ведь ещё страшнее и ужаснее, чем если бы у них выросли клыки, длинные когти или крылья летучей мыши. С людьми бороться ещё сложнее и опаснее, чем со всякой лесной нечистью - невольно начинаешь сравнивать их с собой и составлять неверное представление, воображая из врагов чистосердечных и добрых существ, сострадательных и способных на сильные чувства. Напряжение дрожало в воздухе недопетой струной скрипки, испытывая нервы Зареницы на прочность. Девушка лихорадочно пыталась найти выход из чудовищной ситуации, в которой она оказалась - за спиной трещит огонь, а спереди, в двух шагах - лёгкие, как дымка, но злые, словно разбушевавшиеся волки, колдуньи, которые только и ждут, когда же она зазевается. Быстрые удары сердца отсчитывают мгновения, что длятся неописуемо долго, невообразимо медленно. И вот, словно по команде, девы синхронно шагают навстречу принцессе, выставив руки вперёд и толкая её в огнедышащее пекло. Зареница не чувствует магию в своей крови, будто бы чары здесь не работают, посему, как бы она не пыталась, ей не удалось создать даже крошечную искру, сверкающую на кончике пальца, подобно звезде надежды. Запоздало понимает, что её спина уже объята пламенем, и оно вот-вот доберётся до кожи, сжигая волну волос и вырывая из горла удушливый вопль о помощи. Девушка упирается руками и ногами, царапается и пинается, кричит, срывая голос от отчаяния и чувства того, что её обманули, зачаровали, подставили; в глаза лезет дым, мешая и сбивая с толку, вызывая желание сомкнуть веки и не видеть, не чувствовать, а лишь орать не своим голосом, прося, умоляя, проклиная. Но ведьм больше, и их ладони не чувствуют боли, а уши не слышат надрывающегося печального воя поглощённой в пламя девушки. Зареница понимает, что всё, финиш, допрыгалась. А, в принципе, так ей и надо - нужно было меньше верить людям и мечтать о несбыточном. В голове проскальзывает странная мысль: "А цветам-то за что?", понимая, что они тоже в огне, схваченные правой рукой и закрывающие глаза, нос и рот. Край рукава объедается пламенем так же, как и их нежные лепестки, оставляя на месте медово-жёлтой жизни чёрный скукоженный пепел. "Но чертовски хочется проснуться..." - задыхаясь огнём, подумала обессилившая девушка, чувствуя, что венок рвётся из рук к небу, вверх, в прохладную майскую синеву, на последнем издыхании обгоревших цветов.

***

      Глотнув воздуха в опустевшие лёгкие, словно бы выныривая из огромной глубины на поверхность, Зареница резко открыла глаза и села на кровать, унимая дрожь в холодных руках. - И вправду, только приснилось... Только приснилось, - шептала самой себе, смотря на стул возле стены, кажущийся чёрным в ночных тенях. Взгляд нашарил небольшой столик подле стула, на котором лежала какая-то тёмная груда, после узнаваемая девушкой - её платье. Ведь если под столом стоят сапоги, то что же это ещё может быть? Повинуясь желанию, принцесса тихими шагами подошла к нему и погладила шуршащую ткань, запуская пальцы под тень похрустывающих складок. Взяла за плечики и позволила юбке скользнуть вниз, вслушиваясь в звук, подобный шелесту осенних листьев. "Зря всё-таки я подумывала его сжечь. Ведь оно прекрасно - и цветом, и тканью, и чем-то ещё, свойственным лишь ему. Какое-то платье - индивидуальность, получается!" Обняв родное одеяние, вновь пахнущее душистой чистотой, девушка едва заметно улыбнулась, чувствуя, как успокаивается сердце, и ладони из противно-прохладных становятся сухими и тёплыми. "Как хорошо, когда есть, что вспомнить! И душа отогревается, и тело заодно!" - кивнула самой себе Зареница, покачнувшись с пяток на мысочки.       Повесив платье на спинку стула, девушка откинула волосы на спину и уже почти убедила себя снова заснуть, как повернулась к кровати и увидела это. В самом изголовье, на подушке лежал венок. "Невозможно..." Заренице не потребовалось ни рассматривать цветы, не вдыхать их аромат - уверенность, что это тот самый, её венок из сна, пришла моментально. Загадкой оставалось лишь то, как он проник в реальность и когда. Ибо несколько мгновений назад на этом же месте покоилась голова девушки, и никаких цветов рядом не было. Или же...       