Зеркальные миры. Перерождение

      Мари удручённо посмотрела вниз. С такой высоты ничего за листвой и переплетающимися ветками видно не было. Дерево под ней мерно раскачивалось, нехотя уступая ветру, который здесь дул куда сильнее, чем внизу.       Она окончательно потерялась.       Солнце было ещё высоко, но даже это не приносило ожидаемой радости. Мари с тоской вспоминала сухари и жёсткое, щедро приправленное травами и солью мясо, которые в последний раз ела ещё в компании Айры и Таюи. Она фыркнула, откидываясь затылком на соседнюю ветку. Столько проблем из-за одной только прихоти нелюдимой парочки!       Мари качнула ногой, собираясь с духом. Очередная вылазка наверх не дала никаких зацепок: до границы уже было слишком далеко, чтобы и дальше ориентироваться по ней. Интуиция тоже, как назло, молчала. Зато высоко на дереве и вправду было спокойно — даже тревожные мысли отступали. Словно всё, что происходило, случалось не с ней, а с кем-то другим. Всего лишь очередная яркая история, пронёсшаяся перед мысленным взором.       Казалось, Мари была в пути уже больше недели. Всюду, куда ни повернись, — лес. Величественный, нетронутый. Мысли о том, сколько просуществовали на этой земле вековые деревья и сколько ещё они простоят на ней, странным образом успокаивали. Жизнь продолжалась, несмотря на каверзы судьбы и на тревоги маленького человека…       Но время было выдвигаться.       Когда ноги коснулись мягкой почвы, Мари резко включилась. Отрешённость спала мгновенно, как надоевший тяжёлый плащ. Она растёрла костяшками горящее лицо — грубые повязки из разорванной на полоски безрукавки мазнули по коже — и двинулась вперёд, молясь, чтобы этот путь, наконец, вывел на нужное место.       Последние капли воды смочили горло. Мари прикрыла глаза, растягивая ощущения. Кто знал, когда в следующий раз ей встретится источник? Прицепив опустевший бурдюк к креплениям на поясном ремне, она стремительно зашагала вперёд. Непонятный энтузиазм, углями тлеющий где-то внутри, подстёгивал и заставлял переставлять ноги, несмотря на душащую сонливость. Мари брела по лесу, машинально огибая корни и деревья, но голова была пуста.              Пригоршня тёмно-синих ягод до сих пор ощущались вяжущей сладостью на языке. Мари чудом заметила низенький кустик, притаившийся в траве. Феи называли их «синеглазками» из-за любопытного свойства светиться в темноте: куст и впрямь начинал походить на маленького зверька, сверкающего глазами из убежища. Эти ягоды росли по всему поселению, поэтому Мари нисколько не сомневалась в их съедобности. Немного, но ими всё же удалось приглушить голод.       Она привалилась к дереву и плюхнулась в траву, вытягивая гудящие ноги. С последней остановки по ощущениям прошло не меньше трёх часов. От усталости и простуды хотелось свернуться клубочком прямо между этих коряг.       Останавливаться прямо сейчас было опасно. Солнце уже начало ощутимо клониться к закату — время стремительно таяло. Мари вздохнула и поднялась на нетвёрдых ногах, едва выровнялось дыхание и перестала кружиться голова. Она вновь ощущала себя совершенно одной в этом огромном лесу. Наверное, уже почти всем феям удалось добраться до Камня: многие объединились с самого начала. Мари слышала, — ещё до того, как войти в Чащу, — как они договаривались о встречах и набрасывали планы действий. Быть может, если бы и она присоединилась к обсуждению, феи не отказались бы помочь… но что толку было думать об этом сейчас?       Короткая передышка немного восстановила силы, хотя внимание Мари всё так же оставалось рассеянным. Она привычно двинулась вперёд, гоня настойчивые мысли о том, что последнее время бродила кругами. Если бы на этом испытании жрицы опять выдали им сигнальный порошок, то сейчас бы она не выдержала.       