Зеркальные миры. Перерождение

      Последние слова повисли в воздухе. Вот теперь он по-настоящему был зол: на каверзы судьбы, на непредвиденные случайности… и на себя. Ринара из прошлого он ругал больше всего, ибо ныне совершенно не понимал его логики, что откровенно бесило. Или же это он заслуживал презрения? Нелепая жалость — и к кому? — оказалась способна не только выбить из равновесия, но и заставить сорваться на друзьях. Запоздало пришло и осознание того, что именно они рисковали всем, ввязываясь в игры со временем. Смог бы он сам слепо выполнять бредовые указания от почившего товарища? Ринар прикрыл глаза, возвращая видимость спокойствия, и повернулся к Хгору.       — Рецепт. Ты сохранил его? — Он дождался нерешительного кивка. — Неси.       Новая жизнь, похоже, не гарантировала свободу от влипания во все подставы Вселенной. Уж в этом-то деле он был мастером каких поискать — и самопальные ритуалы сего факта изменить не могли. За всё и всегда приходилось платить… А с Ринара судьба обычно брала двойную цену. Почему же на этот раз должно было сложиться иначе?       Всё то время, которое понадобилось Хгору, чтобы спуститься в подсобку и подняться вновь с зажатым в кулаке рецептом, остальные провели в молчании. Они не сдвинулись с мест, не изменили поз. Ожидание превратилось в единственную реальную цель, за которой царила неизвестность. Ринар отмер, только когда ему сунули под нос идеально — уголок к уголку — сложенный листок бумаги, и сразу же погрузился в чтение.       Написан рецепт действительно был его рукой, пусть даже сам Ринар этого не помнил. Подробный порядок действий, несколько уточняющих заметок, добавленных уже после всего остального, — они ютились между строчками и на пустующих клочках, заполняя почти всю доступную площадь. Ринар хмыкнул: наверняка пришлось вытрясать по крохам сведения из более опытных зельеваров и лекарей.       Раздел, касающийся модификации душ, считался слишком специфическим и кропотливым, чтобы уважающие себя гении им занимались. Демоны вообще имели неосторожность ставить под сомнение любую науку, которую нельзя было превратить в оружие или товар. Ринар и сам бы туда не полез по доброй воле. Спасибо Королю и его тяге к абсолютному контролю.       Вот только обучение и собственные исследования отнимали настолько много сил и времени, что больше ни на что их не оставалось. Остальными, даже общепринятыми, разделами приходилось жертвовать. С ним остались лишь руны, на которых не только держалась вся теория о душах, но и к которым в детстве у него обнаружился талант. Кто же тогда знал, что нелюбимая им варка снадобий понадобится позже при воплощении сумасбродной задумки?       — Бездна. — Он смял листок.       — Выяснил, чего хотел?       — Да. И самое отвратное то, что я теперь при всём желании не смогу съездить себе прошлому по морде. — Ринар попытался привычно усмехнуться, но, подняв взгляд, — Хгор сидел напротив, хмурясь и скрестив руки на груди, — только поджал губы. — Прости.       — Что?       — Зря сорвался на вас, — каждое слово пришлось цедить сквозь зубы.       Хгор присвистнул:       — Где-то явно крупное что-то сдохло. С каких это пор тебя научили говорить «спасибо» и «прости»?       Ринар цыкнул, но промолчал.       — Хотелось бы пожать тому герою руку! — Хгор веселел прямо на глазах. — Или даже все…       — Да хватит заливать! Не такое уж и событие.       — Тогда говори, чего ещё тебе надо. Не зря же распинаешься.       Рядом затрясся от едва сдерживаемого смеха Варг. Ринар кинул взгляд на Сэла в поисках поддержки, но тот лишь пожал плечами, приподняв брови. И он туда же! Предатель. Хгор довольно редко принимался шутить, вот только делал это слишком метко, превращая каждый раз в полнейший разгром старого друга.       