Потерявшись в догадках и наморщив нос, принцесса присела на одеяло, взяв в руки хитросплетение прохладных цветов. Чем же она им так жутко не угодила, этим зыбким лесным созданиям? Тем, что не нырнула в костёр самовольно, как они того и хотели? Какой смысл в том, чтобы посылать ей венок даже сквозь хрупкую грань сновидений? Устало потерев пальцами веки глаз, девушка решила подумать обо всём этом в Главной Комнате, которую окрестила так пару секунд назад. Тихо выдохнув и накинув одеяло на плечи, как верный тёплый плащ, Зареница на цыпочках подошла к двери своей комнаты и бесшумно открыла её, застыв на пороге. Медленно высунулась из дверного проёма, понимая, как велик риск наткнуться сейчас на хозяина дома - ведь наверняка он каким-то образом всё равно знает о её местоположении, так что затея с ночными похождениями имеет немалую возможность накрыться медным тазом. "Но в каком-то смысле это даже забавно, наверное," - подумалось девушке, - "Вот так вот поиграть в нарушение правил и довериться удаче. Вернее, было бы забавно, если бы не приключившаяся со мною чертовщина. Да, это всё-таки чрезвычайно странно..."       На ощупь добравшись по тёмному коридорчику до той самой Главной Комнаты, благо никаких препятствий под ногу не попалось и за "плащ" не зацепилось, девушка тихонько ушла в один из самых дальних углов, за стол и стулья - место их совместной с Карачуном недавней трапезы. Села, свесив ноги в прохладную небесную пустоту, и, наконец, позволила себе вдохнуть полной грудью, зацепившись взглядом за колкие точки белых, изредка подмигивающих ей звёзд. Лёгкий ветер неопределёнными порывами опоясывал её ступни, словно сам не знал, чего он хотел - выстудить их, забрав всё тепло, или же просто прогуляться вокруг да около. Снизу абсолютно ничего нельзя было разглядеть из-за сгустившейся темноты, подобной живому непроглядному покрывалу, специально скрывающему от Зареницы глубину разверзнувшейся под ней пропасти. Да и самой девушке казалось, что сейчас летит она в какой-то расширяющейся чёрной пропасти, бездонной яме, которой нет ни конца, ни края. Сон поселил в её душе сомнения, которые принцесса пока что не могла опровергнуть, дорывшись до истины. Неожиданно на ум начали приходить банальнейшие вопросы: "А, собственно, кто я такая и что из себя представляю? Каково моё предназначение в этом мире? Во что я должна верить?" С одной стороны, ответы ей были давно известны и до смешного просты, а вот с другой всё было совсем не так очевидно, как казалось. Что-то ей не договаривали с самого детства, нечто такое, что поменяло её жизнь и сделало Зареницей - той, кто она есть сейчас. Ведь началось-то всё с той чудовищной вспышки света на небесах, преследовавшей принцессу в кошмарах - всё началось со дня её рождения. Какое-то шестое чувство подсказывало девушке, что все карты постепенно раскроются, узнай она для начала эту, самую главную тайну в цепочке последующих загадок и их разоблачений.       Почувствовав, что ступни ног окончательно озябли, Зареница подтянула их под себя, сел по-турецки. Плотнее закуталась в одеяло, натянув мягкую ткань на прохладные плечи, и взяла в руки венок, изначально и являвшийся предметом раздумий девушки. Жёлтые цветы открыто и бесхитростно лежали на её ладонях, не способные причинить зло или боль. Они-то и вытащили Зареницу из сказочного кошмара, послужив спасительным кругом, но из-за них ведь принцесса и угодила в сумасшедший переплёт. - Это были всего лишь цветочки, - для самой себя тихо сказала девушка, переводя взгляд с нежных, чуть-чуть пушистых лепестков на звёздное небо с уже набежавшими на него высокими сизыми облаками. В отличие от густых сумерек внизу, в манящей вышине ночь раскинула лёгкие крылья прозрачной тёмно-синей черноты, как будто приглашая нырнуть в неё и невесомым пёрышком поплыть навстречу бусинам далёких звёзд и бороздящему небо облачному каравану.       