Взгляд скользил по окружающей зелени. Лес словно вымер. Если поначалу Мари натыкалась на мелких зверьков (про монстров первого дня и вспоминать не хотелось), да и насекомые чёрными облачками роились вокруг, то сейчас даже птицы высоко над головой смолкали задолго до приближения к ним.       Она остановилась. Взгляд зацепился за нечто, что никак не получалось опознать. В голову словно воды налили: даже сами мысли казались неповоротливыми и громоздкими. Несколько секунд прошли в тупом сверлении предмета взглядом, пока кусочки картинки не сложились наконец в одну. Мари ахнула.       Рюкзак!       Он валялся между корней, словно сброшенный в спешке. Она завертела головой и прислушалась, но вокруг было тихо. Изредка, где-то вдалеке раздавалось предупреждающее рычание и какая-то возня, однако источник звуков находился в стороне от намеченного пути.       Мари подошла ближе, осторожно ступая по земле. Вокруг почва была будто бы изрыта, но то походило скорее на чьи-то следы, чем на продуманную ловушку. Она присела на корточки. Больше всего следов было оставлено лапами, похожими на волчьи. Не слишком крупными. Далёкая возня вдруг приобрела другие краски. Отчётливо слышался многоголосый скулёж и рычание зверей, словно бы они…       Делили добычу?       По спине пробежались мурашки. Мари сухо сглотнула и протянула руку к рюкзаку. Тот был почти пуст, но довольно увесист. Она спешно распутала шнуровку: кинжалы, вода и несколько мешочков с травами, которые пахли остро и удушающе. В носу тут же засвербело.       Рюкзак занял положенное ему место — за плечом, — и Мари разогнулась, чувствуя прилив сил. Теперь даже если она сама не дойдёт до Камня, её сможет найти поисковый отряд. Мысли о привале и покорном ожидании подмоги стали отчётливее.       Вот только если она нашла чей-то рюкзак, значит кто-то его потерял. Мари задумалась. Вероятно, за феей гнались. И гнались сразу несколько диких зверей. Волки? Собаки? Она мотнула головой и ещё раз осмотрелась. Никаких признаков того, что кому-то требовалась подмога, не было. Да и лес не сотрясали крики ужаса…       Внутри всё похолодело. Что, если фею всё-таки догнали? Лес здесь был густой и ветви спускались слишком низко — летать в таких условиях сложновато. Мысли бросились врассыпную. Что, если далёкие звуки… Ноги сами понесли туда, откуда всё ещё доносилось низкое рычание. Вскарабкавшись на первое попавшееся дерево, она осторожно двинулась по переплетающимся толстым сучьям. Медленнее, но безопаснее.       Ей просто нужно было убедиться.              Идти оказалось не так далеко, как подумалось раньше. Удивительно, что шум, который она производила до этого, не привлёк внимание зверей или не спугнул их. Ветки чуть прогибались под ногами, но за шелестом листвы звука шагов слышно почти не было. Мари остановилась, всматриваясь в просветы между густой зеленью.       Взгляду открылась небольшая прогалина, на которой царило возбуждение. Шестеро существ, действительно напоминающих приземистых собак, но с более вытянутым в длину телом, скакали вокруг четырёх покрупнее, сбившихся в центре. Изредка молодняк сцеплялся друг с другом в рычаще-визжащий клубок, который распадался уже через пару секунд после недовольного, отрывистого тявканья старших. Мари склонилась, крепко ухватившись за ближайшую ветку.       Возня зверят невольно вызвала улыбку. Они играли с чем-то, что из-за постоянного мельтешения разглядеть не удавалось. Таская игрушку по всей прогалине, щенки мотали головами, отбирая её друг у друга, подкидывали вверх и забрасывали землёй, чтобы уже в следующее мгновение цикл повторился вновь. Хвосты забавно стояли торчком и из-за распушённого меха казались чуть ли не толще тел. Мари покачала головой. Она явно зря напридумывала себе ужасные картины.       