Ринар поморщился. Как ни прискорбно было соглашаться, он действительно слишком зависел от друзей. Столько лет провёл практически в изоляции, да ещё и очнуться умудрился в совершенно неподобающем виде. Когда же он сам хотя бы перестанет портить собственную жизнь? Ринар поджал губы: вопрос был риторическим и ответ на него крутился в мыслях издевательски отчётливо. Его путь повернул на тёмную и явно кривую дорожку ещё в тот самый момент, когда он шестнадцатилетним юнцом отрезал себя от родового очага и пустился во «взрослую жизнь». Тогда хотелось сделать всё, что угодно, только бы наперекор отцу, а нелепая гордость не позволила принять помощь и спустя годы мытарств. Тогда-то всё окончательно и полетело под откос.       Се́верин. Его имя никак не хотело выветриваться из мыслей. Казалось, вот-вот — и распахнётся дверь. Король, невыносимо величественный и неотразимый, переступит порог. В ядовитой зелени глаз вспыхнет восторг. Он подойдёт вплотную, вынуждая задрать голову, и Ринар не сможет сопротивляться, как и всегда. Даже несмотря на то, что невидимого ошейника более не было.       Он сжал кулаки и мотнул головой, словно пытаясь избавиться от яркой картинки. Даже если Северин узнает о нём — что было, впрочем, лишь вопросом времени, — тот не сможет покинуть Льётхейм. Как и позвать свою игрушку обратно под крыло. Ринар вскинул голову и едва удержал себя от торопливого вопроса. Нет. Больше он о Короле ничего знать не желал.       — Что изменилось, пока меня не было? — Он безотчётно перекатил в ладонях бумажный шарик, напуская деланно-безразличный вид.       Теперь, когда Ринар вернулся, вставал лишь один вопрос: куда податься дальше. Ему, действовавшему по указке почти всю сознательную жизнь, открывалось множество огромных миров, рождая давно позабытый азарт. Было бы неплохо, конечно, возвратить и родное тело, которое не калечило собственное пламя, но это казалось скорее приятным бонусом, чем реальной целью. В любом случае, его лицо знало слишком много нежелательных существ, чтобы оставаться незамеченным всю оставшуюся жизнь.       — Северин по сей день в добром здравии и правит Империей. — Сэлларен мгновенно осознал истинную суть вопроса.       Чёртова вампирская проницательность! Заклятое имя, произнесённое вслух, отозвалось кольцом жара, сдавившим шею. Ринар шумно втянул в себя воздух, но, заметив, как подобрались друзья, деланно кашлянул.       — Вот как. — Он даже попытался растянуть губы в подобии улыбки. — И что теперь, его Императором величают?       Взгляды, направленные на него, сквозили беспокойством, от которого резко захотелось спрятаться. Хгор невесело хмыкнул.       — Королём, по старой памяти.       — Да и презрительное «Империя» звучит лишь за глаза. От побеждённых народов.       Хгор кивнул, соглашаясь с замечанием Сэла.       — Новый Страж теперь какой-то там из Фолей. Неприятный тип.       На этой новости Ринар нахмурился, пытаясь припомнить, кто из сыновей старого главы рода Фоль вообще пригоден был встать на его место.       — Диар? — Разум смог выдать лишь одно имя. — Странный выбор.       — Ревнуешь никак? — Взгляд Хгора оставался насторожённым, несмотря на весёлый тон.       Ринар состроил оскорблённую мину, но отозвался без заминки:       — Сев имеет только две страсти: уникальность и красота. Ни тем, ни другим, на моей памяти, Диаэрфоль не отличался.       Неужели после реальной угрозы жизни Северин всё-таки уступил голосу разума и усмирил свои прихоти? Удивительно. Да и Ринару в это верилось с большим трудом. Он слишком уж тесно был знаком с Королём и не питал иллюзий по поводу него.       — Новый Страж силён, — Хгор качнул головой. — Он убил прошлого в честном поединке.       Ринар невольно закашлялся:       — «Прошлого»? Сколько их сменилось-то?       — После тебя было ещё трое… Вроде бы. Хотя всех не упомнишь.       По лицу Ринара расползлась самодовольная ухмылка. Надо же! Трое Стражей за одиннадцать лет — шутка ли! — при том, что он держался в этом звании больше тридцати. Конечно, были и поединки, и подставы, и покушения… Но в этом смысле ему везло почти до неприличия. Словно судьба таким образом извинялась за свои игры. Или же хотела растянуть его мучения подольше.       — Тогда возвращаться в Льётхейм мне явно не вариант.       