Говорить, нарушая тишину и хрупкое умиротворение ночи, девушке явно не стоило, ибо сзади послышались мягкие шаги и в комнате запахло свежей изморозью. Инстинктивно Зареница насторожилась, но не двинулась с места, ибо это означало бы полное и бесповоротное фиаско её вылазке "свежим воздухом подышать". "А, может, повезёт, и мне разрешат посидеть тут ещё немного," - сверкнула наивная искорка в голове принцессы.       "Мечтай!" - с усмешкой подумал Карачун, рассматривая сжавшуюся под одеялом девчонку, навострившую ушки и уже заготавливающую в голове пару сотен объяснений того, что она тут делает. Но часто мысли её путались и пускались по замкнутой спирали вокруг недавнего сна, одновременно возбуждающего как любопытство, так и желание поскорее его забыть. "Хорошо бы, конечно, так вот взять и забыть некоторые моменты жизни, но ведь без них - никуда. Память человека - невероятно сложная и разборчивая штука, часто сохраняющая в себе не лучезарное счастье и тёплый смех, а тоску вперемешку с болью, щедро приправленные страхом. Зато потом, на развилке выбора, моментально становится понятно, за каким поворотом вилы валяются." - Заблудилась? - спросил с иронией, ожидая привычные колючие дротики слов в ответ, но увидел лишь слегка вздрогнувшие от неожиданности плечи Зареницы и отрицательное покачивание головой, в то время как полуприкрытые глаза задержались на цветке венка, который она держала в руках. Принцесса выглядела усталой и ещё не совсем проснувшейся, такой сонно-тёплой, но было видно, что она всеми силами пытается подавить зевание и накатывающие волны дрёмы, ибо липкие коготки страха всё ещё царапали её изнутри. - Вставай, на полу холодно, - сказал чародей вдруг оказавшимся безразличным голосом, отрываясь от разглядывания Зареницы, чем и удивил сам себя, а не только девушку. В противовес интонации подал руку, помогая принцессе подняться, а второй подхватил соскальзывающее одеяло и, аккуратно касаясь плеч, расправил воображаемую мантию, наслаждаясь спонтанными, но такими значимыми прикосновениями к ней, к её хрупкому стану под его руками. Задумавшись, Карачун и не заметил, как его ладонь нашла пристанище на её плече, а большой палец медленно поглаживал его сквозь ткань одеяла. Долгий взгляд - глаза в глаза - не испугается ли? Не отстраниться? В противном случае ничего не оставалось бы, как отпустить, но чертовски не хотелось.       Девушка первой отвела взгляд, в последний момент сверкнувший какой-то невысказанной мыслью, и слегка опустила голову, позволив волосам упасть на начавшие нещадно пылать щёки. "Да что со мной такое?" - внутренне изумилась она, треснув себя воображаемой сковородкой и приводя в чувство. Правой рукой обхватила одеяло поближе к горлу и медленно отшагнула назад, наблюдая, словно в замедленной съёмке, как длань зимнего чародея нехотя соскальзывает с её плеча, а чуть позже пальцы отточенным жестом складываются в замок и скрываются за спиной мужчины. Он наблюдает за ней ещё некоторое время сверкающей чернотой слегка прищуренных глаз, но затем гасит взгляд и пригласительным жестом указывает на неброский, но кажущийся очень удобным диванчик, который притаился в небольшой нише в стене справа от стола со стульями. Принцесса слегка кивает и послушно идёт к предложенному месту, ожидая начала длинного-длинного разговора, на которого нет ни желания, ни настроения.       Однако, она остаётся приятно удивлённой после того, как подошедший несколькими мгновениями позже Карачун вручает ей чашку тёплого, почти что горячего чёрного чая. Принцесса делает глоток и жмурится от удовольствия - сладкий и с привкусом мяты. Пар оседает на ресницах капельками росы, обдавая теплом щёки и оставляя на них лёгкий румянец. - Спасибо, - искренне говорит, преодолев мимолётное смущение, - И за чай, и за одежду, и за кулон.       