Земля находилась не более чем в трёх метрах от неё, однако существа не производили впечатления тех, кто хорошо лазал бы или высоко прыгал. Да и даже старшие звери не были слишком крупными — размером с земную лисицу, не больше, — проблем могли доставить лишь их излишние вёрткость и скорость. Мари вздохнула и хотела уже развернуться, намереваясь покинуть это место, как вдруг что-то привлекло её внимание. Парочка крупных зверей отскочила друг от друга, открывая взгляду скрытую часть прогалины.       К горлу подкатила тошнота.       Это были остатки трапезы. На обезображенном девичьем теле недоставало целых кусков, вырванных острыми зубами. В том кровавом месиве даже не разглядеть уже было намёков на одежду: только ботинки и уцелели, валяющиеся подле. Так вот с чем!.. Мари закусила губу. Игры молодняка резко перестали казаться забавными. Старшие, насытившись, подталкивали мелких к добыче, строго пресекая все разногласия. Переваливаясь на коротких лапах, молодые хищники с готовностью бросились к мясу, стремясь урвать кусочки получше.       Мари пришлось зажать рот рукой и отвернуться.       Стараясь ступать ещё тише, чем до этого, она двинулась обратно той же дорогой. Встретить подтверждение слов о том, что «редкий год обходился без смертей», оказалось неожиданно тяжело. Какими бы прохладными ни были отношения Мари с остальной группой, подобной участи она никому не желала. Та фея в спасении более не нуждалась, и от этого комок в горле становился лишь ощутимее. В голове мелькали предположения о том, кем она являлась, но угадать наверняка было невозможно: лица разглядеть не получилось… да Мари не особенно и пыталась.       Чавканье и рычание уже давно стихли, но она всё не могла остановиться, пробираясь вглубь леса. Колени подрагивали от долгой ходьбы по веткам, а перед глазами стояла ужасная картина, так напоминающая сцены из кошмаров, но куда более реальная и пугающая. Мари прислонилась лбом к шершавой коре и резко выдохнула. Она всё ещё не могла припомнить ни единого рассказа Лиф о приземистых хищниках, способных, несмотря на свой размер, расправиться с тренированной феей.       Мысли о том, чтобы дождаться спасательного отряда, перестали казаться такими уж заманчивыми. Сколько ещё тайн скрывала в себе Чаща? Мари спрыгнула вниз — опад зашуршал под ногами — и застыла, прислушиваясь. В далёкой трескотне птиц и шелесте ветра не угадывалось опасности, поэтому она наконец смогла чуть расслабиться. Может, всё-таки стоило обосновать лагерь и ждать подмоги? Всё лучше, чем бродить тут, ища на свою голову новых хищников или аномалий. Доводы разума вновь зазвучали твёрдо и непреклонно. Тем более, страшно хотелось есть…       Голоса!       Сердце вдруг подскочило от неожиданности. Сквозь фоновый, привычный слуху шум действительно смутно пробивались женские голоса. Мари, даже не успев ничего осознать, бросилась через кусты и корни, стараясь не потерять направление. В голове бились только невнятные мольбы. Пусть это будет Камень. Пусть это будут феи, которые знают к нему путь. Пусть это будут хотя бы разумные существа!       Голоса становились всё отчётливее, но слов было не разобрать. Один, — срывающийся, истеричный — нисколько не скрываясь, едва ли не кричал; несколько других — тише, но спокойнее — вторили ему, смешиваясь в единую какофонию. На последних нескольких метрах Мари сбавила шаг. Даже слепая надежда немного притупилась: не хотелось вот так вот запросто выпрыгивать из кустов перед неизвестностью.       — Она не могла! Это вы! Вы и… ваши. Идиотские меры! — Крики прерывались сдавленными всхлипами.       — Если бы не наши «меры», то мы все бы уже…       — Да плевать я хотела!       Мари замялась. За буйной растительностью ещё не было видно спорящих. Голоса их казались знакомыми, но она не могла точно вспомнить, кому они принадлежали.       — Верёвка оборвана, только следов Лиры нет, — вклинился в неразборчивые бормотания ещё один успокаивающий голос. — Мы найдём её… если она сама уже не вернулась.       Лира! Мари едва не отшатнулась. Она прекрасно помнила главную тихоню группы, которую неведомо каким ветром занесло к ним: та предпочитала скорее работать с травами, чем охотиться на зверей. Странно, но до этого момента думалось, что фею не допустили до экзамена. Неужели?.. По позвоночнику разлился противный холод. Они ведь ещё не знали.       Мари вздохнула и решительно раздвинула кусты, ориентируясь по голосам, которые стали чуть тише: видимо, спор заглох сам собой. По крайней мере, она обязана была рассказать о своей находке. Пусть лучше не теряют время, ища пропавшую подругу. Однако стоило только появиться в зоне видимости, фея с заплаканным лицом тонко взвизгнула. Мари примирительно подняла руки вверх и сбавила шаг.       Не помогло.       — М-мари?!       Феи смотрели на неё с одинаковым выражением ужаса. Лица их стремительно и совершенно неестественно бледнели. Мари остановилась, не понимая, как реагировать на подобное приветствие. Такой искренний испуг её появление вызвало впервые. Разум тут же опознал двух фей, которые всегда держались вместе, сколько она их помнила: Олли и Лана. Нэй как-то говорила, что они появились в этом мире вместе, от одной феи, но на взгляд Мари девушки слишком сильно различались, чтобы считаться близняшками. Олли была ниже Ланы чуть ли не на полголовы и не утратила ещё детской мягкости черт, её сестра же — напротив — словно выточена была из камня грубым мастером. Они всегда держались приветливо и тепло с любыми собеседниками, поэтому даже Мари удавалось, порой, перекинуться с ними парочкой фраз.       — Я, — она всё же решилась нарушить молчание первой. — Кажется, я видела вашу… нашу…       — Лира! Где она? — фея, имя которой никак не вспоминалось, подалась вперёд; взгляд её безумно метался из стороны в сторону. — Ты что-то с ней сделала?!       Эта фея тоже обычно относилась к числу дружелюбно настроенных, но сейчас, мягко говоря, выглядела безумно. Пальцы её шарили по траве, словно пытаясь что-то отыскать, а взгляд остановился в одной точке. Мари невольно отшатнулась, когда рука Эйлин — весьма некстати вспомнилось забытое имя — сомкнулась на тонкой и длинной глефе, которая терялась до сих пор в высокой траве.       — Постой! Ты же не… — Мари едва успела выставить ладони перед собой.       Фея кинулась к ней, но двойняшки успели сориентироваться быстрее. Одна из них схватила Эйлин поперёк туловища, вторая — выбила оружие из рук.       — Не двигайся, Мари. Не подумай ничего дурного, но…       — …нам сказали, что ты погибла.       «Погибла»? Мари недоумённо моргнула. То есть, её уже давно списали со счетов. Интересно, в какой момент это произошло: до того, как она вошла в Чащу, или хотя бы уже после?       — Как видите, кто-то ошибся.       Сёстры переглянулись. Эйлин сломанной куклой сползла на траву. Взгляд её был устремлён в пустоту.       — Как же нам?.. — Олли обернулась, но Лана лишь мотнула головой.       Мари неловко переступала с ноги на ногу. Она уже успела пару раз пожалеть о поспешном решении объявиться перед одногруппницами. Даже стыдно стало за нелепую надежду и переполнявшее её ещё пару минут назад облегчение. И почему только не догадалась проследить за ними по-тихому?       — Ты одна?       Мари нехотя кивнула, всё ещё распиная себя на все лады; недоверие к феям только росло с каждой секундой. Сёстры вновь переглянулись.       — А тебе… предположим, — Олли отвернула голову, словно боясь встречаться взглядами, — не встречалась Таюя? Ну… или ещё…       — Айра? — Мари мгновенно смекнула, в чём дело.       Феи согласно закивали, и даже Эйлин подняла голову. Мари хмыкнула:       — Имела неосторожность.       