Ринар снова помрачнел, мысленно прощаясь с обустроенным на границе ифритских земель убежищем. И лично выстроенным родовым очагом. Проводить те тошнотворные таинства второй раз он уж точно не собирался. Хотя в этом теле сил ему не хватит и при всём желании.       — А ты хотел? — Варг чуть не подскочил от возмущения. — Я думал!.. Я думал, ты тут останешься. С нами.       Ринар покачал головой. Отсиживаться в таверне, где-то на задворках Альвланда? Он даже не рассматривал подобную перспективу. Скорее бы смирился с собственным уничтожением и позволил убить Короля. Условия были идеальные: легендарный артефакт Фрейи всегда поражал цель, на которую настроен. Создатели не учли лишь одного — связанных душ… и шпионов, сумевших вовремя донести до Стража весть о появившемся копье в армии сопротивления. Завершающий штрих плана великолепно улёгся в общую картину, хотя Ринар предпочитал не думать о том, что было бы, если б он не подставился. Если бы Короля убили прежде, чем он завершил все приготовления.       Они умерли бы в одно мгновение, как и пророчил ему вкрадчивый шёпот по ночам. Это всегда казалось Севу красивым. Ринар же тому большого значения не придавал: хранить жизнь Короля всё равно было его главной обязанностью. До того самого момента, пока не наткнулся на уточнение: при смерти хозяина, связанный с ним не просто погибал — его душа уничтожалась полностью. И это уже в корне меняло всё.       Ринара передёрнуло. В любом случае, исход перерождения казался намного лучше его прошлой жизни. Но возделывать землю, рутинно охотиться или вовсе принимать постояльцев — к этому он не был готов даже сейчас.       — Я пока не думал. Надо решить вопрос с феями.       — Не хотелось бы показаться излишне недоверчивым, — голос Сэлларена вклинился в череду мыслей непреклонным айсбергом. — Однако я вынужден уточнить: откуда берётся уверенность в том, что это не было случайностью?       Ринар нашёл его взглядом:       — Случайностей не бывает. Или редки настолько, что мне не встречались.       — Это дурость даже для тебя, дружище, — Хгор махнул ладонью, едва не сбивая с табурета супницу. — Лезть в самое защищённое фейское поселение, после того как с трудом выбрался оттуда.       Ринар недовольно скривился:       — Не впервой.       — Да тебя даже Варг скрутил!       Брови неуклонно поползли вверх. Он же не ослышался? Варг, почувствовав, что обстановка накалилась, вскочил с места и, появившись в зоне видимости, замахал руками:       — Ничего и не скручивал! Это Сэл вообще всё!       Ринар закатил глаза:       — Это было… раньше. Теперь я справлюсь.       — Ну-ну, — Хгор с сомнением его оглядел.       — Опыт решает.       — А ещё количество… И твоя несравненная удача, конечно! Отличный, просто замечательный план!       Ринар примирительно поднял ладони вверх, но позволил недовольству отразиться на лице.       — Хорошо. И что вы предлагаете?       — Остаться.       — Затаиться.       — Смириться.       Все три ответа прозвучали одновременно, перемешавшись между собой, но общий посыл Ринар уловить сумел. Он нахмурился и картинно потёр подбородок:       — Да-а, не густо. Пожалуй, я всё-таки по-своему сделаю.       Ринар встал с места и направился к лестнице. Через пару шагов застыл, словно осознав что-то важное, и обернулся:       — А вещи мои где?       Ходить в одной рубахе, которая принадлежала существу, явно превышающего его как по росту, так и в объёмах, хорошей идеей не казалось. Да и оружие следовало вернуть. Кстати о нём…       — Стойте, — Ринар взмахнул рукой. — Вопрос другой: где мои старые вещи?       Эта фраза подействовала на друзей совсем не так, как он рассчитывал. Сэл отвёл взгляд и вновь отрешился от реальности, смотря куда-то в пустоту; Варг виновато втянул голову в плечи, и даже Хгор, казалось, занервничал.       — Та-ак.       Ринар сделал шаг обратно, взглядом выискивая слабое звено в этой заговорщицкой троице.       — Хоть что-нибудь сохранилось?       — Тебе это не понравится. — Варг сцепил руки перед собой.              