Неосознанно переводит взгляд с тёмного рукава мужчины на фиолетовый камушек у себя на груди, кажущийся во мраке серо-чёрным. Под ним, внутри Зареницы разлилось приятное тёплое пятно от осознания того, что она наконец-то сказала. Поблагодарила. - Будешь должна, - отвечает, смотря куда-то вдаль задумчивым, но не тяжёлым взглядом. Почувствовав, как напряглась Зареница и даже вроде бы дышать перестала, он полуоборачивается к ней и вглядывается в её спрашивающие, серьёзные глаза, на дне которых поселился страх. Выдыхает, позволяя себе от чего-то грустную и понимающую улыбку. - Девчонка, - говорит, слегка укоряя и успокаивая, - Совсем с тобой шутить нельзя. Когда же ты начнёшь доверять мне?       Усмехается, награждая его странным, двояким взглядом, полным обжигающего огня. Неожиданно образовавшийся в горле тёмный сгусток мешает говорить, позволяя лишь вспоминать картины, истории, ножом режущие по затянувшимся швам завуалированной лжи. "Кого я пытаюсь обмануть? Саму себя? Ведь я же - всего лишь инструмент в руках того, кто хочет мир разрушить - вот и всё. И этот, как он выразился, спектакль хорошей жизни может закончиться в любую минуту, не следует забывать об этом или же отодвигать сей факт на второй план. Нет, не стоит. Должна буду, значит. Должна буду. Что ж, я заплачу сполна, вне сомнений." - Когда рак на горе свистнет, - заявляет с напускной весёлостью, скрывая за ней нотки стали и обиды. Поиграем, так сказать. Правда, что укроешь от всевидящего ока Карачуна? - Зря ты так... - будто бы разочарованно выдыхает маг, не сумев скрыть настроение манящего предвкушения в голосе от следующей собственной фразы и удовольствия от того, что принцесса всё так же упрямо и обиженно буркнула в мыслях "не зря", - ...Огненная ведьма.       Зареница давно уже догадалась, что Карачун читает порой её мысли, но иногда это было столь же неожиданно, насколько и выводило из себя. Сейчас и был как раз тот самый случай. - Ну, зачем? Зачем тебе это нужно? - спросила с таким выражением, будто готова была поднять сию же минуту глаза к небу и шумно выдохнуть из-за нелогичности жизни, - В мою-то тебе голову зачем? - усмехнулась, - Не приглашали ведь. - Твои мысли слишком хорошо читаются - вот и всё. Ты почти кричишь о своих чувствах и обо всём, с тобой приключившемся, не замечала? - поинтересовался чародей, всё так же удивляясь перепадам настроения девушки. Чёрные омуты блеснули во мраке ночи, замечая, как принцесса, тихо негодуя, пытается усмирить свои мысли, только вот получается не очень, ибо сонливость брала своё. Поняв это спустя некоторое время, девушка перебарывает себя и встаёт с мягкого дивана, намереваясь поставить чашку с уже остывшим чаем на стол и мысленно попросить, чтобы она вновь стала первозданно чистой. Запоздало вспоминает об уже наполовину сползшем одеяле и откидывает его назад полностью, переступив босыми ногами на прохладном полу. В лёгкой рассеянности подходит к столу и ставит чашку с негромким стуком, путаясь в воспоминаниях сновидения и своей прошлой, такой близкой и далёкой одновременно жизни. Девушке хочется подпрыгнуть, почувствовав упругость тела и невесомость одежды, но вместо этого она пробегается по скатерти пальчиками правой руки, обходя вокруг прохладного, гладкого бока кружки, так быстро - чистой и пустой. Губы сами шепчут: "Пройтись по комнатам, где ты пела, Попробовать не сойти с ума." "Но, кажется, с ума я всё же сошла, раз устроила тут гонки таракана вокруг стакана, да к тому же если мне такая дикая ересь снится," - подумала принцесса, вдруг словно бы очнувшись и поняв, что она тут вовсе не одна. Привычка одиночества в очередной раз сыграла с ней плохую шутку и поставила в совершенно неловкое положение перед Карачуном. "Как