Странно, но эта фраза подействовала на фей совершенно по-разному: Олли облегчённо вздохнула и улыбнулась, Лана — напротив — нахмурилась, раздражённо сжимая кулаки. Эйлин сдавленно ахнула и, повернувшись к подругам, прошептала:       — Так они опять?       — У тебя был компас? — Лана сощурилась и процедила сквозь зубы: — В рюкзаке.       Мари отступила на шаг, вглядываясь в их лица. Подобный допрос ей совершенно не нравился.       — А это так важно?       Напряжение повисло в разом загустевшем воздухе. Олли выступила вперёд.       — Послушай, мы просто хотим кое-что прояснить. А потом… когда мы, ну… убедимся, что ты не… — Нужное определение никак не хотело приходить.       — Не мертва? — Мари иронично приподняла брови.       — От Чащи многое можно ожидать. — Лана положила ладонь на плечо сестры. — В том числе и восставших мертвецов.       Мари передёрнуло: фантазия подкинула ей пару красочных картин.       — Если бы я и была мертва, то вряд ли об этом помнила. Разве нет?       — Мы можем связать её, наверное…       Заметив, как воодушевились на предположение Эйлин остальные, Мари протестующе замахала руками:       — Ну уж нет! Откуда мне-то знать, что вы не из… чудес Чащи?       — Мы можем отвести тебя к остальным, у Камня! — Щёки Олли чуть порозовели от волнения.       Желудок Мари на этих словах совершил кульбит, но она запретила себе даже думать об этом. Она не понаслышке знала, на что способна была Чаща и как изобретательна та была в своих иллюзиях. Но может быть?..       — Да… Это отличная фраза, чтобы заманить кого-то в ловушку. — Все силы ушли на то, чтобы голос звучал ровно и безразлично.       — Но мы же не! — Олли возмущённо топнула ногой и сжала губы в тонкую полоску.       — Хватит, — Лана устало прикрыла глаза. — Прости, Мари, я поняла тебя. Мы ничего не добьёмся взаимными подозрениями.       — Так вы знаете, где Камень?       Феи, тихонько переговаривавшиеся между собой, синхронно повернулись. Повисло молчание.       — Знаем.       Мари резко выдохнула: ей явно давали понять, что без равноценного обмена информацией ничего не будет. Несколько долгих секунд прошли в мучительных колебаниях, пока наконец она не кивнула своим мыслям. Хорошо. Ничего ведь не случится, если рассказать немного правды. Так ведь?       — У меня был компас с самого начала. — Рука сама собой схватилась за ремешок ножен. — Ровно до того, как я повстречалась с неразлучной парочкой.       Неожиданно даже для самой Мари последние слова отозвались низким рычанием, зародившимся в груди. Она словно споткнулась об этот звук, мгновенно гася вспышку обжигающей злости. Как оказалось, говорить о предательстве было тяжелее, чем пережёвывать его в мыслях. Она скинула с плеча рюкзак и вытянула вперёд руку — он качнулся на зажатом в кулаке ремне.       — Мешок я нашла неподалёку отсюда. Он принадлежал Лире, я думаю.       Эйлин встрепенулась и подскочила с места; глаза её вновь наполнились слезами:       — А она?..       — Мертва. — Мари сжала зубы. — Я видела тело своими глазами. То, что от него осталось, вернее.       Воздух неподвижно застыл, словно и он убоялся твёрдых слов, не оставляющих ни малейшего шанса по-иному трактовать страшное событие. Мари передёрнула плечами, сжавшись под одинаково несчастными взглядами фей. Уверенность её покинула.       — Но… это могла быть… Я имею в виду, — она перевела дыхание, — я не смогла рассмотреть её лица.       В глазах Эйлин появился отголосок надежды, но Олли вдруг совсем несвойственно себе отрезала:       — Нет! Мы должны вернуться в лагерь, и тогда будет ясно наверняка.       Лана кивнула и даже попыталась улыбнуться.       — Оставь рюкзак себе. В любом случае, так будет правильнее.       Совместными усилиями они подняли окончательно расклеившуюся от резких слов Эйлин. Олли подлезла под руку, помогая идти. Лана же подцепила носком ноги глефу. Ловко поймав её левой рукой, передала оружие сестре, а сама подняла с земли верёвку, другой конец которой терялся где-то за деревьями.       — Пойдём.       Мари несмело последовала за феями. Никто возражать против её компании не спешил, поэтому не воспользоваться подвернувшейся возможностью было бы несусветной глупостью. Эйлин то и дело косилась на неё, но молчала, старательно перебирая ногами, чтобы не доставлять ещё больше неудобств.       Лана наматывала верёвку на локоть по мере продвижения. Мари отметила, что та была связана из разномастных кусков, которые выдавались кандидаткам: видимо, длины одного отрезка оказалось недостаточно. Они шли в полнейшем молчании. Последние силы уходили на то, чтобы только оставаться настороже. Несмотря на собственное состояние и доброжелательность фей, второй раз на ту же удочку попадаться Мари намерена не была. Её учебная группа — вовсе не проверенный годами отряд охотниц. Следовало быть готовой ко всему.       Когда вдалеке появились отблески костров, она едва подавила вздох облегчения. Поляна впереди даже с этого расстояния казалась обитаемой и освоенной. Девичьи фигуры сновали за деревьями, достаточно громко переговариваясь между собой; доносились звонкий смех и даже пение.       — Вернулись! Они вернулись! — крики встретили их, не успели они ещё выйти из-за деревьев.       Прямо посередине поляны возвышался обелиск из гладкого тёмного камня. У Мари дух перехватило, когда она задрала голову, чтобы разглядеть шпиль, который едва-едва не доставал до верхушек самых высоких деревьев. Чуть поодаль от Камня сгрудились несколько навесов, сооружённых на скорую руку, под которыми свалены были мешки, одежда, провизия, дрова... Создавалось впечатление, что лагерь разбили не менее суток назад. Неужели кто-то способен был преодолеть весь путь за такой короткий срок?       Фей было с десяток: почти все из них — те, кто по обыкновению крутился вокруг Хильды. Мари с растущим ощущением безысходности отыскала взглядом и её саму. Та стояла возле костра, что-то устало выговаривая парочке фей. Лана уверенно повела их прямо туда, мимоходом повесив моток верёвки на невысокий столбик. Мари не отказалась бы уже где-нибудь осесть, но Олли, обернувшись, поманила её за собой, пресекая мысли о побеге.       Там, где замечали новое лицо, рождались шепотки. Феи шарахались от Мари как от прокажённой и перелетали на другую часть поляны, спеша поделиться новостью с остальными. Постепенно возбуждённый гомон стих, сменяясь насторожёнными, тихими переговорами. Хильда обернулась к прибывшим, прервавшись на полуслове; густые брови взметнулись вверх, скрываясь за чёлкой всего на пару секунд, после чего лицо приняло привычное, хмурое выражение.       — Что случилось?       Вопрос явно предназначался феям, но взгляд Хильды намертво приклеился к Мари.       — Лира погибла. — Голос Ланы был твёрд, но глаза влажно блестели в свете костра. — Мари нашла её, но уже поздно.       Хильда прищурилась и на мгновение посмотрела куда-то сквозь них. Мари непроизвольно поёжилась.       — Нам солгали. — Фея повернула голову к Лане, и, дождавшись от неё подтверждающего кивка, обратилась к Мари. — Надеюсь, ты не доставишь нам проблем. Хотя, — она вдруг помрачнела ещё больше, — похоже, что это мы доставили их тебе. Прости.       Мари ошарашенно моргнула и вдруг ощутила острую необходимость оправдаться. Вид извиняющейся Хильды был настолько дик, что казалось невозможным и дальше выносить его.       — Вы ни в чём не виноваты.       Та дёрнула бровью и скрестила руки на груди, вновь становясь собой:       — Всеобщая мать! Да ты, верно, совсем ничего не смыслишь в жизни, так?       Внутри вскипело раздражение, но Мари одёрнула себя, не давая ядовитым словам сорваться с языка. Казалось, все эмоции, скопившиеся за два дня, способны были выжечь целую поляну, вырвись они наружу.       — Это их вина. Не ваша. И нет смысла выгораживать всю группу, ты ведь даже не капитанша.       — Пока нет, — Хильда усмехнулась, — кто знает, что случится завтра?       Она круто развернулась — блеснули на свету розоватые крылья.       — И я их не выгораживаю. Напротив, — в голосе прибавилось стали, — мы поддержим твои обвинения против Таюи и Айры, но донести ситуацию до сведения жриц следует сразу же по прибытии.       Мари ощутимо пошатнулась, словно эти слова выбили почву из-под ног.       — Подобное не прощается. Они ставят под угрозу команду, думая лишь о своей выгоде.       — Разве не вы терпеть меня не можете?       Губы Хильды сжались в тонкую полоску.       — Это неважно, — она понизила голос. — На твоём месте могла оказаться любая из нас.              Слова самопровозглашённой капитанши всё ещё эхом отдавались в голове. Мари снова и снова прокручивала реакцию Олли и Ланы, а потом и Хильды, и приходила к странному заключению: для фей совершенно не стало шокирующей правдой то, что их соседки способны были на предательство и воровство. И это казалось выбивающим из колеи само по себе. Пробыв в Доме Ветров больше двух лет, Мари всё ещё никак не могла осознать, что даже в их обществе могли существовать подобные проблемы. Совсем некстати вспомнились и жалобы Нэй на ночного воришку ценных трав, которого до сих пор так и не поймали, несмотря на регулярные набеги.       За напряжёнными мыслями присутствие в лагере Хильды с компанией уже через пару часов перестало казаться насмешкой судьбы, и, хотя феи не воспылали в одно мгновение к Мари нежными чувствами, находиться среди них было непривычно спокойно. Каждая занималась своим делом, а стоило одной молча сунуть ей в руки нехитрую снедь, как львиная доля насторожённости испарилась легко и бесследно. Только за одно это Мари готова была хоть всю оставшуюся жизнь терпеть сканирующие взгляды в свою сторону и шепотки за спиной.       Как разузнала она из случайно брошенных фраз и короткого разговора с Олли за ужином, первой к Камню смогла добраться именно Хильда. Неизвестно, сколько времени ушло у неё на весь путь, но, когда к месту встречи добралась следующая группа, их уже встретили и горячей пищей, и даже простенькими лекарствами. Феи постепенно стягивались к Камню: поодиночке или целыми командами, и по мере разрастания лагеря появилось разделение обязанностей. Кто-то занимался заготовкой припасов и оказанием первой помощи раненым, кто-то — совершал вылазки в Чашу в поисках заплутавших.       Трагически погибшая Лира была в числе первой группы: она собирала лекарственные травы, поэтому и находилась сравнительно недалеко от центральной поляны. Чтобы не потеряться самим и контролировать пройдённое расстояние, феи обвязывали себя верёвкой, второй конец которой крепили к столбикам на поляне. В отличие от поисковых пар, которым выдавались компасы — те, порой, удалялись от лагеря достаточно далеко, — собирательницы ходили поодиночке, предполагая, что никакой ощутимой опасности вблизи от места встречи быть не должно. Как оказалось, напрасно.       — Разве вас не должно быть больше? — Мари мучительно пыталась вспомнить количество фей, вошедших в арку перед началом испытания.       — Постепенно мы отправляем небольшие группы через Камень на другую сторону. — Никого поблизости не было, чтобы помешать Олли отвечать на вопросы. — Чем раньше пришёл — тем быстрее уйдёшь. Ну… если, конечно, сам не захочешь остаться.       — Я так понимаю, Таюя уже завершила испытание?       — Они с Айрой пришли одними из первых. Никто и не думал, что они…       Дальнейшей беседы не случилось: Олли привлекли к дозору. Хильда, подошедшая через несколько минут, объявила, что для Мари тоже найдётся задание, если ей всё ещё хотелось закончить испытание в составе команды. Покосившись на Камень, заманчиво возвышающийся всего в паре десятков метров от костра, та понуро подхватила мечи, отправляясь на указанную позицию. Если уж феи готовы были создать видимость дружной команды ради успешного выполнения главного задания, то следовало хотя бы попытаться помочь им.              