Минут через десять они уже стояли посреди небольшой, но очень знакомой на вид подсобки. Изменилось в ней за эти годы мало: парочку невысоких стеллажей заменил один — длиной почти во всю стену, да утвари и хлама прибавилось. На крепком столе, правда, Ринар с неким странным довольствием заметил две подпалины — словно весточка из прошлого. То были давние следы от его ладоней: сдержанностью характера он никогда не отличался, а Хгор с завидным постоянством проходился по любимым больным мозолям, когда начинал ворчать ни с того, ни с сего.       В протянутые руки Ринару вдруг высыпали пригоршню металлических колец разного диаметра: четыре средних, похожих на браслеты, и одно поменьше. Он позволил себе задышать ровнее. Это уже было хоть что-то. Тут же защёлкнул якоря привычной брони на запястьях и щиколотках — они облепили кожу почти неосязаемой металлической плёнкой — и задумчиво оглядел последнее. С ним возникали проблемы. Ринар задумчиво покрутил в руках кольцо для недостающей части тела, не представляя, куда его деть так, чтобы не помешать развёртке остальной брони.       — На, а то потеряешь, — Хгор протянул ему тонкую цепочку. — Носи так, коль хвоста не отрастил.       Ринар кивнул, принимая доводы друга, и, продев цепочку через кольцо, повесил импровизированный кулон на шею.       — Что ещё?       У него уже руки чесались, наконец, ощутить рукояти настоящих мечей, а не той подделки, которую сотворили в Доме Ветров. Он огляделся по сторонам, словно надеясь самостоятельно отыскать ножны на заставленных невесть чем стеллажах, но взгляд уцепился лишь за условно похожий на них предмет. Небрежно прислонённые к стене, они стояли совсем рядом. Достаточно, чтобы заметить на тёмной коже знак Дома Ветров — два пересекающихся треугольника с волнистой чертой.       — Это… всё, — Хгор указал подрагивающей рукой на стопку выстиранной и, судя по всему, даже заштопанной формы охотницы, на которой обнаружился и кулон Мины — маячок, ведущий к Шетаару.       Ринар открыл рот, чтобы задать единственный крутящийся на языке вопрос, но тут же и захлопнул его. Поднял палец вверх, сверля вопросительным взглядом Хгора. Вновь попытался хоть слово из себя выдавить. Глубоко вздохнул.       — А-а?..       — Лохмотья твои мы сожгли с телом. Больше ничего не отыскалось, — Хгор развёл руками.       Именно этот жест вернул Ринару способность к осмысленной речи. К сожалению для окружающих.       — То есть как, «больше ничего»?       — Мы всё обыскали, бать. Вот честно! — Варг взгромоздился прямо на стол. — Кто-то уже пошарился до нас.       Внутренности сковало льдом. Его мечи — практически продолжение рук, — которые он любовно и с трепетом зачаровывал многие годы, доводя до совершенства… кто-то самым бессовестным образом спёр у него из-под носа? Рычание вырвалось из глотки. На горизонте замаячила куда более отчётливая цель: найти нахала и начать отрезать от него по кусочку, пока тот не вернёт украденное.       — Лучшая новость за день. — В мыслях всё ещё рисовались притягательные картины, но Ринар решительно оборвал себя. На данный момент они поделать с этим ничего не могли.       Он подошёл к стопке одежды, безошибочно вытягивая из неё тонкие шорты и штаны. В воцарившейся тишине нацепил нижнюю часть формы и сбросил пропитавшуюся потом, смятую рубашку. Варг закашлялся. Уже продев руки в безрукавку, Ринар кинул на него вопросительный взгляд, но тот сосредоточенно смотрел в сторону.       — Юные девы себя так не ведут.       Ринар вскинул брови, но осознал смысл слов Хгора только после того, как потянулся за курткой.       — Да перестань. Как будто это что-то меняет.       — Вот был у тебя непутёвый батька, а теперь мамка… но такая же. — Хгор поддел плечом сидящего рядом Варга.       — Чем богаты.       Ринар опустился на корточки рядом с ножнами, покрутил их в руках. И кто вообще придумал носить их за плечом? Фыркнув, сам же и отыскал ответ на свой вопрос. Мечи были достаточно увесистыми, и лучшее, что смогли придумать в Доме Ветров для миниатюрной девушки, вынужденной таскать их почти постоянно, — ножны на ремне через плечо. Ринар вздохнул и покачал головой: это следовало срочно исправлять. В его положении каждая секунда была на счету, и терять время из-за непривычно закреплённого оружия не хотелось.       — Что, даже пояса не осталось? — Он вытянул один клинок из ножен.       — С ним и сняли, видать. — Хгор огладил лысину и, наконец, решился продолжить спор: — Ты серьёзно собрался туда?       Ринар неопределённо промычал, занятый разглядыванием полированного лезвия. Слабо и нечётко, но он видел следы вбитых кузнецом рун. Ничего следящего или нежелательного. Стандартный набор: облегчение веса, повышение остроты и прочности. Ринар склонился ещё ближе, едва ли не касаясь носом металла, и тут же отпрянул, мрачно усмехнувшись. Его догадка насчёт осведомлённости фей крепла с каждым найденным подтверждением.       Повышенное сопротивление температуре, вот как?       — Слушай, ты…       Ринар поднял ладонь вверх, останавливая Хгора. Ему нужно было подумать. Прикусил костяшку на указательном пальце и вновь вперился взглядом в мечи. Ситуация складывалась не такой хорошей, как он предполагал, но и не настолько плачевной, какой могла быть. Если феи каким-то образом узнали о нём и собирались перетянуть на свою сторону, так просто он от них всё равно не отделается. Они не успокоятся, пока не убедятся в том, что Мари мертва… или не устроят это в случае побега. Хотя ему почти ничего не рассказывали, просочиться всё равно успело многое. А Дом Ветров умел хранить свои тайны. Не зря же они числились в союзниках Льётхейма, так и не примкнув к нему полностью.       С другой стороны, что, если Ринар ошибался? Стоило ли протягивать над пропастью разорванный однажды мост? В глазах вновь помутнело; пальцы успели сомкнуться на ножке стола, дабы предотвратить падение. Он мысленно выругался. Ещё и это. Не лучшей затеей было соваться к потенциальным врагам в подобном состоянии. Не каждый день всё-таки переживаешь слияние душ.       — Так, — Ринар с усилием поднялся на ноги. — Где план?       Хгор окинул его насторожённым взглядом и, поколебавшись, отошёл к стеллажу. Варг, устроив голову в ладонях, поспешил напомнить:       — Короб вообще-то заперся, выдав последние бумажки.       — Мы так смекнули: ничего больше нет там, — кивнул Хгор, вытаскивая металлический ящик на свет.       Ринар хмыкнул. Насколько он себя знал, если бы короб выполнил своё предназначение, то наверняка бы самоуничтожился.       — Проверить всё равно не помешает.       Он уселся прямо на пол так, что ящик оказался между ног, и принялся осматривать грани. Несколько раз втянул в себя воздух, принюхиваясь; провёл пальцами по запылённому металлу и даже легонько постучал. Бесполезно. В этом теле магии почти не было, кроме слабого дара пламени и жалких крох, которых не хватало даже на полноценное зрение. Увидеть грубо замаскированные руны на мечах ещё удавалось, вот только Ринар не зря считал себя на несколько порядков выше остальных рунологов. Не то что сломать, даже обнаружить вплетённые им в металл цепочки не представлялось возможным. Но не мог же он так просто взять и бросить самого себя на перепутье без малейшей зацепки?       Ринар со злостью хлопнул ладонью по крышке короба. Друзья синхронно дёрнулись в его сторону, но было поздно. Сверкнула вспышка, отбрасывая взломщика прямиком в стену. Кое-как проморгавшись, он вскочил на ноги. Пошатнулся, ощущая расползающуюся боль от удара, и только тогда смог выдохнуть.       — Ах ты ж!       Ладонь объяло чёрное пламя. Теперь распылить короб до мельчайших частиц обозначилось непререкаемым смыслом жизни.       — Ринар!       Кто именно крикнул его имя, не имело значения. Глаза заволокло дымкой. Существовал только он и… враг.       Четыре руки обхватили его с двух сторон. Ледяные пальцы прижались к вискам. Дёрнувшись в последний раз, Ринар покорно застыл: руки прижаты к бокам, согнутая нога упёрлась в грудь Сэлларена, вторая — отведена для удара в челюсть. Слабый огонёк в ладони потух сам собой.       — О… — Ринар сконфужено кашлянул. — Оперативно.       Троица дружно выдохнула.       — Так и запишем, — Хгор не спешил выпускать из рук буйного товарища, — твои загоны даже перерождение не лечит.       — Не «загоны», а чудесная особенность, не раз спасавшая мне жизнь.       — И сгубившая тысячи других.       Ринар обернулся к Сэлу и помрачнел. Губы уже хотели сложиться в привычное в этой жизни «спасибо», но он себя одёрнул.       — Сам знаю.       Оказавшись на твёрдом полу, отшатнулся от друзей и посмотрел на злополучный короб. Настроение спикировало вниз. Он сам из прошлого нравился ему всё меньше и меньше. Вдруг взгляд зацепился за клочок бумаги, сиротливо лежащий на ящике. Ринар метнулся к нему. Он был уверен, что ещё секунду назад ничего подобного там не было.       «Ну что, неудачник, без подсказки никак?» — змеились по одной из сторон буквы, написанные его рукой.       Дыхание перехватило. Вот паршивец! Но стоило моргнуть, как строчка изменилась:       «Передавай привет Рите, а там и сам поймёшь».       В груди разлилось долгожданное тепло уверенности. Зацепка была найдена. Ринар довольно ухмыльнулся — злость на самого себя испарилась так же стремительно, как и появилась. Он скомкал записку в ладони и повернулся к застывшим друзьям, но не успел и рта раскрыть. Нечто прямо за спиной взревело. Он метнулся к стене, увлекая за собой стоящего ближе всех Варга. Подсобка заполнилась отвратительным скрежетом и гулом. Короб, осветившись защитной сферой, исчез в чернильном пламени, самоуничтожаясь.       — Вот теперь порядок! — Ринар захохотал, проигнорировав недоумённые взгляды онемевших товарищей.       Он вытянул руку вперёд, обращая в пепел и последнюю записку от прошлого себя. Теперь уж его ждала совершенно новая жизнь. Никаких больше улик. Никаких больше промахов. Ринар настолько воодушевился, буквально наяву почувствовав тот самый вкус свободы, что рывком распахнул дверь, ведущую на задний двор.       Вдохнул свежего воздуха — солнце как раз расцвечивало горные вершины, потихоньку переползая всё ниже, — потянулся, вставая на носочки, но ни шагу более сделать не сумел. Перенапряжённый организм тут же вывернуло ранним завтраком. Да и сам Ринар, пошатнувшись, едва не упал в зловонную лужу. Благо, вовремя подоспел Хгор и, не слушая вялых возражений, затащил друга обратно в таверну.              Все мысли волшебным образом улетучились, стоило им войти в комнатушку на втором этаже; в голове воцарилась пустота. В мареве полусна оставалось только наблюдать за тем, как Хгор перестилал постель. Силы Ринара покинули окончательно: он отвечал невпопад, умудряясь путать слова и окончания, и практически не реагировал на Варга, головой прижимающегося к коленям. Тонкие пальцы, вновь обработанные лекарствами и перебинтованные, безотчётно перебирали жёсткие волосы.       Варг же, наоборот, болтал без умолку, рассказывая о совершенно неважных мелочах. О том, как сохранил полюбившийся рисунок («Вон там он, в тумбе!»), как они с Сэллом чуть было дважды не завалили поимку Мари: в первый раз Варг не вытерпел и показался ей на глаза, надеясь пробудить воспоминания, а во второй не сдержался уже Сэл, рассмеявшись каким-то своим мыслям, едва не выдавая их засаду с головой…       — О! Я же теперь тоже почти батька! — Варг прервал вдруг очередную историю на середине.       Ринар, к тому времени уже перебравшийся в свежую и тёплую постель, даже оказался способен удивиться.       — Ты-то? — Он слабо усмехнулся, чувствуя, как неуклонно слипались глаза. — И как же… угораздило?       — Он найдёныш, ты не подумай! Взрослый пацан, а ничего не умеет. Представляешь?       Ринар промычал что-то неопределённое.       — Из высших он, — Варг уселся на пол у кровати и положил на неё голову. — А контроль ещё хуже, чем у меня был… Я вас обязательно познакомлю! Он тебе понравится…       Он бубнил над ухом что-то ещё — слова до сознания практически не доходили. Ринар провалился в сон, но на периферии метались беспокойными лоскутами образы, не давая полностью отрешиться от реальности.       Первый день после обретения нового тела прошёл в вязком и мутном забытьи.