объясняться-то теперь? Вдруг он не так поймёт и подумает, что я откровенная дурочка?" Зареница закусила губу, пытаясь придумать выход, но тут в голове словно бы загорелась лампочка: "Подумает, что я откровенная дурочка ииии... выкинет меня отсюда!" Голос разума распугал мгновенную радость и мысленно махнул рукой, будто бы говоря: "Ааай. Тебя послушать - так всё в этом мире легко и просто!" "Но идея была определённо хорошей!" - возразила ему другая, позитивная Зареница, тогда как хозяйка тела и разума - сама принцесса, приказала своим вечно спорящим личностям сиюсекундно замолчать. - Знаешь, кем были те девы из твоего сна? - спросили из темноты будоражащим воображение голосом. Вновь вспыхнули яркие образы - пение, белые платья, костёр. Удушающий жар. Зареница повернулась на этот голос, напоминающий отзвуки далёкого оползня, приближающейся грозы - мощных природных стихий, безжалостных и внезапных, глубоких и завораживающих. Но вышло резковато и неумело - настолько её накрыло непонятное ощущение свободы и силы, бушующих в теле мага, но пока что сокрытых и подавляемых, ибо если высвободить всю его энергию на волю, задействовав умения и приобретённый опыт - тогда... Тогда начнётся хаос! От чего-то мысль об этом девушке даже понравилась, но она сумела удержать поползший наверх в коварной усмешке краешек губы - ещё чего не хватало! Не будет она радоваться тому, что этому миру недолго осталось... "Вот это да, приехали. Сплюнуть бы сейчас." - Ты танцевала вместе с нимфами, духами живого леса. Сказочные девы управляют жизнями деревьев и цветов, диких оленей и птиц - то есть всех, кто населяет их зелёный дом. Лёгкости и раскованности чаровниц можно только позавидовать, не правда ли? - спросил, ловко поднимаясь и в три шага оказываясь рядом с Зареницей, обжигая взглядом. Тонкий тёмный свитер, узкий шарф, немного небрежно лежащий на плечах и груди, так, что хочется поправить, разложить красиво и уютно - на свой вкус, цепкий и глубокий аромат парфюма, а может, и самого мужчины порождают где-то под ключицами огненную горькую искру и заставляют гневно сощурить опущенные глаза: "А какого лешего им, собственно завидовать-то? Успел же насмотреться на лесных ведьм... А, впрочем, не так это уж и важно." - Уже знаком с ними? - вопросом на вопрос ответила девушка, придавая голосу лишь интонацию заинтересованности.       Карачун тихо смеётся, с улыбкой глядя на принцессу и с уверенностью кивает, показывая этим, что видел-видел, и не раз. Внезапно понимает нечто такое, от чего правый уголок губы поднимается чуть выше, а кровожадный взгляд без слов расставляет их по местам: кот и мышка. Зареница глядит с вопросом и недоумением - что он опять задумал? - Те девы были наядами - нимфами рек и ручьёв. Вот почему их венки и поднялись ввысь - ты ведь так это увидела? - Так, - согласилась девушка, всё ещё не понимая, к чему клонит чародей, - Но как они смогли взлететь? Венки? - добавляет, уточняя. - Очень даже просто, - снисходительно поясняет Карачун, перехватывая запястья принцессы и расправляя пальцы её ладоней. Кладёт на них венок, вдыхая сладкий медвяный аромат и оценивая выбор нимф - Заренице определённо подходит этот запах - наивный, летучий и наполненный солнцем. Собственные ладони кладёт сверху, чувствуя на себе тихий, безмолвный взгляд и лёгкую улыбку, внезапно представляя на месте принцессы одну из духов леса - так велико было сходство. Та же мечтательность и некоторая ветреность, непостоянство, бег то за собственными мыслями, то от них. Могла бы она сама быть нимфой? Ведь владеет же магией, да ещё какой! - магией огня, а родители принцессы наверняка отнюдь не простые люди. Решив узнать о ней побольше, но только не сейчас, а лучше завтра, Карачун перевёл задумчивый взгляд на свои руки и начал рассказывать, попутно воображая само действие так, как оно происходило бы на практике: - Представь, что ты оплетаешь