Ночь прошла на удивление тихо. К лагерю никто так и не приблизился, да и Мари сменили уже через пару часов, давая немного поспать перед рассветом. Для разбитого организма это звучало как насмешка, но стоило голове коснуться свёрнутого в валик спальника, как сознание послушно выключилось. Мари настолько вымоталась, что даже не видела снов, а когда подошедшая фея оповестила о подъёме, тут же подскочила с места, не ощущая и тени сонливости, словно прошло не более пяти минут.       — Не забывайте рюкзаки, жрицы этого не любят, — раздавался прохладный голос Хильды, которая возвышалась над сонными девушками, как тот самый обелиск.       Мари подивилась, насколько бодрой и собранной та выглядела, хотя спала за ночь никак не больше неё. Разум отстранённо отметил, что сейчас фей было явно меньше, чем с вечера — видимо, за барьер успели отправить ещё одну группу.       — Я могу чем-то помочь? — Мари подошла к кострищу одной из последних: огонь уже был потушен, но тлеющие угли всё ещё отдавали жаром.       Хильда окинула её критическим взглядом. Тот, правда, на сей раз не резал ледяным лезвием, как это обычно бывало, а лишь цепко осматривал, подмечая малейшие детали.       — Поешь. И будем выдвигаться. Вряд ли кто-то ещё подойдёт.       Мари благодарно кивнула, принимая еду.       — Сколько всего не дошли? — вопрос вырвался быстрее, чем она смогла себя одёрнуть.       Всего на пару мгновений Мари показалось, что она сидела в окружении друзей, пока собственный голос не отрезвил её. Хильда, тем не менее, ничуть не замялась — только дёрнулся вдруг уголок губ.       — Двое… Если не считать погибших Лиру и Элайю.       Феи опустили головы: скорбь пролетела по кругу, смешавшись с промозглым воздухом. Зябко подёрнув плечами, Мари на сей раз промолчала, предусмотрительно набив рот едой.              Сборы заняли у фей ещё с четверть часа. Мари с удивлением отметила, как аккуратно складывали и накрывали они оставшиеся припасы — всё, что не могло испортиться: дрова, высушенные и перетёртые травы и даже мотки связанных друг с другом верёвок. На закономерный вопрос Хильда, оказавшаяся ближе всех, вновь выразительно хмыкнула, повторив извечную фразу «Человеку, как ни старайся, не понять», но потом вдруг смягчилась.       — Этот год не последний для экзамена в Чаще. И нам по силам помочь тем, кто будет после.       Уже стоя около Камня, готовясь снова оказаться в ворохе искр перемещения, Мари осознала, что совершенно не знала ни Хильду, ни кого-то из её компании. Они всегда казались ей надменными, грубоватыми и до дрожи неприятными особами… И этого у них действительно было не отнять, вот только подобная забота всё равно подкупала, заставляя подвергать сомнению пресловутое первое впечатление. Мари крайне любопытно стало узнать, почему же Хильда и её ближайшие подруги всегда смотрели на неё с опаской и брезгливостью, в отличие от ровно-прохладного отношения остальной группы, но, несмотря на это, всё-таки помогли в решающую минуту.       Вспышка света на несколько секунд ослепила глаза; ноги оторвались от земли, и мир рассыпался на осколки, чтобы собраться воедино уже в знакомую и родную картину. Чаща осталась там, за барьером, а с ней и все тревоги… Только последняя мысль промелькнула в голове, прежде чем всё постороннее вытеснили радостные лица Нэй и Леона. «Посчастливится» ли кому-то встретиться в следующем году на странной поляне с копией Мари и демоном из её снов?       Подумав об этом, она совершенно отчётливо поняла, что надеялась на отрицательный ответ. Феям же лучше.