венок невидимыми нитями, как бы наматывая на него магию, словно... - маг задумался, пытаясь привести доходчивый пример, но Зареница опередила его: - Словно пружинку на стержень для ручки? - Именно. И так по часовой стрелке, пока не почувствуешь сопротивление, - довольно закончил маг, начиная мысленно оплетать жёлтые бутоны в ледяные цепи, против движения времени в часах - ведь снег и холод замораживают жизнь, тормозят все её бурные проявления, при этом давая отдохнуть, восполнить утраченные силы за долгую зиму, захватывающую ещё по изрядному куску весны и осени. А с солнцем же всё наоборот - жизнь пылает, бежит вперёд. На деревьях появляются цветы,а затем листья и фрукты, зреют ягоды, вылупляются птенцы, молодняк вырастает из детёнышей во взрослых зверей - словом, время бежит по часовой стрелке, и никак иначе.       Голубые снежные нити овивали тёмно-жёлтые цветки, сращиваясь между собой хрупкими мостиками с тихим шуршанием, напоминающим звучание снегопада. Довольно быстро дойдя до середины, маг решил подождать, пока огненные змейки принцессы доползут, гонимые ладонями ведьмы, до той же точки, обещая устроить мини-бойню с их же ледяными собратьями. От старания щёки Зареницы слегка покраснели, а сверкающие глаза внимательно следили за горячими ленточками под пальцами, что невероятно понравилось Карачуну. Она была так красива в своей собранности и уверенности, некой отстранённости от всех и вся ради единственного дела, что руки чесались ей как-нибудь помешать и понаблюдать за дальнейшей реакцией. - А теперь вплетай нити между моими, но не задень смотри, - предупредил, увидев, что ладони волшебницы начали мелко подрагивать от напряжения: огненные змеи рвались на ледяных в попытке поглотить и уничтожить, а Зареница их удерживала. Девушка непонимающе моргнула, внутренне спросив саму себя: "Как же мне и дальше доплетать этот странный узор, если даже сейчас становится трудно просто-напросто удержать свою магию?" Приоткрыла рот, уже собираясь сказать об этом Карачуну, но уже через мгновение плотно сомкнула губы - нет, она справится! Его помощи она просить не будет - вот и всё тут. "Вообще, это, наверное, ещё азы магии без сферы, так что наколдовать огненные нити между ледяных для меня задание более чем выполнимое. Скорее всего. Вот сейчас и проверим!" - решила принцесса, усилием воли немного уняв тремор усталых рук и искоса наблюдая, как под ладонями чародея змейки аккуратно ползут между огненными плетями, на расстоянии буквально миллиметра от них - но не соприкасаясь, не производя губительного контакта. Прикрыв глаза, заставила и свои волшебные нити ползти вперёд, заполняя пространство между колючими ледяными проволочками. Слабо звенели холодные колокольчики, чувствуя близость раскалённых язычков пламени, что тихо шипели, словно растревоженные угли, но вот на пальцы девушки легла уверенная ладонь Карачуна, сцепляя их с собственными в плотный замок. То же самое произошло и со второй рукой, но её маг поднял наверх, и лишь тогда Зареница поняла, что венок уже сам по себе парит в воздухе, будто облачко объединённых неоновых гирлянд - оранжевой и сине-голубой. Глубоко вдохнул и уверенно провернул их руки, словно колесо штурвала, завершая мистические круги и спаивая энергии двух магий, двух противоположностей. Колдовской замок закрылся с глухим и протяжным "дооон", будто бы массивный язычок ударил по стальному боку старинного огромного колокола, яркая вспышка света осветила лица мага и молодой ведьмы, играя бликами в черноте зрачков и гладких зубах, обнажённых в сдержанных победных усмешках. Ну, как сдержанных - губы Зареницы беспрестанно подрагивали, то сливаясь в единую линию, то вновь открывая вид на жемчужины зубов, и, не в силах больше сдерживаться, она вскинула руки вверх, прихватив с собой ещё и конечности не сопротивляющегося Карачуна, и радостно крикнула: "Дааа!", запрокинув голову к небу и легко подпрыгивая из стороны в сторону. Мужчина счастливо улыбнулся, потягиваясь, тем самым разводя их до сих пор сцепленные в ладонях руки вверх и в стороны, и наблюдая за волной соломенно-рыжих волос, мелькавшей за спиной принцессы в такт её прыжкам. - Запустим его? - спросил у всё ещё взбудораженной девушки, и, дождавшись радостного ответного кивка, аккуратно высвободил левую руку, удобнее перехватывая правой ладонь Зареницы. - Куда хочешь? В Англию, Францию, Китай? - маг глянул в прозрачную темноту, в такие манящие, лишь ему одному ведомые горизонты, - Или, быть может, пусть освещает ночную Коломну? - А, может, лучше... - принцесса закусила краешек губы, опасаясь, что её предложение прозвучит глупо, но под проницательным взглядом чародея сдалась и поведала недосказанную мысль, - Наш венок попарит на Айсбургом?       Карачун глянул на неё удивлённо, словно на какую-то новую, неизвестную ранее вещь, но затем в его глазах вспыхнули искорки торжества и предстоящей забавы. - Идёт, - согласился, чуть сильнее сжав ладонь девушки и со смехом заглядывая ей в глаза, - И как я сам до этого не додумался? Устроим им сюрприз! - Кому это им? - слегка прищуривая свои невообразимые янтарные глаза, поинтересовалась Зареница, мысленно спрашивая: "Ты чего удумал?" - Потом узнаешь, - ответил маг на всё сразу, и, смахнув назад пряди белых, как нетронутый снег, волос, кивнул на венок, предлагая подтолкнуть его. Зареница дотронулась до жёлтых лепестков, излучавших нежное, приятное сияние подушечками пальцев, прощаясь, отпуская. Шагнула к самой воображаемой стене, ближе к краю пропасти, которая теперь казалась и не такой уж бездонной, толкая перед собой ничего не весящий, казалось бы, свёрток цветов и магии. Ладонь легко прошла сквозь воображаемую стену, вступая в прохладные ночные просторы, обволакиваемая потоками свежего, но уже знакомого ветра. Венок безмолвно отплыл на неопределённое расстояние, переливаясь голубоватыми к низу и тёпло-оранжевыми сверху бликами магии на лепестках, в ореоле немного потускневшего, словно бы закрытого неким матовым плафоном, но не менее живого, лучистого света; чуть погодя влажные края серого облака приняли его в свои невесомые небесные объятия, и островок света скрылся из виду, постепенно умаляя своё сияние до неясного пятнышка, а потом и вовсе исчезая. Принцесса сомкнула пальцы озябшей руки в кулачок, пытаясь хоть немножко согреть ладонь, и поспешно притянула её ближе к телу, ощущая больше холод кожи руки, чем теплоту бедра сквозь тонкую ткань белой ночнушки. Попыталась сдержаться, но не удалось - зевнула таки, испытывая прохладу подушечек на щеках. Слегка покачнулась на нетвёрдых ногах и почувствовала, как Карачун чуть сжал её руку, щекотно выдыхая куда-то в шею, от чего Зареница сонно улыбнулась, не в силах больше сдерживать натиск сладких волн туманного марева.       Сжалившись над усталой девушкой, маг прошептал ей на ушко одно-единственное слово, хотя мог бы рассказать о многом, обо всей его жизни, начавшейся столь ярко, но после обожжённой и затуманенной глухой ненавистью и однообразием. - Спи.       Голубоватые снежные змейки пропали через пару секунд, когда дыхание принцессы стало глубоким и размеренным, а тело расслабилось и потеплело от набежавшего сна в руках мужчины. Тёмные ресницы укрыли лучезарность глаз, а пушистые волосы прядями вились под бархатными щеками, красивым подбородком; кисть с тонкими и длинными пальцами решила пожить отдельной жизнью и свесилась вниз в тщетной попытке дотянуться до пола, в то время как голова покоилась на его плече. Взгляд остановился на цветной наклейке белого спального платьица - пушистый енот, удобно расположившийся на надписи "Sleepy", не читаемой полностью из-за того, что грудь девушки прижалась к его боку. Перехватив удобнее свою спящую зверушку, чародей, овеваемый чертовски приятным настроением, понёс её в спальную комнату.